Прежде всего обращает на себя внимание тревожное в целом восприятие массовым сознание в регионах сложившейся здесь обстановки. Считает, что ее характеризует определенная напряженность в межнациональных отношениях: в
Черкесске - 54% опрошенных, в Ставрополе - 42%, Улан-Удэ - 37%, Москве -
34%, Уфе - 30%, Оренбурге - 19%, Петрозаводске - 14%. При этом в
Ставрополе, Москве и Черкесске отметили реальную возможность конфликтов соответственно 20%, 17% и 14%.
В связи с большой весомостью социально экономического фактора как детерминанты межнациональной напряженности вызывают несомненный интерес суждения охваченных опросами об экономике своего региона и вкладе последнего в общероссийское достояние. Преобладающим тут был вывод:
"Состояние кризисное, с тенденцией к ухудшению". Но вместе с тем приблизительно 50% полагают, что отдают гораздо больше, чем получают
(исключение составили жители Черкесска и Улан - Удэ). Дальнейший экономический спад может укрепить подобного рода убеждения и послужить толчком к обособлению регионов, усилению стремления выйти из кризиса
"поодиночке", что в конечном счете усугубит положение.
Глубоко укоренилось представление о неравенстве в материальном положении
между этническими группами. Оно отразилось в ответах респондентов на вопрос
"Можно ли выделить национальные группы чей жизненный уровень выше?". В
Ставрополе и Черкесске утвердительно ответили соответственно 55% и 49%. В
остальных городах доля разделяющих эту позицию составила: 20 - 27% - Улан-
Удэ, Оренбург, Якутск и 14 - 16% - Уфа, Петрозаводск. По преимуществу к ним
относили выходцев с Кавказа, евреев, русских. Зачастую на характер ответов
влияло деление населения на коренное и некоренное. Представители того и
другого высказывали прямо противоположные точки зрения. К примеру, в
Петрозаводске карелы считают, что лучше живут русские, последним же
кажется, что наоборот - карелы; в Оренбурге, на взгляд русских, наиболее
зажиточны татары, а те, в свою очередь, указывают на русских. Здесь,
вероятно, дает знать о себе и то обстоятельство, что в некоторых регионах
люди коренной национальности как бы монополизируют определенную "социальную
нишу" (торговля, управление, высшая школа и проч.), а это, понятно, создает
предпосылки для отрицательной реакции.
Под влиянием постоянного неудовлетворения собственным национальным
статусом у значительной части общества сформировалась установка на активные
действия в конфликтной ситуации на стороне своей национальной группы.
Столь высокая готовность горожан участвовать в подобного рода разборках
не может не вызвать озабоченности хотя бы потому, что ставка на силу как
метод решения назревших проблем становится все заметнее.
Это ярко проявилось на Северном Кавказе, особенно в осетино-ингушском
конфликте, когда в результате действий национал - экстремистских элементов
пролилась кровь, с обеих сторон имеются жертвы и разрушения, появились
беженцы и заложники. В сложном положении российские власти вынуждены были
пойти на применение силовых методов для создания необходимых условий с
целью локализации конфликта и его преодоления. Но этот вынужденный шаг
усилил негативное отношение к Центру, рост антирусских настроений.
Разгорающиеся и тлеющие очаги межнациональной конфронтации в южных
оконечностях нашего Отечества создают серьезную опасность ее расширения и
распространения вглубь. Ощущение нестабильности социального климата
повышает тревожность массового сознания, делает население восприимчивым к
разного вида 'фобиям' , страху за завтрашний день, порождает стремление
избавиться от 'чужих' или во всяком случае ограничить их права в надежде
обеспечить себе безопасность и благополучие.
В ряду причин, ведущих к этническим распрям, стоят пространственные
притязания и разворачивающаяся борьба за передел территории, инспирируемые
национальными движениями, подчас становящимися по мере своей радикализации
явно националистическими.
Сегодня этнические конфликты вполне реальны.
