дирижизму 50-х годов. Франция снова доказала миру свое своеобразие, выбрав
второй путь тогда, когда все развитые страны выбрали первый.
В начале 80-х годов к власти пришло левое правительство, неспособное
принять либерализацию ни в теории, ни на практике. Оно решило добиться
подъема экономики через стимулирование спроса, что означало дальнейшее
"стягивание одеяла" с производителя. Данный подход дополнился попыткой
создания системы целенаправленного регулирования производства и
распределения на основе огосударствления кредита и зна-
чительной части крупного промышленного производства. С этой целью был
проведен ряд национализации, беспрецедентных для всего послевоенного
периода. Государству отошла 1/3 промышленности (27% оборота. 37%
инвестиций. 30% экспорта), два крупнейших финансовых холдинга, 36 крупных
банков, многие страховые компании. Одновременно вводились активный ценовой
и валютный контроль, высокий налог на крупные состояния.
Правительству удалось добиться финансового оздоровления и технической
модернизации огосу-дарствленных компаний благодаря огромным бюджетным
вливаниям. Но очередной вывод за рамки рынка столь существенной части
промышленности на этот раз оказался гораздо менее эффективным и
продолжительным, так как осуществлялся в совершенно иных внутренних и
внешних условиях. Разработчики экономического курса не учли ни возможностей
национального бюджета, ни степени открытости экономики, ни возросшей мощи
бизнеса и его способности сопротивляться ограничивающим его свободу
новациям. Крупный частный бизнес не желал сотрудничать с
антипредпринимательским правительством, средний и мелкий - не оправился от
шоков середины 70-начала 80-х годов. Задача решения едва ли не одновременно
всех обострившихся макропроблем — срочного расширения экспорта,
стабилизации цен, ускорения роста, наконец, обеспечения занятости - была
возложена на госкомпании. Последние оказались не в состоянии с ними
справиться из-за сложного финансового положения и высокой степени
бюрократизации руководства.
Резкое обострение бюджетных диспропорций, общая неудовлетворительная
экономическая и социальная ситуация заставили левое правительство
фактически пересмотреть взгляды на отношения государства и бизнеса. Была
начата негласная денационализация (продажа филиалов государственных
компаний частным инвесторам). В принятом плане экономического развития
указывалось, что инструментом восстановления экономики является
предприятие, вне зависимости от формы собственности.
Социалисты были вынуждены выдвинуть ту же микроэкономическую цель, что и
правые. -повысить прибыльность компаний, изменить в пользу бизнеса
пропорции национального дохода. Одновременно для ликвидации бюджетного
дефицита были приняты меры, которые вели к сокращению внутреннего спроса.
Подобные действия подтолкнули маятник предпочтений электората вправо: к
1986 г. к власти вернулись сторонники минимизации государственного
вмешательства, опять попытавшиеся развернуть экономику лицом к рынку. Они
отменили или су-
щественно снизили небллгсгтри-тгпые для крупного капитала налоги,
освободил! цены. Была свернута политика крупных проектов и "национальных
чемпионов". Произошло дерегулирование валютной сферы - отмена контроля над
валютными операциями, над движением капиталов, снятие ограничений с
межбанковского, биржевого и ипотечного рынков » т.д.
Правые приняли программу широкой денационализации. Она предусматривала
разгосударствление не только подавляющего большинства компаний,
национализированных в 80-е годы, но и ряда предприятий, ставших таковыми
еще в 40-е годы. К тому же все государственные предприятия (за исключением
естественных монополий) были переведены на независимое от бюджета
функционирование и начали действовать в жестких условиях мирового рынка,
открытости для международной конкуренции и прибыльности.
Вероятно, изменения второй половины 80-х годов были самыми серьезными
подвижками в направлении либерализации экономики за последнее двадцатилетие
XX в. 90-е годы характеризовались чередованием в правительстве носителей
прямо противоположных идеологий экономического развития. И ни у кого из них
не хватало ни времени, ни возможностей, а в некоторых случаях - решимости
для долгосрочного претворения в жизнь своих программ. Столь частые попытки
повернуть хозяйственный механизм в обратном направлении негативно
отражаются на состоянии экономики. Отсюда наличие открытых противоречий по
важнейшим вопросам экономической политики между оск-^аыми ветвями властл,
когда левому президенту противостоит правый парламент, или наоборот (как
это имеет место сегодня).
И вот поэтому во Франции так и не произошло окончательного поворота к
экономическому либерализму: признания доминирующей роли бизнеса в
хозяйственной жизни, открытого утверждения примата микроцелей в
экономической политике, отказа от "трансфертного государства". Последний по
времени разворот влево произошел в 1997 г. с приходом к власти
"социалистиче-ско-коммунистическо-зеленой" коалиции во главе с
Л. Жоспеном.
Видимо, непрерывные пертурбации в экономической политике государства - один
из факторов, мешающих французским компаниям догнать своих наиболее мощных
зарубежных конкурентов. Среди крупнейших 50 промышленных фирм мира 12
западноевропейских, в том числе одна французская. Она появилась в этом
списке лишь в 1000 г. благодаря слиянию "Тоталь", "Эльф-Акитен" и
бельгийской "Петрофины" и созданию концерна "ТотальФинаЭльф" (4-е место в
мировой исрагтп: кгстян'••?: члг" ~ -•'. В ЯО-90-е годы французские фирмы
активно наращивали
свою мощь, особенно благодаря широкой зарубежной экспансии. Но обращает
внимание низкий уровень их участия в производствах, связанных с
компьютерной революцией: на Францию приходится лишь 2% мирового объема
производства электронного машиностроения. Несколько лучше позиции в мировых
нефтепереработке, химии, автомобилестроении. Но и здесь французские
предприниматели занимают далеко не первые места.
Западные эксперты по-прежчему называют французскую экономическую политику
дирижизмом. Как представляется, ее можно квалифицировать так скорее по
сравнению с тем, что происходит в других развитых странах, чем с
деятельностью и позициями в экономике государства в 50-е годы. Да, в стране
еще сохраняется кр;тшая государственная собственность, которая распродается
по мере необходимости ликвидации бюджетных дефицитов (последний раз - в
1997-1998 гг.). Государство продолжает контролировать цены естественных
монополий, тарифы на услуги здравоохранения, цены на 80% аграрной продукции
и т.п. Деятельность бизнеса по-прежнему донельзя зарегулирована и
регламентирована. Но государственные предприятия продолжают работать как
обычные участники рынка, и среди их акционеров - крупнейшие зарубежные
компании, с которыми государство вынуждено считаться. Дали свои результаты
меры по борьбе с безработицей, способствовавшие (через рост занятости на 1
млн. за три года) ускорению динамики всех элементов внутреннего спроса.
Одновременно возросла гибкость рынка труда, что стхто важным фактором
увеличения конкурентоспособности французской промышленности и расширения
экспорта.
Настоятельной необходимостью является реформа налоговой системы и сферы
социального обеспечения (пенсионной системы и здравоохранения). При
переходе к единой вх-.юте выяснилось, что фискальное бремя и расходы на
соци-' альные цели во Франции выше, чем у основных соперников. Это
подрывает не только конкурентоспособность, но и вообще национальную
финансовую систему, в частности через снижение склонности населения и
компаний к сбережениям. Однако подготовленная предшествующим (правым)
правительством А. Жюппе реформа, встреченная обществом в штыки, положена Л.
Жоспеном под сукно. Вероятность ее проведения до новых президентских
выборов (весна 2002 г.) очень невелика.
ФИНАНСЫ И ВАЖНЕЙШИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ КОНЪЮНКТУРЫ
1999 год был неоднозначным для Франции Прирост ВВП составил 2.6%, что
являлось поо' должением тенденции подъема 1997-1998 гг Од нако за этим
вполне благополучным среднегодо вым показателем скрывались заметные
колебания конъюнктуры - стагнация в первом полугодии и оживление - во
втором.
Французское хозяйство отреагировало на ази атские финансовые кризисы и
сокращение споо са со стороны основных европейских контраген тов с
некоторым лагом. Деловая активность ста ла снижаться лишь к концу 1998 г.,
поэтому на показателях уходящего года начавшийся спад ни как не сказался.
Зато со всей очевидностью его продемонстрировали показатели начала 1999 г
особенно его I кв., когда прирост ВВП оказался нулевым, промышленное
производство сократи лось по сравнению с предшествующим кварталом на 0.6%.
Однако уже со II кв. последствия спада начали понемногу преодолеваться; с
середины весны в экономике наметилось оживление, прирост ВВП за апрель-июнь
составил 0.7%, промышленной продукции - 0.6%. В дальнейшем хозяйство под
воздействием улучшающихся мировой и внутрен ней конъюнктуры продолжало
наращивать темпы. В результате, несмотря на ухудшение конъ юнктуры начала
года, динамика экономического роста за 1990 г. почти соответствовала уровню
фигурировавшему в прогнозах 1998 г.
В 2000-2001 гг., по всем имеющимся прогно зам, эти темпы составят 2.9-3% -
достаточно вы сокий для зрелой экономия уровень. В этом слу чае средний
темп роста за 1997-2001 гг. достигнет 2.7%, то есть будет почти в 2.5 раза
выше чем за предшествующее пятилетие.
Все это обеспечило некоторое повышение удельного веса Франции в
западноевропейском ВВП. Данный показатель (фактически вернучся к уровню
1990 г. - 16.9% (1995 г. - 15.5%).
Характерная черта экономического развития Франции за последнее время -
усиление его экстенсивного характера: соотношение вклада в рост экономики
производительности труда и занятое ти изменилось в пользу последней.'
Впервые эта тенденция обозначилась в 1998 г., когда едва ™ не треть
прироста ВВП была получена за счет
расширения занятости. В 1999 г. данный показатель дал уже почти половину
прироста ВВП. Ни в одной из ведущих стран Западной Европы такого не
наблюдалось. Именно повышение занятости определило в 1998-1999 гг.
лидерство Франции по темпам экономического роста среди ведущих
западноевропейских стран.
При всех положительных моментах, которые привнес рост занятости в развитие
страны (ускорение темпов личного потребления, улучшение общего
экономического и социального климата, стимулирующие национальное
производство), следует отметить, что этот фактор порождает сомнения в
серьезности экономической базы подобного лидерства.
Во-первых, расширение занятости осуществляется искусственными методами,
весьма спорными с точки зрения общей эффективности национального
производства (к данному вопросу мы еще вернемся). Во-вторых, в 1999 г. рост
занятости сочетался с замедлением динамики производительности труда.
