Теперь необходимо привести некоторые взгляды современных цивилистов на вопрос относительно вещно-правовой или обязательственно-правовой сущности права залога.

Так, сторонником позиции, что право залога является вещным, выступает B.C. Шишкина, обосновывая свое мнение следующим образом: «конечно, у залогодержателя нет права стать собственником заложенной вещи преимущественно перед другими лицами, если основное обязательство не исполнено должником-залогодателем. Однако права залогодержателя не ограничиваются правом получения удовлетворения из стоимости заложенного имущества. Залогодержатель контролирует использование предмета залога и распоряжение им залогодателем: ведь без согласия залогодержателя залогодатель, оставаясь собственником предмета залога, не вправе ни передать его другому лицу в пользование, например, в аренду, ни распорядиться им путем продажи. Кроме того, залогодержатель, хотя и не может стать на основе залога собственником предмета залога, вправе требовать продажи этого имущества в соответствии со ст. 349 – 350 ГК. Поэтому представляется, что есть серьезные аргументы в пользу признания прав залога вещным».[26]

Противоположной точки зрения придерживается В.В. Витрянский, утверждая, что «по современному российскому гражданскому законодательству, залоговое право представляет собой обязательственное право».[27] Прежде всего автор указывает, что законодатель разместил нормы о залоге в раздел третий ГК РФ «Общая часть обязательственного права». Однако В.В. Витрянский в обоснование своей позиции приводит и иные положения действующего законодательства РФ. Так, он пишет, что «обязательственно-правовой характер залога подтверждается также включением в текст Кодекса некоторых особых правил, регламентирующих залоговые отношения. Во-первых, в соответствии с п. 1 ст. 336 ГК предметом залога могут быть не только вещи, но и имущественные права (требования). Как известно, имущественное право само по себе в качестве самостоятельного объекта ни при каких условиях не может служить предметом вещных прав. Во-вторых, договором о залоге либо законом может быть предусмотрен залог вещей и имущественных прав, которые залогодатель приобретет в будущем (п. 6 ст. 340 ГК). Иными словами, залоговое право может быть установлено на будущую вещь, в отношении которой не может быть установлено ни право собственности, ни любое другое вещное право со стороны какого-нибудь субъекта.... В-третьих, только с позиции обязательственно-правового характера залога можно объяснить применительно к залоговым отношениям правило, содержащееся в п. 2 ст. 313 ГК РФ, согласно которому третье лицо, подвергающееся опасности утратить свое право на имущество должника (право аренды, залога и др.) вследствие обращения кредитором взыскания на это имущество, может за свой счет удовлетворить требования кредитора без согласия должника. В-четвертых, в случае гибели предмета залога залогодатель вправе заменить его другим, равноценным имуществом (п. 2 ст. 345 ГК РФ). Аналогичное правило невозможно представить в отношении имущества, принадлежащего кому-либо на вещном праве. В-пятых, залогодержатель вправе передать свои права по договору о залоге другому лицу с соблюдением правил о передаче прав кредитора путем уступки права требования, предусмотренных ст. 382 - 390. Между тем уступка права требования – чисто обязательственно-правовой институт. Вещные права не могут передаваться другому лицу в порядке цессии. В-шестых, только обязательственно-правовой природой залоговых отношений можно объяснить то обстоятельство, что при ликвидации должника (юридического лица), в том числе в порядке банкротства, имущество, служившее в качестве предмета залога, не исключается из общей массы имущества должника (конкурсной массы), а требования кредитора-залогодержателя в обеспеченной части подлежат удовлетворению в привилегированную очередь за счет любого имущества должника, в том числе и не передававшегося в залог (ст. 64 - 65 ГК РФ). И наконец, в-седьмых, требования кредитора-залогодержателя могут быть удовлетворены лишь путем продажи заложенного имущества на открытых торгах (ст. 350 ГК РФ)».[28]

Итак, и в современной российской цивилистике встречаются противоположные точки зрения на то, является ли право залога вещным или обязательственным. И те и другие стороны выдвигают в защиту своих позиций вполне обоснованные аргументы. Видимо, в этом и состоит специфика права залога как института гражданского права, что ему присущи и вещно-правовые, и обязательственно-правовые черты. С одной стороны, нельзя не отметить связанность залогового права с самой заложенной вещью, а именно влияние залогодержателя на возможность собственника осуществлять право распоряжения заложенной вещью, следование права залога за вещью при переходе прав на нее и т. д. С другой стороны, нельзя закрывать глаза и на обязательственно-правовой характер залоговых отношений, вьгоажающийся в применении к залогу ряда гражданско-правовых конструкций, характерных больше для обязательственного права, а именно уступки права требования, а также распространение права залога на имущественные права и будущие вещи. В этой связи, с нашей точки зрения, необходимо присоединится и к той и к другой позиции на поставленный вопрос и одновременно не согласиться с обеими.

Стоит признать, что залог стоит на границе обязательственных и вещных прав, соединяя в себе элементы обоих.[29] В данном факте нет ничего негативного – залог как институт гражданского права в том виде, в котором он установлен нормами действующего законодательства, является необходимой частью гражданско-правовых отношений в современном обществе и полезно функционирует на благо участников этих отношений, невзирая на его неоднозначную, с теоретической точки зрения, природу в плане определенной принадлежности к вещным или обязательственным правам.

