обязательства, взятые в ЕЭС предыдущим английским правительством являются чрезмерными и не могут дальше выполняться.
Тэтчер с первых шагов объявила себя непреклонным защитником интересов Англии в ЕЭС. Началось ее сражение против остальных участников Сообщества, которое продолжалось больше десяти лет. Послы западноевропейских государств, прежде всего ФРГ и Франции, не раз говорили мне с раздражением о "неуступчивости" Тэтчер, о том, что она своей узкоэгоистической позицией осложняет принятие совместных решений. Ее принцип, говорили они, — брать от ЕЭС больше, чем давать ему. Сама Тэтчер в доверительных беседах сетовала на то, что лидеры ЕЭС относятся к ней с неприязнью: Тэтчер знала, что они даже награждали ее нелестными эпитетами.
На первой же встрече руководителей стран — членов ЕЭС она потребовала пересмотра суммы взносов в казну ЕЭС и значительного уменьшения доли Британии, несмотря на то, что в договоре о вступлении Англии в Сообщество был специальный пункт, где указывалось, что условия вступления страны в ЕЭС могут быть пересмотрены лишь "в случае возникновения неприемлемой ситуации". И хотя ситуация оставалась прежней, Тэтчер требовала пересмотра шкалы взносов очень решительно.
Она требовала, чтобы взносы Англии в бюджет ЕЭС были уменьшены на огромную сумму в 1 млрд. фунтов стерлингов.[37] Тогда-то руководители ЕЭС обнаружили, что с Хитом и Каллагэном им было разговаривать значительно легче, чем с леди "с голубыми глазами", которая настойчиво требовала "свой фунт мяса".
На следующей встрече руководителей ЕЭС в Дублине ситуация настолько обострилась, что казалось, все рушится. Англичане были против неоправданно больших расходов на сельскохозяйственную политику ЕЭС (Англии вместе с ФРГ приходилось покрывать издержки сельского хозяйства других стран ЕЭС). Тэтчер, не стесняясь в выражениях, не переставала повторять: "Это наши деньги". Даже английские дипломаты были потрясены манерой поведения своего премьера. Когда партнеры Тэтчер предложили ей в виде компромисса возмещение разового взноса Англии в 350 млн. фунтов стерлингов, она с презрением отвергла эту "подачку". Тэтчер сравнивала взносы Англии и Франции — соответственно, 9 млрд. франков и 700 млн. франков — и требовала, чтобы партнеры Британии по ЕЭС взяли на себя сумму расходов в 9 млрд. франков. На встрече ЕЭС в Люксембурге партнеры по Сообществу сделали Англии новые уступки, назвав на этот раз цифру вдвое большую — 760 млн. фунтов стерлингов. Но Тэтчер также признала эту сумму недостаточной и отвергла ее. Когда встреча окончилась безрезультатно, премьер в свое оправдание заметила: "Мы должны защищать британские интересы". Только в мае 1980 года на встрече в Брюсселе после длительных и болезненных переговоров партнерам удалось достичь компромисса. Участники Сообщества пошли на новые дополнительные уступки Англии. Тэтчер не присутствовала на том заседании и, узнав о результатах (очень благоприятных для Англии), осталась опять недовольной, считая, что Каррингтон продешевил. Она вынесла решение в Брюсселе на обсуждение кабинета, высказавшись против
его утверждения. Но произошло невероятное. Членам кабинета надоело оттягивание решения этого важного вопроса. Положение Тэтчер в кабинете в то время еще не было абсолютно доминирующим, и министры не согласились с ней. Каррингтон твердо заявил, что он не признает никакое другое решение. Тэтчер предполагала, что Каррингтона могут поддерживать и многие члены парламента. Поняв, что идти против всех участников ЕЭС и своего собственного кабинета слишком рискованно, она смирилась.
Реакция в стране на политику Тэтчер в ЕЭС была далеко не одинаковой. Большинству англичан импонировало то, что Тэтчер так решительно отстаивает национальные интересы. Особенно положительной была реакция фермеров.[38]
Фермеры давали деятельности Тэтчер в ЕЭС самую высокую оценку.
