(1584). Несмотря на покровительство высшей власти Англии, уже через два
года он вынужден был фактически сбежать во Францию, затем в Германию.
Бруно обладал удивительным талантом наживать себе врагов. Вот как,
например, он отрекомендовался ректору, докторам и профессорам Оксфордского
университета: "Я, Филотей (друг Бога) Иордан Бруно Ноланский, доктор
наиболее глубокой теологии, профессор чистейшей и безвредной мудрости,
известный в главных академиях Европы, признанный и с почетом принятый
философ, чужеземец только среди варваров и бесчестных людей, пробудитель
спящих душ, смиритель горделивого и лягающегося невежества; во всем я
проповедую общую филантропию. Меня ненавидят распространители глупости и
любят честные ученые".
|[pic] |Он отказывался от любой традиции, которую не |
| |воспринимал его разум, и прямо заявлял |
| |спорящим с ним, что они глупцы и недоумки. |
| |Считал себя гражданином мира, сыном Солнца и |
| |Земли, академиком без академии. Основу его |
| |учения составляло представление о |
| |бесконечности Вселенной, и он низвел Солнце |
| |до роли рядовой звезды. В своей космологии |
| |опровергал противоположность между Землей и |
| |Небом. Говорил, что одни и те же законы |
| |действуют во всех уголках Вселенной. Высказал|
| |идею об обитаемости других миров. |
После одного из диспутов в Оксфорде воскликнул: "...созвездие
педантов, которые своим невежеством, самонадеянностью и грубостью вывели бы
из терпения самого Иова". (Один из наиболее долготерпеливых героев
Священного писания.)
В 1591 г. Бруно принял приглашение на работу от венецианского магната
Джованни Мочениго, но очень скоро они рассорились, причем настолько, что
бывший благодетель собственноручно передал Джордано венецианской
инквизиции, сопроводив свое действие соответствующим доносом. Местные
инквизиторы не смогли переубедить Бруно в отношении к Богу и в 1593 г.
передали римским коллегам.
|Десять лет его пытались склонить к |[pic] |
|раскаянию и лишь затем судили. | |
|Причем, по показаниям очевидцев, | |
|судьи были поражены и удручены своим| |
|собственным приговором сильнее, чем | |
|обвиняемый, воспринявший его с | |
|полным равнодушием. Возможно, каждый| |
|из судей думал, что весь конклав | |
|проявит снисхождение к великому | |
|мыслителю и лишь он один покажет | |
|свою принципиальность. | |
17 февраля 1600 года Джордано Бруно как не раскаявшегося еретика
сожгли на Кампо деи Фьори (Площади Цветов) в Риме.
"ЗЕМНОЙ ШОВИНИЗМ" И ЗВЕЗДНЫЕ МИРЫ ДЖОРДАНО БРУНО
|Историк должен ясно ответить на |
|вопрос: |
|за что же, в конце концов, сожгли |
|Джордано Бруно? А. Ф. Лосев. |
|"Эстетика Возрождения " |
|Не нужно нам других миров. Нам |
|нужно зеркало. |
|Мы не знаем, что делать с иными |
|мирами. |
|Ст. Лем. "Солярис " |
Современный кризис древней идеи
Более тридцати лет назад, когда только начались космические полеты и
резко возросли связанные с ними надежды на близкую встречу с "братьями по
разуму", Станислав Лем в гениальном, на мой взгляд, романе "Солярис" писал,
что, отправляясь в Космос, мы должны быть готовыми к встрече с Неизвестным,
т. е. к встрече с принципиально новыми ситуациями, не имеющими никаких
земных аналогов. Мы должны понимать, что развитие иных миров скорее всего
шло путями, радикально отличавшимися от земного, поэтому контакт с
обитателями таких миров или может оказаться невозможным, или будет
происходить в формах, недоступных анализу нашего разума.
К сожалению, предостережения польского фантаста и философа практически
не были услышаны ни многочисленными поклонниками НЛО, ни вполне серьезными
учеными, пытающимися вот уже несколько десятилетий обнаружить радиосигналы
из других миров, обитатели которых явно мыслятся полными подобиями
современных научных сотрудников, сидящих у телескопов. Эту разновидность
гео- или, скорее, "НИИ-центризма" В. Ф. Шварцман очень удачно назвал
"естественнонаучным шовинизмом", отметив, что, не зная, во имя чего должны
вестись передачи, мы тем не менее считаем оптимальным способом космических
посланий именно радиоволны. В результате проблему контактов с иными мирами
мы постоянно сводим к проблеме создания все более крупных радиотелескопов,
не задумываясь всерьез о целях, возможном содержании и, как следствие,
способах передачи подобных посланий.
