функционального и системно-структурного анализа. Большое значение имеет
также принцип зависимости данной системы от среды.
Системны подход в этике и принцип историзма.
Попытка применения системного подхода к этике неизбежно встречается с
проблемой: можно ли путем теоретического конструирования создать такую
общую (всеисторичес-кую) “модель” нравственной системы, которая подходила
бы ко всем разнообразным, специфическим, конкретно-содержательным типам
морали?
Теоретическое воспроизведение сложной системы возможно только с помощью
категорий; категорий, которые представляют собой синтез существенных
характеристик системы. Такая модель по необходимости будет иметь форму
логической конструкции, в которой историческая может быть представлена лишь
в снятом виде. Эта модель не заменяет собой конкретно-исторических типов
нравственности, а открывает возможность получить их действительное
изображение, будучи использована в качестве инструмента познания.
О социальных функциях морали
(системно-функциональный анализ)
Системный подход требует установления места и роли объекта в большой
системе, то есть мораль, взятая в виде целостного образования, должна быть
рассмотрена с точки зрения ее места и роли в обществе.
Вопрос о роли морали в обществе решается в советской этической литературе
путем установления ее социальных функций. К настоящему времени их описано
большое число: регулятивная, воспитательная, познавательная, оценочно-
императивная, ориентирующая, мотивационная, коммуникативная,
прогностическая.
Большинство советских авторов выделяют в качестве главной, ведущей
социальной функции морали регулятивную.
Вопрос о нормативной природе нравственности наиболее подробно описан
О.Г.Дробницким. Рассматривая норматив как особый способ детерминации
поведения, он делает обобщенный вывод: “В процессе исторического усложнения
социальной жизни “естественодействующие” факторы человеческого поведения
(собственно природные и ставшие “второй” внутренней природой индивида,
возникшие на основе частных интересов индивида или образующаяся из
стихийного сочетания воли) становятся недостаточными для обеспечения
социально-необходимых действий.”
Возникает нужда в создании особых норм, системы ограничения запретов
призванных согласовать массовое поведение с общественными потребностями.
Эти нормативные регуляторы создаются посредством особой исторической
деятельности людей — нормотворчества. Моральная норма должна быть
соотнесена с конкретной ситуацией и поступком: ”моральная норма — это
требование в виде предписания или запрещения какой-либо формы поведения
(поступка)”. Рассматривая проблему обоснования моральной нормы,
О.Г.Дробницкий показал, что в моральном сознании эта процедура не носит и
не может носить рационально-логического характера. Он делает вывод, что
полезное, ценностное основание морального требования остается не раскрытым,
оно выступает в морали “сперва как должное, а затем только в силу этого
ценное, но отнюдь не как ощутимое в своих результатах блага жизни
коллектива”.
Однако здесь фиксируется явление, а не сущность. В этом вопросе прав
В.Брожин: “Ценностная предметность как сущность и ценность как проявление
этой сущности первичны в отношении нормы. Другими словами, в
действительности ценность, полезность первичны по отношению к требованию,
долженствованию — в нравственной практике. Закрепляются не требования,
которые несут в себе ценность, хотя это остается скрытым от эмпирического
морального сознания”.
Мораль опирается на специфический для каждого конкретно-исторического
типа морали нравственный идеал. Учитывая наличие двух уровней обобщения в
долженствовательных элементах морали, важно провести различие между
понятиями “регуляция” и “ориентация”. Регуляция осуществляется с помощью
норм, а ориентация указывает на некую перспективную цель, дает общий
ориентир.
Все это приводит к выводу о том, что логичнее видеть главную функцию
морали именно в ориентации, а не регуляции деятельности. Эта функция
определяется деятельной сущностью человека — человек находится в
практическом отношении к природе и другому человеку, и благодаря сознанию
он самоопределяется в этом практическом взаимодействии.
Скорее всего, следует говорить не о двух различных функциях морали в
большой системе, а о двух уровнях реализации основной социальной функции:
ценностно-ориентирующем (мировоззренческом) и нормативно-регулирующем. В
конкретной исторической системе нравственности эти уровни образуют некую
целостность. Но их единство не абсолютно, в процессе реального
функционирования и исторического развития нравственности между этими
уровнями могут возникать напряженность и определенные противоречия.
Ценностно-ориентирующее действие реального идеала в нравственной
практике проявляется через те жизненные цели и ценности, которые
сознательно или бессознательно стремятся реализовать в своей деятельности
люди.
Нравственность как система (опыт системно-структурного анализа)
Более конкретно социальная роль морали раскрывается при применении
системного подхода с точки зрения ее внутренней структуры.
Следующий шаг в разработке общеисторической модели нравственности должен
состоять в том, чтобы выявить содержательную сторону структурных элементов,
образующих в своем функционировании системную организованность.
В рамках данной работы ставится задача установить наличие (или
отсутствие) содержательной связи между общими показателями структур
нравственности и основными ценностными понятиями морального сознания.
В качестве первого структурного элемента нравственности выступает и
ценностная ориентация, понимаемая как общая императивно-оценочная
направленность, устремленность сознания. Попытки осмысления содержания этой
ценностной ориентации морали всегда были продуктами теоретического разума.
Так рождались этические концепции долга, любви, счастья. В этих случаях за
ценностную основу нравственности принималось какое-либо моральное
требование, которому придавалось значение всеобщности. Полученная таким
образом конструкция не выходила за рамки морального сознания и поэтому не
отражала адекватно свой предмет.
В практике нравственной жизни общая ценностная ориентация морали
реализуется в постановке и решении проблемы смысла жизни. Каждая конкретная
система нравственности дает ответ на вопросы: как следует жить человеку,
какие качества заслуживают одобрения, — то есть она вырабатывает
определенный идеал человеческой жизни, который приобретает обязывающее
значение и реализуется индивидом в той или иной мере. С реализацией идеала
связывается удовлетворенность человека своей жизнью — то есть счастье
человеческой жизни. В идеале императивно-оценочная устремленность
нравственности получает обобщенное выражение, она с необходимостью
конкретизируется через систему моральных качеств личности (добродетелей),
через кодексы поведения (нормы поведения и принципы), через систему
предметно-ценностных ориентаций (жизненные ценности как цели субъекта).
В качестве второго общего показателя выступает исходная моральная
позиция индивида, которая обеспечивает перевод общей ценностной ориентации
морали в личностную форму: субъект нравственной деятельности всегда
занимает определенную социальную позицию, принадлежит к определенной
социально-демографической группе и общую ценностную ориентацию морали
воспринимает и интериоризует через призму своего положения, формируя образ
своего морального “я”. Нравственная идентификация, формирование образа
морального “я” выражается через понятия чести и достоинства личности.
В случае, когда исходная моральная позиция личности описывается путем
выделения основного принципа поведения, более резко выступает объективный
характер взаимосвязи индивидов в обществе. Как известно, К.Маркс выделил
четыре основных типа социальных связей между индивидами, которые возможны в
истории.
Во-первых, это такая связь, когда “индивидум выступает
несамостоятельным, принадлежащем к более обширному целому: сначала еще
совершенно естественным образом он связан с семьей и с семьей, развившейся
в род...” [ 1, т46, чI, с18]
Во-вторых, это “отношения личной зависимости” [1, т46, чI, с100],
которые свойственны рабовладению и феодализму.
В третьих, “личная независимость, основанная на вещной зависимости” [
1, т46, чI, с101], — такова следующая крупная форма связи между индивидами,
пришедшая в общественную практику с утверждением капитализма. И наконец,
“свободная индивидуальность, основанная на универсальном развитии индивидов
и на превращении их коллективной, общественной производительности в их
общественное достояние”, которую К.Маркс относит и к коммунистической
формации.
Всякое системное образование нуждается в механизме обратной связи,
эту функцию в нравственности выполняет процедура моральной оценки и
самооценки, которая приобретает в функционировании стандартизованный
характер. Множественность применяемых в качестве средства оценки понятий
создает первоначально картину хаоса и произвола в моральных оценках. В то
же время возникает проблема соотнесения оценок, принадлежащих различным
системам нравственности.
Представляя собой качественную смену структур, история нравственности
тем не менее выступает как непрерывный, единый процесс. И на каждом
историческом этапе процедура моральной оценки осуществляется с помощью
обобщенного понятия, на которое опираются ситуативные критерии — с помощью
понятий добра и зла. Этика не располагает содержательным определением добра
и зла, и дело тут не в беспомощности теории, а в самом процессе этого
предельно широкого понятия. Не случайно в “Словаре по этике” подчеркивается
фактическое совпадение содержания понятий добра и зла с нравственным и
безнравственным, указывается, что они служат для разграничения
положительного и отрицательного в явлениях социальной действительности, в
мотивах и поступках людей. О.Н.Крутова верно замечает, что “для
характеристики работающей морали более значим вопрос не о “субординации”
этих категорий, а об их “координации” — иными словами, о принципах их
постоянного и непременного взаимодействия.” [62, с18]. Предложенный вариант
“координации” основных понятий морального сознания позволяет устранить ряд
противоречий в этическом просвещении, в теоретическом отношении. Он может
быть использован как методологическая предпосылка исследования нравственной
практики, то есть морали, взятой в единстве должного и сущего.
