Основным источником этого конфликта была борьба укреплявшегося с каждым днем номенклатурно-коммунистического крыла Съезда и Верховного Совета РФ за возвращение им всей полноты распорядительных властных функций и реставрации в той или иной мере плановой, распределительно-командной экономики. Последнее ярко выявилось на VI Съезде, состоявшемся в апреле 1992 г.
Но тогда конфликт временно удалось притушить отставками Г. Бурбулиса, С. Шахрая и введением в правительство В. Черномырдина, Г. Хижи, Ю. Ярова, В. Шумейко, не принадлежавших к лагерю реформистов, а также назначением на пост Председателя Центробанка В. Геращенко.
Конфликт вспыхнул с новой силой в декабре 1992 г., когда VII Съезд народных депутатов РФ попытался резко ограничить полномочия Президента в осуществлении курса реформ и назначении силовых министров.10 декабря 1992 г. Президент напрямую обратился к народу с призывом провести референдум по вопросу о доверии ему или Съезду народных депутатов РФ. Вмешавшийся председатель Конституционного Суда В. Зорькин сумел и на этот раз загасить конфликт путем принятия Конституционного соглашения, вводящего мораторий на принятие Съездом поправок к Конституции и откладывавшего проведение референдума по доверию ветвям власти до апреля 1993 г. Для закрепления принятого сторонами соглашения Президент принес в жертву Е. Гайдара, заменив его, с одобрения съезда, В. Черномырдиным, что еще более замедлило ход реформ.
Однако и этого оказалось недостаточно антиреформистским силам. На VIII Съезде народных депутатов РФ, состоявшемся в первой половине марта 1993 г., они аннулировали Конституционное соглашение и фактически вплотную подошли к постановке вопроса об импичменте недостаточно верному им Президенту и замене его вице-президентом А. Руцким.
Через неделю после окончания VIII Съезда,20 марта 1993 г. Президент вновь напрямую обратился к народу, объявив о своем намерении провести всенародное голосование по вопросу о доверии Президенту и Верховному Совету и ввести на соответствующий период времени (до подведения итогов референдума) особый порядок управления, обеспечивающий приоритетное выполнение президентских и правительственных указов и распоряжений.
24 марта собрался Чрезвычайный IX Съезд народных депутатов России, на котором после ряда изобретательных политических и процедурных маневров был вынесен на тайное голосование вопрос об отстранении Б. Ельцина от должности Президента РФ и, одновременно, об отстранении от должности Председателя Верховного Совета Р. Хасбулатова.
Голосование не принесло оппозиции желаемых результатов - для отрешения Б. Ельцина от должности Президента ей не хватило 72 голосов. После этого Съезд вынужден был пойти на принятие постановления о проведении референдума о доверии Президенту и депутатскому корпусу, но в существенно ином (более выгодном для Съезда) контексте. Съезд включил в бюллетень референдума 25 апреля фактически три различные формулировки вопроса о доверии президенту:
1. Доверяете ли Вы Президенту Российской Федерации Б.Н. Ельцину?
2. Доверяете ли Вы социально-экономической политике Президента и Правительства Российской Федерации, проводимой с 1992 г.?
3. Считаете ли вы необходимыми досрочные выборы Президента Российской Федерации?
И лишь последний, четвертый вопрос Съезд косвенно связал с поставленным Президентом вопросом о доверии депутатскому корпусу:
4. Считаете ли Вы необходимыми досрочные выборы народных депутатов Российской Федерации?
При этом Съезд объявил, что принятие решения по третьему и четвертому вопросам референдума требует положительного ответа конституционного большинства граждан, т.е. более чем половины от общего списочного состава российских избирателей.
Российские избиратели были, таким образом, поставлены перед очень трудной проблемой - найти такую форму ответа на четыре вопроса референдума, при которой их поддержка (или нет) Президента и курса реформ была бы выражена самым ясным и недвусмысленным образом. И, вопреки многочисленным пессимистическим прогнозам и неудачным призывам самого Президента и некоторых лидеров демократических сил избиратели нашли такую форму:
Большинство из 69 млн. пришедших 25 апреля на референдум российских граждан ответили "да-да-нет-да" на четыре вопроса референдума.
Анализ результатов голосования 25.04.1993 г. показал, что в российском электорате и на этот момент времени продолжали существовать две больших политические группы: реформисты и антиреформисты, - практически с таким же соотношением численностей, как и в июне 1991 г. [25, с.2]. Избиратели реформистской группы на референдуме 25 апреля 1993 г. опускали бюллетени, заполненные по типам "да-да-нет-да", "да-да-да-да", "да-нет-нет-да".
Избиратели же антиреформистской группы, не голосовавшие на президентских выборах 1991 г. голосовали за кандидатуру Б. Ельцина, на референдуме 25.04.1993 г. опускали бюллетени, заполненные по типам "нет-нет-да-нет" и "нет-нет-да-да".
Численности же остальных групп избирателей, использовавших другие варианты ответов, были практически близки к нулю.
Следует отметить, что результаты референдума были весьма противоречивыми. Например, в списки для голосования было внесено 107310174 участника, а бюллетеней для голосования выдано почти вдвое меньше - 69222858. Конкретные результаты апрельского референдума 1993 г. также не совсем понятны: голоса, отданные Б.Н. Ельцину, не добавили исполнительной власти полномочий или ясности целей в проведении экономической программы.
2.2 Политические итоги референдума 12 декабря 1993 г.
Итак, референдум 25 апреля 1993 г. принес новую убедительную победу реформистам и показал, что антиреформистский Верховный Совет РФ активно поддерживают не более трети избирателей.
