Седане его приветствовали артиллерийскими залпами. Несколько дней спустя он въехал в Шампань во главе семи-восьми тысяч солдат, повязанных зелеными шарфами.
Путешествие до Луары длилось долго: приходилось помнить об опасностях,
после Вьерзона (в этой провинции находились только королевские войска,
повязанные развевающимися белыми шарфами). Мазарини ехал в сопровождении
300 кавалеристов. 28 января, в двух лье от Пуатье, он встретился с королем,
его братом и дворянами, выехавшими ему навстречу.
В феврале 1652 года законная власть, как и право, управлять
королевством, находились у короля, то есть в Пуатье, несмотря на два
сильных гнезда оппозиции в Париже, и в Бордо. Помимо неспокойных Анжу и
Прованса, была еще испанская армия — на границах и в самом сердце
королевства, благодаря Конде, его сторонникам и жителям Бордо.
Конде и его союзники из Бордо и других городов не смогли добиться
успеха. В спокойном Сентонже принц и его люди легко взяли (в конце 1651
года) Сент, Тайбур, Тонне-Шарант и осадили Коньяк и Ангулем. Но королевские
войска, вернувшиеся от границ, забрали города назад, а Ла-Рошель перешла от
Конде к королю за некоторую сумму денег. В начале 1652 года войска Конде,
таявшие на глазах, были разбиты при Тонне-Шаранте. Оставался только Бордо,
где царили беспорядок и гражданская война. Конде беспокоился о Бордо не
больше, чем Мазарини. Он очень быстро понял, что решение выносится в
Париже, и с несколькими верными друзьями совершил невероятно стремительный
бросок через внутреннюю Францию. 1 апреля Конде встретился с дружественными
войсками Мсье, потом с частями Тюренна, настроенными совсем иначе.
Мазарини и двору в Пуатье быстро стало известно, что, поскольку большая часть Гиени покорилась, отпала необходимость идти на Бордо, хотя в городе фрондировали. Анжер, прогнал чиновников мэрии, считавшейся верным королю, и назначил новых людей — торговцев и лавочников: так как они не были назначены королем. Герцог де Роган, губернатор Анжу, в январе объявил себя сторонником Конде и стал преследовать чиновников вместе с так называемой народной партией. Герцог де Бофор покинул Париж с маленькой армией, собираясь поддержать Рогана.
Роган, не получил помощи извне, капитулировал 29 января.
Интендант де Геере, прибыл в обозе армии, очистил муниципалитет от
фрондеров и внедрил туда больше чем на век преданных королю чиновников.
Город взбунтовался в 1656 году — хорошее доказательство того, что
официальное «закрытие» Фронды отнюдь не означало немедленного наступления
полного спокойствия и абсолютного порядка. Победив маленькую фронду в
Анжере и оттеснив войска Конде от Бордо, Мазарини и двор поднялись по
Луаре, проехав через Тур и Блуа, но обошли осажденный Орлеан — город Мсье.
Двор добрался до долины реки Луен, где оказался и Конде. Две армии
одновременно опустошали все на своем пути и в конце встретились близ Блено
(7 апреля). Сначала Конде заставил отступить Тюренна, (он укрыл двор в
Жьене), потом Тюренн оттеснил его, и Конде направился к столице с остатками
своих частей, грабивших все и вся на своем пути. Принц вошел в Париж 11
апреля; парижане радостно его приветствовали, возможно, не так, как прежде,
несколько устав от волнений. Столица переживала серьезные экономические
трудности. Двор из осторожности остановился в Сен-Жермене, готовясь к
решительному удару.
В целом, ситуация была такой же, как три года назад, но только не
Конде, а Тюренн охранял короля и двор, а принц стал противником.
Конде, прибывший 11 апреля, 13 октября снова уехал за границу, выиграв, кровавую битву у Сент-Антуанских ворот (2 июля). Людовик XIV с триумфом возвратился в свою столицу, где его радостно приветствовали неделю спустя после бегства принца-изменника.
Поль де Гонди — 19 февраля получил от Папы титул кардинала. Десять
дней спустя он взял имя кардинала де Реца и принялся ждать от короля
кардинальскую шапочку, чтобы отправиться в Рим на церемонию. Тем не менее,
Гонди остался коадъютором, поскольку его дядя архиепископ был все еще жив.
