эмпирическим значением, и установление которой в любом частном случае
связано с опытом». Так, закон теплового расширения не может быть получен из
логического анализа значения терминов, встречающихся в этом законе, таких,
как «тело», «температура», «расширение». Эта синтетическая импликация, по
мнению Рейхенбаха, может служить средством для выражения законов природы.
Хотя ее правильность и не имеет тавтологического характера, а
детерминируется опытом, тем не менее она является универсально истинной.
Все импликации, выражающие законы, Рейхенбах называет номологическими.
Аналитические номологические импликации, представляющие всегда истинные
формулы, или тавтологии, выражают законы логики. Они являются формализацией
логического следования. Физическое же следование, по мысли Рейхенбаха,
формализуется посредством синтетической номологической импликации. Именно в
виде такой импликации выражаются законы природы, будь то законы физики,
химии или биологии. Точка зрения, развиваемая Рейхенбахом, интересна в том
отношении, что она ясно показывает неадекватность обычного представления
законов науки в форме общей импликации символической логики.
Существенный недостаток многих зарубежных исследований, посвященных
проблеме закона, состоит в том, что они сосредоточивают все внимание почти
исключительно на анализе логической структуры высказываний, выражающих
законы. Между тем для определения закона и его роли в науке не менее
важными являются его гносеологический анализ и та методологическая функция,
которую он осуществляет в общей системе научного знания.
В методологическом отношении важнейшее требование, предъявляемое к
гипотезе, чтобы она стала законом, состоит в возможности ее отнесения к
некоторой теории. Этот признак позволяет отличать обобщения, которые
делаются в обыденном познании и даже на эмпирической стадии исследования,
от подлинных законов науки. По своей логической форме эмпирические
обобщения представляют универсальные высказывания, но их надежность и
познавательная ценность сравнительно невелики, ибо они остаются
обособленными, изолированными утверждениями. Другое дело—законы науки. В
развитых науках законы объединяются в единое целое в рамках определенной
теории, представляющей систему взаимосвязанных принципов, законов и
гипотез. Благодаря логической связи между отдельными компонентами теории
становится возможным выводить производные законы из основных, а
эмпирические — из теоретических.
Важность рассматриваемого требования станет ясной, если учесть, что
включение хорошо подтвержденной гипотезы в рамки некоторой научной теории
еще в большей мере повышает ее надежность. Если гипотеза войдет в состав
теории, тогда о ее подтверждении, как мы уже отмечали, можно будет судить
не только по непосредственно относящимся к ней фактам, но и фактам,
подтверждающим другие утверждения теории, логически связанным с гипотезой.
Законы науки вместе с другими принципами, утверждениями и гипотезами
представляют определенную систему, построенную на основе некоторой
иерархии, согласно которой менее общие по форме и логически более слабые по
содержанию законы выводятся из законов более общих и логически более
сильных. На эмпирической стадии исследования выявляются отдельные обобщения
и открываются эмпирические законы. Однако процесс исследования на этом,
естественно, не останавливается. Отдельные, в первое время кажущиеся
изолированными эмпирические законы стараются вывести из теоретических, а
менее общие — из более общих. Именно в этих целях и становится необходимым
обращение к научной теории, в рамках которой, строго говоря, и оказывается
возможным осуществить логическую дедукцию одних законов из других вместе с
необходимой для этого дополнительной информацией.
3. Эмпирические и теоретические законы
Классификация научных законов может производиться по самым различным
признакам или, как принято говорить в логике, основаниям деления. Наиболее
естественной кажется классификация по тем областям действительности, к
которым относятся соответствующие законы. В естествознании такими областями
являются отдельные формы движения материи или ряд связанных между собой
форм. Так, например, механика исследует законы движения тел под
воздействием сил, физика — закономерности молекулярно-кинетических,
электромагнитных, внутриатомных и других процессов, которые в совокупности
и составляют физическую форму движения материи. Биология занимается
изучением специфических законов органической жизни. Биофизика исследует
закономерности физических процессов в живых организмах, а биохимия —
химические особенности этих процессов. Социальные или гуманитарные науки
изучают закономерности тех или иных сторон или явлений развития общества.
Классификация законов по формам движения материи по сути дела совпадает с
общей классификацией наук. И хотя она весьма существенна как отправной
пункт анализа, но нуждается в дополнении классификациями, выделяющими те
или иные гносеологические, методологические и логические особенности и
признаки научных законов.
Из других классификаций наиболее важными нам представляются классификации
по уровню абстрактности понятий, используемых в законах, и по типу самих
законов. Первая из них основана на делении законов на эмпирические и
теоретические. Эмпирическими законами принято называть законы, которые
подтверждаются наблюдениями или специально поставленными экспериментами.
