Уголовно-правовая характеристика отмывания доходов

Данные положения получили свое дальнейшее развитие и в Судебнике 1550 года, ст. 93 которого распространяла требование доказывания лицом факта добросовестного приобретения нового имущества на покупку на торгу старых вещей ("что поношено у носящего или с лавки"). Учитывая возможность владения и распоряжения похищенными вещами или приобретенными иным незаконным путем, данный Закон устанавливал в качестве условия правомерности сделки наличие поручительства за продавца. Таким поручительством выступала рядовая порука со стороны постоянных торговцев рыночного ряда, лавок. При отсутствии поруки купивший терял право на иск[3].

По Соборному уложению 1649 г. наряду с укрывательством преступников наказывалось поклажей, т.е. прием, хранение или продажа похищенного имущества (глава XXI "О разбойных и о татиных делах", ст. 64), а также покупка и использование вещей, совершенные без поруки (ст. 65). Последнее деяние влекло выплату выти (доли, части) - не покупай без поруки (ст. 65). Однако, по мнению М.Ф. Владимирского-Буданова, с порукою должна была совершаться не всякая продажа движимых вещей, а только купля-продажа вещей подержанных[4].

Дальнейшее совершенствование русского уголовного законодательства показало, насколько четко реагировал законодатель на изменения в экономической и социально-политической сферах общественной жизни.

Историческая обстановка в России и вокруг нее в XVII - XVIII веках складывалась таким образом, что притеснения, грабежи, насилия, незаконное присвоение и растрата военной добычи со стороны воинских частей, особенно наемных, в том числе и на территории своего государства, совершались в огромных масштабах. В частности, в Померании и Мекленбурге в 1710 - 1714 гг. такие насилия присущи были и русским частям, что бесславило русскую армию - победительницу под Полтавой.

Правительство Петра I и командование приняли ряд суровых и решительных мер к пресечению таких поступков. Это было зафиксировано в Конвенции с Данией от 9 июня 1715 г. и Трактате с Пруссией 45 батальонов русской пехоты и 7000 драгун, вступивших в Северную Германию, что позволило быть дисциплинированными.

Артикулы 107 - 108 Устава Воинского 1716 года закрепили уголовную ответственность за нарушение правил захвата и дележа военной добычи. Артикул 111 определил условия признания военной добычей имущества, захваченного у противника. Интересно при этом, что артикул относит к военной добыче и захваченное у противника имущество, ранее принадлежавшее русским, но при условии, если противник это имущество держал в своем ведении не менее 24 часов. При этом условии прежний владелец захваченного имущества был не вправе требовать его возврата, так как оно признавалось военной добычей. И наконец, артикулы 112, 193 и 194 установили порядок распределения военной добычи и уголовную ответственность за несвоевременную сдачу либо утаивание и растрату захваченного имущества[5].

Указанные реминисценции с легализацией незаконного имущества возникают и далее, при рассмотрении русского уголовного законодательства в его развитии.

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных издания 1885 г., помимо ст. 1701 и 1702, установивших ответственность за продажу (сбыт) заведомо украденного или через насилие или обмен полученного имущества, совершенного другим лицом, а также за покупку (скупку) недвижимого имущества у лица, незаконно владеющего им, или иного имущества, заведомо полученного через насилие, близких по родовому признаку к легализации доходов, содержит совершенно уникальный по своему содержанию состав преступления, предусмотренный ст. 1705. В данной норме речь идет об уголовной ответственности за действия, связанные с налогом недвижимого имения (вымышленного или своего собственного), но состоящего под запретом, секвестром, опекой, за сокрытие факта такого запрета, секвестра, опеки или с закладом заведомо краденой вещи, с применением насилия или обмана.

В дальнейшем в Уложении 1885 г. законодатель наиболее адекватно среагировал на социально-экономические условия, сложившиеся в тот период в России. Эпоха Александра II (1818 - 1881), ознаменовавшаяся окончанием Крымской войны (1856), введением Закона от 19 февраля 1861 г. об освобождении крестьян и подготовкой Конституции, сменилась правлением Александра III, усилившим политическую и уголовную репрессию. В то же время начавшийся в условиях мирного времени экономический рост требовал более эффективной защиты имущественных прав, в том числе уголовно-правовыми мерами[6]. Содержание норм Уложения 1885 г. свидетельствует о значении, которое государство придавало правовому регулированию отношений в сферах, в наибольшей степени подверженных неправомерному завладению и использованию имущества, и в первую очередь гражданско-правовых (купля-продажа, залог, поручение и др.). Усиление уголовной ответственности за данные поступки - свидетельство их социальной опасности.

Уголовное законодательство России послереволюционного, советского периода по рассматриваемому вопросу в определенном смысле сохраняло преемственность норм русского уголовного права. Единственной в этом роде была, в частности, ст. 1.64-а Уголовного кодекса РСФСР 1926 г., где предусмотрена ответственность за покупку, хранение и продажу заведомо похищенного огнестрельного оружия (кроме оружия охотничьего образца мелкокалиберного) и огневых припасов к нему[7].