- Общий рост недовольства существующим положением(социально-экономическим
в первую очередь) выступает как мощный ускоритель форм ' протестного
реагирования' в различных областях общественной практике, в том числе и
национальных взаимосвязях. Неудачи и провалы экономического реформирования
усиливают неприятие проводимой Центром политики и обуславливают низкий
рейтинг принимаемых правительством решений. Это стимулирует в конечном
счете центробежные процессы, национальный и региональный сепаратизм,
создающий угрозу единству и целостности российского национального
федеративного государства ( 16 ).
При возникновении межнационального конфликта внутри одного государства,
судя по горькому опыту стран, образованных на территории бывшего СССР, есть
два варианта поведения официальных властей. Первый: власти, сохраняя
равновесие, остаются над конфликтом, пытаясь допустимыми силами и
средствами потушить возникший конфликт, как это, например, делалось, хотя и
не без ошибок, российскими властями в конфликте между североосетинами и
ингушами. Второй: власти сами втягиваются в конфликт, выступая за
сохранение территориальной целостности страны или на стороне титульного
народа, как это наблюдалось в Азербайджане в конфликте между
азербайджанцами и армянами, в Грузии - в конфликте между грузинами и
югоосетинами, между грузинами и абхазами, или в Молдове в конфликте
молдаван с русскоязычным населением (Молдовы с Приднестровьем). В
аналогичные ситуации в конечном счете втягивались и российские власти в
Чечне ( 2 ).
2. Исламский парадокс
Проблема Исламского Мира весьма запутанна, что заставляет весьма часто
делать ложные выводы. Прежде всего следует отметить, что ислам
характеризуется тем, что это религия, которая стремится максимально
закрепиться в социальных структурах (шариат, шариатское государство).
Поэтому, хотя основной закон геополитики: не религия определяет
цивилизацию, а цивилизация закрепляет религию для освящения определенного
образа жизни - остается в силе, в случае ислама он уже действует достаточно
условно; закрепляясь в каком-либо обществе, ислам начинает воздействовать
на его структуру как самостоятельная сила и деформирует его в сторону
самостоятельной исламской цивилизации (но определяющейся именно религией).
Национально-образующий момент в исламе достаточно ясно виден из того,
что, если часть какого-либо народа принимает ислам, то она быстро
становится самостоятельным этносом: аджарцы (грузины-мусульмане), дунгане
(китайцы-мусульмане) и просто "мусульмане" в Боснии (сербохорваты,
принявшие ислам). Классическую структуру мусульманского общества принято
ложно представлять по Османской империи или Египту, которые в
государственном смысле были всего лишь продолжениями соответственно
Византийской империи и государства фараонов и лишь старались представлять
мусульманский мир для европейцев. Наиболее же характерным для
мусульманского мира, так сказать, самым мусульманским из всех государств
является Афганистан. Структура Афганистана показывает, что классическое
мусульманское общество - своего рода демократия (федерация), держащаяся на
религиозном, а не социальном авторитете.
Одновременно исламские ценности разнятся с европейскими в том плане, что
если европеец рожден завоевать мир высокой организацией труда, то
мусульманин - газаватом. Тем не менее все сказанное приводит к довольно
неожиданному результату: европейский и исламский миры находятся в
отношениях притяжения-отталкивания, что на некоторых исторических этапах
может их делать союзниками (впервые на это обратил внимание Н. Федоров,
который вообще определил Ислам как потенциального союзника Европы в борьбе
против России) ( 17 ).
Кавказ и Средняя Азия - " Евразийские Балканы" по терминологии
Бжезинского - стали после чеченской войны объектом повышенного внимания со
стороны Запада. Вплоть до того, что Соединенные Штаты объявили Кавказ зоной
своих жизненно важных интересов. Причина - каспийская нефть, потенциально
способная составить 7-10% ее мировых поставок и обеспечить ожидаемый
прирост потребления нефти в Европе. Поскольку, к тому же, она находится
значительно ближе к последней, чем любые другие месторождения такого
масштаба - включая даже более богатые месторождения Сибири - то отсюда
становится ясной как заинтересованность западных нефтяных компаний в
разработке Каспия, так и "не заинтересованность" в этом Москвы ( 3 ).
В последнее время некоторые российские политики, СМИ подвергают жесткой
критике попытки Кремля по достижению мира в Чечне посредством переговоров с
сепаратистами и заключения с ними ряда соглашений и договоренностей.
