Особая сложность заключается в том, что и не следовать букве морали очень трудно, так как моральные принципы, в первую очередь, самые общие и глубокие, становятся сущностью человека, мерой его человечности. С другой стороны, жизнь не подчиняется абстракциям и не создает таких нравственных ситуаций, которые полностью повторяли бы одна другую, В поисках разумного разрешения этого противоречия один из путей, которым идет Макиавелли, возвращает к истокам морали — общему интересу. (Имеются в виду логические истоки, а не мнение большинства.) Право, законы, государство выражают, хотя бы по видимости, этот интерес и составляют его опору. В принципе государственная деятельность должна соответствовать морали более чем любая другая, она может себя мыслить только как конкретное воплощение морали. На деле же во многих случаях необходимость (хотя не только необходимость), как заявляет Макиавелли, заставляет от нес отступать в большой или меньшей степени.
Эта противоречивость видна на примере характеристики наемных солдат, дурные качества которых социально обусловлены: «Государства, если только они благоустроены, никогда не позволят какому бы то ни было своему гражданину или подданному заниматься войной как ремеслом, и ни один достойный человек никогда ремеслом своим войну не сделает. Никогда не сочтут достойным человека, выбравшего себе занятие, которое может приносить ему выгоду, если он превратится в хищника обманщика и насильника и разовьет в себе качества, которые необходимо должны сделать его дурным».
Общество является, по Макиавелли, ареной борьбы страстей, в которой неблагоприятные для общественной жизни, то есть с точки зрения морали, страсти преобладают так, как хаос преобладает над гармонией, если на ее поддержание не затрачивается энергия, если вредным страстям не противостоят усилия самих людей, направленные на укрепление общественной нравственности. Однако эта борьба подчиняется определенным законам, законам природной изменчивости, которые не дают окончательно одержать победу ни одной из сторон — ни добру, ни злу. Возможности людей зависят от понимания ими законов перемен и от умения выбрать образ действия. В неразвращенном обществе невозможно установить тиранию, поэтому попытка стать царем Манлия Капитолииа, не понимавшего, что римское «государство еще далеко от такой подлой государственной формы», была обречена на провал. В то же время «монархическое государство никогда не может достичь свободы, хотя бы государь был уничтожен со всем своим родом: это ведет только к смене одного государя другим». Все определяется состоянием политической «материи» — людей.
Из всех сил, выступающих от имени природы, судьба у Макиавелли — единственная «одушевленная», единственная, которой человек не безразличен; она ближе всех человеку, потому что олицетворяет ту долю непознаваемости, которая присуща вещам ввиду их изменчивости, ввиду невозможности полностью предвидеть результаты поступка, будущее соотношение добра и зла. Одним словом, судьба у Макиавелли — единственная богиня гуманистического пантеона, сохраняющая не одно только художественное значение.
Известнейший образ судьбы создан Макиавелли в заключительных главах «Государя», сюжет которого вообще строится на противоборстве фортуны и вирту, если учесть преимущественно политический характер того и другого понятия у Макиавелли. В знаменитой XXV главе Макиавелли обращается к центральным вопросам своего творчества: о возможности борьбы со стихией судьбы (предстающей здесь в образе бурной реки) и о наилучшем образе действий с этой точки зрения. Что касается первого, то Макиавелли противопоставляет судьбу («фортуна и Бог»!), с одной стороны, и человеческую способность («благоразумно справляться с мирскими делами») — с другой. Вопреки мнению «многих», Макиавелли отказывается признать бессилие последней, хотя, обозревая «великое непостоянство нашего времени», он «отчасти склоняется к их мнению». Но существование, точнее, нравственная потребность в существовании свободы воли («чтобы наша свободная воля не угасла») заставляет Макиавелли постулировать, что «судьба наполовину распоряжается нашими поступками, но другую половину или почти столько оставляет нам».
Относительно наилучшего образа действий Макиавелли приходит к выводу, что наилучшим является тот, который соответствует времени и следует переменчивости судьбы — иногда нужно быть осмотрительным, иногда напористым, но «осмотрительный человек не сумеет действовать напористо, когда придет время, — отсюда его погибель, а измени он свою природу вместе со временем и обстоятельствами, счастье ему не изменило бы».
