теологию. Теофраст сближает понятия бога и первоначал, требуя смотреть на
последние как на божественные. «Ведь бог является тем началом для всего,
посредством которого все существует и пребывает. Хотя дать такой ответ
нетрудно, обосновать его и сделать убедительным гораздо труднее». (Теофр.
Мет,, I, 4, 4b). Да и можно ли обосновать такой ответ вообще? Видимо,
апория, связанная с трудностями обоснования религиозного решения проблемы
начала, привела к тому, что Теофраст вообще мало интересовался теологией.
Недаром последующие философы, в частности Цицерон, считали возможным
обвинять его в безбожии на том основании, что он приписывал господство над
миром то разуму, то «небу»... Признание бога перводвигателем также приводит
к апории. Если двигатель один, замечает Теофраст, то почему небесные сферы
движутся по-разному? Если же двигателей много, то как согласовать это с
идеей единого бога и объяснить гармоническую связь небесных явлений? Всегда
ли можно решить, произошло ли нечто в силу определенной цели, или случая,
или природной необходимости? И если нет, то не следует ли тогда искать
первопричину не вне космоса («неба»), а в нем самом? «Ведь не ради лучшего
и не ради чего-либо возникает это (речь идет о природных явлениях. – A.
B.), но скорее по естественной необходимости; таково многое в воздухе и в
остальных [явлениях]» (там же, IV.34, 11b).
Правда, Теофраст непоследователен в критике идей Аристотеля, ведь он
все же его ученик и сторонник аристотелизма. Он лишь ограничивает
применимость телеологического объяснения природы. И поскольку его основной
интерес–естественнонаучный, он снимает вопрос о божестве и о целевой
причине как средствах объяснения отдельных природных явлений, обращаясь к
ним в мировоззренческих («метафизических») вопросах. В своей «физике»
Теофраст по существу снимает проблему неподвижного двигателя и ищет причину
движения (формальную причину) к теплоте Солнца. Материю же он рассматривает
как совокупность трех элементов – земли, воздуха и воды. Интересны его
рассуждения о природе огня, который отличается от всех других стихий тем,
что он не существует сам по себе, т.е. без горючего вещества. И здесь
Теофраст фиксирует апории: если огонь не существует вне других веществ, то
как же можно считать его «элементом»? Следует ли допустить существование
двух типов огня – чистого и несмешанного «первоогня» пребывающего в
надлунной сфере и огня земного и смешанного – в подлунной? Если да, то как
они соотносятся? Этими вопросами Теофраст по существу ставит под сомнение
традиционную античную концепцию элементов.
Важное место занимает у Теофраста зашита объективности чувственных
качеств – холодного и теплого, сладкого и горького и т.д. Он спорит здесь,
главным образом, с атомизмом в его демокритовском варианте. Если
чувственные качества зависят от свойств атомов, рассуждает он, то они
объективны. Аргументы атомистов в пользу субъективности чувственных качеств
он отвергал ссылкой на то, что ошибки чувств возникают относительно всех
свойств вещей, а не только цвета, вкуса, запаха. Причем ошибки совершаются
лишь относительно частных случаев, а не самой природы качеств.
Относится к физике и рассмотрение Теофрастом движения. Философ
устанавливает, что виды движения соответствуют категориям. Поэтому, приняв
аристотелеву таблицу категорий, он добавляет к четырем видам движения,
принятым Стагиритом, еще шесть: движения, совершающиеся относительно
отношения и положения, времени, обладания, действия и страдания (претер-
певания). Вопреки Аристотелю, считавшему, что движение (изменение) может
совершаться только постепенно, проходя ряд промежуточных ступеней, он
считает возможным и одновременные изменения всех частей предмета или всего
качества (свойства). Теофраст переосмысливает аристотелево понимание
пространства, сводя его к порядку и положению тел.
Небольшие физические трактаты, посвященные ветрам, камням, ароматам,
усталости, головокружению, параличам и проч., содержат меткие описания
исследуемых явлений. В противовес традиционному аристотелевскому
превознесению дедуктивного метода (исключение, составляет известная
апология эмпиризма в его книге «О частях животных», 1,5, 644b–645а),
Теофраст выдвигает мысль об опыте как основе познания природных явлении. В
«Исследовании растений» он специально подчеркивал необходимость наблюдения,
ссылался на данные, полученные от тех, кто имеет дело с
растениями–садовников, дровосеков, крестьян. И вообще в естественнонаучных
исследованиях, считал он, следует брать за исходный пункт единичные вещи,
индуктивным путем восходя от них к рассуждению и выведению всеобщих начал.
Существенные отклонения от Аристотеля встречаем мы в теофрастовом
учении о человеке. Если Аристотель считал душу «неподвижным двигателем»
тела, так что мнимые движения души суть лишь движения тела (см.: Арист. О
душе, I, 3, 406а), то Теофраст считает мыслительную деятельность движением.
Тем самым он сближает духовное с физическим. Не отказываясь в общем от
аристотелева различения активного и пассивного разума, Теофраст отмечает
трудности, связанные с этим различением.
