зрения, очевидно, не состоятельна, так как противоречит огромному опыту,
накопленному советскими органами предварительного следствия, судом, судебно-
психологической и судебно-психиатрической экспертизой,
Никто не оспаривает, что окончательную оценку состояния обвиняемого в
момент совершения преступления дает только суд.Н0 он исходит из всех
собранных по делу материалов, учитывая и заключения различных экспертиз.
Проведение которых было необходимо, в том числе и судебно-психологической.
Причем заключение эксперта психолога настолько важны. что суд обязан
принимать их во внимание, ибо они касаются экстраординарного состояния
психики человека. Однако перед экспертами нельзя ставить такие вопросы, на
которые он не в состоянии ответить. Например, он не может со всей
определенностью сказать, что обвиняемый в момент совершения преступления
находился в состоянии физиологического аффекта, но он способен отметить его
предрасположенность к аффекту, его возможность пребывания в этом состоянии.
Точный ответ” очевидно, не возможен. До экспертизы проходит достаточно
продолжительное время, что конечно уносит о собой прошедшие переживания,
условия возникновения аффекта. А вызвать его вторично практически
невозможно, как невозможно создать аналогичную аффектогенную ситуацию и
конечно не только по этическим соображениям.
С другой стороны определить предрасположенность к физиологическому
аффекту может только психиатр и психолог,
и следователь не должен его поменять.
Аффект является объективным явлением, не зависящим от правосознания
применителей права. Он имеет определенные признаки, диагностику и
правильное истолкование которых может дать только лицо, обладающее
специальными познаниями, специальными методами и формами работы - эксперт.
Однако эксперт обязательно опирается на материалы дела, поэтому важным
становится правильное ведение следствия, особенно такого следственного
действия, как допрос обвиняемого потерпевших, свидетелей, соседей,
сослуживцев, Следствие должно выявить не только объективные критерии
тяжести и внезапности насилия, оскорбления, но и признаки течения
психических процессов. развитая психического состояния обвиняемого. Это
даст возможность с учетом его индивидуальных психо-физиологических
особенностей в совокупности о другими доказательствами оценить, в какой м-
ре то иди иное действие потерпевшего могло привести обвиняемого в состояние
сильного душевного волнения.
На следствии должно быть выяснено, какие изменения проявлялись в
движениях виновного (потеря гибкости поведения, автоматизм. Несоответствие
ответной реакции, хаотичность, нарушение координации, какие наблюдались
вегетативные нарушения )покраснение или побледнение кожных покровов лица,
дрожание, потливость рук, резкий упадок сил после аффективного разряда/”
какие проявлялись нарушения речи /непоследовательность, прерывистость,
заторможенность, отсутствие смысла в словах/. При- чем большое внимание
необходимо обращать не только на то. чту он говорил, но и как говорил,
каким голосом.
Кроме того следствие должно признать существование
аккумулированного физиологического аффекта. Действительно, трудно порой
поверить в то, что незначительное оскорбление или насилие способно вызвать
аффективное состояние “Если к тому же учитывать, что раньше обвиняемый не
обращая особого внимания на подобные выпада потерпевшего. Для правильной
оценка действий обвиняемого нужно учитывать не только конкретную
конфликтную о ситуацию, находившуюся в непосредственной связи с
преступлением, но и предшествующие ему другие конфликты “Практика до”
называет 1 что при систематическом проявлении неуважения к личности
человека происходит не привыкание к эмоциональным раздражителям, а наоборот
аккумуляция "не выплеснутых во вне " отрицательных эмоций организма. В
конце концов становится необязательным очень тяжкое оскорбление, чтобы
наступил эмоциональный взрыв”
На основе всех собранных предварительным следствием материалов,
эксперт-психолог, исследовав свойства темперамента, восприятия, мышления,
особенности реагирования обвиняемого на неблагоприятные факторы, изучив
доведение в других конфликтных случаях приходит к определенному выводу о
состоянии обвиняемого в момент совершения преступлена. т. о. проведение
судебно-психологической экспертизы представляется обязательны - для
выяснения реальных событий, приведших к преступлению.
По нашему мнению перед экспертом необходимо ставить следующие вопросы:
1. Могли обвиняемый быть в момент совершения преступления в состоянии
физиологического аффекта”.
2. Возможен ли аффект в случае длящейся конфликтной ситуации,
3. Возможен ли аффект при сложных действиях обвиняемого
4. Может ли быть аффект сдвинут во времени по отношению к провокации,
5. Как долго у этого лица может длиться аффект,
6. Насколько была значима для обвиняемого конкретная конфликтная ситуация
Тщательно подготовленные ответы эксперта-психолога позволят
следователю и суду дополнить имеющуюся у них информацию об индивидуально-
психологических особенностях обвиняемого, помогут глубже исследовать
механизм преступления, вскрыть причины и условия, способствующих его
совершению.
