могла не занимать философов, что вызвало к жизни концепцию
“информационного” общества. Ни один из философов, писавших о данной
проблеме, не сомневался в радикальном обновлении всей жизни человечества в
рамках этой новой формации, но большинство из них анализировали проблему
односторонне, будь то с политической, экономической или социальной точки
зрения. Это породили огромное количество разнообразных названий и
определений, о которых говорит У.Дайзард. Любопытно заметить, что почти все
предложенные названия имеют латинскую приставку “пост-”, т.е. “после-”,
словно их создатели ожидают какого-то всемирного катаклизма, глобального
переворота в технике и в сознании людей, после которого вдруг начнется
новая эра, новая эпоха, возникнет новое общество. Именно поэтому было так
важно найти приниципиально новое название, одновременно показывающее
преемственность и принципиальную новизну грядущего общества. И таким
названием стало придуманное Тоффлером “информационное общество”.
Так как сам автор концепции “информационного общества” не дал четкого
определения своему “детищу”, я попытаюсь это сделать за него. Очевидно, что
нельзя ограничиваться в определении чисто экономическим аспектом, как это
сделал А.Турен, или социальными факторами, как это получилось у Ж.Эллюля,
поскольку комплексные и многонаправленные перемены охватят практически все
сферы человеческой жизнедеятельности. Таким образом, “информационное
общество” - это цивилизация, в основе развития и существования которой
лежит особая нематериальная субстанция, условно именуемая “информацией”,
обладающая свойством взаимодействия как с духовным, так и с материальным
миром человека. Последнее свойство особенно важно для понимания сущности
нового общества, ибо, с одной стороны, информация формирует материальную
среду жизни человека, выступая в роли инновационных технологий,
компьютерных программ, телекоммуникационных протоколов и т.п., а с другой,
служит основным средством межличностных взаимоотношений, постоянно
возникая, видоизменяясь и трансформируясь в процессе перехода от одного
человека к другому. Таким образом информация одновременно определяет и
социо-культурную жизнь человека и его материальное бытие. В этом, по моему
мнению, и состоит принципиальная новизна грядущего общества.
Существует множество концепций, пытающихся объяснить, почему в истории
все происходило так, а не иначе. Основными из них традиционно считаются
“цивилизационная” (авторы - Тойнби, Данилевский) и “формационная”
(знаменитая “пятичленка” Маркса). Первая из них кладет в основу развития
человеческого общества социо-культурные типы, а вторая - производственно-
хозяйственные отношения.
Философы-авторы концепции “информационного (постиндустриального)
общества” так и не пришли к единому мнению о том, что первично в их
исторической концепции - духовная либо материальная сфера. Это доказывают
цитаты из Тоффлера и Ясперса. Основное различие между взглядами Тоффлера и
Ясперса заключается в том, что если последний считает началом перехода к
новой цивилизации изменившееся сознание людей, то первый полагает моментом
наступления новой “волны” изменившееся бытие человека и среду его обитания.
Однако при всем многообразии воззрений на ход исторического развития
можно проследить ряд общих характеристических черт у всех авторов:
история подразделяется на три основных глобальных этапа, которые условно
можно назвать “сельскохозяйственный”, “индустриальный” и
“постиндустриальный”;
разграничение между этапами проводится по признаку лежащих в основе
рассматриваемой формации производственных отношений или взаимодействия
человека с природой (соответственно - через орудия, через машину или
технику и через информацию);
переход к следующему этапу осуществляется путем научно-технической
революции, в ходе которой изменяется среда обитания, что, в свою очередь,
влечет трансформации в сознании людей;
завершающим историческим этапом, который, по мнению одинх философов, уже
наступил, а, по мнению других, наступит в блиажйшем будущем, является
“информационное общество”.
Таким образом, можно заметить, что по своей сути концепция развития
истории у авторов “информационного общества” гораздо ближе к “формационной”
теории, чем может показаться на первый взгляд. Основное сходство
заключается в примате материальной сферы бытия над духовной (за исключением
Ясперса как философа техники), а основное различие - в периодизации (если
Маркс делил по принципу сформировавшихся классов, но цитированные авторы
рассматривают, как уже говорилось, основу производственных отношений).
К сожалению, авторы концепции “информационного общества” (за
исключением, пожалуй, О.Тоффлера) не уделяли достаточно места для
рассмотрения вопроса о том, какие последствия его наступления принесет для
культурной жизни человечества. Этот вопрос был специально разработан лишь
Тоффлером в его книгах “Третья волна” и статьях о будущем труда. Именно
поэтому умозаключения о культуре в новом обществе я буду строить во многом
на основании его работ.