Непримиримость Тэтчер в отношениях с партнерами по ЕЭС определялась не только ее монетаристской политикой, имевшей целью максимальное сокращение государственных расходов, но и тем, что, в особенности в первые годы своего правления, приоритет во внешнеполитических привязанностях она отдавала не Европе, а Соединенным Штатам Америки, решительному улучшению отношений с ними, реанимации "особых отношений" двух стран, несколько ослабевших в последние годы, особенно в период правления лейбористов.
Начиная с середины 80-х годов проблемы Европейского экономического сообщества стали доставлять Тэтчер еще больше неприятностей, чем в начале ее правления. Западная Европа шла к еще большему объединению.
Европейское сообщество поставило своей целью максимальное углубление интеграции, ликвидацию всех европейских барьеров не только в области торговли, но и в области финансов, то есть свободное передвижение людей, капиталов, товаров и услуг в пределах Общего рынка.
Так что же не устраивало Тэтчер в планах ЕЭС?
Прежде всего, она решительно отвергла мысль о политической интеграции стран — членов ЕЭС, планы создания новой сверх державы" на континенте (как понимали их авторы), заявив, что принципом ЕЭС должно быть сотрудничество между суверенными государствами, каждое из которых сохраняет "своеобразие, традиции, обычаи и отличительные черты", что укрепление сотрудничества не привело бы к централизации власти в Брюсселе, и чтобы "решения принимались не назначенным аппаратом управления', а руководителями стран. В речи в Брюгге 20 сентября 1988 года она говорила: "Надо ценить свое национальное лицо не меньше, чем наши общеевропейские усилия". "Мы в Великобритании не для того успешно ограничивали функции государства, чтобы они были навязаны нам на европейском
уровне".[39]
Она явно опасалась, что тэтчеризм, консерватизм английского типа, растворится в общеевропейском потоке, а центральные органы ЕЭС в Брюсселе будут проводить политику, резко отличную от идеи тэтчеризма, и распространять свои концепции экономического, а может быть, и политического порядка и на Англию. Тэтчер в особенности возмутило заявление председателя комиссии Европейского сообщества Ж. Делора на съезде британских тред-юнионов в сентябре 1988 года о том, что 80% вопросов, которые сейчас решаются британским парламентом, будут решаться в брюссельской штаб-квартире ЕЭС.
Тэтчер была твердо уверена, что Общий рынок "похищает британские деньги", и что новое Сообщество будет более невыгодным для Англии.
Лидеры Западной Европы считали позицию Тэтчер главным препятствием для создания новой Европы.
Тэтчеровскую Англию ее коллеги по Сообществу упрекали в том, что она одновременно состоит в Общем рынке и остается вне - его.
Как мотивировала Тэтчер свою позицию? Она, прежде всего, доказывала, что расширение интеграции, как предлагают другие европейские страны, приведет к ликвидации тех достижений, которых Британия добилась в последнее десятилетие.
Надо признать, что Тэтчер удалось на пути ограничения социальных прав трудящихся пойти значительно дальше своих коллег по Сообществу. Теперь она опасалась, что ''либеральные социальные законы" других стран Сообщества будут распространяться и на Британию, подрывая социальные завоевания тэтчеризма. Премьер уверяла, что это будет противоречить всему тому, что она сделала в Британии в течение 10 лет.
Одиннадцать лидеров Общего рынка одобрили проект "Хартии фундаментальных социальных прав трудящихся Сообщества", отражавший условия, которые существовали в западноевропейских государствах, и только Тэтчер выступила против него.
