2.1. Понятие, содержание нематериальных благ и их виды.
Понятие нематериального блага. К особой группе объектов гражданских прав
относятся нематериальные блага, под которыми понимаются не имеющие
экономического содержания и не отделимые от личности их носителя блага и
свободы, признанные действующим законодательством.
Характерная особенность этой группы объектов состоит в том, что они:
1) не имеют материального (имущественного) содержания;
2) неотделимы от личности их носителя;
обладают свойством индивидуализации самой личности обладателя этих прав.
Действующий ГК содержит правила, направленные на урегулирование и защиту
нематериальных благ, которые существенно отличаются от прежнего
гражданского законодательства. Если раньше ГК 1964 г. предусматривал
правила о защите отдельных личных прав граждан и юридических лиц, то ныне
действующий ГК закрепляет общие для всех личных неимущественных прав и
других нематериальных благ правила об их регламентации и защите.
Регулирование и защита нематериальных благ осуществляются комплексно,
нормами ряда отраслей права. Применительно к гражданскому праву в теории
права существовали, по крайней мере, две точки зрения на предмет гражданско-
правового регулирования отношений по поводу нематериальных благ и связанных
с ними личных неимущественных прав. По мнению одной группы ученых,
гражданское право не регулирует, а лишь охраняет личные неимущественные
права. По мнению других, правовое регулирование и охрана прав не могут
противопоставляться, поскольку регулирование означает охрану прав, а их
охрана осуществляется путем регулирования соответствующих отношений[15]. В
последние годы едва ли не господствующим стало мнение, что гражданское
право как регулирует, так и охраняет нематериальные блага[16].
Действующий ГК подразделил личные неимущественные отношения на
регулируемые и защищаемые гражданским законодательством. Личные
неимущественные отношения, связанные с имущественными, основанные на
равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников,
регулируются гражданским законодательством (п. 1 ст. 2 ГК). Неотчуждаемые
права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются
гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих
нематериальных благ (п. 2 ст. 2 ГК).
Нематериальные блага рассматриваются ГК в качестве разновидности
объектов, по поводу которых могут возникать гражданские правоотношения.
Статья 150 ГК дает примерный перечень юридически защищаемых нематериальных
благ, подразделяя их на: а) нематериальные блага, приобретаемые гражданами
и юридическими лицами в силу рождения (создания), и б) нематериальные
блага, приобретаемые ими в силу закона.
То, что ГК дает лишь примерный перечень нематериальных благ, пользующихся
гражданско-правовой защитой, позволяет сделать вывод о том, что объектом
гражданско-правовых отношений может оказаться и не названное ГК
нематериальное благо. К нематериальным благам, приобретаемым гражданами и
юридическими лицами в силу рождения (создания), ГК относит жизнь, здоровье,
достоинство личности, личную неприкосновенность, честь и доброе имя,
деловую репутацию, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную
тайну; к нематериальным благам, приобретаемым в силу закона, — право
свободного передвижения, право выбора места пребывания и жительства, право
на имя, иные личные неимущественные права. В качестве иных нематериальных
прав, принадлежащих личности, могут оказаться право на жизнь, здоровье и
пр. Личное неимущественное право, корреспондирующее нематериальному благу
или существующее отдельно от него, оказывается как бы благом второго
уровня, а сами жизнь, здоровье и пр. являются благом, предшествующим праву
на него, и в этом смысле могут признаваться благом первого уровня.
По действующему ГК понятие «нематериальное благо» является собирательным,
относящимся как к самому «благу», так и к личным неимущественным правам.
Наличием двух слагаемых нематериального блага можно объяснить то, что в
ст. 2 ГК, посвященной характеристике отношений, регулируемых гражданским
законодательством, говорится, с одной стороны, о регулировании (п. 1 ст. 2
ГК), а с другой, о защите нематериальных благ (п. 2 ст. 2 ГК), что не
следует понимать как противопоставление регулирования защите и, наоборот,
ибо осуществление защиты предполагает регулирование, а регулирование может
оказаться бессмысленным при отсутствии защиты.
Блага первого уровня неразрывно связаны с самим существованием личности.
Они объективно существуют независимо от их правовой регламентации и только
в случаях посягательств на эти блага нуждаются в правовой защите. Право
граждан на защиту чести, достоинства деловой репутации является их
конституционным правом, а деловая репутация юридических лиц — одним из
условий их успешной деятельности (см.: постановление Пленума Верховного
Суда Российской Федерации от 18 августа 1992 г. № 11 «0 некоторых вопросах,
возникших при рассмотрении судами дел о защите чести и достоинства граждан
и организаций» в редакции постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21
декабря 1993 г. № 11 и от 25 апреля 1995 г. № б)[17].
Блага второго уровня-, право на имя, право авторства и иные личные
неимущественные права — являются субъективными правами, образующими
содержание конкретного правоотношения и тем самым уже урегулированными
нормами права. В случае же нарушения этих прав они пользуются правовой
защитой.
Правоотношение, элементом которого является субъективное право лица на
нематериальное благо, является абсолютным, так как управомоченному субъекту
противопоставляются абсолютно все, обязанные воздерживаться от нарушения
этого права. Однако в случае его нарушения оно приобретает характер
относительного правоотношения.
Для обоих слагаемых «нематериальных благ» характерными оказываются, по
крайней мере, два неразрывно связанных между собой признака. Это:
1) отсутствие материального (имущественного) содержания;
2) неразрывная связь с личностью носителя, предопределяющая неотчуждаемость и непередаваемость этого блага.
Неотчуждаемость нематериальных благ не исключает того, что их
осуществление и защита может быть поручена третьим лицам, например, иски о
защите чести и достоинства несовершеннолетних могут предъявить их законные
представители.
Нетоварность, отсутствие экономического содержания нематериального блага,
его неразрывная связь с личностью носителя, являются необходимыми, но не
исключительными признаками. Будучи неотделимым от личности носителя данного
нематериального блага, наличие этого блага индивидуализирует, делает
неповторимой саму личность носителя. Нематериальные блага характеризуют
общественное состояние их обладателя и являются его неотъемлемым, хотя и
подверженным изменениям, качеством в течение всего периода его
существования. Нематериальные блага существуют без ограничения срока их
действия.
Надлежит, впрочем, отметить, что оба эти признака в известной мере носят
условный характер. Ущемление нематериальных благ может иметь для их
носителя весьма ощутимые последствия экономического характера. Так, подрыв
деловой репутации юридического лица или индивидуального предпринимателя
может вызвать отток клиентуры, ужесточение условий предоставления кредита и
т.д. С другой стороны, сложившаяся деловая репутация служит гарантом того,
что лицо, занимающееся предпринимательской деятельностью, останется на
плаву и тогда, когда его дела временно пошатнулись. Что же касается другого
признака нематериальных благ, а именно неотторжимости от их носителя, то и
его значение не следует преувеличивать. Многие из них изначально
предназначены к тому, чтобы циркулировать в гражданском обороте и приносить
прибыль. Это относится, в частности, к такому нематериальному благу, как
интеллектуальная собственность.
Специфично основание возникновения личных неимущественных прав на
нематериальные блага: не в силу юридического факта, а непосредственно на
основании указания закона.
Содержание личного неимущественного права не включает, по общему правилу,
совершение положительных гражданско-правовых действий, хотя управомоченный
субъект по своему усмотрению использует принадлежащие ему личные
нематериальные блага. Обязанные лица должны воздерживаться от нарушения
соответствующего блага, например, от вторжения в личную жизнь гражданина,
от неправомерного использования наименования юридического лица (имени
гражданина). Вместе с тем, не допускается использование принадлежащего
гражданину (юридическому лицу) права исключительно с намерением причинить
вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах (ч. 1 п. 2
ст. 10 ГК).
Особенность осуществления личных неимущественных прав состоит в том, что
законом определяются не пределы реализации нематериальных благ
управомоченным лицом, а устанавливаются границы вторжения посторонних лиц в
личную сферу и, если эти пределы нарушаются, допускается применение
принудительных мер к их восстановлению. При установлении границ поведения
управомоченных и обязанных лиц существенное значение приобретают нормы
морали.
Личные нематериальные блага представляют самостоятельную ценность для их
носителя и существуют независимо от степени и характера их правового
урегулирования. В последние годы под влиянием многих факторов
экономического, политического, международно-правового характера расширена
правовая регламентация личных неимущественных отношений и расширен перечень
нематериальных благ, подлежащих защите гражданско-правовыми способами.
ГК разделяет нематериальные блага на: 1) принадлежащие гражданам от
рождения (нематериальные блага первого уровня) и 2) принадлежащие гражданам
в силу закона (нематериальные блага второго уровня).
По степени связанности личных неимущественных прав с имущественными
правами обладателей этих прав личные неимущественные права подразделяются
на личные неимущественные права, связанные с имущественными, и личные
неимущественные права, не связанные с имущественными.
По целевой направленности личные неимущественные права можно
классифицировать на:
1) личные неимущественные права, направленные на индивидуализацию
личности: право на имя (наименование юридического лица), право на честь,
достоинство, деловую репутацию и т. п.;
2) личные неимущественные права, направленные на обеспечение физической
неприкосновенности личности (жизнь, свобода, выбор места пребывания, места
жительства и т. п.);
3) личные неимущественные права, направленные на неприкосновенность
внутреннего мира личности и ее интересов (личная и семейная тайна,
невмешательство в частную жизнь, честь и достоинство).
2.2. Зашита нематериальных благ.
Общие положения. Гражданско-правовые способы защиты распространяются на
те нематериальные блага «первого» и «второго» уровней, по поводу которых
складываются отношения, регулируемые гражданским правом.
Специфика гражданско-правовых способов защиты личных нематериальных благ
проявляется в том, что в случаях нарушения нематериальных благ они подлежат
восстановлению (если это возможно) независимо от вины правонарушителя.
Гражданско-правовая защита личных нематериальных благ направлена также на
то, чтобы предупредить их нарушение в будущем. При защите нематериальных
благ допустимо использование любых форм и способов защиты гражданских прав,
если это не противоречит существу нарушенного блага и характеру
правонарушения (например, таких, как признание права, пресечение действий,
нарушающих право, возмещение убытков, компенсация морального вреда).
Основания и способы защиты нематериальных благ различаются в зависимости от
того, нарушены ли права физического или юридического лица. При жизни
носителя личных неимущественных прав и других нематериальных благ в первую
очередь от него зависит, воспользуется ли он предусмотренными законом
способами защиты этих благ и, если воспользуется, то какими именно. Третьи
лица могут осуществлять и защищать личные неимущественные права,
принадлежащие третьему лицу, если уполномочены на то носителем права или
законом и если это не противоречит существу нарушенного права. Личные
неимущественные права и иные нематериальные блага, принадлежащие умершему,
при наличии юридически значимого интереса могут осуществлять и защищать
другие лица, в том числе наследники правообладателя.
В силу ст. 208 ГК исковая давность не распространяется на требования о
защите личных неимущественных прав и других нематериальных благ, кроме
случаев, предусмотренных законом.
Защита чести, достоинства и деловой репутации. Право на честь,
достоинство и деловую репутацию — это право на самооценку и социально
значимую оценку моральных, деловых и иных черт и свойств гражданина или
юридического лица (организации), от которых зависит их положение в
обществе. Существует объективная и субъективная оценка этих качеств, и
каждая из них имеет право на существование, если она зиждется на фактах,
соответствующих действительности.
Под достоинством понимается самооценка личности, осознание ею своих
личных качеств, способностей, мировоззрения, выполненного долга и своего
общественного значения. Самооценка должна основываться на социально
значимых критериях оценки моральных и иных качеств личности. Достоинство
определяет субъективную оценку личности.
Честь — объективная оценка личности, определяющая отношение общества к
гражданину или юридическому лицу, это социальная оценка моральных и иных
качеств личности.
Репутация — сложившееся о лице мнение, основанное на оценке общественно
значимых его качеств. Деловая репутация — оценка профессиональных качеств.
Действующий ГК устанавливает особый гражданско-правовой способ защиты
чести, достоинства и деловой репутации, проводя при этом различия в
основаниях и способах защиты нарушенных прав гражданина, с одной стороны, и
юридического лица, с другой.
Гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь,
достоинство и деловую репутацию сведений, если распространивший такие
сведения не докажет, что они соответствуют действительности (п. 1 ст. 152
ГК). Из содержания ст. 152 ГК следует, что имеется в виду опровержение по
суду таких сведений, которые: 1) порочат честь и достоинство гражданина, 2)
распространены ответчиком, 3) не соответствуют действительности.
Честь и достоинство является одним из основных естественных прав
личности. Пункт 1 ст. 152 ГК РФ устанавливает, что «Гражданин вправе
требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство и деловую
репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что
они соответствуют действительности». Пункт 5 той же статьи устанавливает,
что гражданин вправе наряду с опровержением таких сведений требовать
возмещения убытков и морального вреда, причиненных их распространением. Ст.
152 несколько выделяет честь, достоинство и деловую репутацию из других
неимущественных прав и благ тем, что причинение морального вреда здесь
носит более презумпционный характер. Для защиты чести, достоинства и
деловой репутации путем компенсации морального вреда должны применяться
правила ст. 151 ГК ГФ.
Для определения размера компенсации существенное значение имеет широта
распространения таких сведений. Безусловно заслуживают внимания и
обстоятельства и последствия, которые наступили для потерпевшего в связи с
распространением позорящих сведений.
К числу таких последствий могут относиться увольнение с работы,
неизбрание на выборную должность, распад семьи и т. п. Бремя доказывания
наличия причинной связи между распространением сведений и этими
последствиями ложится на истца.
В настоящее время широко распространенным явлением стали публикации в
прессе, сообщения в средствах массовой информации, содержащие различного
рода информацию о лидерах политических партий, работниках руководящего
состава органов власти и управления, депутатах и т. д. Эти публикации и
сообщения порождают предъявление исков со стороны перечисленных лиц к
средствам массовой информации. При рассмотрении таких исков большое
внимание должно уделяться рассмотрению вопроса о вине потерпевшего. Как
правило, современные российские политики часто выступают по радио,
телевидению, публикуют статьи и книги, дают интервью. В этих выступлениях
указанные лица сообщают сведения, служащие основой для публикаций, по
поводу которых предъявляется требование об опровержении сведений и
компенсации морального вреда. В таких действиях истца должно признаваться
наличие грубой неосторожности, так как он, делая заявление для публичного
сведения, должен и может предвидеть связанные с такими заявлениями
последствия. Грубая неосторожность истца должна быть принята судом во
внимание, в связи с чем в компенсации морального вреда может быть отказано,
хотя распространитель сведений и не доказал их соответствия
действительности. Он будет обязан только опровергнуть эти сведения. Кроме
того, иногда публикации, в основном автобиографического характера,
позволяют сделать вывод о шкале нравственных ценностей личности. Если о
таком лице распространены сведения о каких-либо его поступках, являющихся
для «среднего» человека позорящими, с общепринятых позиций —
отрицательными, а из публикаций этого лица следует, что оно эти поступки
оценивает положительно и считает возможным доводить эго до публичного
сведения, то такие публикации могу быть приняты судом в качестве
письменного доказательства факта отсутствия нравственных страданий.
В практике применения судами ст. 152 ГК РФ при рассмотрении дел о защите
чести, достоинства и деловой репутации граждан и организаций зачастую
существенные затруднения вызывает вопрос о содержании чех сведений,
распространение которых порождает право потерпевшего на защиту своих личных
неимущественных прав способом, предусмотренным в этой правовой норме. Этот
вопрос был частично затронут в п. 2 постановления Пленума Верховного Суда
РФ от 18 августа 1992 г. в действующей редакции (далее — Постановление),
где указывается, что «порочащими являются также не соответствующие
действительности сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином
или юридическим лицом действующего законодательства или моральных принципов
(о совершении нечестного поступка, неправильном поведении в трудовом
коллективе, быту и другие сведения, порочащие производственно-хозяйственную
и общественную деятельность, деловую репутацию и т. п.), которые умаляют
честь и достоинство гражданина либо деловую репутацию гражданина) или
юридического лица».
Таким образом, Пленум Верховного суда РФ определил необходимое условие
для признания сведений порочащими — их содержание должно являться
утверждение о нарушении лицом законодательства или моральных принципов.
Правда, нельзя не обратить внимание на i вполне удачное включение в
процитированном выше постановлении слова «также», так как нигде более
постановление не касается вопроса о содержании порочащих сведений, а сам
пассаж следует непосредственно за описанием действий, которые надлежит
квалифицировать как распространение таких сведений. Вряд ли Пленум
Верховного суда РФ имел в виду более широкую трактовку термина «порочащие
сведения», хотя в принципе она действительно такой может быть. Например, не
только нарушение моральных принципов может умалить репутацию человека в
глазах его окружения. В каждом обществе существует писаный или неписаный
стандарт требовании к морали и нравственности. Однако никто не вправе
воспрепятствовать человеку поддерживать свою репутацию в глазах окружающих
на более высоком, по сравнению с существующим стандартом, уровне и защищать
ее предусмотренными законом способами.
Самостоятельным действием, причиняющим ущерб чести и достоинству граждан,
является оскорбление, т. е. унижение чести и достоинства, выраженное в
неприличной форме. Прежде всего необходимо остановиться на различиях между
распространением ложных, порочащих другое лицо сведений и оскорблением.
Если в первом случае умаление чести и достоинства происходит в результате
того, что само содержание распространяемых сведений, их смысл носят
порочащий характер, то во втором случае отрицательное воздействие на честь
и достоинство лица оказывает неприличная форма, в которой дается оценка
лица. Под неприличной формой выражения судебная практика понимает циничную
форму отрицательной оценки личности потерпевшего, резко противоречащую
принятым в обществе правилам поведения (например, использование нецензурных
выражений).
Возможен случай, когда порочащие честь и достоинство ложные сведения
выражены в неприличной форме. В этом случае потерпевший вправе требовать
опровержения этих сведений в порядке ст. 152 ГК РФ и возмещения морального
вреда, причиненного распространением таких сведений в оскорбительной форме.
Оскорбительная форма может существенно повысить коэффициент заслуживающих
внимания обстоятельств «с». В другом случае распространенные сведения могут
соответствовать действительности, что влечет невозможность требовать их
опровержения в порядке ст. 152 ГК РФ, однако оскорбительная форма
преподнесения сведений порождает право требовать компенсации морального
вреда в порядке ст. 151 ГК РФ. В обоих случаях в состав оснований
ответственности не будет входить вина причинителя вреда, так как ч. 4 ст.
1100 ГК РФ применима к распространению сведений, порочащих честь и
достоинство личности, независимо оттого, содержание или оскорбительная
форма их умаляет эти неимущественные блага. Безусловно, для определения
размера компенсации заслуживающими внимания обстоятельствами должны
являться распространение оскорбительных сведений и степень неприличия формы
их выражения.
Наконец, оскорбление может быть нанесено при отсутствии распространения
каких-либо сведений о потерпевшем третьим лицам, «один на один» (например,
плевок, непристойный жест, оскорбительное письмо потерпевшему, содержащее
нецензурные выражения). Такие действия умаляют достоинство человека,
подрывая ею уважение к самому себе, и порождают право на компенсацию
морального вреда. В этом случае должен применяться общий состав оснований
ответственности за причинение морального вреда (включая вину причинителя
вреда), так как отсутствие факта распространения сведении не позволяет
применять ст. 1100 ГК РФ. Размер компенсации морального вреда может быть
уменьшен путем применения коэффициента индивидуальных особенностей
потерпевшего, если причинителю вреда удастся доказать, что такая форма
общения являлась общепринятой нормой среди знакомых потерпевшего и
применялась им самим в общении с другими лицами. Оскорбление потерпевшим
других лиц дает основания предполагать их приемлемость для него самого и
может также рассматриваться как грубая неосторожность с его стороны,
спровоцировавшая неправомерное действие правонарушителя.