Однако, как это неоднократно случалось и ранее, Президент не воспользовался сразу итогами этой победы, а начал новый бесплодный этап переговоров, стремясь привлечь депутатов к работе созванного им Конституционного совещания, призванного завершить работу над новой российской Конституцией и на ее основе продолжить начатое в 1989-1991 гг. реформирование институтов власти.
Верховный же Совет тем временем вел лихорадочную подготовку к силовому противодействию попыткам таких реформ. Кризис разразился 21.09.1993 г., когда президент подписал Указ № 1400 "О поэтапной конституционной реформе", предусматривающий прекращение деятельности Съезда народных депутатов и Верховного Совета РФ и проведение 12.12.1993 г. всенародного голосования по принятию новой Конституции и выборов депутатов нового двухпалатного российского парламента - Федерального Собрания Российской Федерации.
Верховный Совет ответил на этот Указ созывом Чрезвычайного X Съезда народных депутатов, принятием решения об отрешении Б. Ельцина от должности Президента, назначением на эту должность А. Руцкого, вооруженным противостоянием с исполнительной властью и, наконец, попыткой вооруженного захвата телецентра "Останкино" и взятием московской мэрии 3 октября.
На следующий день, 4 октября, российский Белый Дом, в котором заседали депутаты, был расстрелян из танков и взят спецподразделением "Альфа" Главного управления охраны президента. Руководство Верховного Совета и мятежный вице-президент А. Руцкой были арестованы. Россия вступила в новую фазу реформ.
Если сценарий референдума 25 апреля писался Съездом народных депутатов, то после событий 21 сентября и 3-4.10 1993 г. никто не мог помешать Президенту готовить свой сценарий будущих выборов. Во-первых, он мог 12 декабря провести только референдум с одним вопросом: одобряете ли Вы проект новой Конституции? Но в этом случае практически автоматически возникала бы антиконституционная лига, в которой объединились бы все тогдашние противники Президента - сторонники Руцкого и разогнанного Съезда, коммунисты различных толков, националисты. И лозунгом этой лиги стал бы не призыв "Скажем "нет" новой Конституции!" - это для Президента было бы не страшно, 50% большинство от явившихся на голосование он наверняка получил бы.
Вторым вариантом было совмещение референдума по проекту Конституции с выборами депутатов нижней палаты Федерального Собрания - Государственной Думы. В этом варианте была возможность избежать бойкота голосования.
Было ясно, что призовут своих сторонников голосовать либерал-демократы, не занимавшие каких-либо позиций в верхних эшелонах власти - и страстно туда стремившиеся.
Можно было рассчитывать, что пойдут на выборы и засидевшиеся вне власти и тоскующие по ней либералы вроде Явлинского, которые в других условиях тоже могли призвать к бойкоту референдума.
При этом было неважно, что коммунисты заведомо проголосуют против новой Конституции: важен был не их выбор, важно было их участие. Но уже на первых шагах избирательной кампании выяснилось, что партии и избирательные объединения, претендовавшие на представительство воли народа, не имеют в большинстве своем реальных оргструктур, способных повлиять на активность избирателей или, на худой конец, проконтролировать избирательные комиссии.
Фактически не контролировал избирательную машину и Президент. Да, конечно, "крышу" новой избирательной оргструктуры - Центральную избирательную комиссию возглавил человек Президента - Н. Рябов, но и "фундамент" избирательной пирамиды - сто тысяч участковых избирательных комиссий, и ее "стропила" - окружные избирательные комиссии были во власти тех, кто обладал властью в регионах. А после роспуска Советов в краях и областях России, где проживает 87% российских избирателей, этой властью обладали только главы администрации.
А что главы администрации имели с этих выборов и референдума? Никто из них не собирался баллотироваться в депутаты Госдумы и бросать свое место. Обеспечивать явку избирателей и таскать каштаны из огня ни для Гайдара, ни для Явлинского, ни для Зюганова они не собирались. Более того, провал голосования 12 декабря открывал перед ними заманчивую возможность стать единственной законной властной элитой страны. Таким образом, выбор второго варианта был чреват угрозой бойкота голосования местной властной элитой. Этот бойкот выразился бы не через призывы к избирателям не участвовать в голосовании, а через саботаж организации работы избирательных комиссий.
И поэтому для нейтрализации этого возможного саботажа был пущен в ход третий вариант выборов 12 декабря - одновременное проведение референдума и выборов в обе палаты Федерального Собрания. Хотя по новой Конституции члены верхней палаты - Совета Федерации должны были делегироваться от регионов, это препятствие было с легкостью обойдено рассуждениями о том, что новая Конституция еще не вступила в силу, механизма делегирования не выработано, верхняя же палата - причем предельно легитимизирована - нужна сегодня, а что может быть легитимнее выборов?
Объявив о выборах членов верхней палаты Федерального Собрания, Президент поставил глав администрации перед дилеммой: либо от имени их регионов в Москве будут говорить такие-то иные люди, либо сами главы администрации и их ближайшие помощники вступят в предвыборную борьбу - а заодно обеспечат массовое голосование и по проекту новой Конституции.
И Президент, и руководитель Администрации Президента прямо рекомендовали главам администраций регионов выставлять свои кандидатуры в депутаты верхней палаты. При этом для всех было ясно, что главам администрации опасно не только проигрывать выборы, но и попадать в Совет Федерации вторыми, значительно отстав по числу набранных голосов от кандидата, прошедшего первым. В условиях, когда большая часть руководителей регионов была не избрана, а назначена Президентом (в краях и областях) или выбрана региональными законодательными органами (в республиках), поражение или невыразительная победа руководителя региона могли бы стать предлогом для замены не пользующегося общественным доверием лидера. Главы администрации были обречены вести борьбу за решительную победу - заодно вручая избирателям бюллетени для голосования по проекту Конституции.