Большинство наших повседневных наблюдений приводит нас к индуктивным
обобщениям, которые во многом аналогичны эмпирическим законам науки. Так же
как и последние, эти обобщения относятся к таким свойствам, которые можно
воспринимать с помощью органов чувств. Однако эмпирические законы науки
являются гораздо более надежными, чем простые обобщения повседневного
опыта. Это объясняется тем, что законы чаще всего устанавливаются с помощью
экспериментов и с использованием специальной измерительной техники,
благодаря чему обеспечивается значительно большая точность при их
формулировке. На развитой стадии науки отдельные эмпирические законы
связываются в единую систему в рамках теории, а самое важное — они могут
быть логически выведены из более общих теоретических законов.
С теоретико-познавательной точки зрения имеется, однако, один общий
признак, который присущ как эмпирическим законам, так и индуктивным
обобщениям повседневного опыта: и те и другие имеют дело с чувственно
познаваемыми свойствами предметов и явлений. Вот почему в литературе
эмпирические законы часто называют законами о наблюдаемых объектах. При
этом термин «наблюдаемый» рассматривается в достаточно широком объеме. К
наблюдаемым объектам относят не только те предметы и их свойства, которые
воспринимаются непосредственно с помощью органов чувств, но и опосредованно
— с помощью различных приборов и инструментов. Так, звезды, наблюдаемые в
телескоп, или клетки, которые изучаются с помощью микроскопа, считаются
наблюдаемыми, в то время как молекулы, атомы и «элементарные» частицы
относят к объектам ненаблюдаемым: об их существовании мы заключаем по
косвенным свидетельствам.
По мнению Р. Карнапа, эмпирические законы «представляют собой законы,
которые содержат либо непосредственно наблюдаемые термины, либо измеряемые
сравнительно простой техникой». Другими словами, понятия или термины,
встречающиеся в этих законах, относятся к таким свойствам и отношениям,
которые могут быть установлены на стадии эмпирического исследования. Такие
исследования предполагают не только систематические наблюдения, но и
измерения и специально поставленные эксперименты.
Исследователь многократно наблюдает определенную повторяемость,
регулярность в природе, устанавливает зависимость между некоторыми
свойствами предметов и явлений, ставит эксперименты и проводит измерения и
таким путем приходит к открытию эмпирического закона. Подобным образом были
найдены, например, известные из физики законы Бойля—Мариотта, Гей-Люссака и
Шарля, которые устанавливают зависимость между давлением, объемом и
температурой газов. Правда, уже здесь приходится обращаться к гипотезе и
абстракции, чтобы отделить существенные факторы от несущественных и вводить
необходимые упрощения и идеализации. Но во всех этих законах речь идет о
действительно наблюдаемых и измеряемых свойствах газов. Самое же главное
состоит в том, что все эти законы устанавливают лишь функциональную связь
между свойствами, но не объясняют, почему она существует. Так, закон Бойля
- Мариотта определяет, что давление газа обратно пропорционально его
объему, но не объясняет природу этой зависимости.
Чтобы понять ее и, следовательно, объяснить эмпирические законы, мы
вынуждены обратиться к теоретическим законам, которые в немарксистской
литературе часто называют законами о ненаблюдаемых объектах. Так, для
объяснения вышеупомянутых законов о газах мы обращаемся к принципам и
законам молекулярно-кинетической теории, которые опираются на представления
о существовании и движении таких мельчайших частиц вещества, как молекулы.
Особенностями движения молекул при различных состояниях в конечном итоге и
объясняют эмпирические законы о газах. Например, обратная
пропорциональность между объемом и давлением газа объясняется тем, что при
уменьшении объема возрастает интенсивность удара молекул о стенки сосуда, в
котором заключен газ. Бесчисленное множество таких микроэффектов видимым
образом проявляется как увеличение давления газа на стенки сосуда.
Нередко в литературе по методологии науки существенное отличие эмпирических
законов от теоретических сводят обычно к отличию между объектами
наблюдаемыми и ненаблюдаемыми, такими, как молекулы, атомы и т. п. частицы.
Такой взгляд имеет определенные основания, в частности в физике, где при
характеристике теоретических законов обращаются к терминам, которые
относятся к ненаблюдаемым объектам. Но фактически все теоретические понятия
— идет ли речь о понятиях математики, естествознания или социальных наук —
отображают ненаблюдаемые в реальной действительности объекты. На самом
деле, ни понятие прямой в геометрии, ни математического маятника в
механике, ни силы тока в физике, ни понятие стоимости в политической
экономии нельзя созерцать чувственно. В лучшем случае мы можем наблюдать
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11
