Как видно из материалов дела несовершеннолетний М.А. зарегистрирован в спорное жилое помещение 16 апреля 2003 года. На момент регистрации в квартире был зарегистрирован и проживал отец ребенка М. (л.д. 6).
Мать ребенка, М.О. не возражала против регистрации и проживания ребенка на спорной жилой площади. Таким образом, родители М.А. определили место проживания ребенка на жилой площади отца.
В соответствии с частью 2 статьи 38 Конституции РФ забота о детях, их воспитание является не только правом, но и обязанностью родителей. Каждый имеет право на жилище, которого не может быть лишен произвольно (часть 1 статьи 40 Конституции РФ).
Согласно статье 65 Семейного кодекса РФ обеспечение интересов детей должно быть предметом основной заботы их родителей.
На вселение к родителям их несовершеннолетних детей не требуется согласие остальных членов семьи нанимателя и согласие наймодателя (часть 1 статьи 70 Жилищного кодекса РФ).
Местом жительства несовершеннолетних, не достигших четырнадцати лет, признается место жительства их законных представителей – родителей, усыновителей или опекунов (пункт 2 статьи 20 Гражданского кодекса РФ).
По смыслу указанных норм несовершеннолетние дети приобретают право на ту жилую площадь, которая определяется им в качестве места жительства соглашением родителей. Такое соглашение выступает предпосылкой вселения ребенка в конкретное жилое помещение. При этом закон не устанавливает какого-либо срока, по истечении которого то или иное лицо может быть признано вселенным.
Имея право на спорную жилую площадь, М.А., будучи несовершеннолетним, в силу своего возраста, самостоятельно реализовать свое право пользования квартирой не мог. Суд данные обстоятельства оставил без внимания.
При вынесении решения суд не учел, что в силу положений Семейного кодекса РФ об ответственности родителей за воспитание и развитие своих детей, их обязанности заботиться об их здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии расторжение брака родителей или их раздельное проживание не влияют на права ребенка (пункт 1 статьи 55, пункт 1 статьи 62 Семейного кодекса РФ), в том числе и на жилищные права.
Удовлетворяя исковые требования о признании несовершеннолетнего М.А. не приобретшим право пользования спорным жилым помещением, суд не установил, имеет ли несовершеннолетний и его родители право на какое-либо другое жилое помещение и не утрачено ли ими такое право.
Эти обстоятельства имеют правовое значение для дела, влияют на жилищные права несовершеннолетнего ребенка, в связи с чем подлежали проверке и установлению при разрешении спора. В нарушение требований статьи 198 Гражданского процессуального кодекса РФ судом данные обстоятельства не исследовались и не проверялись, что может быть исправлено только посредством отмены судебных постановлений в указанной части.
В связи с изложенным выводы судов о том, что у несовершеннолетнего М.А. не возникло право пользования спорным жилым помещением и он не может быть признан членом семьи нанимателя, нельзя признать законными и обоснованными.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации считает, что решение Никулинского районного суда г. Москвы от 9 июля 2008 года и определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 28 октября 2008 года подлежит отмене в части удовлетворения исковых требований К., М. к М.О. действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего сына М.А. о признании не приобретшим право на жилую площадь, снятии с регистрационного учета несовершеннолетнего М.А. Дело в данной части подлежит направлению на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Руководствуясь статьями 387, 388, 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации
определила:
решение Никулинского районного суда г. Москвы от 9 июля 2008 года и определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 28 октября 2008 года отменить в части удовлетворения исковых требований К., М. к М.О. действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего сына М.А. о признании не приобретшим право на жилую площадь, снятии с регистрационного учета несовершеннолетнего М.А., направить дело в данной части на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 6 августа 2009 г. №5-В09–78
Судья Верховного Суда Российской Федерации Горшков В.В., изучив надзорную жалобу Ч. на решение Гагаринского районного суда г. Москвы от 19 сентября 2008 г. и определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 2 декабря 2008 г. по делу по иску Н. к П., Ч., Я., Я.Р. о признании недействительным договора купли-продажи квартиры, истребовании имущества из чужого незаконного владения, признании права собственности на квартиру,
установил:
Н. обратился в суд с иском к П., Ч., Я., Я.Р. о признании недействительным договора купли-продажи квартиры, расположенной по адресу: <…>, о применении последствий недействительности договора купли-продажи указанной выше квартиры, об истребовании имущества в виде квартиры, расположенной по адресу: <…> из владения Ч., П., о признании за истцом права собственности на квартиру по адресу <…>.
В ходе судебного заседания представитель истца уточнил предмет иска и просил признать недействительным договор купли-продажи квартиры по адресу: <…>, заключенный 27 октября 2003 г. между Н. и Я.Р., Я.;
истребовать имущество в виде квартиры по адресу: <…> из владения Ч. и П.; признать за Н. право собственности на квартиру по адресу: <…>.
