Сравнительный анализ деятельности КПРФ
Поморский государственный университет им. М.В.Ломоносова
Институт управления, права и повышения квалификации
Курсовая работа
по политологии
Сравнительный анализ деятельности КПРФ на современном этапе
Научный руководитель: ассистент кафедры
политологии и социологии
Орлова Екатерина Николаевна
Архангельск
2003
Содержание
стр.
Введение…………………………………………………………………………2
1. В новом парламенте. Конфликт между КПРФ и
внепарламентскими компартиями (1993—1995)……………………………..4
2. Эволюция идеологии КПРФ………………………………………………...9
3. Избирательная кампания 1995/1996 годов……………………..……….....14
4. Компартия в XXI веке………………………………………………………18
4.1. Положение Компартии. ……………………………………………….... 18
4.2. Целевые установки партии………………………………………….…. 20
4.3. КПРФ и правительство………………………………………………….. 22
4.4. КПРФ И НПСР. …………………………………………………………. 25
4.5. Характеристика КПРФ………………………………………………….. 27
Заключение…………………………………………………………………… 30
Список литературы…………………………………………………………... 32
Введение.
Цель работы: сравнить деятельность КПРФ. Хронологические рамки – начало 1990-х – начало XXI в.
Задачи:
1. проанализировать деятельность КПРФ в период 1993-1995 гг.
2. эволюция идеологии КПРФ
3. избирательная компания 1995/1996
4. партия в XXI в
5. цели партии на современном этапе.
Несмотря на существование различных идейных тенденций в высшем партийном эшелоне, руководство КПРФ в целом политически консолидировано. Оно прекрасно осознает опасность конфликтов в своей среде для единства партии и всячески их избегает. Возникающие противоречия преодолеваются через компромиссы.
Хотя подавляющее большинство рядовых членов партии настроено более радикально, чем ее руководство, и не приемлет проявляющихся в нем социал-демократических тенденций, это вряд ли способно привести к драматическому расколу между партийными низами и верхами. Большинство членов КПРФ составляют люди старшего и пенсионного возраста, для которых характерен традиционный советский тип политической культуры с ее дисциплинированностью, боязнью несанкционированной активности, упованием на авторитет вышестоящих инстанций. Эти же качества в полной мере разделяет подавляющее большинство партийных руководителей низшего и среднего звена — бывших аппаратчиков советской эпохи, которым одновременно импонирует умеренность политического курса КПРФ.
В силу всего этого представляется маловероятным, что снизу появится импульс к несанкционированной активности, чреватый серьезными организационными потрясениями в партии; для внутрипартийных расколов попросту не существует организационно-кадровой основы. Наиболее острые внутренние проблемы КПРФ — это омоложение ее рядов, привлечение молодых интеллектуалов, освоение новых политических технологий и новых методов борьбы.
Тем не менее нельзя категорически исключить возможность трансформации внутрипартийных коллизий в серьезные противоречия с последующей фрагментацией КПРФ. В принципиальном плане КПРФ стоит перед выбором между двумя моделями развития. Первая — «красный голлизм», следование по пути умеренного национализма. Вторая — повторение восточноевропейского опыта, строительство социалистической партии нового типа. Теоретически второй путь позволяет перекинуть мост между старым (советским) и новым (европейским) типами политической культуры и создать широкую социально ориентированную реформистскую коалицию. Однако на сегодняшний день полная реализация одного из этих вариантов представляется невозможной из-за доминирующих в партийных низах настроений.
В данной работе автор попытается рассмотреть вопрос, связанный со сравнительным анализом деятельности КПРФ на современном этапе с этапами предыдущей деятельности.
1. В новом парламенте. Конфликт между КПРФ и внепарламентскими компартиями (1993—1995).
Надежды коммунистической оппозиции на реванш были расстреляны 4 октября 1993-го, что поставило ее перед необходимостью корректировки своей стратегии в соответствии с кардинально изменившейся политической ситуацией. В первую очередь встал вопрос об участии в выборах в нижнюю палату нового парламента — Государственную думу —12 декабря 1993 года.
КПРФ, чья деятельность на некоторое время была приостановлена после 4 октября, на своей первой общероссийской конференции 26 октября приняла решение участвовать в выборах. Этот шаг вполне закономерно вытекал из прежней линии партии на электоральный путь прихода к власти. Ортодоксальные компартии бойкотировали парламентские выборы. Их позиция была буквальным повторением большевистской стратегии бойкота выборов в I Государственную думу (1906) — расчета на «новый подъем революции» после «кратковременной победы реакции»,— которую Ленин позже счел сугубо ошибочной.
