электромагнетизмом, сильным и слабым ядерными взаимодействиями.
«Непосредственным следствием нарушения симметрии физических сил является
симультанность макро- и микроэволюции в универсуме. Макроскопические
структуры создают среду для микроскопических структур и оказывают влияние
на эволюцию или делают ее возможной. И наоборот, эволюция микроструктур
(ядерных, атомных и молекулярных) является решающим фактором в формировании
и эволюции макроструктур». Янч специально обсуждает и процессы коэволюции
между биохимическими и биосферными структурами. После возникновения
органических молекул следующий шаг состоит, вероятно, в формировании
диссипативных, метаболических структур, которые призваны играть решающую
роль в формировании биополимеров и предклеточной эволюции. «Возникновение
способности к самопроизводству объясняется моделью гиперцикла, в частности,
в симбиозе на молекулярном уровне». Разделяя два аспекта генетической
коммуникации — горизонтальный, присущий одноклеточным прокариотам, и
вертикальный, связанный с самопроизводством, Янч обращает внимание на то,
что жизнь, представленная прокариотами, сама создает условия своего
существования, формируя атмосферу, богатую кислородом. Трансформация
макросистемы создает предпосылки для развития более сложных форм жизни.
Биологическая среда и атмосфера, будучи саморегулирующейся, автопоэтической
системой, стабилизировалась 1,5 млрд. лет тому назад и создала условия для
поддержания сложных форм жизни на Земле, для возникновения эукариотов, или
клеток с ядром. Обсуждая вопрос о происхождении эукариотов, Янч отмечает,
что эукариоты представляют собой новый уровень координации, новый уровень
автопоэтической системы. Для эукариотов характерны сексуальность, гете-
ротрофность (т.е. способность жить за счет других биоорганизмов), смерть
или деволюция в онтогенезе. Все эти характеристики идут наряду с развитием
многообразия, в частности, с возникновением многоклеточных организмов с
присущей им метаболической коммуникацией. «Принцип самовоспроизводства,
который имеет решающее значение для жизни, основывается не на передаче
вещества, а на передаче информации. Точнее, это — программы, которые
передают и которые управляют формированием структур — не только
материальных структур, но и структур отношений и процессов, другими
словами, динамичных пространственно-временных структур
Особый тип коэволюции связан с макро- и микросистемами жизни.
Возникновение эукариотов дает начало эпигенетическому развитию,
избирательной утилизации генетической информации, индивидуальному
«конструированию» отношений со средой, которая модифицируется организмом в
экологическую нишу, находящуюся в состоянии коэволюции с изменениями других
ниш. Их связь представлена в понятии экосистема. Эпигенетическое развитие
отражается в генетических измерениях. Обсуждая проблемы социокультурной
эволюции, Янч обращает внимание на процессы генетической и метаболической
коммуникации, в частности, на роль нервной системы и мозга. С ними связаны
различные формы символического выражения — от символической репрезентации
организма до символической реконструкции внешнего мира. Характеризуя
сознание как динамический принцип, Янч вычленяет различные уровни познания:
организмическое, рефлексивное (в частности, апперцепцию, позволяющую
сформировать альтернативные модели реальности) и саморефлексивное сознание
(с его решающим компонентом — предвидением). Причем сознание для него это
качество самоорганизации динамических процессов, характерных для системы и
ее отношений со средой.
Системная теория эволюции, или системный эволюционизм, развиваемый
Янчем, основывается на ряде фундаментальных принципов: 1)
самотрансцендирование, которое объясняет эволюцию (эволюция - это результат
самотрансцендирования на всех уровнях) , творчество и свобода, 2)
открытость эволюции; 3) циклическая организация как системная логика
диссипативной самоорганизации и особенно жизни; 4) многообразие систем — от
автопоэтических, саморегенерирующихся систем до систем, обладающих ростом,
причем, коэволюция трансформирует циклическую организацию
самоорганизующихся систем в спираль, которую можно наблюдать за длительное
время; 5) такие ультрациклы являются моделью процессов обучения, которые
можно описать как коэволюцию систем, аккумулирующих опыт.
Янч вычленяет различные фазы в коэволюции макро- и микрокосма: химическую —
биологическую — социобиологическую — экологическую и социокультурную
эволюции. Эти фазы характеризуются различными типами акта коммуникации и
взаимодействия:
метаболическая коммуникация играет важную роль во второй фазе эволюции.
Эволюция саморефлексивного сознания выражается в социальных и культурных
измерениях. Эволюция сознания связана с передачей и использованием
информации опыта, корреспондирующейся с семантическим контекстом или с
контекстом смысла. Эволюцию сложных форм жизни и ментальных способностей
Янч описывает как эволюцию эволюционных процессов, или как метаэволюцию.