Из сказанного до сих пор ясно, что Макиавелли не только приемлет насилие, но в некотором смысле выводит из него — путем создания искусственной необходимости все общественное благоденствие. В то же время у него есть и резко отрицательная моральная оценка насилия, например, в приводившейся характеристике наемничества, которое делает войну «частным ремеслом». В государственной жизни критерий правомерности насилия — общественный интерес. Если устроитель государства действует для общего блага, он может прибегать к чрезвычайным мерам, ибо «только те насилия заслуживают порицания, цель которых не исправлять, а портить». Но не отбрасывает ли сам Макиавелли этот критерий, когда, увлекшись борьбой с капризной фортуной, советует добиваться успеха чуть ли не любой ценой? Гуманистическая доктрина активности получает у него своеобразное преломление; отвергая даже «достойную» праздность, Макиавелли прямо сокрушается о распространении христианства: «современный образ жизни людей при господстве христианской религии не создает для них необходимости вечной самозащиты, как это было в древности», когда побежденных истребляли или делали рабами. «Наша религия, если и желает нам силы, то больше не на подвиги, а на терпение. Этот новый образ жизни, как кажется, обессилил мир и передал его в жертву мерзавцам. Когда люди, чтобы попасть в рай, предпочитают скорее переносить побои, чем мстить, мерзавцам открывается обширное и безопасное поприще».
С точки зрения расхожих представлений о Макиавелли неожиданным кажется тот факт, что в своих главных сочинениях — и в «Государе» и в «Рассуждениях» он перечисляет моральные качества и идеалы, к которым должны стремиться люди. Нравственные качества, так или иначе, входят в идеал поведения, но Макиавелли подчеркивает, в частности, в XV главе «Государя» их относительность — уже самим подбором в перечислении, ссылкой на происхождение из области мнений, а главное — неявным (только в данной главе) сопоставлением двух отправных этических систем, христианства и классической древности, Полемический задор Макиавелли направлен против первой как господствующей. Макиавелли не отвергает полностью христианских добродетелей, но именно они, как выясняется в «Государе», требуют от правителя скорее внешнего почтения, несоблюдение же их не влечет потери государства, напротив, оно часто неизбежно. Несколько иначе относится Макиавелли к нравственным принципам античности, которые его современникам «кажутся бесчеловечными», но более соответствуют его представлениям о политической жизни; все это отразилось на его отношении к тем или иным нравственным ценностям.
Главное моральное качество, которое объединяет у Макиавелли все прочие и является самоцелью — к нему Макиавелли наиболее расположен — это честь. Этический смысл чести вытекает из того, что она мыслима только у человека, только в обществе, и проявляется преимущественно в государственных делах. Она продукт мнения, косвенно выражающий зависимость человека от общества. В диалектике понятия чести и других, связанных с ней, — славы, гордости, достоинства, самолюбия, тщеславия — отразилась диалектика морали, совпадения и расхождения интересов индивида и общества.
Отрицательные качества именно тем опасны для государя, что влекут за собой дурную славу. Это качества, которые делают его презираемым — изнеженность, легкомыслие, нерешительность, трусость, низость, особняком стоит жадность, которая навлекает на государя самое опасное со стороны подданных чувство — ненависть, затрагивая собственнические инстинкты людей. Отношение к жадности у Макиавелли двойственное, как и к честолюбию: «Разумеется, желание приобретать — вещь вполне обычная и естественная, и когда люди стремятся к этому в меру своих сил, их будут хвалить, а не осуждать, но когда они не могут и все же добиваются этого любой ценой, в этом ошибка, достойная порицания». Впрочем, честолюбие тоже проявление своего рода страсти к приобретению, приобретению чести, здесь соприкасаются две главные цели людей — «слава и богатство», «У древних авторов существует изречение, что зло причиняет людям боль, а добро приедается, и оба этих чувства дают один и тот же результат... Природа создала людей таким образом, что они могут желать чего угодно, но не всего могут добиться, и поскольку желание приобретать превышает силы, возникает недовольство тем, чем уже владеют, и неудовлетворенность. Отсюда проистекают перемены в их судьбе, потому что люди частью хотят большего, частью боятся потерять приобретенное, и от вражды переходят к войне, которая губит одно государство и возвышает другое».
Выбор Макиавелли склоняется к принятию ответственности, к «чрезвычайным мерам», в чем и проявляется часто величие души, подкрепляемое «необыкновенной доблестью». Вывод, который здесь напрашивается, такой: Макиавелли не рассматривает нравственный облик деятеля в отрыве от общества, от общественных потребностей, которые формируют этот облик, и одновременно не строит никаких иллюзий относительно современных ему государей.
