Благодаря кардиналу Антонио, под предлогом урегулирования личных и семейных дел в Риме, Мазарини в начале ноября добился отзыва из Авиньона. В тот период дать новый старт карьере Мазарини могли только Рим и Святой Отец.
В действительности Мазарини хотел одного: вернуться во Францию
нунцием, как только пост станет вакантным, чтобы позже добиться
кардинальского сана. Мечту Джулио поддерживали Людовик XIII и Ришелье, ему
усердно содействовал посол Франции маршал д'Эстре. Пост нунция освободился
летом 1637 года, и французский двор сделал несколько энергичных попыток
вмешаться. Папа отвечал уклончиво, но дипломатическая почта принесла в
Париж категорический отказ. В этот момент у короля родился наследник, и
Людовик XIII попросил Папу быть крестным, чтобы восприемником стал
Мазарини. Д'Эстре был слишком настойчив, и Папа рассердился, заявив, что
может сам сделать выбор. Умер советник Ришелье и друг Мазарини отец Жозеф,
которого Людовик XIII собирался назначить ближайшим «кардиналом короны»
(три великих католических монарха ввели в обычай, а потом получили законное
право время от времени представлять своего кандидата). Двор немедленно
решил, что именно Мазарини станет серым кардиналом. Происпанская
группировка Священной Коллегии во главе с кардиналом-племянником заявила
множество причин своего отказа.
Людовик XIII и Ришелье отреагировали очень резко, отказываясь дать
агреман любому новому нунцию, пока не удовлетворят их требование, а в
начале сентября 1639 г. Людовик XIII пригрозил отозвать своего посла.
Наконец Мазарини получил формальное приглашение Людовика XIII и покинул
Рим вечером 13 декабря 1639 года.
Ришелье пообещал, что Мазарини возглавит французскую делегацию на
будущих конгрессах в Кельне и Мюнстере, но поручил своему протеже две
миссии: одну в Савойе, другую — в Седане. Первое задание, длительное и
деликатное (сентябрь 1640 — июнь 1641 года), скорее, напоминает испытание;
второе — очень трудное, но быстро завершенное (сентябрь — октябрь 1642
года) — свидетельствует о доверии, которое кардинал питал к своему молодому
протеже. Два выполненных поручения изменили положение Мазарини: во-первых,
он, наконец, получил желанный кардинальский сан (декабрь 1641 года), а во-
вторых, Джулио получил гражданство за восемь месяцев до своего отъезда из
Рима, в апреле 1639 года. Саном кардинала Мазарини был обязан королю
Франции и Ришелье. Это главное новшество в жизни Мазарини, так как без него
вся дальнейшая карьера была бы невозможна.
Для достижения цели понадобилось три года. Папа и его окружение использовали все предлоги, чтобы отсрочить возведение в сан. Маршал д'Эстре был бессилен. Мазарини, хорошо почувствовавший ситуацию, настаивал на отзыве посла, что и было решено в июне 1641 года, но д'Эстре сказался больным и покинул Рим лишь в августе, а его преемник Фонтене-Марей, человек более гибкий, прибыл только 4 ноября. Престарелый Папа, не мог бесконечно возражать таким могущественным людям, как король Франции и его министр: на папской консистории 16 декабря он сделал кардиналами 12 человек, в том числе Мазарини.
В январе 1642 года Мазарини урегулировал конфликт между итальянскими принцами касательно Пармы, Манту и Венеции. Но вскоре все дела были забыты — на первый план выходят дела Франции и здоровье Ришелье, поручения герцога доказывают, что за несколько месяцев до своей смерти он видел в Мазарини талантливого дипломата, особенно полезного в итальянских делах.
Его Преосвященство кардинал Мазарини получил от Папы внушительное количество привилегий и решений, освобождавших его от исполнения обязанностей по отношению к Церкви, что позволяло ему работать на светскую власть, приобретать и передавать по завещанию имуществ.
В начале своего пребывания во Франции Мазарини, который думал только
о мирном конгрессе, который как будто должен был состояться в Кельне,
последовал за двором в Амьен. Французская армия осаждала Аррас — в то время
испанский город, который оборонял сильный гарнизон. Мазарини встретился
здесь с французскими офицерами, знакомыми ему по Северной Италии. Город
сдался 8 августа 1640 года после долгого упорного сопротивления. Это
событие имело огромное значение: граница отодвигалась далеко за Сомму, что
прикрывало столицу и делало маловероятным глубокое проникновение врага на
территорию страны, как это случилось в 1636 году. Этот успех вкупе с
другими одержанными победами заставил Ришелье больше полагаться на военные
действия, а не верить в неопределенность успеха мирных переговоров. Вместо
того чтобы послать Мазарини на Рейн, он отправляет его в Северную Италию
(которую Джулио хорошо знал), где положение вновь обострилось.
Проблема оставалась в основном той же: необходимо было помешать
испанским войскам идти через альпийские долины и Савойю в Тироль и Франш-
Конте. Приходилось рассчитывать на пьемонтский «запор» и стараться
сохранить несколько ключевых позиций: Вальтелин, Мантую, Пиньероль, да еще
полезную дружбу герцога Савойского. Увы, ситуация стала очень шаткой.
Мазарини понадобилось девять месяцев, большая ловкость и много денег, чтобы урегулировать сложные савойские дела и кое-что еще. Ришелье осознал под конец жизни ценность Мазарини-дипломата. Герцог Ришелье снова использовал его через год в еще более важном деле, связанном с заговором Сен-Мара.
Вернувшись в Париж, Мазарини, по указанию больного Ришелье, составил письменные инструкции графу д'Аво для будущих переговоров в Мюнстере. За заслуги молодой кардинал получил аббатство Корби в Пикардии, одно из самых богатых в королевстве. Больше Джулио не покидал своего покровителя, которому становилось все хуже (он 4 декабря).
Людовик XIII не стал медлить: четыре дня спустя после смерти Ришелье, он ввел Мазарини в свой Совет.
Умиротворяющее влияние нового министра объясняло и возвращение
некоторых изгнанников — Тревиля, бывшего капитана гвардейцев, двух
представителей Вандомского дома — герцогини и ее сына Бофора и — главное —
Гастона Орлеанского, вечного заговорщика, которого король простил. Снять
эту опалу оказалось сложнее всего: по всей видимости, Мазарини приложил
массу усилий, ибо лучше других понимал, что регентство — вещь неизбежная и
к нему можно будет привлечь только брата короля. У нового министра всегда
были хорошие отношения с Гастоном Орлеанским — он защищал его, когда тот
совершал очередную глупость.
Взлет карьеры Мазарини был стремительным: 10 декабря он обедает в
Версале по приглашению короля, в середине апреля с помощью интриг и при
поддержке коллеги Шавиньи он добивается опалы Сюбле де Нуайе, считая его
слишком близким к иезуитам человеком. Мазарини удается добиться назначения
Мишеля Летелье (отца Лувуа) военным министром. Событием иного значения было
крещение дофина, которого, по королевскому обычаю, при рождении только
окропили святой водой: оно состоялось 21 апреля 1643 года в церкви старого
замка Сен-Жермен. Король, вынужденный выбрать крестной матерью супругу
первого принца крови (Конде-старшего), пожелал, чтобы крестным отцом стал
Мазарини.
Оставалась последняя ступенька карьеры: возведение кардинала-министра
в ранг премьер-министра. Это произошло в два этапа. Первый, задуманный
Людовиком XIII лично, заключался в следующем: за две недели до смерти он
учредил Регентский совет с участием Мазарини. Король хотел уравновесить
влияние королевы, своего брата и своего кузена Конде, которым не доверял,
группой из четырех верных ему министров, причем главой совета становился
Мазарини — конечно, он подчинялся королеве (20 апреля).
Когда умирает король (а Людовик XIII умер 14 мая), его решения часто
умирают вместе с ним. Анна Австрийская, ставшая регентшей, четыре дня
спустя обратилась в Парижский парламент, прося аннулировать последний указ
Людовика XIII, зарегистрированный 3 мая.
