Наиболее близко по социально-политическим и экономическим условиям и по укладу экономики представляется законодательство КНР, где в 1999 г. был принят новый Уголовный закон КНР. В нем дается понятие коррупции: "Преступление коррупции означает, что государственные работники (с выгодой для себя) используют должностные полномочия, похищают, присваивают обманным путем или используют иные способы незаконного присвоения общественного имущества".
Китай переживает в последние два десятка лет, с начала экономических и социальных реформ предпринятых Дэн Сяопином, переходный период от коммунистического режима с плановой экономикой и тоталитарной политической системой к авторитарному государству с частным рынком, националистической идеологией и конфуцианской культурой. Неудивительно, что в политике Пекина сочетаются и марксистские догмы и рыночная прагматичность и конфуцианская мораль[21]. В последнее время китайские руководители неоднократно заявляли, что самой опасной проблемой для дальнейшего развития Китая является рост коррупции во всех сферах жизни. Коррупция существует во всех странах и в каждой из них имеет свои специфические особенности, связанные с её социально-экономической системой, культурой и традициями. Хорошо известно, что там, где роль государства в управление экономикой высока, больше всего процветает коррупция. Вряд ли можно найти другую страну, где единство власти и собственности было бы столь значительно, как в Китае. Коррупция в Китае имеет глубокие традиционные корни. В древние времена, и это запечатлено в "Книге песен", народ называл чиновников-грабителей "большими крысами", отмечая их прожорливость и ненасытность. Известно, что крысы обладают способностью к быстрому размножению. Никакие крысоловки, никакие ядовитые отравы не сдерживают рост их популяции. Подобным же образом количество коррумпированных чиновников не уменьшается, а возрастает, несмотря на проводимые кампании, растут и их аппетиты.
Чиновничество всегда занимало особое положение в китайском обществе и пользовалось множеством привилегий. Считалось вполне допустимым, чтобы чиновник использовал какую-то часть государственных денег на собственные нужды, при этом её размер напрямую зависел от его ранга. В Китае закон никогда не имел главенствующей силы, традиционно его функции определялось сводом конфуцианских правил, регулирующих общественную и частную жизнь в стране. Чиновников, которым не удалось "сохранить лицо", приговаривали к самым жестоким наказанием вплоть до смертной казни. До недавнего времени "взяточников" водили по ярмаркам с оскорбительным колпаком на голове, что для китайского чиновника было страшным наказанием[47,170]. Традиции восточного общества в коммунистическом Китае мало изменились. Ведущую роль в качестве критериев для оценки деятельности "партийных кадров" продолжает играть личная преданность руководству. Стремительное развитие свободного рынка поставило перед государственной властью задачу адаптироваться к новой экономической реальности. С конца 80-х годов партийное руководство признало наличие проблемы коррупции и призвало активно преследовать коррупционеров. По неофициальным подсчетам, потери от коррупции в Китае за 1995-2000 годы составили до 150 миллиардов долларов - около 17% валового внутреннего продукта КНР. Китайское руководство для борьбы с коррупцией прибегает к самым различным мерам: от "морального воспитания" чиновников до длительных сроков тюремного заключения и публичной смертной казни. В течение последних пяти лети около ста тысяч человек были приговорены к различного рода наказаниям. Китайские власти пытаются списать причины порождающие коррупцию на что угодно, только не на существующую авторитарную систему. В Пекине действует "горячая" телефонная линия, по которой любой житель может анонимно сообщить о злоупотреблениях служебным положением и аморальном поведении тех или иных кадровых работников. В Китае даже сняли фильм "Роковое решение", в котором рассказывается о том, как мэр одного из китайских городов города борется с коррупционерами, с которыми связаны члены его собственной семьи, друзья и коллеги. Просмотр этого фильма был обязателен для всех партийных и правительственных чиновников. Как это всегда бывало на протяжении