Умысел и его виды

Умысел и его виды

Юридический Институт МВД РФ

Владивостокский филиал

Кафедра уголовного права, уголовного процесса и

уголовно-исполнительного права.

КУРСОВАЯ РАБОТА

По Уголовному праву

Тема: Умысел и его виды

Выполнил: слушатель 202

группы рядовой юстиции

Денисов Д.В.

Владивосток

1998

1. Введение……………………………………………………………………………….3

2. Определение умысла в Российском уголовном законодательстве:

a) Умысел в Российском законодательстве в дореволюционный период…….4

b) Уголовное законодательство Советской России……………………………..12

c) Умысел в уголовном праве России по УК РСФСР 1960 г…………………17

d) Определение умысла в действующем уголовном законодательстве………22

3. Заключение……………………………………………………………………….31

4. Список литературы……………………………………………………….…33

1. Введение.

По моему мнению, изучение субъективной стороны преступления является

более сложным моментом в постижении слушателями элементов состава

преступления. С этим же столкнулся и я при изучении данного вопроса. В

своей работе я не стремился охватить все признаки данного элемента

состава преступления. Поскольку подробное изучение целого элемента

состава преступления требует достаточно много времени, большого количества

специальной научной литературы, я выбрал для самостоятельного изучения

тему: умысел и его виды. Как известно, законодателем выделяется две формы

вины: умысел и неосторожность. В свою очередь умысел подразделяется на

прямой и косвенный (ст. 25 УК РФ), а неосторожность

- на легкомыслие и небрежность (ст. 26 УК РФ). Однако данная классификация

получила законодательное закрепление лишь в Уголовном Законе

1996 года. В предыдущем Уголовном законодательстве существовала иная

точка зрения на этот счёт, поэтому я решил проследить особенности

законодательного закрепления такой формы вины как умысел в Уголовном

законодательстве предыдущих лет. Поэтому свою работу я структурировал

следующим образом: Введение; Умысел в Российском законодательстве в

дореволюционный период; Уголовное законодательство Советской России; Умысел

в уголовном праве России по УК 1960 года; Определение умысла в действующем

уголовном законодательстве.

Я хотел бы обратить Ваше внимание на то, что за неимением других

доступных источников уголовного законодательства дореволюционного периода,

при рассмотрении вопроса «Умысел в Российском законодательстве в

дореволюционный период» я воспользовался трудом великого русского учёного

Н.С. Таганцева. На мой взгляд, профессор уголовного права не мог

необъективно отразить реалии законодательства того времени.

В связи с тем, что наши современники пользовались в своей практической

деятельности при применении норм уголовного права в большинстве своём

Уголовным кодексом 1960 года, при изучении данного вопроса я выделил

особенности определения умысла в данном законе отдельным пунктом.

2. Определение умысла в Российском уголовном законодательстве:

2. (a) Умысел в Российском законодательстве в дореволюционный период.

УГОЛОВНОЕ УЛОЖЕНИЕ (СТ. 48) ОПРЕДЕЛяЕТ,

ТАКИМ ОБРАЗОМ, ПОНяТИЕ УМЫШЛЕННОЙ ВИНОВНОСТИ: ПРЕСТУПНОЕ ДЕяНИЕ ПОчИТАЕТСя

УМЫШЛЕННЫМ, НЕ ТОЛЬКО КОГДА ВИНОВНЫЙ ЖЕЛАЛ ЕГО УчИНЕНИя, НО ТАКЖЕ КОГДА ОН

СОЗНАТЕЛЬНО ДОПУСКАЛ НАСТУПЛЕНИЕ ОБУСЛОВЛИВАЮЩЕГО ПРЕСТУПНОСТЬ СЕГО ДЕяНИя

ПОСЛЕДСТВИя.

По поводу этого определения в объяснительной записке указано: понятие

умысла или вины умышленной определяется двумя признаками — сознанием

совершаемого и направлением воли, хотением (в современном законодательстве

- желанием). Хотение составляет главный момент этого вида виновности, так

как желать или даже и допускать что-либо возможно только при сознании

желаемого. Поэтому комиссия в свое определение первого вида умысла и внесла

только момент хотения, не упоминая о сознании действующего, хотя, само

собой разумеется, что при разрешении в каждом отдельном случае вопроса об

умышленности этого рода суд должен, прежде всего, установить наличность

сознания, а потом уже определить направление воли действовавшего. Подобного

же воззрения на существо умышленной вины держалось и Уложение 1845 г.

Поэтому умысел, оставляя пока в стороне его подразделения, может быть

определен как сознательное и водимое направление деятельности, а умышленным

преступным деянием может быть называемо деяние, сознаваемое и водимое

деятелем в момент его учинения. Таким образом, первым элементом умысла

является сознательная деятельность, т.е. наличность соотношения между

событием, вызванным во внешнем мире деятельностью лица, и представлением,

которое существует совершившемся у деятеля[1].