В связи с грядущим наступлением “информационного века”, основной
задачей становится максимально ускорить и упростить передачу информации
между людьми и повысить ее “усвояемость”. Именно поэтому она
стандартизируется и классифицируется с тем, чтобы как можно сильнее
ускорить процесс обработки информационного потока. Этот процесс
воздействует на культуру двояко: с одной стороны, максимально сближаются
духовная и материальная стороны жизни человека, ибо в культуре необходимым
образом присутствует подвергающийся вышеописанным трансформациям
информационный элемент, а с другой стороны, происходит резкое разграничение
эмоционального и информационного аспектов культуры. Я хотел бы более
подробно остановиться на этих тенденциях.
Сближение духовного и материального на почве информационного элемента
культуры иллюстрируется тоффлеровской “блип”-культурой. В самом деле, она
не является в полном смысле культурой, а служит исключительно средство
передачи и приема какой-либо информации, традиционно относимой к сфере
культуры. Так, двадцатистраничный пересказ романа Толстого “Война и мир”
будет “блип”-информационной выжимкой этого романа. Очевидно, что человек,
стремящийся к истинной культуре, вовсе не удовольствуется кратким
пересказом сюжета, а постарается получить эмоциональное удовлетворение,
прочитав роман целиком с тем, чтобы насладиться красотами авторского стиля
и точностью прописи характеров.
Именно в этом кроется причина четкого разграничения эмоционального и
информационного элемента культуры. Это хорошо видно на примере живописи.
Если раньше картины художников-реалистов удовлетворяли обе эти потребности,
то теперь их функции резко разграничены - чертежи и карты суть информация,
абстракционистские картины суть эстетическое наслаждение.
Кроме того, мне хотелось бы отметить, что культура нового общества
представляет собой весьма неоднородную массу, ибо находится в процессе
формирования, завершения которого следует ждать, по всей очевидности, к
середине XXI века.
Представления авторов концепции “информационного общества” о жизни
человека в новом социуме являются слегка сказочными и утопичными. Таковы
идиллические мечтания и воздушные замки Дж. Мартина и некоторых других, не
процитированных здесь авторов. Они руководствуются идеей о том, что можно
сделать человека счастливым, решив все его материальные проблемы, избавив
от работы и обеспечив продолжительный досуг. Как уже неоднократно было
доказано, это совершенно неверная точка зрения. Любопытно будет рассмотреть
бытие человека в новом обществе, разложив его на отдельные элементы.
Дом и семья. Распад классической “нуклеарной” семья как “ячейки
общества” на сегодня стал реальностью. Единство формы семьи заменяется на
многообразие видов брака и совместного проживания. Естественность этой
тенденции очевидна, и, согласно данным статистики, в США уже сегодня иные
формы брака численно превышают количество “нуклеарных” семей. Что же
касается возникновения “электронного коттеджа”, то здесь я не согласен с
Тоффлером. Книга была написана в 70-х годах, когда ставилась цель
избавления от бумажно-канцелярского труда, с каковой целью работа
переносилась на компьютер и отдавалась на дом. Сейчас можно с уверенностью
утверждать, что за 20 истекших лет этот процесс должен был прийти к
логическому завершению. И тот факт, что этого не произошло, подтверждает
идею о необходимости личного контакта людей для выполнения большинства
видов творческой, а иногда и нетворческой работы.
Дети и образование. Очевидно, что в настоящее время образование
претерпевает огромные изменения, прежде всего, в плане специализации,
диверсификации и индивидуализации. Утопические идеи обучения по телевизору
остались нереализованными в силу малой практического эффекта данного
способа.
Политическая, социальная и общественная жизнь. В этой сфере я
полностью согласен с идеями респондентного телевидения и реализации свободы
слова через создание собственных информационных банков, высказанными
Дайзардом и Мартином. Несмотря на некоторую утопичность попыток построения
“настоящей” демократии, подобные технические нововведения служили бы как
минимум надежной защитой против попыток тоталитарного возрождения.
5. Проблемы нового общества
В принципе, вопрос о проблемах затрагивался в каждой части разработки.
Однако я счел уместным вынести его в отдельный параграф с тем, чтобы
привлечь внимание к проблемам именно “информационного (постиндустриального)
общества”. Я привлекаю к этому внимание потому, что многие авторы (и это
доказывают приведенные мною цитаты) слить воедино три вида проблем:
трудности настоящего момента, трудности перехода к новому обществу и
собственно проблемы нового общества. Рассмотрим эти группы несколько
подробнее.
Проблемы современного мира широко известны: экология, локальные войны,
экономическая пропасть между Западом и странами “третьего мира” и т.д..
