Террористические акты в Лондоне 2005 году
Реферат: Террористические акты в Лондоне 2005 г.
7 июля 2005 г. четыре бомбы взорвались в самом центре Лондона. Свыше 50 человек убито, около 700 были ранены1. Террористы-смертники погибли. Ответственность за взрывы стали оспаривать сразу несколько исламо-экстремистских организаций, что само по себе было новостью для Великобритании. В отличие от других стран Европы здесь никогда не было актов террора исламистов, последние «недоразумения» англичан с мусульманами относились к 1958 г., а Лондон даже называли (поскольку здесь издавалось еще в 2000 г. до 50 влиятельных в мире ислама арабских газет и журналов) «политической и интеллектуальной столицей арабского мира» и даже «Бейрутом на Темзе». Это взаимное англо-мусульманское благорасположение, казалось, будет бесконечным. Премьер-министр Великобритании Тони Блэр даже заявил в январе 2005 г.: «Нет такого понятия, как исламский террорист»2.
Конечно, это имело свои объяснения. Мусульмане, главным образом из Индии, Йемена и Сомали, появились здесь еще в середине ХIХ века. К началу ХХI века они заселили целые кварталы Лондона и многих других городов, составив, например, в Бирмингеме и Манчестере не менее 10% жителей. По последним данным (которые очень разноречивы), их насчитывается до 9 млн. чел. (на 58 млн. чел., составляющих население Великобритании). Здесь действуют самые различные организации – от вполне респектабельных типа созданного в 1891 г. Исламского института или основанного в 1944 г. Исламского культурного центра до радикально-исламистских «Деобанди» и «Джамаат-и Ислами». Таких организаций – свыше сотни (суннитских, шиитских, молодежных, земляческих, просветительских)3. Кроме того, в стране открыто свыше 2 тыс. мечетей и молельных домов для верующих мусульман, 80 медресе. В 2001 г. в британском парламенте было представлено 4 мусульманина – один в Палате общин и 3 в Палате лордов4.
Хотя в Англии можно было всегда встретить членов палестинской ХАМАС, ливанской «Хезболла» и других исламских боевиков или просто сочувствующих им, в целом исламские фундаменталисты, как умеренные, так и радикальные, старались вести себя скромно, чтобы не тревожить общественное мнение. Здесь не раз обнаруживали палестинцев, охотившихся за израильтянами, алжирских террористов, «отдыхавших» после совершения боевых акций в Алжире и во Франции. В 1998 г. здесь задержали боевиков, устроивших в 1995 г. взрыв в парижском метро. Но в самой Великобритании ничего подобного не случалось. Создавалось впечатление, что исламо-экстре-мисты рассматривали ее как «тихую заводь», чуть ли не «санаторий», где можно было укрыться, отсидеться, зализать раны и подготовиться к новым акциям. Об этом постоянно напоминала ассоциация «Аль-Мухаджирун», призывавшая мусульман Англии «всячески помогать борцам за свободу в Палестине, Кашмире, Чечне, Боснии». А Исламская ассоциация благотворительности Великобритании в соответствии с этой установкой собирала с верующих мусульман по 35 фунтов стерлингов в помощь единоверцам в Афганистане и Македонии, по 40 фунтов для них же в Кашмире, Сомали, Чечне и Турции, по 45 фунтов – «братьям» в Албании, Боснии, Косово, Йемене и Судане, по 50 фунтов – жертвам стихийных бедствий в Бангладеш, по 60 фунтов – мусульманам Палестины. Соответствующие бланки-листовки автор лично видел в мечетях и мусульманских магазинах Бирмингема, Манчестера и других британских городов5.
