Амфитеатров, братья Долгоруковы. Через личные связи они распространяют свое влияние и на другие газеты.
Председатель Совета министров Коковцев в своих воспоминаниях отмечает
организованный характер газетной кампании против Распутина, который он
почувствовал во время встречи с редактором газеты “Новое Время” М.
Сувориными его ближайшим сотрудником Мазаевым. “Оба эти лица, - пишет
Коковцев, - ...твердили, что они тут ни при чем, что “Новое Время”
неповинно в распространении сведений о распутинском кружке, и когда я
привел ряд заметок, перепечатанных и у них же, то они только отмалчивались
или кивали на “Речь” и “Русское слово”, которые были действительно главными
распространителями этих известий. Для меня было ясно, что и в редакции
“Нового Времени” какая-то рука делала уже своё недоброе дело...
Газетная кампания не предвещала ничего доброго. Она разрасталась всё больше и больше, и как это ни странно, вопрос о Распутине невольно сделался центральным вопросом ближайшего будущего и не сходит со сцены почти за всё время моего председательства в Совете министров...”
Большая группа депутатов, преимущественно левого толка, делает в
Государственной думе запрос правительству по поводу Распутина. Дело
становится известным по всей России, так как бездоказательная статья в
газете “Голос Москвы” за подписью того же Новоселова, за которую номер был
конфискован, полностью приводится в тексте запроса: соответственно она
попала в стенографические отчеты заседания Государственной думы и была
опубликована во многих газетах. В ней, в частности, говорилось: “Почему
молчат епископы, которым хорошо известна деятельность наглого обманщика и
растлителя? Почему молчат и стражи Израилевы, когда в письмах ко мне
некоторые из них откровенно называют этого лжеучителя - лжехлыстом,
эротоманом, шарлатаном? Где Его Святейшество, если он по нерадению или
малодушию не блюдет чистоты веры Церкви Божией и попускает развратного
хлыста творить дело тьмы под личиной света? Где его правящая десница, если
он пальцем не хочет шевельнуть, чтобы низвергнуть дерзкого растлителя и
еретика из ограды церковной? Быть может, ему недостаточно известна
деятельность Григория Распутина? В таком случае прошу прощения за негодующи
дерзновенные слова и почтительнейше прошу меня вызвать в высшее церковное
учреждение для представления данных, доказывающих истину моей оценки
хлыстовского обольстителя”. И в подтверждение - та же куцая брошюрка с
голословными обвинениями.
То, что кампания была организована деятелями масонства,
свидетельствуют следующие факты. Во-первых, газета “Голос Москвы”
издавалась на средства группы московских промышленников во главе с масоном
А.И. Гучковым, а её редактором был родной брат масона Ф.И. Гучков.
Во-вторых, инициатором запроса в Государственной думе был тот же
Гучков, а по вопросу о спешности запроса выступали Гучков и другой видный
масон В.Н. Львов.
Если бы депутаты Государственной думы повнимательней и непредубежденно
ознакомились бы с фактической стороной доказательств обвинений, выдвигаемых
против Распутина, то сразу бы поняли, что они не стоят и выеденного яйца.
Но организаторы намеренно торопились, и запрос был принят безо всякой
предварительной проработки.
Председатель Государственной думы Родзянко подготавливает доклад для
царя, в котором он излагает все известные ему “факты”, представленные
Гучковым, Новоселовым и некоторыми другими лицами.
Перед встречей с царем Родзянко показывает эти материалы вдовствующей императрице Марии Федоровне, которая поддерживает его, отражая в этом интересы значительной части царской фамилии, не понимая, что тем самым готовит ловушку для собственного сына.
26 февраля 1912 года Родзянко делает доклад царю: “Ваше Величество, присутствие при дворе в интимной его обстановке человека столь опороченного, развратного и грязного, представляет из себя небывалое явление в истории русского царствования. Влияние, которое он оказывает на церковные и государственные дела, внушает немалую тревогу решительно во всех слоях общества. В защиту этого проходимца выставляется весь государственный аппарат, начиная с министров и кончая низшими чинами охранной полиции. Распутин - оружие в руках врагов России, которые через него подкапываются под церковь и монархию. Никакая революционная пропаганда не могла бы сделать того, что делает присутствие Распутина. Всех пугает близость его к царской семье. Это волнует умы”.
- Но отчего же такие нападки на Распутина? - перебил “речь” Родзянко царь. - Отчего его считают вредным?
Родзянко, ссылаясь на публикацию в газетах и на разные слухи, сообщил царю, что Распутин влияет на перемещение церковных иерархов. Способствовал смещению епископов Гермогена, Феофана, Антония, иеромонаха Илиодора. Все знают, что Распутин хлыст и ходит с женщинами в баню.
Родзянко зачитывает царю несколько писем.
Царь внимательно слушает.
- Вот письмо одного сибирского священника, - говорит царю Родзянко, - в котором он умоляет довести до сведения начальства о поведении Распутина, о развратной его жизни и о том, какие слухи он распространяет о своем значении в Петербурге и при дворе (зачитывает его).
Вот письмо, в котором одна барыня кается, что Распутин её совратил, нравственно изуродовал, отшатнулась от него, покаялась, и после этого она вдруг видит, что Распутин выходит из бани с её двумя дочерьми. Жена инженера Л. тоже увлеклась этим учением. Она сошла с ума и теперь ещё в сумасшедшем доме. Поверьте, Ваше Величество.
- Но отчего вы думаете, что он хлыст?
- Ваше Величество, прочтите брошюру Новоселова. Он специально занялся
этим вопросом. Там есть указание на то, что Распутина судили за
хлыстовство, но дело почему-то было прекращено. Кроме того, известно, что
радения приверженца Распутина происходили на квартире Сазонова, где
Распутин жил.
