Субъекты рейдерской деятельности

С 1930-х гг. в России правоотношения, связанные с несостоятельностью предприятий, практически не регулировались. Официальная доктрина не признавала институт банкротства, поскольку при плановой социалистической экономике, как утверждалось, нет места несостоятельности. Более того, в начале 1960-х гг. нормы о банкротстве вообще были исключены из законодательства СССР.

Несколько иной была история развития института несостоятельности (банкротства) в Европе, так данный институт уходит своими корнями в статуты итальянских городов, в частности Генуи, Флоренции, Венеции конца XV века, которые в свою очередь содержали в своей основе процедуры, известные Римскому праву. Речь идет о таких процедурах как cessio bononim (уступка права собственности на имущество должника в пользу всех кредиторов), distractio bononim (принудительная ликвидация имущества должника), remissio и dilatio (мировые соглашения с кредиторами).[10]

Процедура банкротства носила главным образом корпоративный характер и служила цели наказания неплатежеспособных должников. Она была создана коммерсантами и применялась непосредственно к коммерсантам. На тот момент последние располагали большими возможностями для получения кредитов, поэтому, если они злоупотребляли своим положением, то есть не платили по своим долгам в установленные сроки, сообщество коммерсантов рассматривало их как правонарушителей. Коммерсант, который не отвечал по своим обязательствам, считался мошенником (ergo fraudator) и мог быть заключен в тюрьму. Эта суровая санкция могла быть еще больше ужесточена в случае, когда неплатежеспособный должник совершал какие-либо нечестные поступки. Так, до XVIII века английское законодательство о банкротстве рассматривало неплатежеспособных должников как преступников, в отношении которых продолжали применять самые суровые наказания вплоть до смертной казни в случае мошенничества.

Французское законодательство XVI-XVII веков, в частности Ордонансы 1536 и 1673 года, оставаясь суровыми по отношению к банкротам, тем не менее проводили различие в причинах банкротства, выделяя неудачу, неосторожность и мошенничество. В последнем случае банкрот мог быть подвергнут самым суровым наказаниям вплоть до ссылки на каторжные работы на галерах или приговорен к смертной казни. Таким образом, процедуры несостоятельности (банкротства) на первом этапе становления института несостоятельности как элемента правовой системы можно рассматривать скорее как личную санкцию в отношении неисправного должника, нежели как инструмент удовлетворения требований кредиторов за счет его имущества. Поэтому, например, «средневековая процедура банкротства во Франции была основана на специальной концепции неплатежеспособности, в которой неуплата долга тесным образом ассоциировалась с мошенничеством».

Тем не менее, кредиторы получали удовлетворение своих требований в результате ликвидации имущества должника, которая происходила в соответствии с процедурой, основанной на равенстве кредиторов, и приводившей, насколько это было возможно, к заключению мирового соглашения, то есть соглашения об условиях урегулирования долгов, предусматривавшего отсрочки платежей, скидки с суммы долга. Кредиторы играли самую активную роль в этой процедуре, поскольку она их затрагивала в первую очередь. «Двумя фундаментальными принципами, на которых основывалось английское конкурсное право того времени, являлись принцип коллективности участия кредиторов и принцип pari passu распределения среди них имеющегося у должника имущества».  Таким образом, правовое регулирование несостоятельности строилось на определенных принципах, которые до настоящего времени лежат в основе современных процедур несостоятельности в странах Европейского Союза. Уже на первом этапе становления института несостоятельности (банкротства) у кредиторов возникала мысль, что иногда было бы лучше совместно управлять имуществом должника-коммерсанта, чем окончательно и бесповоротно разорить его и ликвидировать его дело.

Однако, по-другому обстояли дела в случае банкротства физического лица, не имевшего статус коммерсанта. В отношении этих лиц коллективные процедуры не применялись и кредиторы действовали самостоятельно без учета прав и интересов друг друга, что приводило к хаосу и произволу. Различие в правовом регулировании несостоятельности (банкротства) физических лиц сохранилось до настоящего времени в странах Европейского Союза.

Например, Англия, Ирландия, Германия не делают различия в применении законодательства о несостоятельности к коммерсантам или некоммерсантам, в то время как Бельгия, Франция, Греция, Люксембург, Италия, Португалия, Испания продолжают сохранять в своей правовой системе институт несостоятельности (банкротства) как институт, применимый исключительно к урегулированию долгов коммерсантов и юридических лиц частного права.

С возникновением юридических лиц частного права в доктринальном и практическом плане встал вопрос о субъекте права, в отношении которого должна быть открыта процедура несостоятельности (банкротства). Эволюция института несостоятельности характеризуется смещением акцента в сторону достижения экономических целей при постепенном ослаблении его репрессивной функции, поэтому медленно, но неизбежно законодатель в различных европейских странах пришел к пониманию необходимости разделения судьбы должника и его предприятия, в отношении которого могли быть открыты коллективные процедуры. В основе этого разделения лежала концепция самостоятельной правосубъектности юридического лица частного права. В Англии уже в первой половине XIX века судами было признано различие между банкротством индивидуума и несостоятельностью компании. Авторитетным прецедентом в этом вопросе является хорошо известное решение Палаты Лордов по делу Salomon v Salomon & Со, которое представляло собой дело о ликвидации компании, состоявшей из одного лица.

Когда финансовые неудачи компании привели ее к ликвидации, кредиторы, которые не имели обеспечения, заявили, что сам Salomon должен платить по ее долгам. Судья Williams суда первой инстанции и впоследствии Апелляционный суд вынесли решение в пользу кредиторов, рассматривая компанию как агента Aron Salomon. Однако Палата Лордов вынесла другое решение, существо которого заключается в том, что должным образом созданная компания является самостоятельным лицом с точки зрения права, отличным от ее акционеров, и что долги компании являются ее долгами, а не долгами акционеров. «С 1844 года несостоятельность компаний стала предметом законодательного регулирования, которое последовательно консолидировалось в текстах законов о компаниях, имевших юридическую силу до 1986 года».

В 1914 году вступил в силу Закон о банкротстве, положения которого относительно юрисдикции английских судов по делам о несостоятельности, на мой взгляд, позволяли обойти действие вышеупомянутого судебного прецедента. Одним из юрисдикционных критериев, позволявших английскому суду принять к своему производству дело о банкротстве физического лица, являлось «ведение последним предпринимательской деятельности в Англии». В 1978 году по делу Brauch Апелляционный Суд постановил, что, решая вопрос о том, вел ли должник предпринимательскую деятельность сам либо деятельность вела компания, которую он контролировал, следует принимать во внимание цель и реальное видение всей бизнес-системы, которую использовал должник в каждом конкретном случае. Когда физическое лицо использует прием инкорпорации компании как часть своей системы ведения предпринимательской деятельности и в последующем намеревается действовать как агент или как работник от имени компании или компаний, созданных таким образом, может сложиться поверхностное мнение, что предусмотренное законом положение о ведении предпринимательской деятельности должником в Англии не соблюдено.

Апелляционный суд постановил, что, если вся совокупность доказательств говорит в пользу того, что, используя компании, которые физическое лицо фактически контролирует, оно действует таким образом, что может в некоторой степени ожидать получения прибыли лично для себя в результате ведущейся деятельности через или от имени этих компаний, что является вопросом права, можно сделать вывод о том, что данное лицо ведет свою собственную предпринимательскую деятельность, хотя и тесно связанную с той, которую ведут эти компании.

Этот прецедент, является тем инструментом, который позволяет кредиторам преодолеть тот правовой барьер, который был установлен в деле Salomon, и получить долги, которые юридически оформлены на компанию, с ее акционера или акционеров, доказав, что деятельность этой компании - это способ извлечения личного дохода для них в результате ведения собственной предпринимательской деятельности.

Первоначальные правовые акты содержали жесткие нормы уголовного характера. Но даже самые суровые меры, применявшиеся к несостоятельным должникам не могли предотвратить новых банкротств. К тому же, в страхе перед наказанием, должник продолжал коммерческую деятельность, зачастую ухудшая положение своих кредиторов, занимая и перезанимая. Но уже в первой половине 20 века основной целью законодательства о несостоятельности стало справедливое распределение имущества добросовестного должника среди кредиторов, освобождение должника от долгов и предоставление ему возможности начать все сначала. В наше же время целью законодательства о несостоятельности стало сохранение предприятия-должника путем применения различных мер реорганизационного характера. До 1967 года процесс банкротства во Франции почти полностью сводился к ликвидации предприятия - должника; все его средства шли на погашение долгов.

Закон о банкротстве 1967 года и последующий соответствующий Декрет предусматривали возможность защиты предприятия и заключения соглашения с кредиторами. Но практически эти возможности почти не использовались, и лишь     2-3 % разбирательств по данной категории дел в период действия Закона 1967 года разрешились компромиссом.

Остальные дела закончились ликвидацией должников. Итак, на современном этапе развития институт несостоятельности (банкротства) утратил свойственную ему ранее репрессивную функцию и выполняет функцию элемента экономической политики государства. Несостоятельность должника больше не является личным делом его кредиторов. Государство не может оставаться в стороне от процесса урегулирования долгов, поскольку банкротство предприятия может привести к серьезным негативным экономическим последствиям в регионе, где оно находится, к росту безработицы.

Эволюция института несостоятельности привела к созданию более или менее стройной системы гарантий и помощи несостоятельным предприятиям в целях реализации макроэкономических задач. В национальных законодательствах в рамках отрасли гражданского и торгового права сложился институт права, регулирующий общественные отношения, связанные с несостоятельностью субъектов гражданского оборота. В 1985 году во Франции был принят новый закон, касающийся несостоятельности предприятий (закон № 85-98 “О конкурсном управлении, ликвидаторах и экспертах по определению состояния предприятий” от 25.01.1985, в дальнейшем - “Закон 1985 года”), предусматривающий большую защиту предприятий, во многом обусловленную проблемой сохранения рабочих мест. По французскому законодательству, банкротом может быть признано как физическое лицо, так и юридическое (“любой коммерсант, ремесленник, а также любое юридическое лицо частного права”). Интересно, что в определении субъектов несостоятельности физические лица упомянуты прежде, что, видимо, зависит от исторических факторов. В законодательстве дореволюционной России при определении субъектов несостоятельности также в основном имели в виду частных лиц, разъясняя в дальнейшем, что несостоятельным может быть признано и юридическое лицо.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19



Реклама
В соцсетях
скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты