Любопытным проявлением этого сознания служит закон 14 мая 1885 г., в котором авторы его видели решительную меру к ограничению пьянства. В циркуляре министра финансов (покойного Н. X. Бунге), сопровождавшем опубликование этого закона говорится: «в основе этого закона лежит мысль совершенно уничтожить тот вид питейного заведения, который по справедливости признается наиболее вредным, т.е. питейный дом или кабак, где вино предлагается для употребления на месте, без возможности пользоваться при этом пищей; поэтому новый закон устанавливает, что распивочная, торговля хлебным вином может быть производима только в таких заведениях, где совместно с вином продается и пища, т.е. в трактирных заведениях разных наименований, a также в постоялых дворах или корчмах… Таким образом, говорит циркуляр, – с 1 января 1886 г. закроется свыше 80.000 питейных домов, служивших наибольшим соблазном для населения и нередко делавшихся притонами разврата, пороков и преступлений». Без сомнения, исчезновение такого огромного количества притонов могло бы явиться довольно решительною мерою противодействия пьянству. Но фактически ожидаемого закрытия не произошло. Взамен подлежавших закрытию кабаков закон действительно создавал новый тип питейного заведения – «винную лавку»; в ней продажа могла производиться только на вынос и поэтому она не могла представлять соблазна для развития пьянства. Но вместе с тем закон допускал возможность существования множества таких питейных заведений, в которых принцип исключительной продажи на вынос уничтожался, что винная лавка совершенно стушевалась, потеряв свой главный смысл, и только умножала собою число разных типов питейных заведений. В действительности, подлежавшие закрытию десятки тысяч кабаков вскоре же возродились под видом трактиров разных наименований, постоялых дворов и пр.
Мало действительными оказались и другие постановления закона 1885 г., имевшие в виду регламентировать внутренний распорядок торговли в питейных заведениях: соблюдение чистоты и опрятности, недопущение в питейные заведения распутных женщин, недозволенных игр, бесчинств, недопущение посетителей, напившихся до беспамятства.
Главную причину неудачи закона 1885 г., благие намерения которого не осуществились, усматривают в том, что этим законом, как и ранее изданными мерами, не устранялся корень зла – личный интерес содержателей питейных заведений, который побуждает спаивать народ и который является достаточно сильным для того, чтобы изыскивать, хотя бы и с риском, разные способы не выполнять ограничительные требования закона.
Сознание важного значения личного интереса в деле виноторговли, как главного тормоза в борьбе с пьянством, положено в основу новейшего законодательного акта – закона о казенной продаже вина. По заключению министра финансов, реформа эта «предпринята для разрешения одной из самых трудных и важных задач по улучшению народного быта – для ограждения народной нравственности и народного здравия от растлевающих влияний внешнего питейного заведения, причиняющих вместе с тем народу неисчислимый материальный вред, подтачивая в самом корне его благополучие» (Циркуляр 22 дек. 1894 г.).
В виду такого значения реформы и непосредственного соотношения ее с вопросом о борьбе с пьянством, необходимо остановиться подробнее на рассмотрении плана ее и тех мотивов, которые были положены в ее основан и сгруппированы в представлении министерства финансов об установлении казенной продажи вина.
В этих мотивах особое внимание обращено на условия торговли крепкими напитками. Торговля эта до настоящего времени находилась всецело в руках частных лиц, которые, эксплуатируя в свою личную пользу слабость населения к вину, являлись нередко таким элементом, который разными способами поддерживал эту слабость.