Выдвигается, в частности, обвинение в том, что это не только поощрение
сепаратистов на отделение Чечни от России, но и серьезный удар по
территориальной целостности России, начало процесса ее развала.
Ситуация в Чечне находится в "подвешенном" состоянии, стабилизировать ее
силовыми средствами явно не удаётся.
Сегодня для многих в Чечне, в России, за ее пределами как сам собой
разумеющим, проистекающим из логики событий является вариант вычленения
Чечни из состава России, обретения ей государственной независимости.
В связи с распадом СССР само понятие "сепаратизм" в отношении бывшего
СССР, в том числе для России, стало весьма размытым. Поэтому сегодня многим
не только в Чечне, но и в России правомерной видится постановка вопроса,
является ли Чечня безусловной частью России. И эта ситуация сохранится по
крайней мере до тех пор, пока не будет, наконец, выработана концепция
национальной безопасности России, не будет сформулирована "национальная
идея", в том числе в ее геостратегическом приложении (с определением
"естественных" национально- государственных рубежей).
Чеченцы - это вовсе не только романтизированные прессой смертники с
повязками. В тех странах, где имеется сильная чеченская диаспора, в том
числе в России, в развитых странах Запада, это зачастую весьма
преуспевающая, обращенная в будущее часть населения.
Крайне трудно решаемой проблемой для сепаратистов безусловно будет
проблема экономического обеспечения независимости Чечни, даже на фоне Чечни
образца 1991 года. У сепаратистов просто отсутствует для этого минимально
необходимая экономическая база. Та, дудаевская Чечня в условиях развала
СССР, всеобщей анархии и хаоса имела очень серьезную подпитку со всего
"советского" экономического пространства, и этой подпитки Чечне по сути
хватило на несколько лет. Сегодня ситуация кардинально иная.
Дело в том, что в случае обретения Чечней независимости под руководством
практически тех же сил, при которых в Чечне творился правовой и
экономический беспредел в 1991-94 гг., просто неизбежна "мягкая блокада"
Чечни, в первую очередь в экономическом отношении.
Надежды на собственную нефть как на локомотив развития - иллюзорны. Ее
запасы в Чечне составляют лишь 0,3% общероссийских. Практически все нефть и
нефтепродукты, перерабатываемые в Чечне в последние годы и поставленные
Чечней на экспорт - сибирского и поволжского происхождения (18).
[pic] Политика Москвы по вопросу разработки Каспия была крайне
неуступчива, блокируя все попытки раздела морского шельфа и даже поддержав
переворот Сурета Гусейнова в Азербайджане. Однако в феврале 1994 года
Гейдару Алиеву удалось заключить межправительственное соглашение с Лондоном
и, предоставив "Бритиш Петролеум" приоритетные права на добычу нефти,
получить гарантии правительства Великобритании для этих проектов. А 20
сентября был заключен и первый договор о разработке азербайджанского
шельфа, где 34% долю получил консорциум "Бритиш Петролеум" и "Амоко" и 10%
получила Россия в лице ЛУКойла. Другими словами Москва, похоже, начала
осознавать, что Россия стала слишком слаба политически на Кавказе, чтобы
продолжать блокировать складывающийся союз местных элит с Западом и решила
поучаствовать в процессе. Начав со стабилизации ситуации в регионе. Однако
при этом сделала грубую "имперскую" ошибку и решила "проучить" самую
мятежную из них - чеченскую - вооруженной силой. Война серьезно подорвала
авторитет Кремля на Кавказе и наглядно показала - осторожно поддержавшим
эту кампанию - лидерам Запада, что слабость Москвы как геополитической
"фигуры" превосходит все ожидания и что она просто не в состоянии
стабилизировать ситуацию в регионе. В конечном счете, возможно, что именно
эта слабость и подтолкнула Клинтона сделать свой шаг навстречу доктрине
геополитического плюрализма Бжезинского и объявить Кавказ зоной жизненно
важных интересов США.
