“глаголет вражий помысл”. Затем наступает “пленение”, когда и
душа и разум человека оказываются в плену страсти, чувственного
образа; в конечном счете утверждается “страсть” - высшая любовь
и приятие земного мира, человеческих “мечтаний”. Страсть
формирует нрав человека, его жизн. позиции.
Чтобы избежать пленения страстью, каждое дело следует
начинать с “мудрования”, рассуждения, чтобы душа не поработилась
ощущениями, а ум был очищен от “лукавых помыслов”. Без такого
мудрования губительно даже чтение церковных книг (“Писания бо
многа, но не вся божественна суть”) . В делах веры существует
только один критерий - Иисус Христос, Евангелия. Мудрование -
это своего рода гигиена ума, дух. профилактика, позволяющая
освободить ум от ощущений, оградить его от мирского, тварного.
Через мудрование приходит разумение, благоразумие же
утверждается плачем (“слезное видение мира”). Разумение -
раскрытие богооткровенной тайны, благоразумие - умолчание о ней,
признание ее непостижимости. Благоразумие уравновешивает ум,
освобождая его от словесных форм. Оттого оно равносильно исихии,
молчальничеству.
Русские исихасты исходили из абсолютного принципа отрицания
мира; борьба со всем в мире, что порождает страсти. Они
признавали только физ. труд (утомленное тело не жаждет, не
ропщет). Монашеский труд - только для насыщения: минимальные
потребности монаха; отрицание монашеской милостыни; церковь
должна отказаться от украшений (украшение - прославление дел
человека), отрицание всякой церковной собственности.
Нестяжательство - вторая форма православия, христологическая.
После смерти Нила Сорского нестяжательство подверглось резкой
политизации. Его последователи - Вассиан Патрикеев (ок. 1470 -
после 1531), Артемий Троицкий, Максим Грек (1470 - 1556).
- Вассиан Патрикеев: милость для еретиков, защита смердов
(пропаганда в рамках антииосиф. критики), мнимость
боговоплощения (оспаривал ортодокс. учение о двойственной
природе Христа - не может вечное, бесконечное соединиться с
временным, тленным).
- Артемий Троицкий: проблемы морали, нравственности - в каждом
человеке присутствует наклонность к добру (любовь к ближнему),
под влиянием этой добродетели творяться все благие дела в мире,
злоба возникает от умаления добродетели, причина зла - сам
человек (свобода воли).
- Максим Грек: критика современного монашества, рассуждения о
мужестве - оно сопряжено с выбором, кот. определяется свободой
воли.
К середине 16 века нестяжательство фактически сошло на нет.
Легальный марксизм и веховство.
Движение “легальных марксистов” офрмлялось наряду с
“ортодоксальным марксизмом” в 90-е годы 19 в. (Н.А. Бердяев,
С.Н. Булгаков, А.С. Изгоев, П.Б. Струве, С.Л. Франк и др.).
Открыто заявляли, что для революции еще нет возможности, она
бессмысленна - нет ни пролетариата, ни развитых буржуазных,
капиталистических отношений). Цель движения - историческое
оправдание капитализма в России, направленное против
народнической идеологии. Они принимали в марксизме лишь те
положения, кот. постулировали неизбежность перехода от
феодального строя к буржуазному и отвергали социализм как
закономерное выражение объективного процесса эк. развития
общества. Социализм можно принять лишь в качнстве социального
идеала, а не соц. предвидения (ведь если социализм может
осуществиться по законам природы, тогда бессмысленна всякая
деятельность, всякое усилие отдельной личности. Свобода воли
несовместима с объективной необходимостью.
Они были убеждены в мировоззренческой нейтральности
марксизма, отсутствии в нем строго однозначного филос.
основания. Им казалось правомерным сближение марксизма с любой
философской системой, однако в интересах этического обоснования
социализма они отдавали предпочтение кантовству.
Веховство, названное так по сборнику статей “Вехи”,
вышедшему в свет тремя изданиями в 1909г. Это движение
претендовало на “обновление” русской интеллигенции, на ее
“духовное возрождение”. Критиковали народничество и марксизм.