Мсье, Бофор, Бруссель и другие жили в атмосфере неуверенности и
нервозности. Конде выделяется среди них своим невероятным честолюбием,
гордыней, почти безрассудной храбростью, выносливостью и быстрым умом. Но
принц сталкивается с честолюбивыми соперниками, людьми очень осторожными, с
толпой черни и со сторонниками короля.
Весной 1652 года, когда свирепствовали чума, нищета, голод, кражи,
насилие и поджоги, через предместья Парижа прошло множество армий. Две
противоборствующие армии брали, отдавали и вновь брали то город (Этамп), то
деревню (Сен-Клу). Позже появилась третья армия, армия Карла IV, герцога
Лотарингского, герцога без герцогства (его страна была оккупирована
французами). Принцы купили Карла, чтобы освободить свой гарнизон в Этампе.
Но Мазарини решил заплатить дороже, чтобы герцог ушел.
Сражение было неизбежно: Конде и Тюренн двигались друг за другом в
ожидании случая. Конде гнал свои войска вперед днем и ночью; он остановился
у Сены близ Шарантона и не смог войти в Париж; тогда он обогнул столицу.
Тюренн, защищавший двор, устроившийся в Сен-Дени, был предупрежден о
маневре и зажал противника между Шароннскими высотами и воротами Сент-
Антуан. 2 июля завязалась ужасная кровавая битва. Конде должен был вот-вот
потерпеть поражение, и вдруг произошло чудо. Его кузина Мадемуазель
заставила повернуть пушки Бастилии против королевских войск и открыть
ворота, куда ринулись солдаты. Во время битвы был смертельно ранен Паоло
Манчини, любимый племянник Мазарини, которого он выбрал в компаньоны королю
и хотел сделать своим наследником. Уход из жизни юноши (четырнадцати лет от
роду) поверг Мазарини в отчаяние: он переживал самое большое горе в своей
жизни.12 августа король дал почётную отставку Мазарини, и кардинал вторично
покинул Францию.[19]
Король и двор ждали своего часа. 12 октября 1652г. Кардинал-министр
вернулся в Париж, укрепив своё положение и могущество.[20] Мазарини в
Париже заставил работать сторонников мира. В Париже парламентарии и буржуа
настолько не доверяли Конде и его солдатам, что заставили закрыть все
ворота города. 1 июля парламент по собственной инициативе решил созвать в
ратуше на 4 июля 300 нотаблей, чиновников из всех кварталов и корпораций,
священников, торговцев и буржуа: создать своего рода временное
правительство Парижа. Набег Конде 2 июля не дал осуществиться разумным
планам. Разлад рос, ссоры усиливались, а возмутители спокойствия и
подкупленные подстрекатели подливали масла в огонь. Мазарини через своих
агентов внушал мысль о мире, парламент раскололся. В августе король созвал
парламент в Понтуазе, после чего приказал Мазарини покинуть королевство,
ради его собственной безопасности и для того, чтобы облегчить примирение.
В Париже прежние главари Фронды ссорились, расходились или готовили
свое возвращение. В сентябре парижане осмеливаются, собрались перед Пале-
Роялем, но Конде никак не отреагировал. Он уехал 13 октября и поступил на
службу к испанцам. Неделю спустя вернулся король.
Фронда довольно быстро перешла к смирению. Все жили в атмосфере материального и морального разгрома. Фронда потерпела неудачу и закончилась.
Королю оставалось простить одних, наказать других, выслать наименее
виноватых и позволить своему парламенту возвратиться в Париж при условии,
что «никогда в будущем он не станет принимать участия ни в делах
государства, ни в финансовых делах». Естественно, все недавние решения
парламента отменили. 3 февраля 1653 г. в Париж как неоспоримый хозяин
положения вернулся Мазарини.[21]
Глава 2. Мазарини в период царствования Людовика XIV.
2.1. Последствия Фронды.
Совет короля, растворившийся в Регентском совете, в марте обрел прежние сущность и структуру. В нем председательствовал король. Юридически единый, совет обычно действовал на трех уровнях: узкий совет (несколько министров), «Королевский частный и финансовый совет» с государственными советниками и докладчиками в Государственном совете, а также Совет депеш, новый орган (в котором работали четыре государственных секретаря, отвечая за четвертую часть королевства).
