стремятся сознательно свести те или иные социальные групповые конфликты к
национальным основаниям. В связи с этим в науке нередко высказываются
мнения о том, что любые расхождения позиций или неравенство ресурсов у
национальных (этнических) общностей неизбежно
приводит к острым конфликтам. Однако практический опыт развития
межнациональных отношений в ряде таких стран, как Швейцария, Голландия,
Бельгия и некоторых других, показывает возможность установления
взаимоуважительных и политически стабильных
отношений между различными национальными, этническими и расовыми группами.
Наиболее распространенными являются конфликты между национальными
(этническими) группами в полиэтнических государствах,
возникающие на основе различий во владении теми или иными социальными
ресурсами, а также между национальным большинством и
меньшинством. Как правило, причинами такого положения дел в не
малой степени служат факторы естественно-исторического характера,
заселенность определенных территорий, тесная связь отдельных
групп с теми или иными видами хозяйственной деятельности, процессы
ассимиляции и миграции отдельных наций, эволюция административно-
территориальной организации государства, а также сокращение его реальных
возможностей. Например, в результате формирования социально-экономической
периферии в России (в частности, это относится к районам Крайнего Севера,
испытывающим постоянные трудности в обеспечении ресурсами) материальное
неравенство проживающих там граждан непосредственно предстает как
национальное.
Специфические конфликты возникают и в результате идентификации
этнических меньшинств с родственной общностью, проживающей в соседних
странах (например, у турок в Болгарии, венгров в Румынии, русских в
Молдавии и т.д.). Примерно такие же противоречия возникают и вследствие
формирования этнических анклавов, складывающихся в результате этнической
эмиграции из соседних государств, а также воссоединения ранее раздробленных
этносов и восстановления прав репрессированных народов.
Среди множества межнациональных конфликтов прежде всего следует отметить
те, которые возникают на почве наиболее политически значимых противоречий
между государством (центральной бюрократией) и национальной группой. Чаще
всего данный конфликт связан с систематическим ущемлением прав последней
(юридическим или фактическим). Такие отношения могут приобретать различные
формы: немотивированного ужесточения контроля за жизнью данной части
населения, создания препятствий в кадровом росте, проведения незаслуженных
репрессий и т.д. Например, в СССР статус негласной государственной политики
приобрело дискриминационное отношение властей к гражданам еврейской
национальности, которые подвергались различным формам социального
притеснения и унижения.
Во многих странах весьма распространенным типом межнациональных
конфликтов является противоречие между титульной (коренной, дающей
официальное название государству) и нетитульной (некоренной) нациями. Такое
положение может выражаться в сужении представителям последней возможностей
для вероисповедания, обучения детей на родном языке, установлении
чрезмерных требований в освоении государственного языка, дискриминации по
национальному признаку в области здравоохранения, образования,
профессионального кадрового роста и т.д. Причем такие противоречия могут
возникать даже тогда, когда нетитульная нация превосходит титульную по
численности. Как свидетельствует опыт преобразований в большинстве
современных Прибалтийских государств, самым серьезным последствием такой
политики является масштабная социальная дискриминация и превращение
представителей нетитульной (в данном случае русской) нации в «людей второго
сорта». В структуре межнациональных отношений особое место занимают и так
называемые межэтнические конфликты. Их особенность состоит в том, что
степень их урегулированности слабо зависит от рациональных действий по
использованию институтов власти и преобразованию характера их деятельности,
проведения согласительной политики и использования всевозможных техник
примирения (этим они отличаются от других типов межнациональных
конфликтов). Причина крайней степени устойчивости подобных конфликтов
заключается в том, что источники их напряженности, как правило, лежат в
эмоционально-чувственной сфере, органически подкрепляясь действием бытовых
традиций, некритически воспринятыми, «с молоком матери» впитанными оценками
и суждениями, подсознательными, в том числе религиозными, стереотипами и
стандартами, выражающими трудно изменяемое некомплиментарное отношение к
людям другой национальности.
Этническая несовместимость, неспособность жить в мире «соприкасающихся
наций» (С. Хантингтон) служит выражением культурной дистанции, которая
порой является условием самого существования этносов. Причем эта дистанция
трудно преодолима как для групп, так и на индивидуальном уровне. Нередко
такие конфликты выливаются в ожесточенные, в том числе вооруженные,
столкновения отдельных этнических образований (тейпов, махалей), ведущих
борьбу друг с другом на протяжении долгих лет. И подчас требуется жизнь не
одного поколения, чтобы такое взаимонепонимание утратило свою остроту и
агрессивность.
