Наконец, подобный подход к решению указанной проблемы в полной мере соответствует достаточно распространенному в юридической литературе мнению о том, что «юридическое отношение, принуждающее одно лицо к совершению действия в пользу другого, предполагает у последнего наличность интереса в выполнении этого акта. Где нет такого интереса или где он прекратился, хотя и был в начале, там нет обязательства или с того времени оно прекращается, хотя до этого момента имело полную силу».
Перечень закрепленных в законе мер оперативного воздействия можно было бы продолжить, однако, вряд ли удастся дать сколько-нибудь полный анализ каждой из них. Еще труднее сделать это в отношении мер оперативного воздействия, основанных на договоре, поскольку, как уже отмечалось, принцип свободы договора, закрепленный в ст. 421 ГК, предоставляет сторонам возможность по своему усмотрению устанавливать дополнительные механизмы защиты своих прав.
Примером тому может служить предусмотренное в договоре право кредитора списать в бесспорном порядке сумму долга с банковского счета должника. Для возможности практической реализации вышеуказанной меры, в случае имевшей место со стороны должника просрочки исполнения денежного обязательства необходимо соблюдение двух основных условий.
Во-первых, в соответствии с положениями ст. 848 ГК, учитывая то толкование, которое дала им правоприменительная практика, соглашением должника и банка, в котором первый имеет счет, должна быть предусмотрена возможность осуществления расчетов в соответствующем порядке. В противном случае исполняющий банк не будет обязан исполнять платежные требования кредитора. При рассмотрении подобной проблемы Президиумом ВАС РФ было отмечено, что положения статьи 848 ГК, устанавливающей обязанность банка совершать для клиента операции, предусмотренные применяемыми в банковской практике обычаями делового оборота, если иное не предусмотрено договором, не могут рассматриваться как обязывающие банк исполнить платежное требование. В данном случае банковские правила предусматривают применение такой формы расчетов (платежными требованиями) лишь при наличии соглашения между участвующими в проведении этой операции клиентами и их банками.
Во-вторых, в соответствии с п.2 ст. 847 ГК должник должен дать соответствующее распоряжение обслуживающему его банку о списании денежных средств по требованию соответствующего кредитора. При этом, как показывает судебная практика, должник не вправе ссылаться при соблюдении данного условия на отсутствие своего последующего согласия как основание для признания незаконности бесспорного списания денежных средств.
В последующем все вышеперечисленные требования к порядку реализации кредитором предусмотренного в договоре права на бесспорное списание денежных средств с банковского счета должника нашли отражение в Положении о безналичных расчетах в РФ, утвержденного ЦБ РФ, в соответствии с п. 12.8. которого, списание денежных средств в бесспорном порядке в случаях, предусмотренных основным договором, осуществляется банком при наличии в договоре банковского счета условия о списании денежных средств в бесспорном порядке либо на основании дополнительного соглашения к договору банковского счета, содержащего соответствующее условие. Плательщик обязан предоставить в обслуживающий банк сведения о кредиторе (получателе средств), имеющем право выставлять инкассовые поручения на списание денежных средств в бесспорном порядке, обязательстве, по которому будут производиться платежи, а также об основном договоре (дата, номер и соответствующий пункт, предусматривающий право бесспорного списания). Отсутствие условия о списании денежных средств в бесспорном порядке в договоре банковского счета либо дополнительного соглашения к договору банковского счета, а также отсутствие сведений о кредиторе; (получателе средств) и иных вышеуказанных сведений является основанием для отказа банком в оплате инкассового поручения. При этом инкассовое поручение должно содержать ссылку на дату, номер основного договора и соответствующий его пункт, предусматривающий право бесспорного списания, Создание вышеуказанных предпосылок влияет исключительно на практическую реализуемость применяемых мер, но не на правомерность соответствующих действий управомоченного лица.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
На современном этапе развития российского гражданского законодательства, рассматриваемые меры стали неотъемлемым элементом системы правоохранительных мер в области договорных отношений, а соответствующие нормы законодательства получили, как это было показано в проведенном исследовании, весьма обширное закрепление в положениях действующего ГК РФ.
Однако, если необходимость существования и развития внесудебных способов защиты гражданских прав, предусмотренных в действующем законодательстве, не вызывает особых сомнений, то в отношении существования и развития самой научной категории мер оперативного воздействия аналогичный вывод будет не столь очевиден. Подобный скептицизм обусловлен, прежде всего, теми проблемами, с которыми сталкивается развитие концепции мер оперативного воздействия в отечественной правовой доктрине. Ученые, вводившие в научный оборот термин «меры оперативного воздействия», изначально были вынуждены отстаивать самостоятельный характер рассматриваемых мер по отношению к мерам гражданско-правовой ответственности, а несколько позже - по отношению к мерам самозащиты. И если в сопоставлении вышеуказанных правоохранительных мер с мерами оперативного воздействия самостоятельный характер последних, как это было показано в работе, можно считать доказанным, то однозначных ответов на вопросы о соотношении рассматриваемых мер с иными близкими им по значению институтами (например, способы обеспечения исполнения обязательств, меры, направленные на получение исполнения в натуре) в настоящий момент не существует. Такое положение дел определяется во многом нерешенностью целого ряда теоретических проблем, выходящих за рамки учения о мерах оперативного воздействия, и это, думается, в некоторой степени сдерживает развитие концепции рассматриваемых мер.