Для обобщения этических идей Макиавелли обратимся к вопросу об истине. Понятие истины как закона, истины в отвлеченном виде не предполагает временного измерения — истина одна для прошлого, настоящего и будущего, всегда безоговорочно обязательна.
Для нравственной истины временное измерение имеет значение — она утверждает долженствование в настоящем и будущем. Требования нравственности тоже безапелляционны, поскольку они претендуют на истинность, но они не осуществляются неотвратимо ни в настоящем, ни в будущем и потому вступают в противоречие с подлинной истиной, с тем, что есть и будет на самом деле. Если нравственное сознание продолжает настаивать на своей истине, тогда правда превращается в обман.
«Итак, нужно действовать силой, когда предоставляется случай.. . это смелая и опасная игра, но когда принуждает необходимость, смелость считается благоразумием, и в великих делах отважные люди не обращают внимания на опасность, такие предприятия начинаются с опасности, а кончаются наградой, от опасности нельзя освободиться безопасным путем, так что я полагаю, перед угрозой тюрьмы, пыток и казней опаснее бездействие, а не попытки обеспечить безопасность — в первом случае зло очевидно, во втором сомнительно.. .» .
Остается еще раз подивиться умению Макиавелли вложить в несколько строк почти все свои основные идеи. Наметим теперь, хотя бы схематично, отношение взглядов Макиавелли к предшествовавшей этической традиции, в особенности традиции итальянского гуманизма. Пристальное внимание Макиавелли к идеалам античной полисной гражданственности бесспорно, но бесспорен и его скептицизм по отношению к государству — «граду земному», иногда даже в деталях совпадающий с позицией столпа христианского учения Августина. В результате, как это было со многими гуманистами, возникает независимость от того и другого. Общей для всех трех (античность, христианство, гуманизм) идейных систем и сохраняющейся у Макиавелли чертой является преобладание этического подхода, безусловно, плодотворного и необходимого, но недостаточного для правильного понимания событий. Макиавелли пытается преодолеть эту ограниченность, но преимущественно в рамках самой этики, в которых это сделать невозможно. Отсюда проявляющиеся у него иногда пессимизм и сетования на упадок нравов в современной ему Италии.
Этические взгляды Макиавелли близки к гуманистическим, так как опираются на идею достоинства человека, которая, возможно, распространила на все человечество средневековое представление о ценности каждого индивида в своей роли. Новое заключается у Макиавелли в попытках вывести на всеобщее обозрение социальное зло, показать, что не мораль создает общество, а общество мораль. Соответственно не от формы государства и не от правителя зависит «правильное развитие» общества, а от его собственного состояния; эта мысль выразилась у Макиавелли в морализованной форме — в учении о «развращенном» и «неразвращенном» народе, но сочеталась с зачатками представлений о классовой борьбе.
Наконец, по мысли Макиавелли, отличающей новый идейный этап от традиции христианства и в известной мере от гуманизма, хотя пришедшей от последнего — в познании добра и зла заключены возможности преобразования зла в добро, знание зла человек способен использовать не во зло. Связанное с этим у Макиавелли «отрицание» морали означает на деле шаг к высшему, более сознательному пониманию нравственности.
2) Что изменилось в системе Международных отношений с исчезновением СССР
СССР был вторым мировым полюсом, определявшим ход международных отношений после окончания Второй мировой войны, поэтому роспуск Советского Союза стал окончанием продолжительного периода биполярного развития мира. Российская Федерация, ставшая государством-правопреемником и право продолжателем СССР, не могла выполнять присущие Советскому Союзу функции одной из опор биполярности, потому что не обладала для этого необходимыми ресурсами.
Исчезновение СССР как одного из двух определяющих элементов системы международных отношений периода 1945-1991 гг. можно считать завершающим событием послевоенной эпохи. Биполярная структура международных отношений разрушилась. Ялтинско-потсдамский порядок перестал существовать. Это не вызвало глобального катаклизма. Стабильность международной системы в целом сохранилась.
В международных отношениях начали развиваться тенденции к унификации и сближению бывших социалистических и капиталистических стран, а международная система в целом стала развивать в себе черты «глобального общества». Это процесс был сопряжен с новыми острыми проблемами и противоречиями.
3) Перечислите элементы политического режим
Наиболее принятой классификацией режимов является разделение их на демократические, авторитарные и тоталитарные.