Свое направление мысли они называли “конкретным идеализмом” (от
Чаадаева до Соловьева и Толстого). “Конкретный идеализм”
провозглашался не только “основой нашего национального филос.
творчества”, но и мистическим восполнением “разума европейской
философии, потерявшей живое бытие”. Веховство формировалось на
принципах соловьевского всеединства, окончательно переводя
богопознание из плоскости веры в плоскость богоискательства.
Историософия Чаадаева.
Общее со славянофилами - признание ммессианской будущности
России, ее особого культурно-исторического предназначения.
“Философские письма” - (1829 - 1831).
Попытка ответить на вопрос о судьбах России, найти корни
современной жизни в прошедшей истории. Россия с самого начала
оказалась в стороне от “великой мировой работы”, оказавшись
между Западом и Востоком, она могла бы синтезировать
положительные стороны двух миров, но она осалась не
принадлежащей ни Западу, ни Востоку. Она оказалась не только вне
пространства, но и вне времени и как бы выпала из исторического
прогресса. Причина - ее вековая зависимость от Византии, чей
“нравственный устав” положила в основу своего воспитания. Из
различия католичества и православия выводится - и это главный
пункт его русской историософии - неодинаковость
западноевропейской и русской цивилизации. Когда католичество на
Западе уже начинало развиваться, Россия все еще прозябала в
язычестве. К моменту крещения Руси единая церковь раскололась:
католичество сохранило истинные заветы Христа, а православие
стало религией дряхлой Византии. В результате она оказалась
оторванной от живительного учения Христа, замкнулась в
религиозном обособлении и ничто из происходящего в Европе не
достигало ее пределов. Приняв византийское православие, с самого
начала Россия оказалась обреченной на отсталость. “Мы, хотя и
носили имя христиан, не двигались с места”. Чаадаев делал вывод
- действительный прогресс зиждется на истинном христианстве,
кот. является только католицизм. Католицизм как источник
прогресса воплощает в себе единый путь христианства.
Следовательно. Для России не существует никакого иного пути
развития, кроме западноевропейского. (Она - христианская страна,
а потому у нее нет ничего общего с Востоком. Восток и Россия -
это два мира. Всецело чуждых по духу и миросозерцанию). Чаадаев
не сводил вопрос о “русском пути” к простому западничеству.
Отказав России в социальной самобытности, он тем не менее
глубоко верил в ее духовный мессионизм, высокое назначение в
будущем (первое письмо). “Наше положение счастливое” - мы стоим
перед лицом опередившего нас Запада, мы “пришли после других”, а
значит “можем делать лучше их”, если сумеем “правильно оценить”
свое преимущество и использовать опыт так, “чтобы не впадать в
их ошибки. В их заблуждения и суеверия…Больше того, у меня есть
глубокое убеждение, что мы призваны решить большую часть проблем
социального порядка, завершить большую часть идей, возникших в
старых обществах, ответить на важнейшие вопросы, какие занимают
человечество”. Этой пророческой максимой он стремился преодолеть
отчужденность своей историософии от исторической почвы, придать
ей характер нац. идеала.
Идеология массонства.
И. В. Лопухин “О внутренней церкви”. Новиков.
Массонство возникло в 60-70х годах как реакция на петровские
(?) преобразования. Параллельно с массонством возникает и вторая
тенденция - оптинство. Возникают как своего рода реакция на
синодальную православную церковь: интеллигентско-дворянская
оппозиция и религиозная оппозиция. После утраты митрополитства
православная церковь утрачивает самостоятельность (глава Синода
- “свитский генерал”), теперь она напрямую зависит от
государства. По указу Петра упраздняется таинство исповеди
(доносы государю), в итоге от церкви отторгается три главных
таинства: христоцентризм. Крещение (насильственный способ
удержать людей в единомыслии), исповедь. Некрещение - как факт
принадлежности к ереси. Синодальное православие утрачивает свою
христианскую сущность - становится одним из рычагов управления
власти. – Неприятие синодальнгой официальной церкви.
Массонство - результат влияния западно-мистических тенденций.