Эволюция человека рассматривается им как многоуровневая реальность, в
которой эволюционная цепь автопоэтических уровней существования появляется
в иерархическом порядке. Эта многоуровневая реальность автономная и
творческая по своему характеру. Динамическими параметрами эволюционного
процесса, по Янчу, являются интенсивность, автономия и смысл.
Мы столь подробно остановились на концепции Э. Янча, потому что она
представляет собой наиболее обобщенную философскую концепцию
самоорганизации природы, причем идея самоорганизации и коэволюции в ней
тесным образом взаимосвязаны. Сама идея самоорганизации, или диссипативных
структур, важна в его концепции для анализа структур консервации
информации, объясняющих «затравку», «спусковой механизм», позволяющий
перейти к новому уровню эволюции. Взаимоотношение изменчивости и
устойчивости, понятое как механизм эволюции, получило в работе Янча
значение механизма коэволюции — сопряженной эволюции различных процессов и
структур, которая развертывается в незамкнутых круговоротах, расширяющихся
спирально. Подход, развитый Янчем, можно назвать системным эволюционизмом,
сочетающим в себе анализ градаций уровней диссипативных структур с
осмыслением эволюционных изменений, их дополнительности. Причем, для Янча
изменчивость первична, что находит свое выражение в анализе «встречи»
(динамике сродства), динамической памяти и нарушений симметрии.
Органическая и культурная коэволюция.
Обычную, широко распространенную точку зрения на отношения культурной и
биологической эволюции хорошо выразил американский биолог
В. Грант. Он писал: «Культурная эволюция обладает собственной движущей
силой, отличной от движущих сил органической эволюции. И культурную
эволюцию можно считать совершенно самостоятельным процессом, хотя на
практике она взаимодействует с эволюцией органической». Современный
человек, по его словам, это «продукт совместного действия органической и
культурной эволюции». «Культурная эволюция добавляет еще один слой, или,
если угодно, ряд слоев, к природе человека. Двойственная конституция —
частью биологическая, а частью культурная — закладывается в человечество
процессом его эволюционного развития». Если до недавнего времени
биологическая и культурная эволюции считались разделенными во времени
(культурная эволюция касается верхнего слоя стратифицированной конституции
человека и началась тогда, когда закончилась биологическая эволюция), то в
последние десятилетия начало осознаваться взаимодействие между
биологической и культурной эволюцией.
Прежде всего было отмечено, что в ходе культурной эволюции естественный
отбор продолжал действовать и биологическая эволюция не прекращалась. На
следующем этапе эволюционисты стали говорить о непрерывном взаимодействии
между биологической и культурной эволюцией, что находит свое выражение в
отборе на способность к научению и восприятию культуры. Теперь уже
способность к научению связывается не только с размерами мозга,
соответственно чему и строилась градация видов, но и сама способность к
научению дифференцируется в соответствии с мотивацией, адаптированностью,
видоспецифическим поведением. Способность к использованию орудий и даже их
создание (в чем еще недавно антропологи усматривали принципиальное отличие
человека от животных) широко распространена в животном мире. Точно так же и
преемственность культурных традиций, посредством которых происходит и
адаптация к среде, и передача информации от одного поколения к следующему
негенетическим путем с помощью импринтинга и подражания, так же наблюдается
у многих видов животных.
Если генетики анализируют роль мутаций в эволюции человека, дрейф и поток
генов, а антропологи, изучая эволюцию человека обращают преимущественное
внимание на филогению антропоидов и на факторы эволюции, то поворот к
изучению взаимодействия органической и культурной эволюции позволил
рассмотреть не только роль индивидуального, но и социально-группового
отбора, раскрыть роль генетической компоненты и в индивидуальной
изменчивости, и в межрасовых различиях в поведении, наметить в
социобиологии пути раскрытия «генно-культурной коэволюции». Правда, следует
согласиться с выводом Гранта о том, что «наши нынешние взгляды на
культурную эволюцию носят столь же общий характер и столь же туманны, как
современные представления о роли естественного отбора в эволюции человека,
и, подобно последним, нуждаются в критической проверке».
Социобиология, по определению Уилсона,— это «систематическое исследование
биологических основ общественного поведения». Используя данные эволюционной
и популяционной биологии, социобиология анализирует прежде всего
организацию сообществ и стратегию размножения. Сообщества рассматриваются
социобиологами как объединения особей, максимизирующие их индивидуальную
приспособленность. Для объяснения эволюции форм общественного поведения
насекомых были выдвинуты гипотеза отбора родителей (У. Гамильтон),
кооперации особей (мутуализм Ч.Д. Миченера), родительского контроля (Р.Д.
Александер). Различные стратегии размножения — это попытки особей
максимизировать свою приспособленность к окружающей среде. Они находят свое
выражение в конкуренции между самцами, во вкладе родителей в выращивании