Плановая экономика и наличие практически лишь одной формы собственности - государственной - упрощали подход к защите уголовно-правовыми нормами имущественных отношений. Видимо, поэтому Уголовный кодекс РСФСР 1960 г. содержал статью в интересующей нас сфере - ст. 208, которая называлась "Приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем". Предметом этого преступления признавалось имущество, т.е. материальные ценности, добытые в результате совершения преступления. В большинстве случаев - имущество, являющееся социалистической (государственной, колхозно-кооперативной или личной) собственностью, полученное путем различных форм хищения. Предметом преступления могли быть материальные ценности, полученные путем совершения иных преступлений (контрабанды, обмана покупателей, незаконной охоты, незаконной порубки леса и т.д.). Это делало малоэффективным данный состав преступления, затрудняло применение этой нормы на практике, так как по смыслу ст. 208 требовалось установить сначала признаки предшествовавшего преступления, с помощью которого было получено имущество[8].

До вступления в силу нового УК РФ (1 января 1997 г.) уголовная ответственность за легализацию незаконных доходов могла наступать лишь за отдельные ее виды: укрывательство таких преступлений, как кража, грабеж, разбой, мошенничество и получение взятки (ст. 189 УК РСФСР 1960 г.)[9]; приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем (ст. 208 УК РСФСР 1960 г.)[10].

 

§1.2 Социально-экономическая обусловленность уголовно-правовых мер противодействия легализации (отмыванию) доходов, приобретенных преступным путем

 

В науке уголовного права, когда возникает вопрос о социальной обусловленности закона, чаще всего речь идет об определении критериев криминализации и декриминализации деяний, т.е. о социальной обусловленности уголовно-правового запрета[11].

Основное при исследовании проблем социально-правовой обусловленности уголовно-правовых мер противодействия легализации доходов, приобретенных преступным путем, связано с решением главного вопроса - "насколько верно существующая уголовно-правовая норма отражает реальное положение дел, не вступает ли она в противоречие с существующими социально-правовыми отношениями"[12].

Так, определение социально значимой ценности права осуществляется путем обращения к анализу массовых действий субъектов в сфере права, в целях установления меры эффективности права в решении стоящих перед обществом целей и задач.

Следует согласиться с Б.В. Яцеленко в том, что "уголовный закон должен обладать такими свойствами, которые позволяли бы ему, с одной стороны, своевременно реагировать на изменяющуюся социальную действительность, т.е. быть гибким, а с другой - не превращаться в "испытательный полигон для норм, появление которых не обусловлено действительной необходимостью"[13].

Известно, что материальным источником уголовно-правовых норм является государственная воля, выраженная в правовых предписаниях.

Выделим цели уголовного законодательства по противодействию легализации доходов, приобретенных преступным путем:

а) определение пределов действия норм уголовного права в сфере экономической деятельности;

б) установление объективных признаков уголовно наказуемых деяний в данной сфере, учитывая бланкетность ст. 174 УК РФ;

в) закрепление таких видов и размера наказаний, которые обусловлены общественной опасностью данного преступления.

Легализация (отмывание) доходов, приобретенных преступным путем, - это заключительный этап превращения преступности в высокодоходный и эффективный вид незаконного предпринимательства[14]. "Социальная опасность отмывания доходов от преступления определяется тем, что оно усложняет выявление и преследование корыстных преступлений, а также изъятие доходов от преступной деятельности"[15].

Термин "отмывание", используемый как на международном уровне, так и отечественным законодателем, появился в начале 20-х гг. XX в. в США, когда преступные группировки вкладывали средства, полученные от своей гангстерской деятельности, в сеть принадлежащих им прачечных для легализации этих доходов. Первоначально это было сленговое выражение чикагских гангстеров времен "сухого закона", получившее позднее международное распространение. С созданием в 1989 г. Международной рабочей группы по борьбе с отмыванием денег (FATF) словосочетание "отмывание денег" стало международным юридическим термином, воспринятым и российским законодателем.

Легализация имущества как финансово-экономическая категория тесно связана с проблемой функционирования нелегального капитала, теневой экономики.

При анализе содержания и форм нелегального капитала выясняется, что капитал может быть нелегальным по двум причинам:

1) незаконный способ, источник его получения;

2) незаконная сфера его применения, использования, даже при легальном источнике первоначального возникновения капитала.

По источникам образования, а равно сфере приложения нелегальный капитал следует подразделить на:

- криминальный (капитал, полученный в результате совершения преступления и (или) вовлеченный в сферы деятельности, запрещенные уголовным законом);

- теневой (капитал, полученный в результате совершения правонарушения (деликта) и функционирующий в сферах деятельности, не запрещенных уголовным законом)[16].

В экономике любой страны постоянно взаимодействуют легальный, теневой и криминальный обороты капитала, служащие соответственно основой для легального, теневого и криминального бизнеса[17].

К источникам образования капитала относятся: легальная деятельность; действия, образующие правонарушения (деликты); преступления.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14



Реклама
В соцсетях
скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты