Для установления эффективности любого наказания необходимо, решить вопрос о том, какие цели могут быть достигнуты посредством его применения. Следует согласиться с теми авторами, которые считают, что «правильное определение цели – важнейшее условие обеспечения эффективности правового регулирования [53]». Так, С.В. Познышев был убежден, что наказание « имеет одну цель – предупреждение преступлений». И.Я. Фойницкий целью наказания считал «воздержание от дальнейших преступных деяний». Н.С.Таганцев полагал, что наказание должно « по возможности загладить причинный преступлением нравственный вред». Как видно из приведенных точек зрения, формулировка целей наказания уточнялась и изменялась в зависимости от социальной структуры общества.
В ч.1 ст.43 УК РФ дается определение наказания. В уголовно – исполнительно законодательстве подчеркивается правовой аспект ограничений, которые непосредственно связанны с наказанием. В указанных законах предусмотрены общие и частные признаки наказания, дается характеристика его социальной сущности. Однако для определения признаков уголовного наказания и его социальной сущности и целей, не мало важное значение имеют положения Конституции государства, направление уголовной политики, содержание уголовно – правовых институтов, построение уголовно – правовых санкций и т.д.
Законодатель предусмотрел « восстановление социальной справедливости». Это согласуется с конституционным положением о том, что «человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства» (ст.2 Конституция РФ). В рамках развития этого положения законодатель справедливо указывает на «восстановление социальной справедливости» как на цель наказания. Тот же факт, что законодатель поставил эту цель на первое место в сравнении с иными целями (исправление и предупреждение преступлений), является свидетельством логики законодателя [64, с.189]». Таким образом указание в уголовном законе на «восстановление социальной справедливости» как на цель наказания есть концептуальное отражение частных интересов на политико–правовом уровне. Применяя такое объяснение цели восстановления социальной справедливости к рассматриваемому нами наказанию, необходимо сказать, что в достижении указанной цели « определяется специальным и правовым статусом осужденного военнослужащего [44, с.199]». Социальная справедливость реализуется путем возложения на субъект уголовных правоотношений обязанностей, являющихся предписанием уголовно–правовых норм.
По нашему мнению, это можно рассматривать с нескольких сторон:
1) Осознание лицом того, что оно, продолжая иметь один специальный статус (военнослужащего) приобретает еще и другой специальный статус (осужденного), предполагает определенные негативные переживания лица [30, с.189]. Говоря другими словами, субъективное ощущение себя как в качестве субъекта уголовных, а затем и уголовно-исполнительных правоотношений. Это не индивидуализация наказания, это внутреннее понимание военнослужащим того, что он не зависимо от «огласки», является осужденным. Следовательно, это может выступать в качестве серьезного психологического стимула достижения целей наказания. Причем это характерно именно для военнослужащих. Большинство из них понимают тот груз ответственности, который возложен на них в силу их специфического правового положения. Законодатель прямо указывает на это, применяя данный вид наказания к военнослужащим, проходящую военную службу по контракту (ч. 1ст. 52 УК РФ), т. е. к лицам, избравшим военную службу в качестве своей профессии.
Ограничение по военной службе – единственное наказание, применяемое к военнослужащим, которое без «видимых», карательных элементов воздействует на осужденных, при этом осужденный продолжает прежнюю социально полезную деятельность без разрыва с ближайшим социальным окружением, хотя и на принудительной основе. Именно субъективное восприятие осужденным военнослужащим наказания как меры воздействия предопределяется восстановление социальной справедливости.
2) Социальная справедливость восстанавливается посредством «неотвратимости наказания, когда виновный понес наказание, а невиновный был освобожден от уголовной ответственности и наказания [74, с.60]». Законодатель, «исключив нормы, согласно которым деяний, совершенные при смягчающих обстоятельствах, влекут за собой применение правил Дисциплинарного устава Вооруженных Сил РФ, отказался от регулирования уголовным законом ответственности за дисциплинарные проступки, что представляется обоснованным, исходя из задач, сформулированных в ст. 2 УК РФ[76, с.66]». Военнослужащий, совершившие преступное деяние против военной службы, должен быть изобличен в этом, и понесен за это заслуженное наказание. Показательным будет преступная деятельность отдельных военнослужащих, в период участия в контртеррористической операции, на территории Чеченской Республики. Так, например, в декабре 1999 г. В Грозненском районе матросом А-вым в результате неосторожного обращения с оружием причинен вред здоровью средней тяжести гр. Ельцовой А.В. Воспользовавшись боевой обстановки матрос А-ев В.В., пытался скрыть факт совершения преступления. Однако в ходе проведенной служебной проверки данный факт был установлен. Военным судом А-ев В.В. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 349УК РФ, и осужден к наказанию в виде ограничения по военной службе сроком 1 год с удержанием 10% денежного содержания в доход государства [71].
Определяющим здесь является совершение военнослужащим преступления, которое не осталось без внимания соответствующих служб и результатом чего стало наказание.