Но мы повторяем: не целесообразно ставить перед экспертом конкретный
вопрос - был ли обвинявший в момент совершения преступления в состоянии
сильного душевного волнения..
так как подобное состояние исключительное и экстраординарное, что
отрицает эксперимент. Каким бы ни был ответ: положительным или
отрицательным, он может завести следствие в полное русло Поставить под
удар его объективность.
3аключние экспертов суд оценивает наряду с другими доказательствами
по делу. В случае сомнения в правильности выводов суд может назначить
повторную экспертизу с привлечением более квалифицированных специалистов.
Верховный суд КР, подчеркивая важность критической оценки судом всех
доказательств, в том числе и заключение эксперта, в одном из определений
указал: "Никакие доказательства. в том числе и заключение эксперта, не
имеют для суда заранее установленной силы и должны оцениваться на
основании всестороннего, полного и объективного рассмотрения всех
обстоятельств дела в их совокупности, по делу Пуршаева Верховный суд КР
еще раз подтвердил эту позицию, отметив, что эксперты-- психиатры, давая
заключение о наличии у Пуршаева состояния аффекта, руководствовались не
медицинскими критериями, а своей личной оценкой обстоятельств дела...Оценка
показаний обвиняемого находится в попытки некоторых судов рассматривать
понятие сильного душевного волнения в качестве только юридической категории
и решать вопрос о его наличии или отсутствии без проведения экспертизы
приводит в одних случаях к необоснованному расширительному пониманию его, а
в других - к отказу от отягчения при наличии к тому оснований. В отдельных
случаях суды, разграничивая простое воз бурение и физиологический аффект,
не указывают, какими критериями они при этом руководствуется, в связи о чем
вывод об отсутствии аффекта у лица. совершившего убийство, звучит
неубедительно.
Стегунов, вынося вечером ведро к. мусорному ящику, был остановлен не
известным, К ним бежали еще двое. Неизвестный ударили Стегунова кулаком в
левый глаз, причинив легкий телесные повреждения с кратковременным
расстройством здоровья.
Забежав домой. Стегунов взял охотничье двуствольное ружье, находившееся в
чехле в разобранном виде. Собрал его, забежал в другую комнату. взял из
патронташа два патрона, зарядил ружье и выбежал из дома. На улице недалеко
от дома, он увидел трех парней. Считая, что это те, которые навали на него.
Стегунов погнался за ними, пробежав около 70 метров. Сделав один
предупредительный выстрел, другим смертельно ранил несовершеннолетнего
Густова. не имевшего никакого отношения к нападению. Народный суд осудил
Стегунова по ст-106 УК КР за умышленное убийство, совершенное в условиях
фактической ошибки в личности потерпевшего. Убийство в состоянии внезапно
возникшего сильного душевного волнения предполагает непосредственную
реакцию виновного на неправомерные действия потерпевшего, когда виновный
находится под влиянием вызванного ими внезапно возникшего сильного
душевного волнения. Из дела видно, что Стегунов совершил раяд обдуманных
действий, целенаправленных и подготовительных. Забежав домой, он рассказал
жене о нападении, по просил ее сходить за шубой, брошенной им во дворе
дома, собрал ружье, зарядил его, вышел из дома. несмотря на возражения и
уговора жены. На улице Стегунов искал обидчиков затем гнался за ними
70м. И хотя на эти действии, согласно проведенному следственному
эксперименту по просьбе защиты ушло всего 23 с. Условие внезапности
душевного волнения как непосредственная реакция на поведение потерпевшего
отсутствует. При такой ситуации действия Стегунова, хоть и совершенное в
состоянии душевного волнения, должны быть квалифицированы по ст.106 УК КР,
Справедливым представляется мнение. Высказанное по данному делу Л.
Рогачевским: если совершение преступления непосредственно предшествовали
сложные действия, создавшие видимость их полной осознанности /например,
заряжение ружья, преследование/. то необходимо поставить вопрос о
психологической трактовке этих действий в свете аффективного состояния".4
Отмеченное психофизиологами свойство центральной нервной системы - медленно
приходить вдвижение и медленно успокаиваться - позволяет допустить.строго
говоря. какой то промежуток во времени между противозаконными и
неправомерными действиями потерпевшего и возникшим под их влиянием аффектам
виновного. Важно. чтобы этот промежуток находился в допустимых границах,
свидетельствующих о непосредственном воздействии внешнего повода, который и
явился бы толчком к возникновению аффекта: иными словами. чтобы между
нанесенной обидой и аффектом виновного существовала действительно
непосредственная связь. Допустимый промежуток здесь должен служить
показателем и быть следствием нормального развития аффективного
процесса, после непосредственного внешнего воздействия,
а это зависит не от одной длительности промежутка При решении вопроса о
том, являлось ли сильное душевное волнение внезапно возникшим. то есть
имело ли место аффект виновного в смысле ст. ст 98.106 УК КР, необходимо
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9
