Данная формулировка с небольшими изменениями перекочевала и в Закон РФ об авторском праве (после внесения изменений Федеральным законом от 20.07.2004 №72-ФЗ). Пункт 2 ст.16 был дополнен исключительным правом автора «сообщать произведение таким образом, при котором любое лицо может иметь доступ к нему в интерактивном режиме из любого места и в любое время по своему выбору (право на доведение до всеобщего сведения)».
Что касается коллизионно-правовых вопросов охраны авторских и смежных прав в Интернете, то они, в отличие от материально-правовых проблем, не нашли отражения в нормах договоров ВОИС.
Территориальный характер авторских и смежных прав в сочетании с принципом национального режима, являющегося одной из основ международной охраны прав авторов[90], закономерно приводит к выводу о том, что при ведении дел, связанных с осуществлением авторских и смежных прав в Интернете, суд должен применять свое собственное право, т.е. lex fori – закон суда. Этот подход нашел отражение в п.2 статьи 5 Бернской конвенции, в соответствии с которым: «...помимо установленных настоящей Конвенцией положений, объем охраны, равно как и средства защиты, обеспечиваемые автору для ограждения его прав, регулируется исключительно законодательством страны, в которой истребуется охрана». Пункт 2 ст.5 Договора ВОИС об авторском праве дословно повторяет указанную норму, но не содержит каких-либо специальных положении о нраве, подлежащем применению к отношениям по использованию произведений в Интернете.
Под объемом охраны в статье, несомненно, понимаются права, предоставляемые автору, а. также условия и пределы их осуществления. Однако, возникает вопрос в отношении толкования понятия «страна, в которой истребуется охрана». Данный термин может относиться как к.государству, суд которого рассматривает дело, так и к государству, в котором правообладатель. желает получить защиту (даже если он обратился в суд другого государства). Мнения-специалистов на этот счет расходятся.
Впрочем, на наш взгляд, следует согласиться с теми, кто полагает, что п.2 ст.5 Бернской конвенции предусматривает именно применение lex fori – закона суда – (наряду с положениями самой Конвенции) при рассмотрении дел о нарушении авторских прав, так как именно такое толкование совпадает с буквальным текстом Конвенции.
Норма п.2 ст.5 Бернской конвенции носит общий характер. Кроме того, в Конвенции содержится и ряд специальных правовых норм, предусматривающих применение права страны, в которой испрашивается охрана, к отдельным ситуациям. Например, п. 2а ст. 14 bis предусматривает, что право страны, в которой истребуется охрана, применяется при определении лиц - владельцев авторских прав на кинематографическое произведение. Таким образом, можно сделать вывод, что Бернская конвенция рассматривает lex fori как основную коллизионную привязку, применяемую при рассмотрении споров об авторском праве, причем только в отношении вопросов, не урегулированных (или недостаточно урегулированных) нормами Бернской конвенции и между народных договоров.
С учетом вышеизложенного, попытаемся ответить на вопрос, правом какого государства должны регулироваться отношения по охране авторских и смежных прав в сети Интернет в той части, в какой они не урегулированы правилами международных договоров.
В целом, можно согласиться с той точкой зрения, что любые правоотношения должны регулироваться правом, наиболее тесно связанным с отношением. Этот принцип закреплен, в частности, в п.2 ст.1186, ст. 1188; пп 1, 2 и 5 ст. 1211, п.1 ст. 1213 ГК РФ[91]. Однако, несмотря на, казалось бы, простоту данного понятия, отыскать такое право не так просто. Для этого необходимо учитывать связь отношения как с территорией определенного государства, так и с его правопорядком, иными словами, осуществить как территориальную, так и правовую локализацию отношения. Причем если территориальная локализация является одной из объективных характеристик отношения, то его правовая локализация зависит от желания государства подчинить отношение своему правопорядку[92].
Однако, в Интернете территориальная локализация отношений в сфере авторского права и смежных прав весьма затруднительна. Возьмем, к примеру, размещение текста книги в так называемой «сетевой библиотеке» без согласия автора. Даже если русский текст, к примеру, размещен на русскоязычном сайте Сети, но автор - иностранный гражданин, то при размещении текста будут нарушены права и автора, и переводчика (не исключено, тоже иностранца). При этом электронная копия произведения находится, например, на сервере, физически расположенном за пределами России. Нахождение копии произведения на сервере за пределами страны (что на практике встречается весьма часто) приведет к тому, что исполнение решения национального суда об удалении с сервера контрафактной копии произведения будет практически невозможным, если, конечно, с этим государством не заключен договор о взаимном признании и исполнении судебных решений. Следовательно, правообладателю, как правило, выгоднее обращаться в суд по месту нахождения контрафактной копии произведения[93], однако право какой страны должен Судет применить суд?
На первый взгляд, привлекательным выглядит решение регулировать указанные отношения правом государства, с которым отношение имеет наиболее тесную связь, тем более, что во вненациональной среде сети Интернет только такой подход мог бы обеспечить достаточную гибкость коллизионно-правового регулирования.
