При этом мы считаем, что понятие должностного лица должно применяться исключительно в сфере публично-правовых отношений. Под должностным лицом в нормах главы 30 и иных статьях Уголовного кодекса РФ мы предлагаем понимать лицо постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющее функции представителя власти либо выполняющее иные публичные полномочия в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, а также в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях. Данное определение, на наш взгляд, необходимо включить в уголовный закон, изменив соответствующим образом редакцию прим. 1 к ст. 285 УК РФ.
В теории уголовного права субъективную сторону принято определять как психическое отношение лица к совершаемому деянию и его последствиям. Содержание субъективной стороны преступления раскрывается с помощью таких юридических признаков, как вина, мотив, цель. Необходимо заметить, что эти признаки – самостоятельные психологические явления с самостоятельным содержанием, ни одно из них не включает в себя другого в качестве составной части. Это объясняется тем, что вина, мотив и цель – самостоятельные психологические явления, которые имеют самостоятельное содержание, юридическое значение каждого из них также различно.
Субъективная сторона превышения должностных полномочий характеризуется психической деятельностью должностного лица, которая непосредственно связана с совершением данного преступления. Субъективная сторона превышения должностных полномочий играет важную роль, поскольку позволяет отграничить преступное поведение от непреступного, отграничивает одни составы должностных преступлений от других, а также способствует определению степени общественной опасности деяния, влияет на ответственность, вид и размер наказания.
Содержание нормы ст. 286 УК РФ указывает, что совершить данное преступление можно только умышленно. Анализ уголовных дел, возбужденных по ч. 1 и 2 ст. 286 УК РФ показывает, что в 80 % превышения должностных полномочий совершается с заранее обдуманным и определенным умыслом. Особенностью заранее обдуманного умысла является предварительная психическая деятельность, т. е. у лица до момента совершения преступления возникает умысел и может быть отдален от преступления большим промежутком времени. Определенный умысел характеризуется наличием у должностного лица представления о характере и объеме возможного вреда. Преступления, квалифицируемые по ч. 3 ст. 286 УК РФ, в 35 % случаев совершаются с определенным умыслом, в 65 % случаях он является внезапно возникшим, из которых 10–12 % составляют преступления с заранее неопределенным умыслом. Проведенный анализ указывает на существенную разницу формы умысла (определенный, неопределенный и внезапно возникший) при совершении преступлений, предусмотренных ч. 1, 2 и ч. 3 ст. 286 УК РФ. Связано это с тем, что особо квалифицированный состав превышения должностных полномочий совершается исключительно представителями власти и зачастую связан с неправильно понятыми интересами службы либо неправильной оценкой обстановки.
Так, прокуратурой Ворошиловского района г. Краснодар возбуждено уголовное дело по п. «б» ч. 3 ст. 286 УК РФ по факту использования заместителем командира роты полка ДПС ГИБДД УВД г. Краснодара Р. при преследовании автомобиля огнестрельного оружия при отсутствии на том основании, предусмотренных законом[43].
Рассмотренный пример показывает, что в данном случае должностное лицо превышает полномочия вследствие неадекватной оценки обстановки, что свидетельствует о его внезапно возникшем умысле.
Однако указанное преступление, как выше уже отмечалось, может быть совершено и с заранее определенным умыслом.
Так, находясь в ИВС Зерноградского РОВД, гр‑н Ч. неоднократно выводился из камеры и избивался сотрудниками РОВД[44].
В данном случае о заранее определенном умысле свидетельствует то, что лицо «неоднократно выводилось из камеры и избивалось». В данном случае лицо может (в отличие от первого примера) адекватно оценить обстановку и, следовательно, должностное лицо умышленно, с заранее определенным умыслом превышает свои полномочия. В таких случаях суд, на наш взгляд, должен учитывать данный факт при назначении наказания.
Установление субъективной стороны превышения должностных полномочий имеет большое практическое значение для квалификации преступного деяния должностного лица. Это связано с тем, что законодатель предусматривает уголовную ответственность не только за умышленное превышение полномочий, либо злоупотребление ими, но и за указанные деяния, совершенные неосторожно. Халатность уголовный закон определяет как «неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного или ненадлежащего отношения к службе». Указанное преступление, как и превышение должностных полномочий, может быть совершено только специальным субъектом – должностным лицом, объектом посягательства также соответственно выступает государственная власть, интересы государственной службы и службы в органах местного самоуправления. Описание же объективной стороны халатности указывает на весьма разнообразные формы совершения данного преступления.
Превышение должностных полномочий необходимо отграничивать от халатности только по субъективной стороне. Термины недобросовестности и небрежного отношения к службе относятся не только к объективной стороне халатности, но и характеризуют субъективную сторону данного преступления. Данные понятия свидетельствуют о том, что халатность может быть совершена только с неосторожной формой вины, как в виде преступного легкомыслия, так и в виде преступной небрежности.
Сложность представляет установление неосторожной формы вины при совершении должностного преступления. Особое затруднение вызывает установление вины в преступлениях должностных лиц экономической направленности, когда должностными лицами в виду неисполнения либо ненадлежащего исполнения своих полномочий причиняется материальный ущерб.
Так, «18.02.06 в результате халатности должностных лиц администрации г. Таганрога в бюджет города недополучено 778 995 рублей»[45].
При выявлении указанных преступлений должностное лицо вполне может скрывать свой прямой умысел, указывая на неосторожный характер своего деяния. В таких случаях, по нашему мнению, для квалификации деяния по ст. 293 УК РФ правоприменитель должен установить не только неосторожную форму вины, но и выявить отсутствие корыстной либо иной личной заинтересованности при неисполнении либо ненадлежащем исполнении своих полномочий. В противном случае преступление следует квалифицировать по ст. 286 или 285 УК РФ в зависимости от конкретных способов его совершения.
Мы считаем необходимым еще раз обратить внимание на то, что диспозиция ч. 1 ст. 286 УК РФ содержит указание на явное превышение полномочий, повлекшее существенное нарушение прав или законных интересов граждан, организаций, общества либо государства. Явность превышения должностных полномочий должна быть очевидна лицу. В противном случае у лица отсутствует умысел на превышение своих полномочий и, следовательно, в деянии должностного лица отсутствует состав, предусмотренный ст. 286 УК РФ. При этом, если в деянии будет установлена неосторожная форма вины, преступление следует квалифицировать по ст. 293 УК РФ.
В юридической литературе неоднократно обращалось внимание на наличие в составе превышения должностных полномочий двойной (смешанной) формы вины. «Реальная основа для существования преступлений с двумя формами вины заложена в своеобразной законодательной конструкции отдельных преступлений. Это своеобразие состоит в том, что законодатель как бы сливает в один состав, то есть юридически объединяет два самостоятельных преступления, причем оба могут существовать самостоятельно, но в сочетании с друг другом образуют качественно иное преступление со специфическим субъективным содержанием». Аргументируется наличие двойной формы вины тем, что должностное лицо по-разному относится к самому деянию и к последствиям: действие совершается умышленно, а к последствиям вина может быть как умышленной, так и неосторожной.
На наш взгляд, данное положение неприменимо к основному составу анализируемого преступления. Оно может быть совершено только с умышленной формой виды, хотя содержание интеллектуального и волевого момента по отношению к деянию и последствиям может различаться. Так, в преступлениях с заранее обдуманным определенным умыслом лицо не только осознает характер содеянного (превышение пределов собственных полномочий и общественную опасность подобного), но и с достаточной степенью конкретности предвидит характер и объем возможных последствий, хотя может и не желать их – прямой или косвенный умысел.
Мотив и цель состава превышения должностных полномочий не являются обязательными признаками данного состава и не влияют на наступление уголовной ответственности.
Однако мы считаем необходимым обратить внимание на такой мотив превышения должностных полномочий, как корысть, что имеет значение для криминологической характеристики данного деяния и отнесения/не отнесения его к группе коррупционных деликтов. Проведенный нами анализ уголовных дел, возбужденных по ст. 286 УК РФ показал, что мотивом порядка 30 % всех преступлений данной категории является корысть. Если же отсечь особо квалифицированный состав превышения, то процент этих преступлений, мотивом совершения которых является корысть, возрастет до 65–70 %. Таким образом, хотя мотив и не является криминообразующим элементом состава, предусмотренного ст. 286 УК РФ, превышение должностных полномочий, как и злоупотребление ими, зачастую совершается из каких-либо личных интересов, в подавляющем большинстве которых является корысть. Более того, в рекомендациях ГИАЦ МВД РФ по учету преступлений экономической направленности превышение должностных полномочий однозначно относят к данной категории, а не к категории общеуголовных преступлений. Вследствие чего, на наш взгляд, отнесение превышения должностных преступлений к некоррупционным преступлениям является не вполне корректным.
Полагаем, что правоприменитель должен в каждом случае устанавливать мотив данного преступления, так как его совершение из корыстных побуждений свидетельствует о заранее определенном умысле и свидетельствует о большей общественной опасности деяния.
Также определенные сложности вызывает квалификация превышения должностных полномочий, совершенное из ложно понятых интересов службы. В данном случае возможны две ситуации. Первая, когда должностное лицо скрывает личные (корыстные либо иные) мотивы неправильным пониманием служебной необходимости, и в данном случае деяние лица должно быть уголовно наказуемым. Вторая ситуация, когда лицо действует на службе и в ее интересах, реализуя свои полномочия, считает, что руководствуется ее интересами. «В ряде случаев соответствующее побуждение должностного лица свидетельствует о его искреннем заблуждении относительно противоречия его деяния интересам службы, что, таким образом, означает отсутствие у него умысла на совершение превышения»[46]. В данном случае, на наш взгляд, должностное лицо не должно привлекаться к уголовной ответственности (здесь мы имеет дело с добросовестной релевантной ошибкой).
Итак, субъективная сторона превышения власти может характеризоваться только умышленной формой вины с прямым либо косвенным умыслом. Невозможно по неосторожности превысить полномочия, поскольку виновный сознает общественно опасный характер выхода за пределы предоставленных полномочий, сознает, что его действия противоречат деятельности учреждения, в котором он работает и понимает, что они возможны в силу занимаемого им должностного положения. Совершение этого деяния по неосторожности влечет уголовную ответственность по ст. 293 УК РФ. Преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 286, совершается также умышлено, однако вина должностного лица к наступившим тяжким последствиям может быть как умышленной, так и неосторожной.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20
