психической жизни человека. Напротив, отстраненность субъекта, отсутствие
деструктурирующего вмешательства активности его личности, его
индивидуального “Я” приводит к более полному проявлению специфики каждого
феномена как такового, к максимальному выявлению его собственного Дао (т.
е. Дао “всех вещей”). Подобное следование “всех вещей” своей собственной
природе (а под “всеми вещами” можно понимать как внешние объекты, так и
явления внутренней жизни, т. е. психические феномены) имело большое
значение в любой сфере человеческой жизнедеятельности, так как позволяло
даосу решать сенсорно-перцептивные и моторно-двигательные задачи,
встававшие перед ним во время занятий теми или иными видами практической
деятельности, которые могли рассматриваться как конкретные средства
претворения принципов Дао на практике.[32]
5.1. Тренировка тела и духа
С глубокой древности в Китае существовали приемы и методы тренировки
тела и духа ради достижения, как говорили даосы, «полноты жизни», высшей
просветленности сознания и в конечном счете - бессмертия в
вечнопреемственности Великого Пути. Эта практика личного совершенствования,
подкрепленная откровениями родоначальников даосизма, со временем стала
подлинной сердцевиной даосской традиции. Таких искателей вечной жизни в
Китае с древности называли словом сянь (в русской литературе они именуются
по-разному: небожители, бессмертные, блаженные).
Подвижничество даосских сяней включало в себя множество различных
практик: гимнастические и дыхательные упражнения, диету, прием снадобий,
медитацию, воинскую тренировку и даже использование секса для укрепления
жизненных сил. С течением времени эти формы «претворения Дао» становились
все более сложными и утонченными, обрастали все новыми деталями, но и все
сильнее влияли друг на друга. Так в конце концов сложился широкий синтез
духовно-телесной практики позднего даосизма. Ядром же даосской традиции
неизменно оставались довольно замкнутые, немногочисленные школы,
обеспечивающие «передачу Дао» от учителя к ученику. (То была, в сущности,
единственно возможная форма бытования мудрости Дао в китайском обществе).
Хотя преемственность Дао была по сути своей безыскусным актом самосознания
творческой воли или, по-другому, «духовного пробуждения», это событие
приуготовлялось и становилось возможным благодаря обширнейшему набору самых
разных практик. Например, в даосской школе Дикого гуся использовалось более
70 комплексов упражнений - дыхательных, медитативных, физических и проч. И
каждый ученик, мечтавший о том, чтобы стать законным учителем школы, должен
досконально усвоить все.
Быть даосом, приверженцем Дао - значит претворять Путь: неустанно и
сознательно идти вперед. И, следовательно, непрестанно совершенствовать
себя.
Тело служило для даосов ближайшим прообразом бытия Дао, что объясняется
несколькими причинами:
Во-первых, тело есть нечто заданное нашему опыту: мы рождаемся и
приобретаем сознание, уже обладая телом. В сущности, тело и есть наш
«изначальный облик», который, по слову Чжуан-цзы, «существует до нашего
появления на свет». Это внутреннее, ноуменальное, чисто символическое тело
- в конечном свете тело самого Дао - существует «нераздельно и неслиянно» с
материальными телами, подобно тому, как чистое зеркало, вмещая в себя все
вещи, само не тождественно им, а сила воображения, выявляя образы, не
сводится к предмету созерцания.
Во-вторых, тело мыслится в даосизме как сгусток жизненной энергии или
мирового дыхания (ци): даос, заявлял Чжуан-цзы, «не смотрит глазами и не
слышит ушами», но внимает «жизненными токами». Тот, кто следует Дао,
взаимодействует с другими существами в пространстве единого энергетического
тела, «сердца Неба и Земли». И как тело претворяет появления сознания, так
и даосский мудрец обладает способностью предвосхищать мысли и чувства
окружающих, ибо он постигает сами «семена вещей».
В-третьих, тело воплощает и цельность (являясь в этом отношении
прототипом Пустоты), и многообразие нашего восприятия: единство телесной
интуиции таится внутри хаоса наших ощущений. Нелишне напомнить, что
рассматривали тело как совокупность большого числа точек, имевших не только
физиологическую, но и подлинно космическую значимость: то были своеобразные
отверстия каналов, связывающих человеческое тело с «телом Хаоса».
«Регулирование тела» (тяо шэнь) включало в себя различные способы
физического и химического воздействия на организм. К первым относились
комплексы динамической и статической гимнастики, водные и солнечные ванны,
пешие прогулки и прочие виды физических упражнений. Вторые сводились,
главным образом, к диете и употреблению всевозможных снадобий и пилюль
растительного, животного и минерального происхождения с целью очищения
организма и взращивания в нем зародыша бессмертного духа.
«Регулирование дыхания» (тяо си) представлено несколькими системами
дыхания, в том числе естественными, «перевернутыми» (когда при вдохе
втягивается живот), «утробным», осуществляемом помимо органов дыхания, и
проч. Но во всех случаях дыхание должно быть, согласно традиции, «ровным,
глубоким, плавным, легким, медленным».