всей китайской истории, все беды, оказывается, происходят от падения морали чиновников. Руководство КПК недавно опубликовало список "недопустимых поступков" для членов партии. Среди возможных "178 грехов", которые совершают китайские коммунисты, наиболее предосудительными являются неверие в марксизм, общение с проститутками, взяточничество, азартные игры и содержание любовниц. Оказывается именно эти "грехи" в первую очередь способствуют коррупции среди высших эшелонов власти[8]. Азартные игры связанны с прагматичным отношением китайцев к религии. Они обращаются к богам не столько с духовными запросами, а с просьбой принести им "удачу". Время от времени китайские правители запрещали азартные игры, а во времена царства Мин наиболее неисправимым игрокам даже отрубали руки. Азартные игры в немалой степени определяют стиль жизни "новых китайцев". Привыкшие ничему не удивляться, владельцы игорных залов в Лас-Вегасе были поражены огромными ставками китайских "туристов". Они играют несколько дней подряд, не отходя от столов и ночью, проигрывая огромные деньги. Заместитель мэра Шаньяна проиграл 4 миллиона долларов общественных средств, а 50 сотрудников китайского строительного банка были обвинены в хищении и проматывании средств в Макао еще больших сумм. В декабре прошлого года правительство провело конференцию, посвященную азартным играм. Хотя на нее не допустили журналистов, сведения о ней просочились в прессу. В них сообщалось, что якобы было принято решение легализовать азартные игры в самом Китае, чтобы можно было лучше контролировать коррупционеров. Китайский экономический бум привел к возрождению традиции "золотых канареек", которой более двух тысяч лет. Обзаведения любовницами восходит к династии Цин, В китайской империи любовницы всегда были символом статуса чиновника. В соответствии с конфуцианской моралью был разработан целый свод правил, касающихся отношений между мужчинами, их супругами и "маленькими женами". Одним из них определялось, что мужчина должен встречаться со своей любовницей раз в пять дней. Придя к власти, коммунисты стремились искоренить этот буржуазный порок, несмотря на то, что председатель Мао в преклонном возрасте держал гарем. Сегодня любовницы стали непременным атрибутом для партийных функционеров, чиновников и бизнесменов. Так, Чжан Эрцзян - мэр одновременно двух городов – Даньцзина и Тяньмэня имел дружную и большую семью, он пользовался уважением у своих коллег и соседей. Но как оказалось, он подделывал экономическую статистику и брал взятки, чтобы содержать более 100 любовниц. В "донжуанском списке" чиновника были и представительницы Молодежной коммунистической лиги и Федерации женщин Китая и высокопоставленные сотрудницы госпредприятий и просто женщины легкого поведения. Власти не учли сложных проблем, стоявших перед любвеобильным мэром и приговорили его к расстрелу[3]. Прокурор в провинции Хэнань недавно лишился своего поста и был исключен из коммунистической партии после того, как следователи заявили, что он растратил 2 миллиона долларов на красивую жизнь с семью любовницами. Недавно заместитель мэра города Цзинин в провинции Шаньдун, Ли Синь был приговорен к пожизненному заключению за взятки, за счет которых он содержал всего четырех любовниц в различных городах Китая. Ли осыпал своих дам дорогими подарками и покупал им дома Китайские власти избрали довольно оригинальные меры для борьбы с "золотыми канарейками", совращающими партийных чиновников. Так мер Пекина изменил законы о браке, чтобы заставить мужчин, имеющих любовниц, платить штрафы и предоставлять разведенным женам больше прав при разводе. Власти Нанкина обязали чиновников докладывать о своих внебрачных связях. В Гуанчжоу руководство местного университета строго предупредило студенток не заводить романы с женатыми мужчинами. В провинции Хайнань принято решение исключать из партии тех, кто имеет любовниц или внебрачных детей[7]. Китайцы мало верят, что законы, направленные против азартных игр и внебрачных отношений, могут серьезно повлиять на систему, где работа чиновника окружена завесой секретности. Как в любом авторитарном государстве, китайские руководители особенно болезненно относятся к появлению в средствах массовой информации сведений о коррупции в высших эшелонах власти. Время от времени в прессе появляется информация о скандалах, в которых замешаны не только видные провинциальные вожди, но и дети и другие члены семей китайских лидеров. Неудивительно, что подобные разоблачения рассматриваются властями, как раскрытие "государственных секретов" и журналисты и издания, которых их публикуют, подвергаются репрессиям. В конце прошлого года был освобожден из заключения журналист, приговоренный к шести годам тюремного заключения, опубликовавший в гонконгском журнале серию статей о видных коррупционерах в одной из приморских провинций. Его обвинили в раскрытие "государственных секретов" и подрывной деятельности. На этот раз "секретные сведения" заключались в том, что местный мэр использовал государственные средства для постройки 29 квартир для своих любовниц, а другой крупный чиновник потратил около 4 миллионов долларов в казино в Макао. Осужденный журналист был освобожден за год до окончания, назначенного ему срока за "хорошее поведение". Однако, некоторые обозреватели считают, что его освобождение было своеобразным подарком президенту Бушу перед его визитом в Китай в ноябре прошлого года. Вполне возможно, что глава Белого дома занесет это "гуманный жест Пекина" в свой победный реестр успехов США в деле демократизации азиатских народов. Однако и в дальнейшем китайские правители в борьбе с любым " злом" будут больше полагаться на заветы Мао и мудреца Конфуция, чем на идеалы американской демократии.
Как загребают богатство коррумпированные партийные и административные чиновники?[3]. Мне очень интересно привести забавную историю о бывшем министре здравоохранения Италии – он в 1993 году в самый разгар кампании по борьбе со взятками был арестован, и у него в доме были найдены в шкатулках, ящиках, пуфах, матрасах слитки, драгоценности, наличные. Они рассчитались с правосудием, покаялись с содеянном, очистили душу. "Китайский варианты" принципиально ни в чем не сознаются. Держатся до последнего, пока не почувствуют настоящую опасность. На протяжении столетий было известно, что в Китае дают взятки по любому поводу за каждым углом, в каждой провинции, в каждом округе, в каждом городе и в каждой деревне. Также известно, что даже маоистская этика не сумела изменить сердца партийной и государственной бюрократии и выкорчевать этот порок. И сегодня Дракон из кожи вон лезет, чтобы убедить своих сынов, что брать взятки нехорошо. Не проходит и дня, чтобы генеральный секретарь или председатель партии, премьер или вице-президент, глава следственного департамента партии не предупреждали: внимание, червь коррупции нас разрушает.
В номере журнала "Дунсян" (Dongxiang) появилось сообщение, что Постоянный комитет китайского политбюро рассмотрел законопроект относительно "обнародования информации о семейных доходах, владении собственностью и фондами членов политической партии". Законопроект был представлен Комитетом центрального правительства по соблюдению дисциплины и Министерством наблюдения. Результаты голосования Постоянного комитета политбюро по этому законопроекту были такими: 4 - за, 2 - против и 3 - воздержавшихся. Поэтому этот пункт был отложен для рассмотрения уже в пятый раз. Почему партийные кадры так боятся обнародовать информацию о своих доходах, доходах своих родственников, собственности и фондах?
Во время правления Цзяна должностные лица партии были замешаны в хищениях, коррупции, взяточничестве и присвоении государственных денег. Это явление было чрезвычайно серьезным. Сам Цзян вместе с членами своей семьи и со многими его доверенными подчиненными был глубоко замешан в хищениях и коррупции. Например, один из очень близких подчиненных Цзяна, Цзя Цинлинь , председатель Всекитайского комитета Народного политического консультативного совета Китая, был очень тесно связан с общеизвестным делом Юань Хуа (дело о контрабанде, в которое были вовлечены многие высокопоставленные китайские должностные лица). В то время, когда он был ответственным в провинции Фуцзянь , он присвоил 1,28 миллиарда юаней из местных правительственных фондов провинции Фуцзянь, фондов, которые, как предполагалось, должны были использоваться на финансирование строительства.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9