Были и более тревожные симптомы. В Лондоне до 2001 г. функционировал британский филиал «Аль-Каиды», а сам ее глава Усама бен Ладен даже приезжал в Англию, прикрываясь диппаспортом одной из арабских стран, и занимался здесь организацией террора в Египте. Открыто действовал в Лондоне Абу Хамза аль-Масри («Египтянин»), скрывший под этим псевдонимом свое настоящее имя – Мустафа Камель. Потеряв глаз и руку в сражениях против советских войск в Афганистане, он в дальнейшем сумел в 1994 г. перебраться через Пакистан в Англию и, женившись на англичанке, приобрести британское гражданство. Связанный одновременно и с египетскими экстремистами из группы «Аль-джихад аль-исламий» и с алжирскими боевиками, Абу Хамза от их имени стал издавать бюллетень «Аль-Ансар», а в одной из мечетей Лондона всячески оправдывал террор экстремистов. Создав на деньги бен Ладена группу «Ансараш-шариа» (Приверженцы шариата), он через нее стал поддерживать исламистское объединение «Армия Адена» в Йемене, куда направил своего сына и несколько арабов, имевших британское и французское подданство. После их ареста Абу Хамза организовал в Йемене в отместку несколько терактов. В результате погибло 6 йеменцев. После начала боевых действий в Чечне Абу Хамза, сам себя назначив «главным английским муфтием», объявил России джихад и стал уже открыто готовить добровольных «моджахедов» для Чечни и Афганистана. В сентябре 1999 г. он оправдал в одной из своих проповедей взрывы домов в Москве. Британские спецслужбы заинтересовались им только после сентября 2001 г., да и то как-то нерешительно, дважды арестовывали и освобождали его в 2002–2003 гг. Тем не менее в 2004 г. он открыто выступал с проповедью джихада на улицах Лондона6.
Столь же одиозной была активность выше упоминавшейся «Аль-Мухаджирун», в 1996 г. отколовшейся от всемусульманской партии исламского освобождения (ПИО) во главе с сирийцем Омаром Бакри, официально выступавшим за «мирное» созидание единого для всех мусульманского халифата. Вместе с тем Бакри, владея в Англии коммерческой фирмой, собрал 250 тыс. долл. для боевиков Шамиля Басаева, вел здесь, а также в США, Франции, Германии и Индии активную пропаганду, поддерживая открыто «джихад на оккупированных территориях», к которым относил (в 90-е годы) Боснию, Палестину, Чечню, а потом – и Аравию (очевидно, имея в виду наличие там баз США). Он же регулярно переводил собранные в Европе средства чеченской и дагестанской диаспорам в Иордании (для последующего перечисления на нужды боевиков), а также спонсировал отправку через Турцию на Кавказ групп арабских наемников из числа ветеранов афганской войны 1979–1989 гг. Бакри за 1998–2001 гг. направил в Афганистан, Кашмир и Чечню до 200 пакистанцев, ранее проживавших в Англии7.
Согласно информации английских СМИ, к сентябрю 2001 г. в стране свободно проживало около 20 исламо-экстремистов, обвиняемых в убийствах нескольких сот людей в Алжире, Тунисе, Египте и Иордании. Тогда же стало известно, что из многочисленных исламских организаций в Великобритании по крайней мере три выполняли задания Усамы бен Ладена по вербовке боевиков, обеспечению их деньгами, документами, средствами связи и оружием. Уже после 11 сентября 2001 г. выяснилось, что не менее 5 террористов из тех, кто захватил самолеты и направил их на здания в Нью-Йорке и Вашингтоне, довольно долго проходили обучение в Англии8.
После событий 11 сентября спецслужбы Великобритании, наконец, зашевелились. Некоторые из исламских ассоциаций, неосторожно «засветившие» свои связи с террористами, были поставлены под запрет, а лидеры – арестованы или высланы. Однако благодушие все еще не покидало британцев. Их не очень беспокоило распространение в стране печатных изданий, призывавших «вернуться к халифату», а главное – «избавиться от империй Запада, расхищающих ресурсы угнетенных наций». Даже рост числа этнических англичан, принимавших ислам (а таких в 2000 г. было около 5 тыс. чел.), общественность страны почти не волновал, хотя в последующие годы он продолжал увеличиваться и за счет новообращенных коренных жителей Великобритании, и за счет прибывавших в страну иммигрантов, в частности бывших христиан из Африки и островов Карибского моря9.
Здесь необходимы пояснения. Мусульмане в Западной Европе живут по-разному. И хотя в целом положение мусульманских диаспор на Западе несравненно лучше, чем их соотечественников у себя на родине, они тем не менее все же страдают от расизма, национально-конфессиональных предрассудков, которые обрекают их в сущности на отчуждение и сегрегацию, формально отсутствующую. Сталкиваясь с непониманием, травлей, нападениями погромщиков, мусульмане ожесточаются и становятся, по словам одного из их лидеров, «легкой добычей националистов и мусульманских фундаменталистов».