Возвращаясь к вопросу о возмещении морального вреда, причиненного
опорочением чести и достоинства, остановимся на случае, затронутом в
вышеприведенном примере, когда суд взыскал компенсацию морального чреда за
распространение сведений о причастности лица к краже, изложенных в
направленном в прокуратуру письме. Интересен вопрос — является ли письмо в
прокуратуру с сообщением о действиях конкретного лица, содержащих признаки
состава преступления, распространением порочащих сведении согласно ст. 152
ГК РФ, порождающим право на компенсацию морального вреда. Важность его
решения несомненна, так как законопослушный гражданин, добросовестно
предполагая, что известное ему лицо совершило преступление, и желая
сообщить об этом в правоохранительные органы, по-видимому, воздержится от
такого сообщения, если не будет уверен в том, что ему не придется
компенсировать этому лицу моральный вред, когда эти сведения не
подтвердятся. Заведомо ложное сообщение подобных сведений образует состав
заведомо ложного доноса (ст. 306 УК РФ). Но нас интересует случай
«добросовестного доноса» — воздержание от них вряд ли будет способствовать
искоренению преступности в нашем обществе, поэтому именно такой случаи
является предметом нашего рассмотрения.
Обращение (письменное или устное) гражданина к должностному лицу,
управомоченному принимать сообщения о совершенных или готовящихся
преступлениях и принимать по ним решения о возбуждении уголовного дела,
является обращением к государственному служащему, деятельность которого
регулируется Федеральным Законом «Об основах государственной службы
Российской Федерации»[18]. Статья 10 этого Закон;) предусматривает:
государственный служащий, среди прочего, обязан обеспечивать соблюдение и
защиту прав и законных интересов граждан и не разглашать ставшие ему
известными в связи с исполнением должностных обязанностей сведения,
затрагивающие частную жизнь, честь и достоинство граждан. Статья 109 УПК РФ
управомочивает прокурора, следователя, орган дознания и судью до принятия
решения по заявлению провести проверочные действия, заключающиеся в
истребовании материалов и получении объяснений. Предоставлять третьим лицам
(в том числе и лицу, о котором идет речь в заявлении) информацию,
содержащуюся в заявлении гражданина, эти должностные лица не управомочены,
поэтому, если они такое распространение совершают или допускают его
совершение до подтверждения истинности содержащейся в заявлении информации,
они и должны (точнее, государство в порядке ст. 1070 ГК РФ) нести
соответствующую ответственность, в том числе компенсировать причиненный
потерпевшему моральный вред. Является ли сообщение сведений самому
должностному лицу распространением информации? Поскольку в данном случае в
компетенцию должностного лица входит проверка соответствия действительности
сообщенных сведений, а презумпция невиновности (ст. 49 Конституции РФ)
обязывает не доверять сообщаемой информации до тех пор, пока она не будет
подкреплена соответствующими доказательствами, умаления чести гражданина в
глазах должностного лица изначально произойти не может, а если сведения не
подтвердятся, это не произойдет и впоследствии. Следовательно, улица, о
котором сообщается в заявлении, не может возникнуть право требовать от его
подателя компенсации морального вреда.
В последнее время все большую актуальность приобретает вопрос: подпадают
ли под действие ст. 152 ГК РФ сведения, содержащие выражение мнения какого-
либо лица о событиях и явлениях окружающей действительности. Этот вопрос
безусловно заслуживает внимания, так как он тесно связан с такими
конституционными правами и свободами человека и гражданина, как свобода
иметь и распространять собственные убеждения и действовать в соответствии с
ними, свобода мысли и слова, свободная передача и распространение
информации любым законным способом, а также со свободой массовой информации
(ст. 28, 29 Конституции РФ); и от его решения зависят пределы осуществления
гражданами этих прав и свобод. Как мы помним. Постановление, определяя
содержание порочащих сведений, упоминает лишь утверждения о фактах
ненадлежащего поведения лица.
Приведем определения некоторых терминов, используя Словарь русского языка
С.И. Ожегова: сведения — известия, сообщения; факт — действительное, вполне реальное событие, явление; мнение — суждение, выражающее оценку чего-нибудь, отношение к кому-нибудь
или чему-нибудь, взгляд на что-нибудь; порочить — навлекать позор на кого- или что-нибудь, бесчестить; честь — 1) достойные уважения и гордости моральные качества человека; 2)
хорошая, незапятнанная репутация, доброе имя: 3) целомудрие, непорочность;
4) почет, уважение; достоинство — совокупность высоких моральных качеств, а также уважение
этих качеств в самом себе.
Взаимосвязь чести и достоинства так же неразрывна, как взаимосвязь
личности и общества, в конечном счете самооценка личности основывается на
ее общественной оценке. Поэтому опорочение чести, т. е. умаление
положительных качеств человека в глазах окружающих может отрицательно
сказаться на его чувстве уважения к себе. Пункт 1 ст. 152 ГК РФ
устанавливает способ защиты чести, достоинства и деловой репутации
гражданина в случае, если вред этим неимущественным благам причинен путем
распространения не соответствующих действительности порочащих сведений.
Анализ этой нормы показывает, что она может быть применена лишь для случая,
когда содержанием сведений являются сообщения о фактах, но не мнение,
выражающее их оценку. Только сообщение о факте может соответствовать либо
полностью или частично не соответствовать действительности: факт, о котором
сделано сообщение, либо наступил в том виде, в каком он указан в сообщении,
или не вполне соответствует сообщению о нем, либо такой факт не наступал
вообще. выражением мнения — результата психической деятельности субъекта.
