Для изучения проблем уголовной ответственности, угроза которой является одним из действенных средств регулирования отношений в сфере предпринимательства, мы предлагаем классификацию, основанную на таком классификационном критерии, как характер отношений, в которых находятся причинитель вреда и потерпевший - субъект предпринимательства. При этом мы исходим из того, что если в статье главы 22 УК РФ указывается на крупный ущерб, то в силу недавно дополнившего ст. 169 УК РФ примечания такой ущерб может быть только вредом имущественного характера: в данном примечании крупный ущерб, так же как и крупный размер дохода и задолженность в крупном размере, признается категорией, имеющей стоимостный критерий.
Как указано выше, преступления, посягающие на отношения в сфере предпринимательства, есть основания делить на преступления, совершаемые в процессе договорных отношений, возникающих при осуществлении предпринимательской деятельности, и вне этих отношений. В первом случае речь идет о преступлениях против собственности, совершаемых лицами, использующими контрагентские отношения, чтобы под видом сделки обманно изъять имущество. В эту подгруппу входят посягательства на собственность в сфере предпринимательства, охватываемые составом мошенничества (ст. 159 УК РФ).
Также к этой группе относятся преступления, заключающиеся в использовании контрагентских отношений для причинения вреда иными действиями помимо хищения имущества, в том числе его противоправным временным завладением, причинившим ущерб, неисполнением обязательств по возврату кредита и др. В эту подгруппу входят преступления, которые в литературе предложено называть кредитными[55], они содержат признаки преступлений, предусмотренных ст. 165 УК РФ (причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием), ст. 176 УК РФ (незаконное получение кредита), ст. 177 УК РФ (злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности), ст. 195 - 197 УК РФ (преступления в сфере банкротства).
Нетрадиционно отнесение к числу преступлений в сфере предпринимательства хищений в форме мошенничества. В литературе помимо приведенных выше высказываний Б.В. Волженкина данную точку зрения разделяют и иные авторы. Например, В.Д. Ларичев называет мошенничество банковским преступлением[56], а банковская деятельность является одним из видов предпринимательства. Также обоснованно утверждается, что финансово-кредитная деятельность, находящаяся в области предпринимательства, страдает в результате преступления, предусмотренного ст. 159 УК РФ[57].
Посягательства на собственность, совершаемые в сфере предпринимательства, имеют свои особенности, позволяющие отграничить их от общеуголовных преступлений. Исследователями отмечается, что мошенники в сфере предпринимательской деятельности действуют под прикрытием организационно-правовых форм, разрешенных законодательством. Совершение мошенничества маскируется под гражданско-правовые сделки (кредитные договоры, договоры займа, купли-продажи, совместной деятельности и т.п.), что дает возможность совершать преступления длительное время и завладевать путем обмана имуществом большого числа физических и юридических лиц. Мошеннические действия совершаются под видом финансово-хозяйственной деятельности и оформляются бухгалтерскими документами. Ущерб от таких действий, как правило, значительно больше, нежели от мошенничеств иного рода. Привлечение к уголовной ответственности особенно затруднено ссылками мошенников на причинение ими имущественного вреда контрагентам не в результате реализации их умысла на обманное изъятие имущества, а ввиду неудачной предпринимательской деятельности[58].
Осуществление предпринимательской деятельности фактически невозможно без получения и использования кредитов. В условиях недостаточности собственных оборотных средств у отечественных предпринимателей они даже пользуются кредитами банков с более высокими процентными ставками[59]. Более того, и это особенно важно, само предоставление банковских кредитов является предпринимательской деятельностью. Таким образом, уголовно-правовые нормы об ответственности за причинение вреда кредиторам охраняют отношения в сфере предпринимательства, субъектов этих отношений, предмет, по поводу которого данные отношения существуют.
Отличие первой подгруппы преступлений от второй состоит в том, что при совершении обманных посягательств на собственность под видом осуществления сделки в процессе предпринимательской деятельности сделка на самом деле места не имеет. Согласно ст. 153 ГК РФ под сделкой понимаются такие действия граждан и юридических лиц, которые направлены на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. При хищении же в форме мошенничества, замаскированном под договорные отношения, сделка, пусть даже совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка, по нашему мнению, места вообще не имеет, ибо не совершено действий, направленных на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Содержанием действий было хищение, а завладение путем хищения чужим имуществом не порождает прав собственника на него. Как отношения, связанные с возмещением вреда, причиненного преступлением (в данном случае - хищением), так и отношения, связанные с неисполнением договорных обязательств, регулируются гражданским законом. Однако для этих случаев закон предусматривает различные основания возмещения причиненного ущерба и т.д.
Во вторую группу преступлений в сфере предпринимательства входят преступления, посягающие на свободу осуществления предпринимательской деятельности. Норма об ответственности за такое посягательство, совершаемое должностными лицами, выделена путем специализации из общей нормы - ст. 285 УК РФ: должностные лица причиняют субъектам предпринимательства вред неимущественного характера в виде ущемления их законных интересов, а причинение ими имущественного вреда, то есть крупного ущерба, признается квалифицирующим обстоятельством соответствующего преступления (ст. 169 УК РФ).