Хотя в результате референдума 12 декабря была одобрена новая Конституция России, даровавшая президенту огромные полномочия и сведшая почти на нет прерогативы парламента, итоги самих парламентских выборов оказались весьма разочаровывающими для режима и сигнализировали о значительном росте политического недовольства в России. Сенсационного успеха в голосовании по партийным спискам добилась радикально-националистическая партия Владимира Жириновского — ЛДПР, получившая 23 процента голосов. КПРФ, чьи возможности вести агитацию были весьма ограничены, собрала 12 процентов голосов по партийным спискам (третье место) и получила 16 мест по одномандатным округам.1 В итоге ее фракция насчитывала 45 человек, при думских голосованиях она обычно выступала солидарно с левоцентристской фракцией Аграрной партии России (55 человек).
Уже сам факт участия КПРФ в парламентских выборах означал, что она признала режим Ельцина как данность и согласна (пусть вынужденно) играть по демократическим правилам. В своих выступлениях Зюганов постоянно акцентировал внимание на отказе его партии от революционного способа решения проблем и провозглашал необходимость гражданского мира в стране. Компартия явно сторонилась сферы публичной политики, а ее руководство весьма скептически воспринимало призывы левых радикалов начать подготовку всеобщей политической стачки. Поведение коммунистов в новом парламенте отличалось крайней осторожностью, они избегали даже намека на конфронтацию с президентом и исполнительной властью в целом. За периодически повторяющимися вспышками жесткой антиправительственной и антипрезидентской риторики лидеров КПРФ скрывалась умеренная политическая линия. Во многом благодаря коммунистической и аграрной фракциям, парламент одобрил бюджет на 1994 год. Амбивалентный характер носила позиция коммунистов по отношению к развязанной в декабре 1994-го Чеченской войне: голосуя в поддержку антивоенных инициатив — ни одной из которых они сами не выдвинули,— коммунисты одновременно прекрасно сознавали, что при сложившемся в парламенте раскладе сил антивоенные постановления будут однозначно заблокированы. (Весьма характерно, что против этих инициатив постоянно голосовали аграрии — ближайшие союзники коммунистов в Думе.)
Более того, думские коммунисты неоднократно подавали сигналы о возможности компромисса с властью, которую они еще недавно именовали не иначе как «антинародной и оккупационной». С 1994-го берет начало практика постоянных закулисных контактов между лидерами КПРФ и высшими чиновниками правительства. Надежду на компромисс в коммунистов вселяли заметные признаки начавшейся с 1994-го постепенной трансформации режима из радикально-демократического в квазинационалистический и квазигосударственнический.
В 1994 — 1995 годах в политическом курсе КПРФ постепенно оформляется новый принципиально важный элемент — концепция «стратегического компромисса». Руководство партии видит ее цель не в овладении всей полнотой политической власти в России, но в соучастии во власти через заключение стратегического соглашения с основными политическими силами страны, и в первую очередь с партией власти,— доминирующими группами российской политической и бизнес-элиты. Нацеленность КПРФ на достижение политического консенсуса была предопределена рядом факторов, как кроющихся в самой природе партии, так и внешних по отношению к ней. КПРФ приняла демократические правила игры, ее прагматичное руководство осознавало невозможность реставрации советской политической и социально-экономической системы, для коммунистических вождей был характерен дефицит политической воли, а для партии в целом — «позднебрежневский» менталитет, не приемлющий несанкционированные формы политической и социальной активности. Наконец, идея компромисса с режимом закономерно вытекала из государственнических акцентов в идеологии КПРФ: коммунистические этатисты, в отличие от революционных марксистов, стремятся к укреплению государства, а не к его разрушению, даже плохое государство для них предпочтительнее, чем отсутствие государства как такового.1
Формула стратегического компромисса, дошедшая до сего дня без изменений, предполагает перераспределение баланса власти в пользу законодателей и правительства, существенное изменение социально-экономического курса, формирование правительства «национального спасения/народного доверия», в которое коммунисты войдут в качестве равноправного партнера.
Фактически в результате декабрьских выборов 1993-го коммунисты оказались расколотыми на две группы — «системную» парламентскую оппозицию в лице КПРФ, осваивавшую нишу умеренных и цивилизованных левых, и «внесистемных» ортодоксов, стоящих на радикальных позициях. В результате своего электорального успеха КПРФ все более очевидно становилась безусловным лидером коммунистического движения в России и российской оппозиции вообще. Внепарламентские компартии, а также некоторые диссиденты внутри самой КПРФ пытались противопоставить усилению ее позиций нарастающую критику руководства российской компартии, которое обвинялось в социал-демократическом уклоне, политическом оппортунизме, отказе от марксизма в пользу русского национализма. Параллельно с полемическими нападками левые ортодоксы предприняли ряд усилий по созданию собственной консолидированной политической организации и попытались расколоть локальные структуры КПРФ.