В этике Теофраст подчеркивал значение внешних жизненных благ, подробно
описывал такие нравственные категории, как дружба, любовь, счастье. Особо
следует отметить этическое, жизненнобытовое и эстетическое значение
«Характеров», где изображаются Свойства и поведение живых
людей–представителей повседневной, обыденной среды античного общества. Вот
названия некоторых из характеров, описываемых философом: «Притворщик»,
«Льстец», «Пустослов», «Угодливый», «Отчаянный», «Болтун».
Величайшая заслуга Теофраста – создание им труда, посвященного истории
предшествующей философии – «Мнения физиков». После выхода в Свет в 1879 г.
капитального труда Г. Дильса «Греческие доксографы» не осталось сомнений в
том, что к этому произведению как к первоисточнику восходят все последующие
доксографические произведения. Конечно, мы знаем о критических замечаниях
Ксенофана и Парменида в адрес предшествующих учений, о полемике Платона с
предшественниками и современниками; возможно, писал о мнениях первых
философов софист Гиппий; из одного свидетельства известно нам .название
труда софиста Дамаста «О поэтах и мудрецах». Мы говорили о свидетельствах
Аристотеля о древних мыслителях. Однако первым собственно историко-
философским документом, известным нам по фрагментам, сохранившимся у
доксографов (Симпликий, Диоген Лаэрций, Гален и др.), а также по большому
фрагменту «Об ощущениях», сохранившемуся в рукописи XIV в., были именно
«Мнения физиков». Специально предназначенные быть историко-философским
произведением, они долгое время считались – в отличие от аристотелевских
свидетельств – весьма достоверным источником, содержащим данные, не
искаженные или искаженные в малой степени воздействием перипатетической
доктрины. Мысль эта основывалась на том, что Теофраст располагал, видимо,
книгами своих предшественников, хранившимися в библиотеке платоновской
Академии, но впоследствии утерянными. Лишь в последние годы, основываясь на
несомненном сходстве обзора мнений философов в первой книге «Метафизики»
Аристотеля и изложений Теофраста, некоторые историки истории философии
стали приходить к заключению, что Теофраст лишь повторяет Аристотеля, даже
углубляя и усугубляя его ошибки. «Следует отсюда заключить, что по меньшей
мере в отношении «причин» досократиков он является совершенно
предубежденным свидетелем и заслуживает даже меньшего доверия, чем
Аристотель»16. Правда, этот крайний вывод не встретил широкого признания.
Дело в том, что, в отличие от Аристотеля тем более Платона, Теофраст
приводит, используя доступные ему источники, подлинные фрагменты из
произведений философов прошлого. А это неоценимый и уникальный вклад его в
историю философии, ибо с течением времени произведения эти были утеряны и
трудно сказать, кто из последующих доксографов имел возможность ими
пользоваться. Правда, поскольку труд Теофраста сохранился лишь
фрагментарно, мы не знаем постановки им вопроса о целях и задачах этого
произведения, не видим изложения методологических и методических установок.
Трудно, впрочем, предположить, что научная добросовестность, свойственная
Аристотелю, была столь быстро утрачена его учеником17. Поэтому думается,
что «Мнения физиков» заслуживают не меньшего уважения и доверия, чем другие
исторические произведения ранних перипатетиков, обычно высоко оцениваемые
исследователями18 .
Труд Теофраста по истории философии существовал, видимо, в двух
вариантах: «О мнениях физиков» в 16-ти кн. и «О физиках» в 18-ти кн.
Возможно, впрочем, что это одна и та же работа, но ко второй добавлено
«Краткое изложение» в 2-х кн. Разночтения в каталоге Диогена Лаэрция (V,
48) показывают, что он, видимо, пользовался какими-то различающимися
каталогами. Видимо, только по этим каталогам называет он труды Теофраста,
посвященные отдельным философам: Анаксагору («Против Анаксагора» и «Об
Анаксагоре»), Анаксимену, Архелаю, Демокриту («О Демокрите», «Об астрономии
Демокрита») и Эмпедоклу.
Судя по реставрации Дильса, труд Теофраста строился следующим образом.
Сначала идет изложение учений древних о «началах», построенное по
хронологическому принципу, сопровождаемое замечаниями о каждом из философов
и о тех отношениях, в которых они стояли друг к другу. Уже Теофраст заложил
основания группировки философов по «школам», соответственно отношениям
ученика к учителю. Однако другие фрагменты, и прежде всего «Об ощущениях»,
заставляют предположить, что далее Теофраст сопоставляет мнения древних по
тому или иному вопросу, группируя их попарно в соответствии с тем, к какой
из двух противоположных точек зрения они примыкают. Так, «об ощущениях есть
много мнений, в общем образующих две [группы ]: одни [считают, что
ощущение] вызывается подобным, другие же – противоположным. А именно,
Парменид, Эмпедокл и Платон – подобным, [последователи же] Анаксагора и
Гераклита – противоположным» (ДД, 499). Такое освещение истории философских
учений позволяет воссоздать живую картину борьбы противоположных мнений, но
одновременно и подсказывает скептический в отношении этих учений вывод,
побуждающий обратиться к «истинному» учению, т.е. аристотелизму.
Смысл такого сопоставления в теоретическом плане – «апоретика»,
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10