В своей последней книге "Великая шахматная доска" Збигнев Бжезинский
достаточно подробно описал позицию США в кавказском регионе. По его словам
"первоочередным объектом противоборства является получение доступа в
регион. До распада Советского Союза доступ в него был монополией
Москвы...Тот, кто будет доминировать в вопросе доступа к данному региону,
скорее всего и окажется в выигрыше...Если основные трубопроводы в регион
будут по-прежнему проходить по территории России..., то регион останется в
политической зависимости, а Москва при этом будет занимать сильные позиции,
решая, как делить новые богатства региона. Из-за непризнания Россией
независимости Республики Ичкерия, чеченская позиция расщепилась. С самого
начала Салман Радуев, а затем и Шамиль Басаев, обладая собственными военно-
политическими структурами, стали проводить собственную антироссийскую ( и
антизападную) политику вразрез с официальной политикой Грозного. Создав
после 20 сентября ситуацию двоевластия в Чечне. По классификации
Бжезинского, "активными геостратегическими действующими лицами являются
государства, которые обладают способностью и национальной волей
осуществлять власть или оказывать влияние за пределами собственных границ с
тем, чтобы изменить существующее геополитическое положение....По какой бы
то ни было причине - стремления к национальному величию, идеологической
реализованности, религиозному мессианству или экономическому возвышению -
некоторые государства действительно стремятся заполучить региональное
господство". В то время как геополитическими центрами являются
"государства, чье значение вытекает...из их важного
местоположения...которое в ряде случаев придает им особую роль в плане либо
контроля доступа к важным ресурсам, либо возможности отказа важным
геополитическим действующим лицам в получении ресурсов".
Однако, если учесть борьбу Чечни с Россией за собственную независимость,
ее активную поддержку мятежной Абхазии и участие ее боевиков в нагорно-
карабахском конфликте, а также сегодняшнее активное стремление чеченской
"военной оппозиции" к военно-политической интеграции Дагестана, то вполне
очевидно, что, наряду с США и Россией, Республика Ичкерия, этот "субъект
Аллаха", также принадлежит к категории активных и независимых игроков
регионального масштаба.
Другими словами началось открытое соперничество России и США за доступ к
азербайджанской нефти. Которое тут же вызвало вспышку напряженности на
Кавказе - 15 ноября Борис Березовский вернулся из своего блицвояжа в
Москву, в ночь на 16 ноября в дагестанском городе Каспийск прогремел взрыв,
уничтоживший отряд российских пограничников вместе с их семьями, 17 ноября
была провозглашена Балкарская республика, а 19 ноября ВМС Грузии решили
самостоятельно начать блокаду Абхазии с моря.
Подобный "конфликт низкой интенсивности" - вплоть до безоговорочного
признания независимости Республики Ичкерия - объявил России генерал Салман
Радуев по окончании чеченского "конфликта средней интенсивности". Создав
перед окончанием войны, в июле 1996 года, специально для этой цели
Кавказскую Освободительную "Армию генерала Дудаева".
Другими словами Радуев отказался распускать свою "коминтерновскую"
структуру и Масхадов был вынужден с этим смириться. После чего Радуев
несколько раз брал на себя ответственность за совершенные и даже не
совершенные терракты, в том числе покушение на Шеварнадзе и взрыв на
пятигорском вокзале.
Другими словами, это скорее почерк чеченских боевиков, чем дагестанских
криминальных элементов. Хотя это, конечно, не исключает участие и помощь
последних в его реализации. Однако при такой идентификации терракт должен
был служить скорее политической, чем криминальной цели. "Вычислить" ее
несложно: как раз после возвращения Березовского в столицу, Москве
предстояло сделать выбор между его планом "мягкой интеграции" Чечни и
предложенным Шахраем "санитарным кордоном". Причем последний план
предполагал использовать две остававшиеся тогда в Чечне бригады МВД для
контроля над аэропортом Ханкала. Что совершенно не устраивало чеченскую
сторону. И вполне возможно, что взрыв в Каспийске должен был "ненавязчиво"
продемонстрировать Москве, какая судьба ждет наших "пограничников" в
Грозном. Во всяком случае через несколько дней Виктор Черномырдин подписал
решение правительства об их выводе в одностороннем порядке и выразил
надежду, что чеченское правительство само озаботится разоружением боевиков.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8