В частности, пресса отмечала, что в Германии лет 10 назад уже действовали 14 организаций исламо-экстремистов, в которых состояли более 20 тыс. активистов, в том числе – выходцы из Алжира, Сирии, Египта, Ирана. В то время создаваемые ими мечети и исламские центры стали буквально питомниками исламизма, как и разбросанные по всей Европе ячейки экстремистов-подпольщиков. Однако права и возможности этих активистов сильно ограничены отсутствием у большинства из них германского гражданства. Кроме того, ряды таких организаций неоднородны – турки, арабы, иранцы тяготеют к своим этническим землячествам, а среди граждан Ирана и Турции еще больше настаивают на уважении своей этнической принадлежности курды (которых уже к 1995 г. в Германии было до 500 тыс. чел.). Это обстоятельство в определенной мере разъединяет мусульманскую диаспору в Германии, заодно ослабляя и потенциал исламистов. К тому же большинство мусульман в Германии дорожит возможностью жить в этой стране. Более того, влияние исламистов в диаспорах, как правило, слабее, чем на родине. Иммигранты живут более зажиточно, и к тому же многие из них разделяют идеи не столько исламизма, сколько национализма, левоанархизма и даже марксизма (особенно курды, поддерживающие Рабочую партию Курдистана), что также осложняет деятельность исламистов в Германии.
Иное положение во Франции, где по закону вообще игнорируются этнорелигиозные различия между жителями страны и поэтому по статистике каждый второй сын иммигрантов и каждая четвертая их дочь вступают в брак с коренными французами. И хотя в стране 5 соборных и свыше 1500 обычных мечетей, в которых проповедуют до 600 дипломированных имамов, подавляющее большинство мусульман Франции далеко от исламо-экстремизма, дорожит возможностью жить и трудиться во Франции, где к тому же они обладают более широкими возможностями и правами, чем у себя на родине10.
Во Франции существует давняя традиция не обособления иностранцев, а приобщения их к французской культуре. На эту же идею работала и французская концепция «непосредственного» (прямого) управления в колониях, где всем жителям внушалась мысль о вечной «цивилизаторской миссии» Франции и о том, как прекрасно, отказавшись от своей «отсталой» и «реакционной» культуры, почувствовать себя французом, причастным к наследию Вольтера, Руссо и Дидро, к великому принципу «свобода, равенство, братство». Французы всегда умели продвигать свою культуру и язык, что и сейчас еще чувствуется в давно ставших независимыми странах Магриба, Западной и Тропической Африки, Ливане и на Мадагаскаре. Тем более успешно они добиваются полу-, а иногда и полной ассимиляции поселившихся среди них жителей этих стран.
Это вовсе не означает, что во Франции нет исламо-экстремистов и потенциальных террористов среди многомиллионной диаспоры выходцев из мира ислама. Взрыв на станции Сен-Мишель в парижской подземке в 1995 г., нередкие аресты, облавы и обыски с разоблачением тех или иных нелегальных групп свидетельствует, что опасность мусульманского радикализма здесь существует. Но шансов развернуться у него меньше, а возможностей у властей нейтрализовать – больше. Помимо всего вышесказанного, во Франции есть группы мусульман, резко враждебно настроенные по отношению к исламизму и даже арабскому национализму. Это – семьи примерно 42 тыс. алжирцев, ранее служивших во французской администрации и войсках Франции в Алжире. Они вынуждены были покинуть родину в 1962 г.11 Это – сотни и тысячи алжирцев, бежавших во Францию после 1991 г., когда исламо-экстремисты стали убивать литераторов, журналистов и вообще интеллигентов, пишущих по-французски. Наконец, следует принять во внимание огромный опыт французской полиции, с 20-х годов имеющей информаторов во всех арабских и африканских общинах страны. По сведениям, полученным автором от непосредственного очевидца, жандармы уже тогда знали, что иммигранты селятся обособленными землячествами по кланам, племенам, этносам и конфессиям. Поэтому, расследуя любое дело, они почти всю необходимую информацию получали от клана или общины, соперничавших с теми, к которым принадлежали подозреваемые.