Родзянко обманывал царя. Письма, которые он ему зачитал, при проверке
оказались выдумкой, и сам Родзянко их никогда больше не использовал.
Посещение бань с женщинами подтверждалось только предположениями
полицейских агентов, которые следили за Распутиным. Григорий Ефимович
действительно часто посещал баню, иногда его сопровождали и женщины, но в
любой бане есть мужские и женские отделения, а не только семейные номера.
Несмотря на все старания, полицейским агентам не удалось получить показания
банщиков, что Распутин мылся с женщинами в одном помещении. А ведь для
этого у полицейских агентов были все возможности, включая денежные фонды
полиции.
Родзянко обманывает царя своим утверждением, что Распутине, судили за
хлыстовство. Дело до суда не могло быть доведено из-за отсутствия, так
сказать, состава преступления. Выдумкой оказывается факт о проведении
хлыстовских радений на квартире издателя журнала “Экономия России”
Сазонова. Ни Родзянко, ни полиция этот факт больше не используют, так как
не имеют никаких доказательств, кроме беспочвенных домыслов и слухов.
Это вскроется позже, а пока царь дает Родзянко поручение произвести расследование по делу Распутина. Он получает возможность изучить то самое тобольское дело о хлыстовстве и целый ряд других документов, позволявших сделать вывод о том, что кампания против Распутина намеренно сфабрикована.
Но Родзянко не интересует истина. Запряженный в колесницу своих
политических устремлений, он продолжает намеренно искажать факты. Вот как,
например, он представляет уже известное нам дело о принадлежности Распутина
к секте хлыстов. Миссионер Тобольской епархии “представил обширный доклад,
изобилующий документальными данными, сделал обыск в квартире Распутина,
произвёл несколько выемок вещественных доказательств и раскрыл много бывших
неясными обстоятельств, несомненно изобличающих принадлежность Распутина к
хлыстовству. Некоторые из этих подробностей, указанных в докладе, были до
того безнравственны и противны, что без отвращения нельзя было их читать”.
Так намеренно производится шельмование неугодного человека, создается миф о
Распутине.
Однако царь параллельно с Родзянко поручает разобраться в деле
Распутина и другим, более честным, людям, а также сам затребовал и изучил
обвинительные материалы. В результате царь, всегда доверявший Родзянко,
после этого стал относиться к нему холоднее и даже некоторое время
отказывался его принимать. Это недоверие к нему он сохранил до конца своих
дней.
При дворе оружием враждебных Распутину сил стала фрейлина царицы София
Ивановна Тютчева, тесно связанная с окружением Великого князя Николая
Николаевича. Тютчева собирает о Распутине компрометирующие материалы
(слухи, “одна дама сказала”) и передает их царице, которая, проверив их,
убеждается в их вымышленности.
Фрейлина Тютчева с удивительной настойчивостью продолжает распускать
слухи о том, что Распутин чуть ли не ежедневно бывает во дворце, купает
Великих княжон. Дошло до того, что царь был вынужден пригласить Тютчеву к
себе и сделать ей внушение.
Однако и после беседы с царем Тютчева продолжала распускать слухи и
интриговать. Как рассказывает Вырубова, “она бегала жаловаться семье Её
Величества на неё же. Она повлияла на фрейлину княжну Оболенскую, которая
ушла от Государыни, несмотря на то, что служила много лет и была ей
предана. В детской она перессорила нянь, так что Её Величество, которая
жила с детьми, избегала ходить наверх, чтобы не встречаться с надутыми
лицами. Когда Великие княжны стали жаловаться, что она восстанавливает их
против матери, Её Величество решила с ней расстаться (это произошло в 1912
г.). В глазах московского общества Тютчева прослыла “жертвой Распутина”, в
самом же деле все нелепые выдумки шли от неё, и она сама была главной
виновницей чудовищных сплетен на семью их Величеств”.
В те же годы распространяются слухи, что Распутин соблазнил нянюшку
царских детей М.И. Вишнякову. Распускается сплетня, что в этом она якобы
каялась своему духовному отцу, признавалась, что ходила со своим
соблазнителем в баню, но потом одумалась, поняла своей грех и во всём
призналась царице. Разбирательство этого дела, проведенное по приказанию
царя, показало, что речь идёт о больном воображении психически
неуравновешенного человека. При допросе она не подтвердила фактом ни
интимной связи с Распутиным, ни хождения с ним в баню, зато рассказала, что
слышала о его якобы безнравственном поведении от других лиц. В Центральном
государственном архиве РФ сохранилась её маленькая записочка, в которой она
перечисляла лиц, якобы соблазненных Распутиным (Решетникова в Москве
(семидесятилетняя старуха) и баронесса Врангель в Ялте). В конце концов её
отправили на лечение.
Как подавалось в высших придворных сферах дело Распутина, можно судить по секретному донесению, хранящемуся ныне в Центральном государственном архиве. Донесение напечатано на хорошей бумаге, написано обтекаемым языком, рассчитанным на деликатную публику (избегаются резкие выражения, скабрезности передаются эзоповым языком), датировано февралём 1912 года.
“По кулуарным слухам, - сообщается в донесении, - история Григория
Распутина представляется к данному моменту в следующей схеме: значение
Распутина двояко, оно заключается, во-первых, в политическом влиянии на
Государыню.
Политические учения Распутина изложены в его сочинении, посвященном киевским торжествам, где проводится мысль о государстве как полном народовластии, “единственным выразителем которого является царь, представляющий собой наиболее совершенное выражение народного разума, народной совести и народной воли”.
По мнению “секретного доносителя”, это учение принадлежит не самому
Распутину, а приготовлено для него “Союзом русского народа”.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11