Понятие «Регулирование сердца» относилось к приемам и методам
сосредоточения и самоконтроля. Здесь наибольшее значение имели принципы
«сбережения единства» (шоу и), или «сбережения середины» (шоу чжун),
означавшее поддержание внутренней целостности сознания; «погружения в
покой» (жу цзин), т.е. отстрнение от потока мыслей и душевного волнения;
«присутствие мысли» (цунь сян), что означало концентрацию внимания в
определенной части тела, и т.п. Многие даосские авторы оставили описания
различных ступеней и состояний медитативной практики.
С течением времени практика «тренировки энергии» была разработана
даосами с необыкновенной тщательностью. В поздних компендиумах даосского
совершенствования один только этап превращения «семени» в «дыхание» включал
в себя не менее шести ступеней: первая ступень - «тренируй себя», т.е.общая
подготовка к медитации; вторая - «регулирование эликсира», т.е. настройка
дыхания и сознания; третья - «порождение эликсира», т.е. выработка энергии
в Нижнем Киноварном поле; четвертая - «отбор эликсира», т.е. вовлечение в
круговорот энергии ее наиболее чистых и тонких эссенций; пятая -
«запечатывание тигля», т.е. закупоривание жизненных отверстий тела и
достижение полной внутренней самодостаточности; шестая - «возгонка
эликсира», т.е. превращение «семенной» энергии в энергию более высокого
порядка.
Таковы основные понятия даосской практики внутреннего
совершенствования, или, как говорят сами даосы, «выплавления внутреннего
эликсира». Практика эта охватывает множество очень разных методик, приемов
и наблюдений, так что дать краткую сводку даосских путей совершенствования
едва ли возможно.
Самый пристальный интерес в современном мире вызывают даосские школы
кулачного боя, не совсем точно именуемые школами гунфу или ушу (букв.
«воинского искусства»). Наверное, интерес этот не является только данью
моде. В истоках его таится смутная, не вполне осмысленная догадка о том,
что традиция воинского искусства даосов хранит в себе очень глубокую, но и
чрезвычайно практичную, действенную правду человеческого духа; что в этой
традиции мы находим подлинную, а не придуманную альтернативу самоотчуждения
человека, порожденному современной цивилизацией.
В традиции даосского «кулачного искусства» мы встречаемся с
практикой, в которой на удивление органично соединяются методика
оздоровления и омоложения, техника рукопашного боя, красота телесной
пластики и моральное совершенствование. И все эти грани «кулачного
искусства» Дао проникнуты духом легкой, как бы непритязательной и потому
истинно жизненной свободы. Последнее слово здесь принадлежит не «приемом» и
«методам», самому человеку, не связанному застывшими формами, погруженному
в стихию вольного творчества. Возможно же такое потому, что даосский
мастер, каким бы делом он ни занимался, верит, что в жизни все само собой
сходится наилучшим образом и подлинная красота не может не быть
одновременно истинной пользой и настоящей добродетелью.
Главный смысл занятий «кулачным искусством» для даосов состоит в
достижении личного бессмертия в вечной жизни школы. Доступно это лишь тому,
кто взрастил в себе «добродетель» (дэ), каковая у даосов обозначает не
просто соблюдение норм морали, но обретение в себе «полноты жизненных
свойств», постижение внутреннего совершенства вещей. Поэтому человек,
обладающий дэ, излучает несокрушимую мощь жизни, всегда и всюду привлекает
к себе людей, заставляет их быть послушными его воле, но он воздействует на
мир, не обнаруживая себя: человек дэ, говорили древние даосы, не требует от
других поклонения, а люди чтут его, не доказывает свою правоту, а ему все
верят, не угрожает другим, а люди держатся с ним любезно и т.д.; возможно
же такое потому, что в дэ человек достигает предела своего существования и,
погружаясь в поток творческого обновления мира, входит в интимное
соприкосновение с другими жизнями.
Основу технического арсенала даосских школ ушу составляет определенным
образом стилизованные или, лучше сказать, некие типовые движения - знаки
одухотворенно-возвышенной, наполненной сознанием жизни. Усваивая эти
нормативные движения, ученик перенимает символизируемые ими качества
энергии и постепенно вживается, «врастает» в матрицу вселенских метаморфоз.
Такое обучение имело и очевидную воспитательную ценность: оно неуклонно
взбадривало сознание учащегося, повышало его чувствительность и в конце
концов делало его восприимчивым к до-сущей, «прежденебесной» реальности
мира. Способность жить самим предчувствием жизни, знать «семена вещей» или,
говоря словами Чжуан-цзы, «быть таким, каким еще не бывал», и составляла
секрет «внутреннего достижения» (гунфу) даосских мастеров кулачного
искусства.
Другим распространенным критерием совершенствования в даосских школах
ушу была ступень внутреннего усвоения нормативных движений. Высшим
достижением здесь считалось отреченность от всех внешних форм кулачного
искусства, когда, по словам одного старого мастера, «единое дыхание
обращается привольно, и воля вовек не прерывается, движения имеют
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8