Подводя итог, можно сделать вывод о том, что нельзя однозначно определить природу прав, удостоверяемых закладной. С одной стороны, это право, безусловно, обязательственное, коим является право, возникающее из обеспеченного ипотекой обязательства. С другой стороны, это право залога, гражданско-правовая природа которого неоднозначна, оно обладает признаками и вещных прав, и прав обязательственных. Однако данный факт ни коим образом не влияет на применение закладной как ценной бумаги в гражданском обороте, как он не влияет на применение в гражданском обороте такого способа обеспечения обязательств, как залог.

Исходя из определенных выше параметров, закладная как ценная бумага удостоверяет такие права ее законного владельца, как право кредитора на получение исполнения по основному обязательству, обеспеченному ипотекой, и право залогодержателя на предмет данной ипотеки. Уже здесь проявляются особенности закладной. Она удостоверяет два права, хотя и связанных между собой, но относящихся к разным обязательствам, - право кредитора и право залогодержателя.

2.1. Форма и реквизиты закладной

Рассмотрим понятие обязательных реквизитов и формы ценной бумаги. Как и любой другой ценной бумаге, закладной присущи определенные обязательные реквизиты и определенная форма. При этом, в соответствии со ст. 144 ГК РФ, отсутствие обязательных реквизитов закладной, как ценной бумаги, или несоответствие закладной установленной для нее форме влечет ее ничтожность.

Под реквизитами ценной бумаги в теории гражданского права принято понимать те сведения, наличие которых в ценной бумаге необходимо для ее действительности, для того чтобы такой документ мог называться ценной бумагой (как будет показано ниже, при обсуждении понятия «формы ценной бумаги», не все правоведы согласны с таким определением реквизитов ценной бумаги). Реквизиты также служат для цели отграничения одного вида ценных бумаг от другого. Так, например, ст. 878 ГК РФ устанавливает обязательные реквизиты такой ценной бумаги, как чек, без наличия которых документ не будет являться чеком и наличие которых необходимо, чтобы участники гражданских правоотношений могли идентифицировать документ как чек, являющийся ценной бумагой.

В теории гражданского права нет единого мнения, что следует понимать под формой ценной бумаги. Возможно, это связано с тем, что разделение формы и реквизитов ценной бумаги появилось в российском гражданском законодательстве только с принятием ГК РФ. Ранее действовавшее законодательство в некоторых случаях говорило лишь о реквизитах ценной бумаги (см. п. 3 ст. 31 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик от 31 мая 1991 года), а в некоторых случаях лишь о форме ценной бумаги (см. Главу 1 Постановления ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1937 г. № 104/1341 «О введении в действие положения о переводном и простом векселе» («Положение о переводном и простом векселе»[30])). Возможно, на такое положение дел повлиял и тот факт, что судебная практика по этому вопросу также разноречива: в одних случаях суды отграничивают понятия формы и реквизитов ценной бумаги (см., например, Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 28 сентября 1994 г. № 36 «О спорах по оплате векселей при неправильно указанных сроках платежа»[31]), в других – придерживаются мнения о том, что реквизиты ценной бумаги являются частью ее формы (см., например, Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25 июля 1997 г. № 18 «Обзор практики разрешения споров, связанных с использованием векселя в хозяйственном обороте»[32]).

Так, О.Н. Садиков говорит о том, что «под требованиями к форме ценных бумаг необходимо понимать обязательные правила, предъявляемые к способу выражения тех или иных бумаг». В этой связи он разделяет ценные бумаги на совершенные в документарной и бездокументарной форме.[33] Напротив, В.А. Белов считает, что понятия реквизитов и формы ценной бумаги не следует различать и предлагает объединить их в законодательном понятии ценной бумаги, говоря не о «документе, удостоверяющем с соблюдением установленной формы и обязательных реквизитов...», как это делает ст. 142 ГК РФ, а о «документе, удостоверяющем с соблюдением установленной формы (реквизитов)...».[34] В.А. Белов также выделяет понятие «содержание ценной бумаги», имея в виду информацию, инкорпорированную в ценной бумаге, сведения, заключенные в ее реквизитах.[35] Д.В. Мурзин понимает под формой ценной бумаги «технические характеристики исполнения бланка ценной бумаги».[36]

С нашей точки зрения, нельзя отождествлять форму ценной бумаги с ее составлением в документарной или бездокументарной форме. ГК РФ в своей ст. 142 устанавливает общее правило о том, что ценная бумага – это документ, составленный с соблюдением определенной формы. При этом определение предусматривает, что ценная бумага это, прежде всего, документ, то есть определенная запись на бумажном носителе, и только после этого говорит о том, что такая запись на бумажном носителе должна быть осуществлена в определенной установленной форме. То есть ГК РФ говорит о форме документа, документарной ценной бумаги, а не о форме ценной бумаги как о документарной или бездокументарной. В этой связи мы склонны не согласиться с понятием формы ценной бумаги, предложенным О.Н. Садиковым.

Нельзя также согласиться с тем, что понятия «форма ценной бумаги» и «реквизиты ценной бумаги» представляют собой одно и то же. Законодатель прямо разделил эти два понятия в соответствующих статьях ГК РФ, и вряд ли стоит говорить о том, что это сделано необдуманно. Явно выраженная воля законодателя в этом отношении прослеживается не только в ст. 142 и 144 ГК РФ, посвященным общим положениям о ценных бумагах, она также выражена в статьях, посвященных, например, расчетам чеками. Так, ст. 878 говорит вначале о реквизитах чека, без которых он лишается силы чека, а затем о форме чека, которая должна быть установлена законом и банковскими правилами.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17