В обоснование своих требований указал, что Н. являлся собственником и был зарегистрирован постоянно в жилом помещении – однокомнатной квартире по адресу: <…>, которую он приобрел у Б. на основании договора купли-продажи от 03 июня 2003 года (л.д. 184).
В 2003 году Н. сдал указанную выше квартиру в аренду на 3 года Я. и Я.Р., и получив предоплату за аренду квартиры, уехал. О том, что им была совершена сделка купли-продажи квартиры, он узнал только в 2006 году.
Решением Гагаринского районного суда г. Москвы от 19 сентября 2008 г. постановлено: «Признать недействительным договор купли-продажи квартиры по адресу <…>, заключенный 27 октября 2003 г. между Н. и Я., Я.Р.
Истребовать имущество в виде квартиры по адресу <…> из владения Ч. и П.
Признать за Н. право собственности на квартиру по адресу <…>».
Определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 2 декабря 2008 г. решение Гагаринского районного суда оставлено без изменения.
В надзорной жалобе Ч. ставит вопрос о ее передаче с делом для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.
В соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 381 ГПК РФ по результатам изучения надзорной жалобы или представления прокурора судья выносит определение об отказе в передаче надзорной жалобы или представления прокурора для рассмотрения в судебном заседании суда надзорной инстанции, если отсутствуют основания для пересмотра судебных постановлений в порядке надзора.
Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора являются существенные нарушения норм материального или процессуального права, повлиявшие на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов (ст. 387 ГПК РФ).
Таких оснований для пересмотра судебных постановлений в порядке надзора по доводам надзорной жалобы, изученным по материалам истребованного дела, не установлено.
Согласно п. 1 ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной, а в силу п. 1 ст. 171 ГК РФ каждая из сторон такой сделки обязана возвратить другой все полученное в натуре, а при невозможности возвратить полученное в натуре – возместить его стоимость в деньгах.
Судом установлено, что Н. являлся собственником квартиры по адресу: <…>, на основании договора купли-продажи от 03 июня 2003 г. заключенного с Б., и зарегистрированного Учреждением юстиции по государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним на территории г. Москвы 17 июня 2003 г.
27 октября 2003 г. Н. заключил с Я., Я.Р. договор купли-продажи вышеназванной квартиры.
На основании Распоряжения Правительства г. Москвы от 21 марта 2005 г. Я., Я.Р. в связи со сносом дома 10 августа 2005 г. была предоставлена квартира по адресу <…>, и заключен договор передачи квартиры в собственность в порядке компенсации за снесенное жилое помещение от 10 марта 2006 г.
13 сентября 2006 г. Я.Р., Я. квартира по адресу <…> по договору купли-продажи передана Ч., П.
Удовлетворяя иск и признавая договор купли-продажи от 25 октября 2001 г., а также возлагая на Ч., П. обязанность возвратить Н. квартиру по адресу <…>, суд правильно руководствовался названными нормами закона и исходил из того, что на момент заключения договора купли-продажи квартиры, а также подписания расписки о получении денежных средств, Н. не осознавал значение своих действий и не мог руководить ими, так как уже более 10 лет страдал серьезным психическим заболеванием. Волеизъявления Н. на продажу квартиру не было.
Данный вывод суда подтверждается заключением судебно-психиатрической комиссии от 15 мая 2008 года за №327, согласно которой, на момент подписания договора купли-продажи от 27.10.03 и написания расписки о получении денежных средств от 04.11.2003 года Н. в силу имеющихся у него психопатологических расстройств, которые повлияли на нарушение его способности к пониманию социальных и правовых последствий заключенных сделок, препятствовали адекватно регулировать свое поведение в юридически значимый период, в связи с чем, он не мог понимать значение своих действий и руководить ими.
Всем представленным доказательствам судом дана оценка в соответствии со ст. 67 ГПК РФ. Право оценки доказательств суду надзорной инстанции законом не предоставлено.
Довод в надзорной жалобе о том, что заявитель является добросовестным приобретателем квартиры, в связи с чем эта квартира не могла быть у него истребована, является несостоятельным, поскольку последствием признания сделки, совершенной лицом, не способным понимать значение своих действий и руководить ими, недействительной, является приведение сторон в первоначальное положение в соответствии с требованиями ст. ст. 171, 177 ГК РФ, которые судом применены правильно.
Ссылку в надзорной жалобе на то, что Н. пропущен срок исковой давности для обращения в суд с указанными требованиями, нельзя признать правильной.
Согласно п. 2 ст. 181 ГК РФ (в редакции, действовавшей на время возникновения спорных правоотношений) иск о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности может быть предъявлен в течение года со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.
Поскольку суд установил, что о нарушении своих прав Н. узнал в октябре 2006 г., поэтому, с учетом конкретных обстоятельств дела, суд пришел к правильному выводу о том, что в данном случае срок исковой давности для защиты прав Н. следует исчислять именно с октября 2006 г. В суд с иском истец обратился 13 ноября 2006 г., то есть в пределах срока исковой давности.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13