Мессонами были практически все интеллигенты. Их объединяло
осознание необходимости истинного духовного просвещения,
ориентированного на христианство. Протест против превращения
церкви в атрибут гос. власти. Массонство практически в самом
начале своей деятельности встретило резкое неприятие со стороны
официальных властей - запрет на публикации. Массонство уходит в
подполье - духовное преддверие декабризма (школа тайного ведения
- все декабристы прошли через нее).
Основные черты массонства:
Изначально оно было ориентировано на универсалистское христ.
учение. И. В. Лопухин - единственный признак истинного
христианина - любовь к ближнему (ни вера, ни посты, ни молитвы).
Установка на христоцентризм.
Массонство отвергало все обязательные ритуалы, обряды (ист.
христианин, дабы не обижать других верующих, может отправлять
эти обряды). Истинная церковь - внутренняя церковь, моя душа.
преисполненная любви к ближнему.
Индивидуальная форма религиозности. Всякая религия - личность.
Определяющее начало - личность, а не ее вера. Все остальное -
атрибуты личности.
Внутренняя церковь - союз истинно возлюбивших христиан внутри
христианства, кот. должны найти друг друга. Тайный союз - дабы
не обидеть чувств др. верующих. Главная тайна - внутри
церковности они создавали свою истинную церковь.
Что-то вроде значения: формировалась новоначальная
интеллигенция, это формирование основывалось на сближении с
христианством (благодаря массонству совершилось удержание
интеллигенции в религиозных рамках). Массонство в обстановке
гонений, запретов выделило из себя радикальное крыло -
декабризм. Основа полит. деятельности этого движения - формула
любви к ближнему (в политике основа - мораль)
Терия культурно-исторических типов Н. Я. Данилевского.
Автор книги “Россия и Европа” (1871г.).
Критиковал своих предшественников за то, что они, на его
взгляд, провозгласив национальную идею, вовсе не думали при этом
о необходимости “самобытного национального развития”, они
перенимали логику германской философии, перенося осуществление
общечеловеческой задачи с европейской почвы на славянскую. Он
считал, что никогда не может случится так, что какое-нибудь
культурно-историческое племя конкретно решило бы такую
общечеловеческую задачу для себя и заодно для остального
человечества. Каждое племя, каждый народ преследует сугубо
эгоистические цели, опираясь на собственные интересы, внутренние
силы и способности. У одних народов их больше, у других -
меньше. Те народы, кот. в каком-то отношении превосходят
остальных, создают особые культурно-исторические типы, или
цивилизации, представляющие собой воплощение их особой духовной
сущности. Пока известно 10 таких самобытных цивилизаций: 1)
египетская, 2) китайская, 3) халдейская или древнесемитическая,
4) индийская, 5) иранская, 6) еврейская, 7) греческая, 8)
римская, 9) новосемитическая или аравийская, 10) германо-
романская, или европейская. Остальные народы, менее удачливые:
либо - “бичи Божие”, разрушители “дряхлых” цивилизаций (гунны,
монголы, турки); либо - составители этнографического материала
для других культурно-исторических типов. Самобытность
цивилизации означает, что начала, лежащие в народе одного
культурно-исторического типа, могут быть уничтожены, искажены,
но не могут быть заменены другими началами, принадлежащими
народу иного культурно-истор. типа. Можно усвоить выводы и
методы положительных наук, тех. приемы и усовершенствования
искусств и промышленности, “все же остальное, в особенности все,
относящееся до познания человека и общества, а тем более
практического применения этого познавания, вовсе не может быть
предметом заимствования”.
Общие законы развития самобытных цивилизаций - осуществление
определенной формы культурного творчества: научного, правового,
религиозного или художественного. Законы этого развития: 1) для
возникновения цивилизации необходимо, чтобы народ обладал
соответствующими “духовными задатками” и пользовался полит.
свободой; 2) начала цивилизации одного культурно-исторического
типа не передаются народам др. типа; 3) полнота и богатство к.-
и. типа зависит от разнообразия входящих в него этнографических
элементов, “когда они, не будучи поглощены одним полит. целым,
пользуясь независимостью, составляют федерацию, или полит.
систему государств”; 4) период роста цивилизации всегда
неопределенно продолжительнее периода цветения и плодоношения,
после кот. она истощает свои жизненные силы и больше не
возобновляется.