Едва ли возможно сомневаться в том, что главным источником казенного дохода с питей является не то ненормальное или даже, можно сказать, безобразное потребление вина, которое имеет своим последствием разорение хозяйства отдельных местностей или целых крестьянских обществ, но то правильное и постоянное его потребление, которое обусловливается климатическими условиями северной природы и доступно более зажиточному и просвещенному населению. Правильное потребление всегда дает и большее душевое потребление и больший душевой доход казне и не только не вредно, но, быть может, даже полезно в гигиеническом отношении. Поэтому нельзя не желать достижения по возможности такого положения виноторговли, при котором было бы облегчаемо такое правильное потребление напитков и затруднялось бы пьянство. Рассматривая ближе явления пьянства, как они проявляются среди. нашего народа, нельзя не придти к заключению, что оно проявляется или в виде болезненного состояния организма – это пьянство отдельных лиц, пропойц, или пьянства бытового, общественного. Пьянство первого рода, быть может, в значительной степени поддерживается недоброкачественностью обращающегося в торговле вина, так как, по свидетельству медицинских авторитетов, так называемый алкоголизм развивается при употреблении неочищенного вина. Пьянство второго рода обусловливается бытовою стороною жизни нашего народа, сложившеюся исторически и подвергающеюся лишь медленному изменению под влиянием просвещения и нравственного влияния общественных условий или отдельных личностей. Второй род пьянства может во многих случаях служит источником первого, ибо, подчиняясь обычаю, отдельные члены общества, с организмами более восприимчивыми к вредному влиянию вина, особенно неочищенного, прибегая вначале к потреблению такого вина в силу обычая, Приобретают мало-помалу неодолимую привычку к вину или даже органическую потребность в нем и впадают в пьянство пропойц. Оба рода пьянства, независимо от связи их одного с другим, поддерживаются до некоторой степени тем классом, населения, который создан акцизной системой взимания казенного дохода с питей – виноторговцами, личный интерес которых слишком тесно связан с размерами потребления населением вина, при чем класс этот не брезгает никакими способами к навязыванию населению вина и к поддержанию и даже развитию в нем пьянства. Наблюдая жизнь нашего сельского или городского обывателя низшего класса, нельзя не заметить вообще влияния на склад жизни, на этику народную, соприкасающегося с ним того более развитого элемента, каким обыкновенно является торговец вообще и особенно виноторговец. Этот элемент, можно сказать, руководит массами и устанавливает склад обычаев особенно в отношении общественной жизни, действуя на тщеславие и предписывая известное соревнование в количестве употребляемого вина для угощения в разных случаях жизни. В то же время виноторговец, в видах наибольшего сбыта вина, охотно ссужает населению таковое под заклад всевозможных предметов, под будущий урожай и даже под будущий заработок, несмотря на существующее в законе воспрещение отпуска вина в кредит. Преследовать этого рода нарушения постановлений о питейном сборе представляется крайне затруднительным. Между тем легкая возможность, даже при отсутствии наличных средств, иметь вино для лиц, приверженных к его неумеренному употреблению, является верным соблазном и приводит к полному разорению. Случаи крайней задолженности населения по этой именно причине представляют обычное явление; нередки также случаи пропивания ссуды, выдаваемой в виде зерна правительством или земством для обсеменения полей или для продовольствия по случаю неурожаев, и случаи эти обусловливаются тою же неподдающеюся каре закона наклонностью виноторговцев к навязыванию населению вина в долг. Нельзя упускать из вида также и того обстоятельства, что виноторговец является обыкновенно посредником по сбыту всевозможных сельских произведений и, привлекая к себе соблазнительным для малопросвещенного населения винным кредитом продавцов этих произведений – сельское крестьянское население, – держит его в полной кабале. Стремление нашего законодательства к ограничению числа виноторговцев и к привлечению к занятию винным промыслом более благонадежного элемента не принесло ощутительных результатов.
Личный интерес частного лица, извлекающего свои доходы от продажи питей, при чем эти доходы стоят в прямой зависимости от количества выпитого населением вина, не допускает возможности осуществления предположения о том, чтобы частный виноторговец принимал какие-либо меры к сокращению пьянства или чтобы в число виноторговцев желал попасть кто-либо, задающийся целью ограждать население от неумеренного употребления напитков. Что же касается сокращения числа виноторговцев, то эта мера также не могла бы принести пользы, ибо непосредственным результатом ее явилась бы тайная виноторговля. Известно между тем, что бороться с тайною продажею питей не представляется почти никакой возможности, если только у самого населения нет действительного стремления к воздержанию от пьянства. Тайные же шинки во всем, что касается дурного влияния частной виноторговли, нисколько не уступают явным местам торговли питиями и, быть может, даже превосходят их, так как совершенно ускользают от какого бы то ни было контроля властей. В то же время, с уменьшением числа лиц, имеющих право на виноторговлю, остальные, сохранившие за собою это право, становятся в особо привилегированное положение, и пользуясь им, a следовательно и отсутствием конкуренции, имеют возможность проявить с полною силой свое монопольное право на эксплуатацию слабости населения к вину. При таком положении дела, т.е. при оставлении виноторговли всецело в руках частных лиц и при монополизации ее в этих руках, вино достается населению по чрезмерно дорогой цене, особенно если принять во внимание дороговизну предоставляемого ему винного кредита, a также вредное влияние пьянства на народное хозяйство.
В виду всех указанных неблагоприятных условий частной виноторговли, как она сложилась у нас, нельзя, по мнению министерства финансов, не придти к заключению, что затраты населения на вино далеко не соответствуют извлекаемому ныне казною доходу с питей, почему и в финансовом отношении нельзя считать удовлетворительным существующий способ извлечения этого дохода при значительном участии в этом деле частных лиц, преследующих, конечно, исключительно свои выгоды. Полагая, что главнейшая причина неумеренного и даже безобразного употребления напитков, т.е. причина пьянства, коренится в весьма слабом еще просвещении нашего народа, для которого, как и для многих мало цивилизованных народов, вино представляет такой соблазн, которым легко пользоваться для всевозможной эксплуатации населения, и находя, что оставление по-прежнему этого орудия эксплуатации в руках частных лиц едва ли соответствовало бы интересам государства, министр финансов считал возможным взять, если не всецело, то в значительной мере, в руки правительства торговлю вином. Только этим путем возможно, по крайней мере временно, до той поры, когда наш народ достигнет той степени просвещения, при которой не потребуется эта мера, оградить его от развращающего влияния частной виноторговли.