Если исходить из предположения о применении ГК РФ в отношении мнения, то
под несоответствием в этом случае следовало бы понимать несовпадения с
действительным мнением, т. е. с мыслями субъекта по определенному вопросу —
так же, как могут не совпадать действительная воля и волеизъявление
субъекта при совершении сделки. Но если несовпадение воли и волеизъявления
может повлечь недействительность сделки, поскольку их совпадение является в
силу закона необходимым условием ее действительности, то в отношении
выражения мнения по какому бы то ни было вопросу имеет место иная ситуация:
нормы гражданского права не связывают с подобным несовпадением наступление
каких-либо правовых последствий. Более того, в силу п. 3 ст. 29 Конституции
РФ никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или
отказу от них, в том числе и путем опровержения.
Представляется, что в большинстве случаев «спокойное», выраженное в
цивилизованной форме мнение (например, об ошибочной позиции или взглядах
лица) не может умалить честь и достоинство гражданина в глазах
здравомыслящих членов общества. Humanum errare est — человеку свойственно
ошибаться, говорили древние римляне. Тем не менее выраженное мнение может в
ряде случаев нанести вред чести, достоинству или деловой репутации лица или
затронуть иные охраняемые законом его права и интересы. Это прежде всего
может иметь место в случаях, когда выраженное мнение содержит в себе
утверждение о порочащих фактах или позволяет сделать прямой вывод о наличии
таких фактов.
Таким образом, как выражение мнения, так и утверждение о факте могут
умалять честь, достоинство и деловую репутацию либо ущемлять другие права
или охраняемые законом интересы граждан либо деловую репутацию юридических
лиц, однако способы гражданско-правовой защиты нарушенных прав и интересов
будут существенно различными в зависимости от способа нарушения. Если
распространенные сведения содержат утверждения о порочащих фактах в
открытом или завуалированном виде, потерпевший вправе требовать
опровержения сведений, возмещения убытков и компенсации морального вреда,
причиненных их распространением. Если же права или охраняемые законом
интересы гражданина ущемлены путем выражения мнения, он вправе требовать
опубликования отпета в том же средстве массовой информации и показать
несостоятельность выраженного мнения или иным способом защитить свои
интересы и в определенных случаях (при оскорбительной форме выражения
мнения) требовать компенсации морального вреда.
Понятно, что установление действительного характера распространенных
сведений может быть осуществлено лишь судом в результате исследования всех
обстоятельств дела. Во многих случаях отграничение выраженного
субъективного мнения от утверждения о фактах может оказаться весьма
затруднительным, а от решения этого вопроса зависит правильное определение
предмета и пределов доказывания по делу. Поэтому нельзя поддержать мнение
С. Полякова[19] о делах этой категории, которые в определенных случаях не
должны подлежать рассмотрению в суде, — это являлось бы нарушением права
граждан на судебную защиту хотя бы потому, что существенные для дела
обстоятельства (имело место выражение мнения или утверждение о факте)
устанавливались бы пне рамок гражданского судопроизводства.
Рассмотрим, каким ограничениям подвержена свобода распространения мнений
и убеждений. Некоторые ограничения установлены в п. 2 ст. 29 Конституции
РФ, где запрещается распространение убеждении, возбуждающих чувства
социальной, расовой, национальной или религиозной ненависти, вражды или
превосходства. Означает ли это, что за указанными пределами свобода
выражения мнений и убеждений, в том числе и в средствах массовой информации
ничем не ограничены? Общий принцип ограничения в осуществлении прав и
свобод установлен в п. 3 ст. 17 Конституции РФ: «...осуществление прав и
свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других
лиц». Поэтому абсолютны лишь установленные Конституцией РФ запреты —
например, запрет на принуждение гражданина к выражению своих мнений или
отказу от них, а дозволения ограничены пределами, установленными в п. 3 ст.
17, обеспечивающей необходимый баланс между интересами личности и общества.
Поэтому, в частности, пределы свободы выражения мнения закрепляет п. 1 ст.
21 Конституции РФ: «...достоинство личности охраняется государством. Ничто
не может быть основанием для его умаления».
Любое выраженное мнение имеет определенную форму и содержание.
Содержанием является умозаключение лица, и его выражение не подвержено
никаким ограничениям, кроме установленных в п. 2 ст. 29 Конституции РФ.
Иначе обстоит дело с формой выражения мнения. Во-первых, эта форма не
должна унижать честь и достоинство личности. Во-вторых, поскольку целью
выражения мнения является восприятие его третьими лицами, форма выражения
мнения должна исключать возможность заблуждения здравомыслящих третьих лиц
по поводу того, является ли сообщение выражением субъективного мнения или
утверждением о факте. Если эти требования не выполняются, выразитель мнения
должен нести связанные с их невыполнением возможные отрицательные
последствия. С учетом изложенного, при рассмотрении соответствующих дел суд
должен определить, чем является содержание сообщения: утверждением о факте
или выражением мнения. Если в сообщении это не указано явно, суд должен
оценить, в каком качестве оно могло быть воспринято здравомыслящим членом
общества. Признав равновероятной возможность обоих вариантов восприятия
сведений, суд должен сделать вывод, что имело место сообщение о факте.
Дальнейшее исследование зависит от вывода суда по этому вопросу. Если он
придет к выводу, что имело место утверждение о факте, и исследует, является
ли этот факт порочащим честь, достоинство или деловую репутацию истца (это
обстоятельство суд определяет сам) и соответствовали ли распространенные
сведения действительности (это обстоятельство должен доказать ответчик).
