Совершено очевидно, что в науке трудового права достаточно прочно укоренился культ единого, всесильного, длящегося все время занятости работника в конкретной организации трудового договора до его официального расторжения и только по основаниям, предусмотренным в действующем законодательстве о труде. Такой трудовой договор как абстракция находится в явном противоречии с практикой. Это можно проиллюстрировать на одном из многочисленных примеров [27 c. 32].
Так, Лебедев заключил трудовой договор с ООО УК « РЕГИОН », по которому он был принят на работу слесарем в цех №1 акционерного общества. Спустя два года после окончания политехнического университета Лебедев переводится мастером в цех №2. Перевод оформлен приказом директора ООО УК «РЕГИОН», с которым Лебедев был ознакомлен, согласился с его содержанием, о чем сделал следующую запись: «С приказом ознакомлен. С переводом согласен. Лебедев». На следующий год Лебедев, также с его согласия, переводится заместителем директора в филиал ООО УК «РЕГИОН», расположенный в другом городе. Однако выполнять должным образом свою новую трудовую функцию он не смог и был предупрежден об увольнении по несоответствию занимаемой должности. Лебедев основания своего увольнения не оспаривал, поскольку убедился, что для выполнения обязанностей заместителя директора филиала у него нет достаточно знаний по экономике, маркетингу. Считая себя отличным инженером, он потребовал восстановления в должности мастера цеха№2 ООО УК «РЕГИОН». Поскольку все инженерные должности в акционерном обществе отказались занятыми, директор акционерного общества предложил Лебедеву до появления вакансии по инженерной должности перейти на работу, которая определена в его трудовом договоре, - слесарем цеха №1 ООО УК «РЕГИОН». Лебедев от такого перевода отказался и был уволен по несоответствию занимаемой должности.
Если в приведенном примере исходить из известного положения о том, что только трудовой договор является основанием возникновения и существования конкретного трудового правоотношения во времени, то предложение директора общества с ограниченной ответственностью УК «РЕГИОН» Лебедеву можно считать в известной степени оправданным, хотя и абсурдность его с практикой точки зрения вполне очевидна. При переводах на другую работу у Лебедева с акционерным обществом возникало новое трудовое правоотношение, права и обязанности сторон которого даже отдаленно не напоминали содержание прежнего. Юридическим фактом для его возникновения являлась соглашение о переводе. Сохранилась при переводах только стороны прежнего трудового правоотношения. В связи с этим было бы уместно отметить, что субъект первичного трудового правоотношения – слесарь Лебедев – по своим юридически значимым характеристикам отличался от Лебедева – начальника цеха или заместителя директора филиала ООО УК «РЕГИОН». Работник в трудовом правоотношении это не только физическое лицо, реализующее свою трудовую правосубъектность, но и исполнить, обладающий соответствующими, необходимыми для выполнения конкретной трудовой функции.
Когда Н.Г. Александров определял трудовой договор как основание возникновения « конкретного… трудового правоотношения» и его существования во времени, он имел в виду не абстракцию, а именно конкретное трудовое правоотношение с совершенно определенным кругом правомочий и обязанностей сторон. В настоящее время это положение нередко игнорируется исследователями данной проблемы. Такая позиция науки трудового права в какой - то мере была бы оправданна, но только в контексте теории единого и неделимого трудового правоотношения. Совершенно обоснованный отказ от нее требует пересмотра оснований возникновения трудовых правоотношений, включения в их число и других соглашений работодателя и работника, например соглашение о переводах. Перевод- это соглашение работодателя и наемного работника, которое не только модифицирует (уточняет, изменяет) существующее к моменту достижения соглашения о переводе трудовое правоотношение, но и может являться основанием для возникновения нового, если речь идет об изменении критической массы необходимых условий действующего трудового договора. И этим нельзя не считаться. Как это было показано на примере с Лебедевым, позиция современной науки трудового права в этой части не согласуется с практикой. Вновь возникшее после очередного перевода Лебедева на другую работу конкретное правоотношение действительно является длящим. Но основанием его существования во времени будет не договор Лебедева с ООО УК «РЕГИОН» о работе слесаря, а очередное их соглашение о переводе. Следовательно, основания возникновения, изменения и прекращения трудового правоотношения и иных тесно к нему примыкающих отношений некорректно сводить только к одной трудовой сделке - трудовому договору. Его роль могут выполнять и другие трудовые сделки. [4, c.237-238.]
В настоящее время, как уже отмечалось, теория сделок изучается наукой гражданского права. В российской правовой науке это положение утвердилось в советский период. В теории российского права до 1917г. Квалификация действий как юридических фактов включала два их вида: сделки и правонарушения. « Под именем юридической сделки, - писал Г.Ф. Шершевич (уже не как цивилист, как теоретик), - понимается такое юридическое последствие, соединяемое по закону с этим фактом».
Сохранение в гражданском праве института сделок позволило цивилистам системно закрепить все виды договоров, условия и формы их совершения, последствия нарушения формы и, что особенно важно, регламентировать недействительность договоров (оспоримые и ничтожные сделки, последствия недействительности сделки и т.п.). Это те проблемы, которые имеют непосредственное отношение и к трудовым сделкам, но не нашедшие должного урегулирования в трудовом праве и еще не исследованные в достаточной мере наукой трудового права.
В связи с изложенным хотелось бы сделать несколько общетеоретических замечаний. Упоминание об общих корнях трудового и гражданского права не должно ассоциироваться с попытками поглощения трудового права гражданским, с его «растворением» в гражданском праве. Период исторической оценки упомянутого единства уже должен смениться разумным исследованием возможного взаимообогащения этих отраслей права, их субсидиарной взаимозависимости. Так. Гражданскому праву нет смысла вырабатывать свои, например, такие используемые в ГК РФ понятия, как «работодатель», «работник», «минимальный размер оплаты труда», «заработная плата» и др. В то же время сложно говорить, например, о реквизитах доверенности на получение заработной платы, о работодателе как о юридическом лице, о кабальном или мнимом трудовом договоре и других недействительных сделках, не обращаясь в настоящее время к соответствующим нормам гражданского права. Разрешения проблем субсидиарного применения норм гражданского права в трудовом праве должно привести не к объединению этих отраслей, а, напротив, к более детальной разработке отдельных институтов трудового права.
В литературе по трудовому праву есть как сторонники, так и противники трудовых сделок. М. В. Лушникова, А.М. Лушников высказались против использования термина «трудовая сделка» как родового понятия: « В качестве родового понятия мы предлагаем выделить договоры о труде». С этим предложением можно было бы согласиться, если исследовать только трудовой договор. Вряд ли можно без существенных оговорок отнести к договорам о труде коллективный договор, а также все виды соглашений (ст.45 ТК РФ). Дело в том, что эти трудовые сделки содержат целый ряд положений, которые действительно совершаются субъектами трудового права, но, как уже отмечалось, имеют весьма косвенное отношение к труду (соблюдение интересов работников при приватизации организации, ведомственного жилья; обеспечения экологической безопасности; оздоровление и отдых работников и членов их семей, особенно детей, и т.п.) [23, c.62-63].
Более того, договоры о труде - это специфика не только трудового, но и гражданского права.
Нельзя не согласиться с выводом М. В. Лушниковой и А. М. Лушникова о том, что «наиболее актуальным является разработка отраслевого учения о договорах». Но в то же время отказ от выработки отраслевого родового понятия, объединяющего все виды договоров и соглашений в трудовом праве, совершенно очевидно является камнем преткновения для достижения этой цели. [23 c.32].
В заключении следует еще раз отметить, что, предлагая использовать термин «трудовая сделка» в качестве родового понятия не отождествляется его гражданско-правовое понятие сделки. Так, совпадение по форме разграничения трудовых сделок на односторонние, многостороннее и двусторонние вовсе не означает, что в трудовом праве не следует искать присущих только им особенностей. В частности, в трудовом праве нельзя определить сделки исключительно как правомерные действия субъектов трудового права.
Не только до заключения трудового договора, но и в процессе трудовой деятельности субъектам трудового права ошибочно отказывать, как говориться, с порога в автономии воли, равенстве прав. Пора пересмотреть взгляд на работника как на бесправного, безвольного, задавленного произволом работодателем субъекта. Это не всегда и не везде соответствует истине. В подтверждение сказанному можно привести ряд примеров. Так, при переводе на другую работу как работник, так и работодатель могут отказаться от него, и это вовсе не значит, что такого рода действия безусловно повлеку за собой привлечение к дисциплинарной ответственности или увольнение. Работник может отказаться от получения разового поощрения. У него, как у стороны такой сделки, не возникает соответствующей обязанности. Почему действия работодателя, предоставляющего работнику меру материального или морального поощрения, нельзя именовать односторонней трудовой сделкой? Почему отказ от участия в забастовке надо считать двусторонним или многостороннем договором о труде, а не односторонним или многосторонним договором о труде, а не односторонней трудо-правовой сделкой? Мы никогда не разработаем свою теорию сделок, если постоянно будем примерять ей кафтан гражданско-правовой теории. Предложение использовать в качестве родового понятия «договоры о труде» сегодня уже не отражает трудо-правовых реалий. Оно не может продуктивно использоваться при исследовании, например, трудо-правовых соглашений, коллективного договора, т.е. оставляет вне исследовательского поля значительную в рыночных условиях хозяйствования часть трудовых сделок.
Уместно будет еще раз повторить: если не нравится термин «трудовая сделка» или если не могу выполнять роль родового понятия именно в науке трудового права «договоры о труде», надо искать иные варианты. Только простое отрицание уже опубликованных наработок на этот счет – не лучший путь в разработке основ договорного трудового права России, другими словами, теории трудовых сделок.
2.2 Проблема правоприменительной практики в сфере трудовых правоотношений, регулирующих трудовой договор
Содержание трудового договора характеризуется тем, что каждый работник в соответствии с трудовым договором обязан обеспечить выполнение работы по определенной специальности (должности) и нести персональную ответственность за нее.
Однако в силу объективных и субъективных факторов (реконструкции организации, изменение производства, повышение работником квалификации, перебои в снабжение и т.п.) выполнение работником трудовой функции, обусловленной при приеме на рабату, иногда становится невозможным либо не вызывается необходимостью. В этих случаях законодательство допускает перевод работников на другую работу.
Поскольку соглашение о трудовой функции – одно из важнейших условий трудового договора, переход на другую работу может быть связан с изменением комплекса трудовых прав и обязанностей, касающихся порядка оплаты труда, права на отпуск, исчислением стажа работы, условием пенсионного обеспечения и т.п. иными словами, перевод на другую работу затрагивает существенные права и интересы трудящихся. Таким образом, другая работа не обусловленная договором, не соответствующая специальности, квалификации или должности предусмотренном в соглашении. Поручение трудящемуся работы, которая не соответствует его квалификации, установленной при приеме на работу, хотя бы и в пределах обусловленного рода деятельности, также следует считать переводом на другую работу, требующим согласия работника [28, c.84].
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10