Пытаясь обнаружить какие-либо сигналы от внеземных цивилизаций, мы
должны прежде всего учитывать то, что уже сами понятия "сигнал",
"цивилизация" и т. п. слишком земные и антропоморфные, чтобы служить
надежной основой для наших космических поисков. Не исключено, впрочем, что
слишком земными являются даже такие фундаментальнейшие понятия, как "жизнь"
и "разум", и что они не приложимы к тем формам бытия, с которыми мы можем
столкнуться во Вселенной. Но это значит, что в наших поисках главной
задачей должно стать не наращивание мощности телескопов, не фантазирование
о возможных путях развития гипотетических обитателей других миров, а
радикальное преодоление антропоморфизма нашего мышления - постоянного
стремления видеть в Неизвестном лишь подобие нас самих.
Исключительно важным и поучительным примером попытки преодоления этого
"земного шовинизма" является трагическая и во многом загадочная судьба
Джордано Бруно (1548 - 1600). Историки уже очень давно спорят о том,
почему, собственно, учение итальянского философа о бесконечности Вселенной
и множественности в ней обитаемых миров показалось инквизиции настолько
опасным, что для его искоренения 17 февраля 1600 г. в Риме на Площади
цветов был разведен костер. Однако только сейчас, приступив к активным
поискам сигналов от внеземных цивилизаций и перестав воспринимать как само
собой разумеющееся идею о том, что если жизнь возникла на Земле, то почему
она не может возникнуть вблизи других звезд, мы начинаем в полной мере
осознавать, насколько глубоким был разрыв между воззрениями Бруно и
распространенными тогда взглядами на устройство мира и насколько все-таки
земными остались его гениальные прозрения.
В этой статье я попытаюсь показать, во-первых, что основные причины
осуждения Бруно были обусловлены тем, что, развивая учение о
множественности миров, он пошел гораздо дальше своих предшественников и, в
частности, сумел выявить антихристианский потенциал этой древней идеи; во-
вторых, что философская концепция Бруно принципиально не допускала
дальнейшего развития. Поэтому ее автор стал заложником собственных
взглядов, не желая отказываться от них совсем и не имея возможности
разрабатывать их (как это сделал Галилей после вынужденного покаяния) в
какой-то более приемлемой форме. Отсюда несговорчивость философа, ставшая
причиной трагедии.
Непонятный приговор
Причины осуждения Джордано Бруно были не очень ясны даже очевидцам
казни, так как перед народом зачитали лишь приговор без обвинительного
заключения. В. С. Рожицын, автор фундаментального труда о процессе по делу
Бруно, пишет, что в тексте приговора отсутствовала важнейшая деталь -
причины осуждения. Упоминалось только о восьми еретических положениях,
давших основание объявить Бруно нераскаявшимся, упорным и непреклонным
еретиком. Но в чем именно состояли эти положения, не разъяснялось.
Юридическая неконкретность приговора породила в Риме слух о казни
Бруно "за лютеранство", что было бы вопиющим нарушением достигнутого в 1598
г. соглашения о примирении между протестантами и католиками. Опровергая
этот слух, Каспар Шоппе - человек, близкий к папскому двору, - объяснял в
письме к своему другу, что сожженный был не лютеранином, а воинствующим
еретиком, который учил в своих книгах таким чудовищным и бессмысленным
вещам, как, например, то, что миры бесчисленны, что душа может переселяться
из одного тела в другое и даже в другой мир, что магия - хорошее и
дозволенное занятие и т. п. Шоппе писал, что, не раскаявшись в своих
грехах, Бруно жалко погиб, отправившись в другие, измышленные им миры
рассказать, что делают римляне с людьми богохульными и нечестивыми.
Шоппе, послание которого долгое время оставалось единственным
письменным источником, объясняющим причины осуждения Бруно, несомненно,
связывал ересь философа с учением о множественности миров, хотя характер
этой связи был не совсем ясен. Косвенным же подтверждением такой связи
служило то, что запрету и сожжению были подвергнуты книги этого еретика и,
наконец, самым важным доказательством существования этой связи явилась та
настороженность и враждебность, с какой церковь стала относиться ко всему,
что хоть чем-то напоминало ей идеи Бруно: запрещение в 1616 г.
распространять учение Коперника; сожжение в 1619 г. Ванини, разделявшего
некоторые взгляды Бруно; осуждение в 1633 г. Галилея
Авторы статьи считают, что настороженность инквизиции в деле Галилея
была отчасти обусловлена тем, что в этом ученом она, хотя и совершенно
ошибочно, заподозрила сторонника бруновских ересей. неоднократные, хотя и
безуспешные попытки запретить книгу Фонтенеля "Беседы о множестве миров" и
др.
В XIX в., когда учение о бесконечности Вселенной и множественности
обитаемых миров получило повсеместное распространение, имя Бруно было
занесено в почетный список мучеников за науку, а в 1889 г. в Риме на
Площади цветов был установлен памятник, на котором написано: "Джордано
Бруно от столетия, которое он провидел, на том месте, где был зажжен
костер". Тем самым справедливость восторжествовала, однако в этом же
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8