Если же суд придет к выводу, что имело место выражение ответчиком
собственного мнения, а истец предъявляет требование об опровержении
сведений, суду целесообразно предложить истцу изменить предмет иска,
заменив первоначальное требование требованием опубликовать ответ. В случае
несогласия истца на изменение предмета иска суд отказывает в удовлетворении
требования об опровержении сведений. Если истец требует опубликования
ответа на выраженное мнение, суд устанавливает, затрагивает ли содержание
мнения права и охраняемые законом интересы и, в случае положительного
ответа на этот вопрос, удовлетворяет иск. При предъявлении истцом в связи с
распространением мнения в средстве массовой информации требования о
компенсации морального вреда суд устанавливает, являлась ли унижающей честь
и достоинство истца форма выражения мнения. Содержание мнения в этом случае
вообще не входит в предмет судебного исследования. Следовательно, оно может
быть предметом судебного рассмотрения (после того, как суд придет к выводу,
что имело место именно выражение мнения) в отношении его способности
затронуть права и охраняемые законом интересы истца и только при
предъявлении требования об опубликовании ответа в порядке п. 3 ст. 152 ГК
РФ.
В случае признания судом утверждения о фактах, завуалированных под
выражение мнения, опровержение факта может быть сделано ответчиком путем
сообщения о ранее сделанном сообщении, не являющемся утверждением о
соответствующем факте, а представляющем собой его собственное умозаключение
по поводу тех или иных явлений или событий. Он может по своей инициативе
указать, что по-прежнему убежден в правильности этого умозаключения или
мнения. Если ответчик делает опровержение таким способом, это становится
новым выражением мнения, и истец приобретает право на опубликование ответа
в том же средстве массовой информации.
Если выражаемое негативное мнение не подкрепляется какими-либо доводами,
то у здравомыслящего человека оно способно вызвать негативное впечатление
скорее о его выразителе, чем об авторе публикации. Если же были приведены
доводы, то наилучшее и надлежащее средство правового реагирования —
опубликование ответа, в котором может быть показана несостоятельность
выраженного мнения.
Умаление деловой репутации гражданина не имеет каких-либо принципиальных
особенностей с точки зрения определения размера возмещения морального
вреда. Можно сказать, что это умаление его чести как участника делового
оборота в глазах его участников. Таким образом, это предполагает принятие в
качестве заслуживающих внимания обстоятельств, связанных с участием лица в
предпринимательской и иной, направленной на получение дохода деятельности
(выполнение договорных обязательств, соблюдение обычаев делового оборота и
т. п.).
Нарушение права на жизнь и здоровье. В соответствии со ст. 20 Конституции
РФ право каждого человека на жизнь является главенствующим среди основных
прав и свобод человека и гражданина, неотчуждаемых и принадлежащих каждому
от рождения. Это не означает, что право на жизнь является более значимым в
ряду других основных прав и свобод, а скорее подчеркивает неразрывный
характер понятий «рождение» и «жизнь».
Хотя понятия рождения и жизни присутствуют в российском законодательстве,
их законодательное определение до настоящего времени отсутствует. Такая
ситуация характерна не только для российского, но и для зарубежного
законодательства, что предопределяет наличие разнообразных концепций по
этому вопросу. Практическую ценность представляет собой определение момента
начала жизни человека и момента ее прекращения, так как именно они
определяют начало и прекращение действия соответствующих правовых норм
применительно к конкретному человеку. Преобладающим в российской правовой
доктрине является подход, согласно которому под моментом рождения человека
понимается физическое отделение плода от организма матери и переход его к
автономному физиологическому функционированию, которое начинается с момента
первого вздоха ребенка, обуславливающего возможность самостоятельного
кислородного обмена в его организме. Определение момента смерти упоминается
в ст. 46 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан[20], она
имеет отсылочный характер; а также в ст. 9 Закона РФ «О трансплантации
органов и (или) тканей человека»[21], из ее содержания следует, что
состояние смерти человека возникает с момента необратимой гибели всего
головного мозга (смерть мозга), это устанавливается в соответствии с
процедурой, утверждаемой Министерством здравоохранения РФ.
Другие взгляды на этот вопрос заключаются в понимании момента начала
жизни как момента зарождения эмбриона, при этом содержание понятия
«рождение» понимается, как правило, в вышеуказанном смысле, что приводит к
выводу о возможности возникновения права на жизнь и ряда других
субъективных правде момента рождения. Несомненно, дальнейшее развитие науки
и техники, в особенности достижения в области медицины, поставят перед
правоведами новые проблемы в этой области.
Российское законодательство, в соответствии с преобладающей доктриной,
связывает возникновение и прекращение гражданской правоспособности, т. е.
способности гражданина иметь гражданские права и нести обязанности, с
моментами, соответственно, его рождения и смерти (ст. 17 ГК РФ). Нормами в
российском гражданском законодательстве, направленными на охрану нрав
неродившегося ребенка, являются ст. 530 ГК РСФСР 1964 г., указывающая в
круге наследников по закону ребенка наследодателя, зачатого при его жизни и
родившегося после его смерти, а в круге наследников но завещанию — любое
лицо, зачатое при жизни наследодателя и родившееся после его смерти, и ст.