Питейное дело имеет настолько важное государственное значение, что надлежащая постановка этого дела, по убеждению министерства финансов, может быть достигнута лишь при условии, если оно будет подчинено полному и всестороннему влиянию правительства, и если последнее, независимо от контроля за производством и потреблением напитков, получит возможность дать тому и другому направление, сообразно своим целям, имеющим в виду общегосударственную пользу. Для этого же необходимо, во-первых, освободить винокуренное производство от давления со стороны крупных виноторговцев, и во-вторых, поставить потребление крепких напитков по возможности в такое положение, которое соответствовало бы действительной потребности в вине, сообразно с условиями нашего климата и жизни большей части населения страны. Обе эти задачи как бы исключают всякую зависимость при их разрешении вмешательства в дело частных своекорыстных интересов и требуют, чтобы оно было взято исключительно в руки правительства, которое одно только и может разрешить постановленные задачи, преследуя при этом исключительно только общее благо страны. Для постановки питейного дела в более правильное положение в настоящее время следует, не останавливаясь более на частных изменениях акцизной системы, приступить постепенно к коренному ее преобразованию и к замене таким способом извлечения питейного дохода, в котором принцип свободной конкуренции был бы если не вполне исключен, то ограничен до последней степени. Едва ли не единственным средством для этого является сосредоточение торговли вином в руках казны, т.е. установление казенной продажи вина, При установлении такой продажи вина должны будут прекратиться практикующееся ныне в обширных размерах систематическое спаивание населения кабатчиками и разные соединенные с этим злоупотребления по питейной торговле, так как лица, которым будет поручена таковая продажа, могут быть назначаемы с выбором, и, кроме того, они не будут заинтересованы в привлечении к себе возможно большего числа покупателей, в продаже вина в формах особенно вредных для населения, в долг, в обмен на вещи или под заклад их, в счет будущего урожая и т.п. Затем, при казенной продаже, качество, достоинство и степень очистки продаваемой водки несравненно улучшатся; лучшая же очистка уже сама по себе составляет некоторое противодействие дурным результатам потребления вина. При теперешнем положении дела кабатчики не только продают народу вино плохо очищенное, но часто, чтобы замаскировать разбавление водою, сдабривают его разными вредными примесями. При обращении же повсюду в продаже водки очищенной, не разбавленной и не подмешанной, потребление ее не будет иметь тех дурных последствий, с какими оно соединено ныне, Наконец, самый соблазн к употреблению крепких напитков при казенной продаже будет гораздо меньший, вследствие сокращения числа мест продажи вина. Хотя и в настоящее время число явных питейных заведений довольно ограничено, но наряду с ними существует громадное количество тайных шинков, бороться с которыми представляется решительно невозможным. С сосредоточением же питейной торговли в руках казны представится более средств к предупреждению их возникновения. Вместе с тем пользующееся ныне значительным влиянием в сельской жизни сословие кабатчиков, как мирская, общественная сила, перестанет существовать и, таким образом, население не только освободится от разъедающего народную жизнь влияния собственно кабака, но получит также значительное облегчение от того ярма, которое наложено на него вообще кулачеством, ибо последнее в настоящее время тесно связано с кабаком, и сельский кулак обыкновенно есть в то же время и кабатчик, и наоборот. В отношении влияния на улучшение сельского хозяйства от введения казенной продажи вина также следует ожидать вполне удовлетворительных результатов. Цены за вино, назначаемые казною, будут находиться в соответствии со стоимостью его производства и скорее окажутся даже выше ее, чем ниже. Кроме того, заводчики будут иметь верный и вполне обеспеченный сбыт для выкуренного вина и притом всегда за наличные деньги. Поэтому занятие винокурением сделается выгодным промыслом, почему число винокуренных заводов должно будет увеличиться. При этом, однако, отнюдь не последует перепроизводство вина, ибо таковое может быть предупреждено порядком приобретения спирта в казну от заводов, так что увеличение числа заводов будет иметь место только в отношении заводов мелких, имеющих сельскохозяйственное значение, и притом только в таких местностях, где в этом представится действительная надобность, и где винокурение может получить дальнейшее развитие без всякого вреда для винокуренного производства в прочих частях Империи. Независимо от благоприятного по указанным причинам влияния казенной продажи вина на улучшение благосостояния страны, при введении ее можно надеяться также и на достижение, может быть, столь же благоприятных последствий и собственно в финансовом отношении. Взяв в свои руки продажу вина, казна естественно может воспользовался и всеми доходами, которыми пользуются ныне от этой продажи частные лица – виноторговцы, за исключением, конечно, тех выгод, какие приобретаются ими при посредстве злоупотреблений.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10