По мнению Данилевского, Запад, создавший последнюю истор.
цивилизацию, уже пережил “апогей своего цивилизационного
величия”, и на очереди - возвышение славянства. Славянство -
термин одного порядка с эллинизмом, латинством, европеизмом.
Особенностями славянского к.-и. типа должны стать:
“четырехосновность”, “синтез всех сторон культурной
деятельности”; претворение в жизнь “справедливо обеспечивающего
народные массы общественно-экономического устройства”
(романтическая привязанность к социализму).
Россия и Европа разводились в разные цивилизационные ниши,
это разведение полностью исключает какие-либо дружественные
связи а также исключает перспективы примерения. Борьба с Западом
сделалась единственной спасительной задачей русской политики.
Вопрос о моральности такой политики. Нашел твердую почву для
такого аморализма: западноевропейский опыт закрепил отделение
церкви от государства - государство, находясь вне церкви, по
необходимости выделяет себя “и от того, что неразлучно с
христианством”, даже закон в таком государстве теряет связь с
христианской нравственностью и смыкается с атеизмом; кроме того,
христ. мораль неприменима к гос. отношениям и по характеру своих
основополагающих принципов. Для христианства нравственный образ
действий совпадает с самопожертвованием, и ед. основание для
него - бессмертие, вечность внутренней сущности человека. “Но
государства и народ - суть явления преходящие, существующие
только во времени, и, следовательно, только на требовании этого
их временного существования могут основываться законы их
деятельности, т.е. политики. Признавал только одну политику -
политику макиавеллизма (закон здраво понятой пользы, всякому
свое, бентамовский принцип утилитарности, око за око.
“Практические рекомендации” относительно европейской
политики: Европа враждебна нам по сущности - мы в безопасности,
только если она воюет сама с собой, нужно пользоваться всеми ее
ошибками, всякими внутренними неурядицами, следует отрешиться от
мысли о какой-либо связи с любыми из евр. государств.
Н. В. Гоголь “Выбранные места из переписки с друзьями”.
Критика моралистического гуманизма.
Моральный идеал, кот. он был “одержим”, им самим
воспринимался как нереальный и даже неестественный, как некая
риторика, не имеющая опоры в естественном строе души. Особенно
остро такая позиция предстает относительно вопроса об отношении
к людям, как к “братьям. “Но как любить братьев? Как полюбить
людей? Душа хочет любить прекрасное, а бедные люди так
несовершенны, и так в них мало прекрасного”. Моральные принципы
бессильны - душой движет не моральное начало, а эстетические.
Душа человеческая неспособна, в нынешнем ее состоянии, к
подлинно моральному действию, т.е. к любви. “Человек 19 века
отталкивает от себя брата…Он готов обнять все человечество, а
брата не обнимет”. Поэтому моральный идеал - просто риторика.
Тема морали, тема добра - неотвратима, неустранима, она стоит
перед каждым во всем своем страшном и грозном объеме, но она не
имеет опоры в нынешнем строе души. Страшно то, что мы “в добре
не видим добра”, - т.е., что даже там, где есть подлинное добро,
мы не в состоянии воспринять его именно как добро.
“Естественный” аморализм современного человека, по Гоголю,
связан с тем, что внем доминирует эстетическое начало. (в
повести “Тарас Бульба” молодой казак Андрий, охваченный любовью
к красавице, бросает семью, родину, веру, он так формулирует
основной принцип эстетического мироотношения: “родина моя там,
где мое сердце”; это не только отречение от самого принципа
морали, но и утверждение стихийной силы, рокового динамизма
эстетических движений, кот. сбрасывают все преграды морального
характера.
Гоголь осознавал трагическую несоединенность в душе
эстетического и морального начал. Эта разъединенность красоты и
добра в сущности означает нереальность эстетического гуманизма;
подлинно соединить красоту и добро может только то, что глубже
обоих начал - т.е. религия.
Религия для Гоголя призвана преобразить естественный строй
человека, его культуру, его творчество. В ней он пытается найти
разрешение последних проблем культуры. Попытка связать всю
культуру с Церковью - внес в русскую мысль идею “православной
культуры”.