В узкий совет (будущий Верхний совет), кроме королевы-матери и короля,
Мазарини ввел надежных и компетентных людей. Первый из них, канцлер Сегье,
занимал этот пост со времен Людовика XIII. В 1643 году пост
Государственного военного министра, получил Мишель Летелье, очень верный,
методичный и несгибаемый человек. Государственным секретарем по иностранным
делам стал Анри де Ломени де Бриенн. Позднее в узкий совет вошел Гюг де
Лионн, племянник и ученик дипломата Сервьена. Двоих Мазарини приблизил к
себе после размышления: Сервьена, поручив ему расходы, и богатого Никола
Фуке, поручив ему найти деньги.
Приходилось составлять законы, проводить эдикты, декларации и постановления совета, в том числе финансовые, в жизнь. Проблемой были не только губернаторы, но и парламенты и чиновники, а также казначеи финансового ведомства, объединенные в профессиональные союзы, потерявшие власть и не желающие с этим смириться.
Парижский парламент, пытался вмешиваться в содержание королевских эдиктов и деклараций; в финансовом плане он по закону сохранял за собой право контролировать налоговые эдикты.
В марте 1655 года надо было готовиться к испанской кампании — Мазарини
убедил Людовика XIV лично явиться на торжественное заседание и заставить
парламент зарегистрировать налоговые эдикты. В присутствии короля канцлер
изложил перед парламентариями соображения о необходимости дать
правительству средства, чтобы закончить войну и победить. Парламент
зарегистрировал указ, так как по-другому поступить не мог. Но когда Людовик
XIV покинул парламент, судьи заговорили о том, что необходимо еще раз
обсудить уже зарегистрированные тексты. Король в резкой форме отчитал
парламент за дерзость, осудил их поведение и приказал прекратить всякие
споры. Король арестовал де Реца, но не добился немедленного результата. На
следующий день первый президент Бельер и президенты явились к Мазарини
сетовать на огорчение ассамблеи. Мазарини выслушал их и послал в парламент
Тюренна, чтобы тот убедил его подчиниться. Для того чтобы добиться
покорности, пришлось купить нескольких видных парламентариев. Мазарини
правил, используя способность гибко решать проблемы и умение покупать
людей.
Подчинившиеся провинции, не желали платить налоги. Чтобы подчинить или подавить отдельные сопротивления группы использовались интенданты, в основном государственные докладчики, вышедшие из совета, их при необходимости сопровождал эскорт из нескольких полков. В 1648 году свои посты сохранили интенданты пограничных провинций, и те, кто действовал при армиях. Позднее с поручениями посылали комиссаров, фактически они являлись интендантами, хотя их поручения были ограничены во времени и в пространстве. Чтобы восстановить институт интендантства, Мазарини и совет действовали медленно и благоразумно, никого не посылая в некоторые провинции. Институт постепенно укреплялся, в том числе в Париже и в Эксе.
4 июня 1654 года состоялась Коронация Людовика XIV. Мазарини и королева с высокого постамента наблюдали за церемонией: на церемонию были приглашены все принцы и послы христианского мира.
Чтобы завершить это посвящение военным, кардинал повез Людовика
в Седан, чтобы открыть летнюю кампанию, после они отправились в Стеней,
последний оплот сторонников Конде на Мёзе. Его взяли в начале
августа, таким образом, закрыв вражеским армиям дорогу на Барруа и Шампань.
Активное участие короля в этой кампании доставляло ему лавры славы, что
закладывало фундамент будущего могущества.
Эти празднования не мешали трудностям. С 1653 по 1658 год и в
1660 году сложностей хватало. Главной заботой оставались бесконечная война,
еще пять кампаний и связанные с ней финансовые трудности, однако возникали
и внутренние проблемы. Дело было не в отъявленных фрондерах, а в тех, кого
Мазарини, его служащий Кольбер и совет называли «неблагонамеренными», эти
люди являлись отовсюду — скрытно, незаметно. Помимо нескольких выступлений
против налогов (особенно в 1658 году), серьезные неприятности провоцировали
некоторые дворяне и церковники, действовавшие очень осторожно.[22]
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10