1088 ГК РФ, указывающая в круге имеющих право на возмещение в случае потерн
кормильца вреда его ребенка, родившегося после его смерти. Однако эти нормы
предполагают возникновение соответствующих субъективных прав только у
родившихся живыми детей.
Хотя в нормах Конституции РФ прямо не упоминается право человека на
здоровье, это право по своему содержанию также несомненно является одним из
неотчуждаемых и принадлежащих каждому от рождения прав. Такая позиция
подтверждается как ст. 41 Конституции РФ, устанавливающей право каждого на
охрану здоровья и гарантирующей, таким образом, право каждого на здоровье,
так и п. 1 ст. 150 ГК РФ, где жизнь и здоровье входят в перечень
принадлежащих гражданину от рождения нематериальных благ. Право человека на
охрану здоровья является по своему содержанию самостоятельным личным
неимущественным нравом, тесно связанным с правом на здоровье. Реализация
права на здоровье обеспечивается различными отраслями права.
В российском законодательстве до настоящего времени отсутствует
определение жизни и здоровья, доктринальные воззрения по этому вопросу
достаточно противоречивы и неопределенны. Всемирная организация
здравоохранения, например, определяет здоровье как «состояние полного
социального, психического и физического благополучия» Ст.1 Основ
законодательства РФ об охране здоровья граждан определяет охрану здоровья
граждан как совокупность мер политического, экономического, правового,
социального, культурного, научного, медицинского, санитарно-гигиенического
и противоэпидемического характера, направленных на сохранение и укрепление
физического и психического здоровья каждого человека, поддержание его
долголетней активной жизни, предоставление ему медицинской помощи в случае
утраты здоровья. Из этого определения вытекает следующее определение
понятия здоровья человека применительно к российскому законодательству:
«здоровье человека — это состояние его полного физического и психического
благополучия». Соответственно, повреждением здоровья должно признаваться
действие или бездействие, влекущее утрату человеком полного физического или
психического благополучия. Право человека на здоровье конструируется как
его личное поимущественное право находиться в состоянии полного физического
и психического благополучия. Оно имеет абсолютный характер, так как ему
соответствует обязанность всех остальных членов общества воздерживаться от
действий, нарушающих это право.
Среди нарушений права лица на здоровье причинение тяжкого вреда здоровью
является одним из наиболее опасных.
Согласно ст. 111 УК РФ, под тяжким вредом здоровью понимается вред
здоровые, опасный для жизни человека или повлекший за собой потерю зрения,
речи, слуха или какого-либо органа либо утрату органом его функций,
душевную болезнь или иное расстройство здоровья, соединенное со стойкой
утратой трудоспособности не менее чем на одну треть или повлекшее
прерывание беременности либо выразившееся в неизгладимом обезображении
лица. Степень тяжести вреда здоровью определяется в ходе судебно-
медицинской экспертизы согласно Правилам судебно-медицинского определения
степени тяжести телесных повреждений[22]. Для целей компенсации морального
вреда совершенно необязательно, чтобы причинение тяжких телесных
повреждений было преступным, достаточно, чтобы оно было противоправным и
виновным (кроме случаев, когда вина не входит в состав оснований
ответственности за причинение морального вреда).
Как видно из перечня видов тяжкого вреда здоровью, они достаточно
разнородны и могут сопровождаться разными обстоятельствами. Например, в
некоторых, достаточно редких случаях может быть установлено, что у человека
более низкий или более высокий по сравнению с нормальным уровень болевых
реакций.
В случае смерти потерпевшего у третьих лиц может возникнуть право на
возмещение морального вреда, причиненного смертью потерпевшего. Очевидно,
что круг лиц, имеющих право па возмещение такого вреда, не может быть
необоснованно широким. Он должен быть ограничен родственниками первой и
второй степени и членами семьи потерпевшего. Необходимо отметить, что в
данном случае не имеет место какое-либо правопреемство в отношении права на
возмещение морального вреда. В соответствии со ст. 151 ГК РФ, моральный
вред, причиненный гражданину, компенсируется, если он причинен действиями,
нарушающими его (гражданина) неимущественные права либо посягающими на
принадлежащие ему (гражданину) другие нематериальные блага. Поэтому
необходимо определить, какие права родственников и членов семьи нарушаются
при смерти потерпевшего. Поскольку здоровье понимается нами как состояние
полного социального, психического и физического благополучия, то
несомненно, что по крайней мере психическое благополучие родственника или
члена семьи нарушается, а также его право на здоровье, неимущественное
право на обладание родственными и семейными связями. Нарушение этих видов
прав и порождает право на компенсацию морального вреда. Под членом семьи
понимается лицо, которое совместно проживало и вело общее хозяйство с
потерпевшим.
Презюмируемый моральный вред в этом случае равен презюмируемому
моральному вреду при причинении менее тяжких телесных повреждении. На
размер компенсации влияют такие обстоятельства, как степень родства,
длительность совместного проживания— для членов семьи, способность к
созданию в последующем аналогичных родственных или семейных связей. Важно
подчеркнуть, что каждый из указанных лиц будет иметь самостоятельное право
на компенсацию морального вреда.