Иного рода проблемы поджидают нас при переходе к “информационному обществу”
- такому, как его идеализированно понимают авторы концепции. Мы уже
практически выяснили, что надо делать, но не всегда знаем как - то есть
остается открытым вопрос технологий. Кроме того, неясен вопрос о
перестройке сознания людей для нового типа мышления.
Что же касается проблем “информационного общества”, то здесь несколько
глобальных являются причиной более мелких. Первая из них - принципиальная
неопределенность сущности информации, как материальной, так и с философской
точки зрения. Другая - взаимодействие техники и природы -является ли первая
продолжением второй или ее антиподом. Наконец, третья - взаимоотношения
техники, информации и человека - должен ли человек приспосабливаться к
бурно растущему шквалу информации и стремительно меняющейся технике или же
следует затормозит развитие и поискать иной путь. В принципе, вопросы о
бюрократически-информационной системе и тотальной контроле являются
произовдными от этих трех. Эти вопросы еще ждут своих исследователей.
Список использованной литературы:
1. Баталов Э.Я. О книге Э. Тоффлера. и Тоффлер О. Третья волна
(реферативное изложение) [5] №7, c. 85
2. Белл Д. Социальные рамки информационного общества. [4], с.330
3. В.И. Кузнецов “Что такое бытие”
4. Дайзард У. Наступление информационного века. [4]
5. Кан Г. Грядущий подъем: экономический, политический, социальный. [4]
6. Новая технократическая волна на Западе. Под ред. П.С.Гуревича.
М.:Прогресс, 1986.
7. П.А. Сорокин “Социологические теории современности”.
8. Современная западная философия. Словарь. М.: Изд-во полит. литературы,
1991.
9. Стоуньер Т. Информационное богатство: профиль постиндустриальной
экономики.[4]
10. Тоффлер О. Смещение власти: знание, богатство и принуждение на пороге
XXI века. М.: Изд-во АН СССР, 1991.
11. Тоффлер О. Третья волна. В жур.: США - экономика, политика, идеология.
№ 7-11 за 1982 год.
12. Турен А. От обмена к коммуникации: рождение программированного
общества. [4]
13. Философский словарь. М.:Политиздат, 1987.
14. Ясперс К. Современная техника. [4]
-----------------------
[1] В.И. Кузнецов “Что такое бытие”
[2] Современная западная философия. Словарь. М.: Изд-во полит. литературы,
1991.
[3] П.А. Сорокин “Социологические теории современности”.
[4] Баталов Э.Я. О книге Э. Тоффлера. [5] №7 с. 85
[5] Белл Д. Социальные рамки информационного общества. [4], с.330
[6] Стоуньер Т. Информационное богатство: профиль постиндустриальной
экономики.[4], с.393, 395-396
[7] Турен А. От обмена к коммуникации: рождение программированного
общества. [4], c.414-415
[8] Кан Г. Грядущий подъем: экономический, политический, социальный. [4],
с.195
[9] Дайзард У. Наступление информационного века. [4], c.343-344
[10] Ясперс К. Современная техника. [4], с. 124-126
[11] Баталов Э.Я. О книге Э. Тоффлера. и Тоффлер О. Третья волна
(реферативное изложение) [5] №7, c. 85
[12] Кан Г. Грядущий подъем: экономический, политический, социальный. [4],
с. 169-170
[13] Стоуньер Т. Информационное богатство: профиль постиндустриальной
экономики.[4], с. 397
[14] Дайзард У. Наступление информационного века. [4], с.343
[15] Айрис Р. Технология и экономический рост. [4], с. 325
[16] Тоффлер О. Третья волна. [5] №7, с. 99
[17] Сколимовски Х. Философия техники как философия человека. [4], с. 242
[18] Этциони А. Масштабная повестка дня. Перестраивая Америку до XXI века.
[4], с. 303
[19] Ясперс К. Современная техника. [4], с. 138-139
[20] Тоффлер О. Третья волна. [5] №9, с. 79-82
[21] Тоффлер О. Третья волна. [5] №10, с. 99-102
[22] Тоффлер О. Третья волна. [5] №11, с. 95-96
[23] Белл Д. Социальные рамки информационного общества. [4], с.338
[24] Дайзард У. Наступление информационного века. [4], с.346-348
[25] Мартин Дж. Телематическое общество. Вызов ближайшего будущего. [4], с.
373,375,378
[26] Эллюль Ж. Другая революция. [4], с. 148-151
[27] Белл Д. Социальные рамки информационного общества. [4], с.340
[28] Ясперс К. Современная техника. [4], с. 144
[29] Ясперс К. Современная техника. [4], с. 121
[30] Коэн Р. Социальные последствия современного технического прогресса.
[4], с. 212-219
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8