Вечером, как только было аннулировано последнее решение короля, Анна
Австрийская объявила ошеломленному двору, что назначает Мазарини, крестного
отца малолетнего короля, президентом Регентского совета и премьер-
министром. Никто даже вообразить не мог, что новое Преосвященство
продержится восемнадцать лет (срок службы Ришелье), работая в другом стиле
и получив в конечном счете лучшие результаты.
Своим удивительным возвышением Мазарини был обязан только королеве.
Никто лучше королевы не разбирался в «делах», особенно во внешней
политике, а она считала, что никто — будь то принц крови или знатный
дворянин — не был ни достаточно серьезен, ни по-настоящему умен, чтобы
возложить на него такую ответственность. Мазарини не состоял в родстве ни с
одной из знатных французских семей, чьи честолюбивые замыслы и аппетиты
были безграничны. Кардинальская сутана служила Джулио чем-то вроде духовной
защиты и ставила его, согласно дворцовому этикету (которого королева строго
придерживалась), в равное положение с принцами крови.
1.2. Война, Вестфальский мирный конгресс (1644-1648) и дипломатия Мазарини.
Сразу же после смерти Ришелье(1642) и его противника Оливареса
кардинал Мазарини стал осуществлять политическое и стратегическое
управление Францией во время войны.[3] Мазарини, больше всего интересовался
Испанией, самым опасным и сильным противником Франции. Главной задачей было
помешать сношениям этой страны с отдельными территориями империи.
Ришелье и Людовик XIII сделали невозможное, нарушив все сухопутные связи Испании от Миланского герцогства до Нидерландов. Были заняты главные форты и дороги Лотарингии и Эльзаса, но оккупация длилась недолго: лишь после того, как французы и шведы укрепились на Рейне, и за ним, прекратилось продвижение испанских войск к северу.
Другим уязвимым местом оставались территории между Миланским
герцогством и Франш-Конте, и принадлежали Испании. Нейтралитет швейцарских
кантонов был обеспечен, но ни шаткая итальянская политика, ни брачный союз
с домом герцога Савойского не обеспечивали стопроцентного успеха:
полуоккупация, державшаяся на силе таких мощных цитаделей, как Пиньероль,
давала посредственные результаты. Имея хороший флот на Средиземном море,
можно было бы нарушить морские связи Испании с Тосканой, Неаполем и
Сицилией. Но главная проблема заключалась, в северных и северо-восточных
границах.
Герцог Энгиеннский при Рокруа перекрыл путь вторжению с севера и
двинулся на восток, чтобы защитить другое направление. Он пошел к Мозелю,
взял Тьонвиль (в то время люксембургскую крепость), потом Зирк. Здесь он
соединился с боеспособными остатками армии герцога Бернарда Саксен-
Веймарского, выкупленной Францией и вверенной великому Гебриану. Войско
последнего, укрепленное армией Конде, вошло в Германию, овладело Вотвейлем,
но там Гебриан умер. Стоял ноябрь, и армия, потерявшая командующего и не
получавшая жалованья, пыталась встать на зимние квартиры; начался хаос,
части были разбиты врагом и начали рассеиваться.
Мазарини, отреагировал немедленно: Тюренна отозвали из Италии и, сделав маршалом Франции, отправили в Германию. Тюренн с трудом смог перегруппировать большую часть бывшей Веймарской армии, что позволило вновь начать военные действия.
Баварские войска под командованием графа де Мерси воспользовались
промедлением, чтобы вернуть себе Фрейбург-на-Брейсгау, в июне 1644 года, и
нацелились на Эльзас, оккупированный еще при Ришелье. Мазарини принял
решение: он посылал герцога Энгиеннского на соединение с Тюренном. Они
отбили Фрейбург (в начале августа 1644 года) после многодневных
ожесточенных боев. Французская армия выбила противника из города, баварцев
преследовали до Дуная и здесь, у истоков, разбили их 10 августа. Противник
отступил, но французы не преследовали его из-за недостатка подкрепления,
оружия и амуниции. Тогда Конде взял Филиппсбург, Ландау, Майнц, Шпейер и
Вормс и защитил Эльзас и Лотарингию от нашествия, заняв немецкие города,
расположенные вдоль реки.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10