Особенно острыми были споры по поводу валютно-финансового союза. Большинство государств стояло за создание Центрального банка, выпускающего единую денежную единицу. Тэтчер предлагала сосуществование в рамках Союза национальных валют, конкурирующих между собой. "Центрального банка не будет, пока я жива", — так просто и решительно сформулировала она свой принцип.[40]
Не менее твердо ответил ей на это и Миттеран: "Европа может добиваться единой валютной системы и без участия Британии, и вообще Европа будет построена либо с Маргарет Тэтчер, либо без нее".[41]
Тэтчер привыкла к такого рода схваткам в Сообществе, она даже находила в них удовольствие, отстаивая свою точку зрения и, заставляя своих партнеров идти на уступки. Правда, сейчас ставки были значительно больше и партнеры действительно могли обойтись без нее, но главная опасность, пожалуй, подстерегала ее с другой стороны. Она теряла поддержку в самой Британии, внутри своей собственной партии. Опросы общественного мнения в Англии в 1989 году показали, что трое из четырех англичан были сторонниками объединения ЕЭС, то есть, не одобряли действия Тэтчер. В конце этого же года 30 членов парламента ЕЭС консерваторов в письме в "Тайме" критиковали премьера за ее пренебрежительное отношение к Сообществу.
Против европейской политики премьера стали выступать и многие бизнесмены, в том числе президент влиятельной конфедерации британской промышленности, так как эта политика ставила в невыгодное положение британскую промышленность в ее конкурентной борьбе на континенте. Но особенно было неприятно для Тэтчер, что, согласно опросам института Гэллапа, значительное большинство финансистов и бизнесменов поддерживало планы единой валюты в Общем рынке и включение фунта стерлингов в Европейскую валютную систему, то есть расходилось с Тэтчер по этому вопросу. Эти разговоры о необходимости быстрее присоединиться к планам ЕЭС, в том числе к Валютному союзу, заметило агентство Пресс ассошиэйшен, наверняка вызовут гнев г-жи Тэтчер, которая оказывается во все большей изоляции в своем отказе от европейской интеграции. Таким образом, против Тэтчер выступали мощные силы, включая и руководство консервативной партии. Размах и глубина критики оказались для Тэтчер неприятным сюрпризом, и она вынуждена была занять не свойственную ей оборонительную позицию и начать оправдываться. Она заявила, что Британия "отнюдь не самый тихоходный корабль" Сообщества, а, наоборот, идет в его "самых первых рядах. Но все эти доводы, однако, мало кого убеждали и в Англии, и в остальной Европе. Партнеры Британии надеялись на то, что Тэтчер со временем вынуждена будет пойти на уступки, ибо для Британии было слишком выгодно сотрудничество в ЕЭС и пагубен разрыв с ним. Как говорил Миттеран, Тэтчер не раз расходилась с Сообществом в 1984, 1985-м и последующих годах, но сейчас позиции Великобритании могут измениться.
Успех Британии в Общем рынке в значительной степени зависел от ее взаимоотношений с ведущими членами ЕЭС — Францией и ФРГ и от того, как будут развиваться франко-западногерманские отношения, не будет ли политика Франции и ФРГ направлена против Британии.
Естественно, Тэтчер стала прилагать максимум усилий к улучшению отношений с Францией, другой ядерной державой Европы. Это было далеко не легким делом. Отношения двух стран носили сложный и противоречивый характер на протяжении долгого времени. С одной стороны, в обеих мировых войнах они были союзниками, а с другой — в Британии среди определенных кругов существовало некоторое недоброжелательство к Франции. Совсем недавно Франция препятствовала вступлению Англии в ЕЭС, затем резко сопротивлялась предложениям Англии по сельскохозяйственной политике. Все это, конечно, затрудняло для Тэтчер движение по пути улучшения отношений с Францией. Однако были и такие моменты, которые сближали две страны, и Тэтчер удачно их использовала.
Во-первых, обе державы располагали ядерным оружием. Тэтчер занимала твердую позицию в вопросе о сохранении британских ядерных сил и поддерживала аналогичную позицию Франции. В 1988 году стороны начали переговоры о совместном производстве ядерной ракеты. И характерно, что по мере развития переговоров между СССР и США о сокращении ядерного оружия Тэтчер стала усиленно призывать Францию к более тесному военному и ядерному сотрудничеству. Обе страны объявили о пакете мер военного характера, в результате которых Франция, вышедшая из военной организации НАТО в 1968 году, разрешила Англии проводить военные маневры на своей территории. Англия, первоначально отрицательно реагировавшая на предложение Франции подключиться к ее космической программе "Эврика", затем стала участвовать в ней.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10