1.4. Ощибки неиспользования принципа системности или неправильного
использования. Метафизические интерпретации системного подхода.
Системный подход получил особое звучание в последние десятилетия.
Азарт энтузиастов этого направления, сыгравших немалую роль в углублении
понимания сущности систем и эвристической роли системного подхода,
выразился однако, и в том, что этот подход абсолютизировался и иной раз
толковался как особое и новое глобальное направление научной мысли вопреки
тому факту, что истоки его содержались ещё в античной диалектике целого и
его частей. Принцип системности - исконная черта диалектического метода.
Метафизическая абсолютизация системного метода развивалась по такой
схеме. Первым вариантом явился тезисо «десубстанциализации» мира
(разновидность махизма с его тезисом о том, что «материя исчезла») и
соответственно о выдвижении на первый план структурных моментов бытия без
их конкретного материального носителя. Этот тезис основывается на той идее,
что раз стабильным моментом в процессе изменения системы является не сама
имеющая материальный носитель система, а её структура, то в основе мира
лежит десубстанциализированная структура как чистое отношение.
Однако конкретное развитие частных наук, применяющих системный
подход, опровергло эту идею. Например, известный в лингвистике тезис «язык
- это система чистых отношений», провозглашённый в начале века, привёл лишь
к излишней математизации языка, а в конечном счёте к превращению
лингвистики как науки в систему логических построений, в которой добытое
этой наукой новое знание представляло собой, по существу, не новое знание о
языке, а уточнение и углубление логических операций мышления. Но как только
перед лингвистами встала необходимость создания искуственныхязыков для
общения с ЭВМ, математические выкладки сразу же потеряли свою
определённость, и лингвистика опять обратилась к живой плоти языка, к её
звуковой материи.
Таким образом, структура, взятая вне субстанциального наполнения, как
вещественного,так и энергетического свойства, представляет собой не
самостоятельно существующий объект, но логическое понятие.
Вторым вариантом, явившимся определённой детализацией первого, стала
философия структурализма, в которой выдвигался новый тезис о статистических
и неизменяемых, то есть фактически априорно заданных, структурных схемах,
особенно в мышлении. В основе культурной эволюции лежит с точки зрения этой
концепции некий «фундаментальный шифр», состоящий из неизменного набора
структурных архетипов (кодов, элементов), прояляющихся в действительности в
самой разнообразной форме, но лишённой какого бы то ни было развития.
Помимо частичного возрождения кантовского априоризма и привкуса метафизики
в этой концепции философского структурализма отчётливо прослеживается и
идеалистическая тенденция, так как априорные структуры здесь заменяют собой
идеальное первонвчало мира, а идея развития подменяется идеей
«воспроизводства архитипических структур». Но, как известно, источником
развития, появления новых форм, в том числе и новых структур, является
материальное взаимодействие и обоюдная обусловленность конкретных явлений,
которые для осуществления этого взаимодействия должны иметь материальную -
вещественную или энергетическую оформленность. Чистые структуры не
взаимодействуют между собой, у них нет для этого «точки опоры».
Общим для рассмотренных вариантов метафизической абсолютизации
системного подхода является отказ от принципа причинной детерминации и
возведение системных корреляций, лишённых к тому же материальной
воплощённости, в ранг фундаментального, базисного свойства бытия. Для
диалектического же материализма системный подход является наряду с
принципом причинности лишь одной из составныхчастей его методологии. С
точки зрения диалектики стабильность структуры не противопоставляется её
развитию, не исключается из динамики, а органично входит в неё.
Структура при этом мыслится не как заранее данная для материального
становления цепь (телеология -является ещё одним следствием, ввытекающим из
философии структурализма), но как результат самого материального
становления. Без материи структура лишается атрибута развития и преврвщаетс
в чисто логический конструкт.
Итак, системный подход уточняет ту сторону принципов всеобщей связи и
развития, которая не исчерпывается причинным подходом. Оба эти подхода в
совокупности составляют содержание философского детерминизма в его
расширенном понимании, то есть в объединенииразличных форм обусловленности
явлений, которая (обусловленность), в сою очередь лежит в основе процесса
развития.