Демократический режим
Демократия означает народовластие, поэтому основу любой разновидности демократической политической системы составляет прямое или косвенное участие народа в осуществлении государственной власти: народ избирает представительные (законодательные) органы власти, участвует в принятии государственных решений (например, путем референдума), а также контролирует в той или иной мере исполнительную власть.
Элементы первичного, родового народовластия принято называть "первобытной демократией".
Тоталитаризм
Тоталитаризм- это политическая система произвола власти .
Наиболее важным механизмом формирования таких политических и социальных порядков, подлинным движителем этого процесса являлись идеологические факторы. Все, что отрицалось идеологическим проектом, подлежало уничтожению, все, что предписывалось им,- непременному воплощению. Занимая центральное место в политических механизмах, идеология превращалась из инструмента власти в саму власть.
Установление такого идеального строя жестко увязывалось и основывалось на утверждении социальных привилегий определенных групп, что оправдывало любое насилие по отношению к другим общностям граждан. Например, советские коммунисты связывали установление общества «светлого будущего» с определяющей ролью пролетариата, рабочего класса.
В то же время немецкие нацисты вместо класса ставили в центр созидания нового общества нацию, германскую расу, которая должна была занимать центральное место в построении «рейха».
Авторитаризм
Авторитаризм обычно характеризуется как тип режима, который занимает промежуточное положение между тоталитаризмом и демократией. Однако подобная характеристика не указывает на сущностные признаки явления в целом, даже если четко вычленить в нем черты тоталитаризма и демократии.
Сущностно значимым при определении авторитаризма является характер отношений власти и общества. Эти отношения построены больше на принуждении, чем на убеждении, хотя режим либерализирует общественную жизнь, и уже не существует четко разработанной руководящей идеологии. Авторитарный режим допускает ограниченный и контролируемый плюрализм в политическом мышлении, мнениях и действиях, мирится с наличием оппозиции.
Авторитарный режим — государственно-политическое устройство общества, в котором политическая власть осуществляется конкретным лицом (классом, партией, элитной группой и т.д.) при минимальном участии народа. Авторитаризм присущ власти и политике, но основания и степень его различны.
4) Кому принадлежит идея разделения властей
Идея разделения властей, выдвинутая еще античными мыслителями, была развита в эпоху буржуазных революций (в частности, французским правителем Монтескье) в противовес абсолютизму и феодальному произволу. Зачатки доктрины разделения властей усматриваются уже в трудах выдающихся мыслителей Древней Эллады и Древнего Рима. Среди них можно выделить Аристотеля (384-322 г.г. до н.э), Эпикура ( 341- 270 г.г. до. н.э), Полибия (201-120 г.г. до н.э). Однако авторство принадлежит, бесспорно, двум мыслителям, ставшим в определенной степени провозвестниками революционных перемен в своих странах: англичанину Джону Локку (1632-1704) и французу Шарлю Монтескье (1689-1755).
Ш.Монтескье придал этой концепции вполне завершенный и стройный вид. И, что не менее важно, в его интерпретации концепция разделения властей получила свое отражение и закрепление в конституционных актах, многие из которых сохраняют свое действие и по сегодняшний день.
Тем не менее, теория разделения властей зародилась во Франции в середине 18 века и была связана, прежде всего, с борьбой крепнувшей буржуазии против феодального абсолютизма, борьбой с системой, тормозившей развитие общества и государства. Появление новой концепции было связано с именем Ш.-Л.Монтескье, человека, известного не только в качестве прогрессивного теоретика, но и как опытного практика государственно-правовой деятельности, понимающего проблемы неэффективного функционирования государственных органов. В своей фундаментальной работе "О духе законов"(1748г.) Монтескье изложил результаты длительного исследования политико-правовых установлений нескольких государств, придя к выводу, что "свобода возможна при любой форме правления, если в государстве господствует право, гарантированное от нарушений законности посредством разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную, которые взаимно сдерживают друг друга". Как видно, цель теории - создание безопасности граждан от произвола и злоупотреблений властей, обеспечение политических свобод.
Конечно же, теория разделения властей возникла не на пустом месте, она явилась логическим продолжением развития политико-правовых идей, возникших в 17 веке в Англии, теория разделения властей стала частью начинавшей формироваться теории правового государства. Вообще, принцип разделения властей имеет очень важное значение для правового государства, так как "реализация этого принципа выступает одним из конституционно-организованных проявлений политического плюрализма в государственной сфере, способного обеспечить столь необходимое для цивилизованного гражданского общества правление правового закона и непредвзятое правосудие."