3) Восстановление социальной справедливости по отношению к потер певшей стороне путем защиты прав и законных интересов, нарушенных преступлением. Для осуществления этой цели наказание должно обеспечить возможность возмещения причиненного вреда и в реальных пределах – соразмерность лишения или ограничения прав и свобод осужденного страданиям потерпевшего, которые были ему причинены вследствие совершенного преступления [32, с.14]. Социальная справедливость не должна выступать в качестве своеобразного возмещения причиненного ущерба.
Это можно проиллюстрировать следующим примером. Два офицера Тихоокеанского флота осуждены за организацию на боевом корабле сауны, ставшей причиной пожара. В санблоке корабля была организована сауна, в которой установили нештатное электронагревательное оборудование. В октябре 2008 года из-за перегрева сауны произошло возгорание помещений санблока, а затем – и всего корабля. В результате пожара боевой корабль был выведен из строя, а государству нанесен ущерб в размере 847 тысяч рублей.
Владивостокский гарнизонный военный суд признал К. и Х. виновными в халатности, повлекшей причинение крупного ущерба. Они осуждены к ограничению по военной службе сроком на 1 год с удержанием 20% из денежного довольствия в доход государства [79]. Вряд ли можно предположить, что за время службы осужденным удастся возместить причиненный государству ущерб. Принимая такое решение, суд руководствовался, прежде всего, стремлением компенсировать тот вред, который был причинен общественным отношениям, а не имуществу Вооруженных Сил России.
4) И наконец, справедливость как принцип уголовной ответственности, в соответствии со ст.6 УК РФ. Здесь справедливость наказания раскрывается как его соответствие характеру и степени общественной опасности деяния, обстоятельства его совершения и личности виновного. Ключевым понятием является именно справедливость назначенного судом наказания.
Военнослужащие, которым назначается ограничение по военной службе – это специфическая категория преступников. В зависимости от того, насколько объективно будет определена степень вины военнослужащего, его личностные характеристики, настолько адекватно будет оцениваться назначенное судом наказание. Так, дело лейтенанта А. было рассмотрено военным судом Южно – Сахалинского гарнизона из–за уклонение от военной службы, согласно ч.3 ст.337 УК РФ, ему было назначено наказание в виде лишения свободы сроком на один год в колонии общего режима. Между тем оснований для столь сурового приговора военный суд Дальневосточного военного округа не усмотрел и в кассационном порядке назначил А. наказание в виде ограничения по военной службе на два года, одновременно освободив его от наказания на основании ст.7 акта об амнистии от 24 декабря 1997 года. Лейтенант А. продолжает служить в Вооруженных Силах. Данный пример более чем красноречиво свидетельствует о том, что цель наказания была достигнута благодаря соблюдению принципа справедливости. В этой части полагаем не уместным пытаться найти разницу между принципом справедливости и социальной справедливостью как целью наказания. В литературе по этому поводу высказан очень серьезный аргумент в поддержку нашей позиции. « Справедливость – это инстинкт системного выживания, спроецированный на морально этический уровень». Поэтому юридическое заключение справедливости и как принципа, и как цели наказания имеет социальное значение.
Вторая цель наказания – исправление осужденного военнослужащего. Понятие исправления содержится в ст. 9 УИК РФ: «Исправление осужденных – это формирование у них уважительного отношения к человеку, обществу, труду, нормам, правилам и традициям человеческого общежития и стимулирование правопослушного поведения». Обосновывая достижения исправления как цели наказания, в литературе существует позиция, что оно предполагает так называемое «юридическое наказание». Цели наказания по ч. 2 ст. 43 УК РФ «достигаются в тех случаях, когда обеспечивается правомерное поведение граждан и соблюдение правопорядка[37, с.375]».
Действующее уголовно-исполнительное законодательство определяет, что одной из основных целей уголовного наказания является исправление осужденного. Уголовно-исполнительное наказание только конкретизирует достижение целей наказания, которые определены Уголовным кодексом. С учетом процессуального характера уголовно-исполнительного законодательства для достижения цели исправления оно определяет и его средства (ч. 2 ст. 9 УИК РФ). Исправление осужденных представляет собой особый, специфический воспитательный процесс, состоящий из комплекса взаимодействующих между собой средств исправления. При этом комплекс взаимодействующих между собой средств составляют как основные средства исправления, указанные в ст. 9 УИК РФ, так и дополнительные [66, с.141]. Для осуществления исправительного воздействия на осужденных необязательно наличие всей совокупности исправительных средств. Так, например, профессор В.А. Фефелов [68, с.292] предложил классифицировать средства исправления, в зависимости от уровня исправительно-воспитательного воздействия на осужденных. Согласно его классификации все средства исправления, применяемые к осужденным можно разделить на две группы, «воспитательно-принудительные и воспитательно-превентивные [68, с.292]». В силу того, что осужденные военнослужащие, отбывающие данное наказание, не лишаются свободы, и не ограничиваются в ней, средства исправления, применяемые к ним могут быть «усеченными». Говоря другими словами применяться только те, которые относятся к воспитательно-превентивным мерам. По мнению специалистов в области пенитенциарной педагогики и психологии, это объясняется тем, что данная категория осужденных, как правило, характеризуется небольшой педагогической запущенностью, что позволяет ограничивать средства воспитательного воздействия, применяемые к ним для достижения целей исправления [39, с.271]. Они включают:
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15