Вместе с тем, автор убежден, что, несмотря на все проблемы, связанные с дальнейшим совершенствованием научной конструкции мер оперативного воздействия, данный процесс все же будет продолжаться. Обнадеживающим в этом плане выглядит зарубежный опыт доктринального понимания системы последствий нарушения договорного обязательства.
В результате произведенного автором анализа оснований классификации и систематизации мер оперативного воздействия и перспектив дальнейшего развития их концепции было выдвинуто предположение, что, несмотря на то, что в, российской цивилистике еще только начинается формирование научной теории последствий нарушения договора, уже сейчас очевидно, что ее дальнейшее развитие уже в ближайшее время способно стать отправной точкой для пересмотра доктрины мер оперативного воздействия, разработанной преимущественно в советский период.
Как было отмечено в настоящей работе, понятие «меры оперативного воздействия» является исключительно научной категорией, неизвестной действующему гражданскому законодательству. Однако подобное положение вещей нисколько не лишает концепцию оперативных мер практического значения, поскольку, как это неоднократно было продемонстрировано в дипломной работе многие теоретические выводы непосредственно влияют на процесс применения данных мер. Так, например, вывод о необходимости распространения на действия по, применению оперативных мер правил ГК, регламентирующих совершение односторонних сделок, позволяет восполнить отдельные законодательные пробелы в соответствующей области.
Произведенное исследование, как представляется, позволяет утверждать, что категория мер оперативного воздействия не только имеет право на существование в гражданско-правовой доктрине, но и в перспективе по мере систематизации последствий нарушения договорного обязательства в теории и законодательстве может найти определенное отражение в действующем законодательстве.
1. Формулируется следующее определение понятия «меры оперативного воздействия»: меры оперативного воздействия представляют собой предусмотренные в законе или соглашении сторон меры юридического воздействия на неисправного должника в договорном обязательстве, применение которых заключается в совершении управомоченным лицом односторонних действий по изменению или прекращению договорного обязательства в связи с нарушением обязанностей со стороны контрагента. При этом термин «меры оперативного воздействия» в наибольшей степени отражает специфические особенности данных мер, поскольку посредством этого термина подчеркиваются внесудебный (оперативный) характер их применения и различия в природе рассматриваемых мер и мер ответственности. В ГК РФ следует включить ст. 14-1 «Защита путем применения оперативных мер: «Меры оперативного воздействия представляют собой предусмотренные в законе или соглашении сторон меры юридического воздействия на неисправного должника в договорном обязательстве, применение которых заключается в совершении управомоченным лицом односторонних действий по изменению или прекращению договорного обязательства в связи с нарушением обязанностей со стороны контрагента».
2. Юридический характер мер оперативного воздействия заключается в том, что действия по их применению являются односторонними сделками, влекущими за и собой изменение или прекращение договорного обязательства.
3. Обеспечительная функция мер оперативного воздействия имеет два проявления. Прежде всего, для всех оперативных мер характерно наличие пассивно-обеспечительной функции, выражающейся в стимулировании надлежащего исполнения обязательства должником посредством установления возможности применения таких мер в рамках договорного обязательства. Вместе с тем, активно-обеспечительная функция оперативных мер свойственна только тем мерам, чье применение влечет за собой изменение договорного правоотношения, носящее по своей сути обеспечительный характер.
4. Правоохранительный характер мер оперативного воздействия в отдельных случаях, прямо указанных в соглашении сторон, не исключает возможности их применения еще до момента нарушения должником условий договора. Так, согласно ст. 328 ГК РФ кредитор вправе приостановить исполнение своего обязательства либо отказаться от его исполнения и потребовать возмещения убытков еще до момента нарушения договора в случае наличия обстоятельств, очевидно свидетельствующих о том, что надлежащее исполнение не будет произведено должником в установленный срок.
5. Меры оперативного воздействия не являются одной из разновидностей мер самозащиты, поскольку меры оперативного воздействия связаны с юридическим воздействием на нарушителя, тогда как самозащита предполагает осуществление действий фактического порядка. Практическим следствием из данного вывода служит то, что в случае применения мер оперативного воздействия нет необходимости соблюдать требования к способам самозащиты, закрепленные в ст. 14 ГКРФ.
6. Предусмотренное в законе или соглашении сторон право энергоснабжающей организации на прекращение или ограничение отпуска электроэнергии абоненту при нарушении договора энергоснабжения является разновидностью мер оперативного воздействия, поскольку подобные действия неразрывно связаны с неисполнением одной из сторон (абонентом) условий договора и имеют очевидный правоохранительный характер, а их осуществление влечет за собой изменение прав и обязанностей сторон в рамках соответствующего договорного обязательства.
7. Предусмотренное в ст. 397 ГК и конкретизируемое в ГК применительно к отдельным видам договоров право кредитора в случае неисполнения должником обязательства передать вещь (выполнить работу, оказать услугу) поручить выполнение обязательства третьим лицам либо выполнить его своими силами и потребовать от должника возмещения понесенных расходов, не может быть квалифицировано в качестве разновидности мер оперативного воздействия, а представляет собой один из способов реализации требования о присуждении к исполнению обязанности в натуре. Основной целью таких действий кредитора является получение реального исполнения обязательства путем выполнения соответствующих действий самим кредитором или третьим лицом за счет должника.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13