Первой из простых форм такой сознательной деятельности было бы полное

равенство представления и действительности, в то время как происшедшее

является простым снимком, копией образов, созданных творческой работой

мышления.

Но такого тождества между предполагаемым и выполненным мы почти не

встречаем в действительности и, в особенности в области уголовного права, в

связи с ограниченностью нашей психической деятельности, сложностью тех

событий, которые соответствуют понятию преступного деяния. Да такого

тождества и не требует вменение в вину, ставящее условием умышленности

наличность сознания. Умысел предполагает, например, представление о

конкретном благе, на которое направляется посягательство, так что

юридически нельзя говорить об умысле вообще на убийство, на кражу, на

ниспровержение правительства, а необходимо, чтобы умысел был направлен на

жизнь какого-либо лица, на взятие какого-либо предмета; но, с другой

стороны, эта определенность объекта не означает сознания всей совокупности

его индивидуальных черт, а иногда ограничивается только определением общих

условий места и времени посягательства.

Таким образом, по мнению Таганцева, умышленным убийцей будет тот, кто

решился убить всякого, кого он встретит в данном месте, а равно и тот, кто

из мести к жителям данной деревни отравил колодец, из которого они берут

для питья воду, хотя бы последствием этого и было отравление кого-либо,

случайно проходившего через деревню. Мы называем убийство умышленным, как

скоро действовавший сознавал, что он направляет свой выстрел в человека,

что последствием выстрела будет смерть лица; умышленность убийства не

зависит от того, знал ли стрелявший, сколько лет жертве, красива ли она или

дурна, больна или здорова и т.д.; если виновный предполагал ошибочно, что

он стреляет в брюнета, а не в блондина и т.п., он, тем не менее, остается

убийцей[2].

Далее, кроме объекта, реальный характер умышленного преступного деяния

предполагает известную специализацию способа и средств действия, если мы

только говорим о преступной воле как о причине преступного действия. Но и в

этом отношении определение порядка действия и средств выполнения может быть

сделано только в общих чертах, так как виновный мог и не знать тех

химических или механических процессов, путем которых задуманное должно было

осуществляться. Мало того, даже иногда более или менее существенное

отклонение от предположенного порядка деятельности и в особенности хода

вызванных ею результатов не устраняет умышленности. Таганцев считает, что

на этом основании должен быть признан умышленным убийцей тот, кто, желая

утопить другого, бросил его в реку, а оказалось, что сброшенный умер не от

утопления, а оттого, что, падая, ударился о камень и пробил себе череп[3].

По мнению Таганцева, кроме сознания, умысел заключает в себе и другой

момент — хотение, направление нашей воли к практической деятельности,

представляющийся не менее, если даже не более важным. Всякая виновность

есть виновность воли, а, следовательно, и виновность умышленная, ибо только

волевым актам могут быть придаваемы эпитеты "злой", "добрый". Этот момент

хотения также представляется сложным как относительно своего содержания,

так и относительно своего сформирования.

Известные соприкосновения наши с предметами окружающего нас мира,

проявления наших инстинктов, известные состояния нашего организма, особенно

соединенные с воспоминаниями об испытанных уже нами ощущениях удовольствия

или неприятности, даже просто творчество нашего ума, нашей фантазии

порождают в нас представления о возможных наших действиях, о возможных

изменениях в окружающем нас мире или в наших отношениях к нему, изменениях,

могущих доставить нам ощущение приятного в обширном смысле, удовлетворение;

подобные представления, рассматриваемые не как акты или процессы мышления,

а с их жизнетворческой стороны, стремящейся к созиданию, сохранению или

разрушению нас окружающего, мы называем желаниями.

Весьма часто эти желания благодаря или их содержанию, или условиям

возникновения бесследно проносятся перед нами, не оставляя никаких,

дальнейших следов в нашей психической жизни; но иногда эти желания,

благодаря настроению лица или совпадению их с его характером, получают, так

сказать, значение волевых актов, делаясь или отправной точкой построения

разных планов, или даже стимулом дальнейшей деятельности лица, определяют

его поведение. В последнем случае возникшие желания получают двоякое

значение.

Как возбуждающий момент нашей деятельности, желание, получившее

воленаправляющую силу, является стимулом, мотивом, а как полагаемый нашим

сознанием предел, достижением которого должна завершиться наша

деятельность, оно составляет цель действия. Таким образом, мотив и цель

моменты психической деятельности, рассматриваемой с двух различных точек

зрения: ощущение голода рождает в нас желание его удовлетворения; если для

его удовлетворения мы предпринимаем что-либо, то это желание удовлетворения

как отправной пункт деятельности будет мотивом, а как предел, ее

заканчивающий, — целью.

Но эта относительность мотива и цели не предполагает их безусловной

тождественности, а допускает различие в объеме, в степени

специализирования. Очень нередко цель представляется специализированным

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7



Реклама
В соцсетях
скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты