Важно признать, что постиндустриальное общество является таким, в
котором все элементы экономической системы затрагиваются действиями
общества само на себя. Эти действия не всегда принимают форму сознательной
воли, воплощенной в личности или даже группе людей. Вот почему такое
общество должно называться программируемым обществом, обозначение, которые
ясно указывает на его способность создавать модели управления
производством, организацией, распределением и потреблением; поэтому такого
рода общество появляется на операциональном уровне не в результате
естественных законов или специфических культурных характеристик, а скорее
как результат производства, благодаря действию общества само на себя, его
собственным системам социального действия”[5].
Комментарий: По мнению А.Турена, наиболее важным моментом в
формулировке понятия “информационного общества” является акцент на новые
экономические отношения. А.Турен подчеркивает особую важность
преобразований инвестиционной и управленческой политики в ходе
телекоммуникационно-информационной революции.
Г.Кан:
“Разница между понятиями (информация( и (интеллект( является
искусственной, но достаточно важной. (Информация( стремится быть
относительно формальной и легко доступной. (Интеллект( в данном случае
употребляется больше в значении (военное мышление(, чем (человеческое
мышление(... Понятие (интеллект( является более широким и специфическим,
менее официальным и формальным, чем то, что мы называем информацией.
Понятие (интеллект( означает знание о событиях и людях, это знание может
быть предположительным, интуитивным, личным и/или полученным наугад,
неофициально или тайно. (Интеллектуальные( данные обычно не включаются в
стандартные карточки, а информация включает в себя шаблонные данные,
которые ожидаются от системы. Трудно сделать различие между интеллектом и
информацией более четким, но когда в систему вводят (интеллект(, то это
происходит в меньшей степени благодаря механическому или электронному
программированию, а в большей степени благодаря случайному (или
запланированному) наличию нужных людей, на нужном месте, в нужный час”[6].
Комментарий: Исследование Г.Кана о разграничении понятий “интеллекта”
и “информации” является весьма важным для понимания сущности
“информационного общества”, ибо оно позволяет четко выявить различия между
духовной (имеется в виду человеческий разум) и материальной (имеется в виду
“информация”) сферами жизни нового общества и тем самым подчернуть, что
информация сама по себе, не одухотворенная человеческой эмоциональностью не
способна двигать вперед человеческую культуру, способствовать прогрессу
духа.
У.Дайзард:
“Стремление выразить сущность нового информационного века вылилось в
целый калейдоскоп определений. Дж.Лихтхайм говорит о постбуржуазном
обществе, Р.Дарендорф - посткапиталистическом, А.Этциони -
постмодернистском, К.Боулдинг - постцивилизационном, Г.Кан -
постэкономическом, С.Алстром - постпротестантском, Р.Сейденберг -
постисторическом, Р.Барнет вносит в этот калейдоскоп прагматическую нотку,
предлагая термин (постнефтяное общество(. Большинство этих эпитетов
восходят к понятию (постиндустриальное общество(, популяризованному
десятилетие тому назад гарвардским социологом Д.Беллом. Общая приставка
этих терминов отдает каким-то осенним чувством увядания, свойственным
нашему веку, - ощущением конца”[7].
Комментарий: Завершающая первый раздел данной разработки цитата из
У.Дайзарда как бы подытоживает калейдоскоп определений сущности грядущего
общества. Он перечисляет всевозможные названия, объединенные общей
приставкой “пост”. В этой приставке сказывается некая ограниченность
человеческого сознания, склонного отталкиваться от уже достигнутого, не
обращая внимания на то, что для принципально нового общества, строящегося
на принципиально новых принципах, следует придумать совершенно новое
название. Именно поэтому я счал название “информационное общество” наиболее
отражающим суть грядущего социума и решил придерживаться в дальнейшем
именно этого наименования.
2. Исторические этапы развития и формирования информационного
общества
К.Ясперс:
“Техника как умение применять орудия труда существует с тех пор, как
существуют люди... В великих культурах древности, особенно в западном мире,
высокоразвитая механика позволила перевозить огромные тяжести, воздвигнуть
здания, строить дороги и корабли, конструировать... машины.
Однако эта техника оставалась в рамках того, что было сравнительно
соразмерно человеку, доступно его обозрению. То, что делалось,
производилось мускульной силой человека с привлечением силы животных, силы
натяжения, огня, ветра и воды и не выходило за пределы естественной среды
человека. Все изменилось с конца XVIII века... Именно тогда произошел
скачок, охватив всю техническую сторону человеческой жизни в целом. После
того как веками делались попытки в этом направлении и в мечтах людей
формировалось техницистское, технократическое мировоззрение, для которого
создавались научные предпосылки, в XIX веке была осуществлена их
реализация, далеко оставившая за собой все самые пылкие мечты.
...Были открыты машины - машины, автоматически производящие продукты
потребления. То, что раньше делал ремесленник, теперь делает машина.
Так началось на Западе техническое и экономическое наступление
предпринимателей XIX века, в ходе которого прежнее ремесло исчезло, за
небольшим исключением совершенно необходимых его отраслей, и каждый, кто
совершал бесполезные в техническом смысле поступки, безжалостно
уничтожался. Таким образом, в возникновении современного технического мира
неразрывно связаны между собой естественные науки, дух изобретательства и
организация труда. Эти три фактора сообща обладают рациональностью. Ни один
из них не мог бы самостоятельно создать современную технику. Каждый из этих
факторов имеет свои истоки и связан потому с рядом независимых от других
факторов проблем”[8].
Комментарий: К.Ясперс, один из основоположников так называемого
“цивилизационного” подхода к истории, анализирует в процитированном
фрагменте причины, приведшие к возникновению особой “техницистской”
цивилизации современности, которую он выделяет в качестве специального типа
цивилизации. Он видит основную причину столь резкой смены цивилизаций в
появлении машин как логического завершения техники, как посредующего звена
между человеком и природой, ибо именно они, по его мнению, смогли изменить
психологию людей и приготовить их к новому витку истории.
О.Тоффлер:
“Сначала была “первая волна”, которую он [Тоффлер] называет
“сельскохозяйственной цивилизацией”. От Китая и Индии до Бенина и Мексики,
от Греции до Рима возникали и приходили в упадок цивилизации, сталкиааясь
друг с другом и рождая бесчисленные пестрые картины. Однако за этими
различиями скрывались фундаментальные общие черты. Везде земля была основой
экономики, жизни, культуры, семейной организации и политики. Везде
господствовало простое разделение труда и существовало несколько четко
определенных каст и классов: знать, духовенство, воины, илоты, рабы или
крепостные. Везде власть была жестко авторитарной. Везде социальное
происхождение человека определяло его место в жизни. Везде экономика была
децентрализованной, так что каждая община производила большую часть того, в
чем испытывала нужду.
Триста лет назад - плюс-минус полстолетия - произошел взрыв, ударные
волны от которого обошли всю землю, разрушая древние общества и порождая
совершенно новую цивилизацию. Таким взрывом была, конечно, промышленная
революция. Высвобожденная ею гигантская сила, распространившаясь по миру, -
“вторая волна” - пришла в соприкосновение с институтами прошлого и изменила
образ жизни миллионов. ... К середине XX века силы “первой волны” были
разбиты и на земле воцирилась “индустриальная цивилизация”. Однако
всевластие ее было недолгим, ибо чуть ли не одновременно с ее победой на
мир начала накатываться новая - третья по счету - “волна”, несущая с собой
новые институты, отношения, ценности”[9].
Комментарий: В процитированном фрагменте Баталов дает суммирующий
реферативный обзор тоффлеровского подхода к истории человечества как к
истории “трех волн”. Любопытно, что Тоффлер видит в качестве движущей силы
истории научно-технический прогресс, которому послушно следует психология
людей. Таким образом, течению истории Тоффлер придает несколько
механистический оттенок, представляя его в виде постоянной войны между
последующей и текущей “волнами”7
Г.Кан:
“Долгосрочный прогноз развития человечества, рассчитанный на основе
данных прошлого и настоящего развития мировой экономики, охватывает два
важнейших исторических этапа. Первый этап - это сельскохозяйственная
революция, которая произошла около 10 тысяч лет назад и которая фактически
создала современную цивилизацию... Она распространялась по миру в течение 8
тысяч лет. Она резко изменила условия жизни человека, но к стабильному
росту экономики или к изобилию она не привела.
Второй важнейший этап принято называть “Великий переход”, именно на
этом этапе мы и находимся сегодня. Он начался 200 лет назад, когда людей
было не так много, жили они бедно и всецело зависели от сил природы. Этот
период, видимо, завершится в последующие 200 лет, когда вопреки
“катастрофическому сочетанию неудач и неумелого руководства” человечество,
по всей видимости, намного возрастет численно, станет богатым и в большей
степени научится управлять силами природы.
Этот четырехсотлетний период можно разделить на следующие три фазы:
фаза индустриальной революции, далее - фаза супериндустриальной
(технологической) мировой экономики, а затем и фаза постиндустриальной
мировой экономики и мирового сообщества...
Снижение темпов экономического роста ведет к тому, что возникают новые
неэкономические типы деятельности и интересы. Эта фаза развития общества
называется нами (постиндустриальной(, так как в обществе снижается интерес
к промышленной и сельскохозяйственной деятельности (но отнюдь не к
товарам), поэтому эта фаза означает конечный момент эпохи Великого