Межнациональные (межэтнические) противоречия проявляются как на уровне
политических институтов (движений), так и на межличностном, бытовом уровне.
На этом уровне формируются разнообразные стереотипы враждебности,
недоброжелательства, провоцируются стихийные мятежи, выступления,
террористические акции, самосуд и т.п. В этом отношении важнейшим фактором
примирения сторон является взвешенная политика государства, направленная на
выравнивание прав представителей всех проживающих на его территории
национальностей и предоставление им возможностей жизни в
соответствии со своими убеждениями.
Класс как социальная общность. Учение о классах, их отношениях занимает
большое место во всей марксистской концепции. Этому учению посвящена
обширная литература, разные его аспекты тщательно и глубоко разработаны.
Что же понимает социальная философия марксизма под общественными классами,
как она их определяет?
Прежде всего подчеркнем, что в социальной философии исходным для
понимания сущности классов является определенное их выведение из
материального производства, понимание материального производства в качестве
важнейшего фактора конституирование классов.
Вместе с тем связь классов с материальным производством отнюдь не
противоречит тому, что данная общность складывается под определяющим
воздействием какой-то одной стороны материального производства. Такой
стороной являются производственные отношения общества. Показательным в этом
отношении является известное ленинское определение класса. В.И. Ленин
писал: «Классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту
в исторически определенной системе общественного производства, по их
отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к
средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а
следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного
богатства, которой они располагают»1. Если оценить эти черты классов в их
собственно экономическом значении, то перед нами предстанет определенная
характеристика структуры производственных отношений, которая и выражена
В.И. Лениным через определение класса.
Производственные отношения воплощаются, реализуются в определенных
экономических интересах людей. Эти интересы на определенных этапах развития
производства дифференцируются, существенно различаются между собой, а то и
противоречат друг другу. Вот эти объективные производственно-экономические
интересы и являются тем экономическим механизмом, который объединяет,
сплачивает определенные группы людей — классы. Сами классы выступают как
своеобразное закрепление, воплощение определенных интересов в
жизнедеятельности общественных групп2.
Совокупная деятельность общества по производству материально-духовных
благ выступает объективной, материально-производственной основой народа как
социальной общности. Спрашивается, является ли этот фактор социально-
образующим фактором и для классов? По-видимому, ответ не может быть
однозначным. Конечно, общая трудовая деятельность трудящихся классов,
многообразные контакты, общие ценности, установки и т.д., которые
складываются в ходе этой деятельности, объединяют людей в класс. В этом
смысле исключать социально-интегрирующую роль этого фактора при
характеристике классов, тем более в конкретных исторических условиях,
нельзя. Вместе с тем при выделении класса как общности акцент делается не
столько на совместной трудовой деятельности как таковой, сколько на общей
роли в общественной организации определенной группы людей, что и выражается
в одной из черт ленинского определения. Так что не трудовая деятельность
как таковая, а именно специфическая роль, своеобразная функция в совокупной
трудовой деятельности общества выступает специфическим признаком класса как
социальной общности.
В этой связи интересен и вопрос о территории как факторе класса как
общности. Обычно эта проблема в литературе даже не ставится. Видимо,
исходят при этом из посылки, что территория не разделяет классы, что на
одной и той же территории, равно как и на совершенно разных территориях,
существуют и функционируют как различные, так и одни и те же классы. Отсюда
делается вывод, что территория не входит в число признаков класса.
Соглашаясь с этим выводом в целом, мы бы хотели заметить, что вообще
исключить проблему территорий из характеристики классов было бы
неточностью. Это особо очевидно при конкретном анализе конкретных классов.
Так, каждый класс существует, функционирует на определенной территории
государства, например рабочий класс Италии, крестьяне Испании и т.д. Кроме
того, есть специфические аспекты территориального размещения классов:
крестьянство, например, связано с сельской местностью, индустриальные
рабочие — в основном с городской средой обитания. Видимо, при определенных
условиях имеет значение рассмотрение территориальной эволюции классов,
например образование рабочего класса в бывших национальных окраинах СССР.
Все это свидетельствует, что связь классов как общности с территорией имеет
определенное содержание.