Относимые нами ко второй группе незаконное предпринимательство, незаконная банковская деятельность и лжепредпринимательство обоснованно признаются предпринимательскими преступлениями, являются ими, так сказать, по самому определению. Однако отнесение их ко второй группе может заслужить упрек в отступлении от классификационного критерия, поскольку указанные преступления, во всяком случае предусмотренные ст. 171 и 172 УК РФ, представляют собой, как правило, многократное осуществление сделок. Поясним поэтому, что здесь мы руководствовались тем соображением, что перечисленные деяния названы преступными не из-за причинения ими ущерба в результате участия субъекта в договорных предпринимательских отношениях. Последствия таких преступлений (если не говорить о лжепредпринимательстве, где содержание категории "ущерб" как признака состава преступления неясно) не причиняют ущерба, связанного с контрагентскими отношениями. Точнее, вред, который может быть причинен контрагенту действиями, содержащими признаки, скажем, незаконного предпринимательства, лежит за пределами состава данного преступления и может являться признаком иного состава преступления. Последствия незаконного предпринимательства и незаконной банковской деятельности состоят в причинении крупного ущерба, под которым практика обоснованно понимает только неуплаченный лицензионный сбор, и извлечении крупного дохода. Стало быть, преступность этих деяний определяется не тем, что они совершаются в сфере договорных предпринимательских отношений[60].
За пределами круга преступлений, посягающих на отношения в сфере предпринимательства, в первую очередь на интересы их субъектов, либо являющихся предпринимательскими по определению, остались некоторые преступления, причиняющие вред, как указано выше, предпринимательской сфере в целом. Если смотреть на эти деяния через призму понятия подвидового объекта, который назван нами классификационным критерием для отнесения различного рода деяний к числу предпринимательских, то преступления, посягающие на сферу предпринимательства в целом, имеют какие-либо предпринимательские отношения своим дополнительным, как правило, факультативным объектом.
§2. Проблемы, возникающие при применении норм об ответственности за преступления в сфере предпринимательской деятельности
О масштабах экономической преступности свидетельствуют размеры причиненного ею ущерба. Если в 2004 г. было зарегистрировано 375,0 тыс. экономических преступлений, а ущерб от них составил 59,8 млрд. руб., то соответственно в 2005 г. - 376,8 тыс. и 75,2 млрд. руб., в 2006 г. - 402,4 тыс. и 275,4 млрд. руб., в 2007 г. - 437,7 тыс. и 1399,6 млрд. руб., в 2008 г. - 489,6 тыс. и 127,6 млрд. руб.[61].
Диспозиции большинства статей Уголовного кодекса РФ о преступлениях в сфере экономической деятельности имеют ярко выраженный бланкетный характер. Для уяснения их содержания необходимо обращаться к соответствующим понятиям и положениям гражданского, предпринимательского, налогового, банковского, коммерческого, финансового, валютного и других отраслей законодательства в области регулирования экономической деятельности. Эти обстоятельства усложняют процесс применения норм об ответственности за преступления в сфере предпринимательской деятельности на практике.
Глава 22 "Преступления в сфере экономической деятельности" УК РФ включает нормы об ответственности за преступления, совершаемые в различных сферах экономической деятельности. В настоящее время данная глава уже не отражает в полной мере сути складывающихся общественных отношений. Законодатель при формулировании гл. 22 УК РФ не мог учесть и предвидеть того, что в России к концу 90-х гг. сформируется самостоятельная область экономических отношений - отношения в сфере предпринимательской деятельности, поскольку проекты Уголовного кодекса РФ 1996 г. разрабатывались еще в конце 80-х - начале 90-х гг. в период экономической и политической нестабильности. Новые общественные отношения объективно нуждаются в надлежащем правовом регулировании и самостоятельной уголовно-правовой охране. Кроме этого, на наш взгляд, гл. 22 УК РФ значительно перегружена (содержит 35 статей), что негативно отражается на уголовно-правовом регулировании общественных отношений и не способствует эффективной защите их от общественно опасных посягательств. С учетом требований ст. 8 и 34 Конституции РФ о свободе экономической деятельности и самостоятельности предпринимательской деятельности было внесено предложение о разработке проекта Федерального закона "О выделении в Уголовном кодексе Российской Федерации новой главы 22.1 "Преступления в сфере предпринимательской деятельности"[62]. Предложены новые уголовно-правовые нормы, которыми было бы целесообразно дополнить Уголовный кодекс РФ - ст. 171.2 "Противодействие законной предпринимательской деятельности"; ст. 171.3 "Занятие запрещенными видами предпринимательской деятельности"; ст. 176.1 "Злостное нарушение правил бухгалтерского учета"; ст. 180.1 "Незаконное использование предупредительной маркировки". Предлагается принять Постановления Пленума Верховного Суда РФ "О судебной практике по делам о преступлениях в сфере предпринимательской деятельности".
Законодательную конструкцию состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 169 "Воспрепятствование законной предпринимательской или иной деятельности" УК РФ, целесообразно изменить и сконструировать его по типу "материальных" составов. Для этого следует предусмотреть в диспозиции ч. 1 ст. 169 УК такой признак, как наступление последствий в виде причинения "существенного вреда правам и законным интересам индивидуального предпринимателя или юридического лица". В действующей редакции уголовно-правовая норма, содержащаяся в ч. 1 ст. 169 УК РФ, фактически не работает. Вред, причиняемый данным преступлением, может выражаться в причинении не только материального ущерба, но и иного вреда: в нарушении конституционных прав и свобод граждан, в причинении морального вреда, вреда деловой репутации.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13