Однако, правоотношения по использованию объектов интеллектуальной собственности в Интернете зачастую связаны с территориями множества государств, причем очень сложно установить, какая из существующих связей является «наиболее тесной». Это может привести либо к судебному произволу при выборе права, подлежащего применению, либо к выбору сразу нескольких правопорядков, что может окончательно запутать и без того непростой спор. Результатом этого может стать рост правовой неопределенности. В качестве примера можно привести дело Boosey & Hawkes против Disney, когда в 1998 г. один из окружных судов США отклонил исковое заявление, так как в данном случае необходимо было применить нормы авторского права восемнадцати государств. Правда, суд второй инстанции пересмотрел данное решение, специально подчеркнув, что недопустимо отказывать в иске по причине нежелания суда применить иностранное право.
На настоящий момент приемлемой альтернативой такому положению вещей может послужить применение к отношениям по использованию объектов авторских и смежных прав в Сети достаточно четко сформулированных коллизионных правил.
Следует согласиться с Л.П. Ануфриевой, отмечавшей, что вследствие исключительной сложности территориальной локализации отношении по использованию объектов авторских и смежных прав в Интернете, в качестве решения задачи коллизионного регулировании таких отношений может выступать четкое определение формулы отыскания надлежащего правопорядка[94].
Предпочтительным, на наш взгляд, представляется применение к таким отношениям права страны, суд которой рассматривает дело (lex fori). Во-первых, данная формула прикрепления зафиксирована действующими международными договорами, следовательно, не потребуется их изменения, а во-вторых, она наилучшим образом учитывает территориальный характер авторских прав и принцип национального режима их охраны (данный принцип сохраняет свое значение и применительно к сети Интернет). Наконец, благодаря успехам международной унификации, нормы законов разных государств об авторском траве и смежных правах весьма схожи между собой, следовательно, при рассмотрении схожих вопросов суды зачастую будут приходить к одинаковым, выводам вне зависимости от места рассмотрения спора и применяемого судом закона, а в такой ситуации нет большой необходимости в разработке новых коллизионных норм.
Таким образом, появление сети Интернет оказало огромное влияние на правоотношения, связанные с осуществлением авторских и смежных прав на произведения литературы, науки и искусства. Как показано в нескольких приведенных примерах, характер отношений, действующих в области сети Интернет, является новым, нестандартным для применения норм, обеспечивающих правовую охрану авторских и смежных прав. Поэтому возникающие проблемы правового регулирования являются принципиально новыми, чей механизм решений часто еще не выработан.
Кроме того, существует фундаментальное противоречие между территориальным характером современной охраны прав интеллектуальной собственности и трансграничной, глобальной природой сети Интернет, вследствие чего защита авторских и смежных прав оказывается затруднительной. Однако, это не означает отмены необходимости такой защиты. Результаты интеллектуальной деятельности все также имеют и духовную, и материальную ценность, и было бы несправедливо лишать создателей творческих результатов возможности получать материальную выгоду от их использования.
Заключение
Осталось подвести итоги всему сказанному.
Интеллектуальная собственность – это совокупность исключительных прав личного и имущественного характера на результаты интеллектуальной деятельности и некоторые приравненные к ним объекты, конкретный перечень которых устанавливается законодательством конкретного государства с учетом принятых им на себя международных обязательств. Интеллектуальная собственность является продуктом технических и социальных условий общественной жизни, сформировавшихся в течение нескольких последних веков. Интеллектуальные права и сегодня направлены как на защиту личных прав авторов произведений и изобретений, так и на извлечение имущественной выгоды от использования изобретений и произведений творческого труда. Получение же материальной выгоды от использования результатов интеллектуальной деятельности в массовом масштабе возможно лишь при существовании определенных технических (печатное дело, существование промышленности) и определенных социальных условий. В современном обществе многие виды результатов умственного труда являются нематериальным, духовным благом, и одновременно благом, способным принести значительные материальные прибыли.
Регулирование в России интеллектуальной собственности осуществляется на основании Конституции РФ, закрепляющей в ч. 1 ст. 44 свободу творчества и охрану интеллектуальной собственности законом. Согласно пункту «о» статьи 71 Конституции правовое регулирование интеллектуальной собственности относится к сфере исключительной компетенции Российской Федерации. Также важнейшими источниками правового интеллектуальной собственности в РФ являются ратифицированные ей международные договоры. Важнейшие из них – это Бернская конвенция по охране литературных и художественных произведений 1886 г., (с изм. от 28.09.1971), Всемирная (Женевская) конвенция по авторскому праву 1952 г., Парижская конвенция по охране промышленной собственности 1883 г., (с изм. от 02.10.1979.) и другие.
Действующие в настоящее время части Гражданского кодекса РФ в содержат лишь общие положения об интеллектуальной собственности и не содержат общего перечня видов ее объектов, которые охраняются законом.
Непосредственное регулирование интеллектуальной собственности осуществляется на основании отдельных законов: «Патентного закона РФ» от 23 сентября 1993 г., Закона РФ «об авторском праве и смежных правах» от 9 июля 1993 г., Закона РФ «о товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров» от 23 сентября 1993 г., Закона РФ «о правовой охране программ для электронных вычислительных машин и баз данных» от 23 сентября 1992 г., Закона РФ «О правовой охране топологий интегральных микросхем» от 23 сентября 1992 г., Закона РФ «О селекционных достижениях» от 6 августа 1993 г. и Федерального закона ФЗ "О защите конкуренции" от 26 июля 2006 г.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21
