Однако до сих пор отсутствует юридически безупречное, логически выверенное, абсолютно ясное по смыслу, безусловно, принятое в международных и национальных правовых институтах универсальное определение, раскрывающее это понятие.
В литературе термины «террор» и «терроризм» используются для определения явлений разного порядка, схожих друг с другом в одном – применения насилия по отношению к отдельным личностям, общественным группами даже классам. Историки пишут об «опричном терроре», терроре якобинском, красном и белом терроре эпохи гражданской войны и т.д.; современные публицисты пишут об уголовном терроре; к терроризму относят угоны самолётов и захват заложников и т.п.
В то же время, очевидно, что при внешней схожести применения насилия речь идёт о явлениях разного порядка. Для историка очевидна разница между убийством императора Павла I и Александра II. Во втором случае мы имеем дело с террористическим актом, в первом же – с чем – то сходным с цареубийствами в Древней Греции. Однако сформулировать отличие этих двух цареубийств на теоретическом уровне не так просто. Терроризм – это очень сложный феномен, по – разному проявляющийся в различных странах в зависимости от их культурных традиций, социальной структуры и многих других факторов. Которые весьма затрудняют попытки дать общее определение терроризма.[15]
Для иллюстрации можно привести несколько определений терроризма: «Терроризм есть мотивированное насилие с политическими целями» (Б. Крозье, Великобритания); «Терроризм – это систематическое запугивание правительств, кругов населения для достижения политических, идеологических, или социально – революционных целей и устремлений» (Г. Дэникер, Швейцария); терроризм – это «угроза использования или использование насилия для достижения политической цели посредством страха, принуждения или запугивания» (сборник под редакцией И. Александера (США)) «Терроризм: теория и практика».[16]
Из вышеперечисленного можно заключить: Терроризм – это политическая тактика, связанная с использованием и выдвижением на первый план тех форм вооружённой борьбы, которые определяются как террористические акты. Террористические акты, которые ранее сводились к убийствам отдельных высокопоставленных лиц, в современных условиях могут носить форму угона самолётов, захвата заложников, поджогов предприятий, и т. д., но объединяет их с терроризмом прежних времён то, что главной угрозой со стороны террористов остаётся угроза жизни и безопасности людей. Террористические акты направлены также на нагнетание атмосферы страха в обществе и, разумеется, они должны быть политически мотивированы. Для нагнетания страха террористы могут применять действия, которые не угрожают людям непосредственно – например, поджоги или взрывы магазинов, штаб – квартир политических партий в нерабочее время, издание манифестов и прокламаций угрожающего характера и т. п.
Надо отметить, что эта трактовка не носит универсального характера и привязана, прежде всего, к терроризму 1970 – 1980 – х годов на Западе. Достаточно приложить её к «дезорганизаторской» деятельности землевольцев 1870 – х годов, рассматривавших террор, прежде всего, как орудие самозащиты и мести, становится очевидным, что современная политологическая терминология «не срабатывает» применительно ко многим конкретно – историческим ситуациям.
По – видимому, дать некое всеобщее определение терроризма весьма затруднительно (если вообще возможно), хотя очевидно, что его неотъемлемыми чертами действительно являются угроза жизни и безопасности людей и политическая мотивировка применения насильственных действий. Терроризм, с одной стороны, явление универсальное – по крайней мере, для Европы и Северной Америки, начиная со второй половины XIX века, - то обостряющееся, то исчезающее на десятилетия, с другой – возникновение и деятельность террористических организаций в различных странах были обусловлены конкретно – историческими причинами и имели весьма различные последствия.[17]
Наиболее исчерпывающее и краткое определение терроризма было дано американским историком Д. Хадманом в статье «Терроризм», впервые опубликованной в четырнадцатом томе «Энциклопедии социальных наук» в 1934 году. «Терроризм, - писал Хадман. – это термин, используемый для описания метода или теории, обосновывающей метод, посредством которого организованная группа или партия стремится достичь провозглашенных ею целей преимущественно через систематическое использование насилия. Террористические акты направляются против людей, которые как личности, агенты или представители власти мешают достижению целей такой группы». Существенным и весьма важным является положение, сформулированное Хадманом, что «терроризм как метод всегда характеризуется не только тем фактом, что он стремится вывести из равновесия законное правительство или нацию, но и желанием продемонстрировать массам, что законная (традиционная) власть больше не находится в безопасности и без вызова. Публичность террористического акта является кардинальным моментом в стратегии терроризма. Если террор потерпит неудачу в том, чтобы вызвать широкий отклик в кругах за пределами тех, кому он напрямую адресован, это будет означать, что он бесполезен как орудие социального конфликта. Логика террористической деятельности не может быть вполне понятна без адекватной оценки показательной природы террористического акта»[18]
Чтобы избежать терминологической путаницы, в литературе принято разделять понятия «террор» (насилие, применяемое государством; насилие со стороны «сильного») и «терроризм» (насилие со стороны оппозиции, со стороны «слабого»). В качестве синонима понятия «терроризм» в литературе используется также словосочетание «индивидуальный террор», хотя последний термин не всегда отражает исторические реалии.
Относительно времени возникновения терроризма мнения историков и политологов также довольно заметно расходятся. Иные приравнивают к терроризму любое политическое убийство, и, таким образом, корни терроризма отодвигаются в античные времена (У. Лакер), если не в ещё более ранний период; другие считают терроризм феноменом конца XX века (И. Александер, В. Чаликова и др.). Французский историк М. Ферро возводит терроризм к «специфической исламской традиции Хошашин XI – XII веков», а Н. Неймарк относит происхождение современного терроризма к эпохе постнаполеоновской Реставрации.
В русских словарях и энциклопедиях дореволюционной эпохи не было толкования понятия «террор». В первом издании словаря Брокгауза и Эфрона были помещены статьи о якобинском терроре эпохи Великой французской революции и о белом терроре роялистов в 1815 – 1816 годах (Т. XXXIII. 1901). Симптоматично, что слово «террор» производилось от французского la terreur. Во втором дополнительном томе этого же словаря, вышедшем в 1907 году, появилась статья «Террор в России», в котором террор был назван «системой борьбы против правительства, состоявшей в организации убийства отдельных высокопоставленных лиц, а также шпионов, и вооружённой защите против обысков и арестов». Период систематического террора автор относил к 1878 – 1882 годам. В статье говорилось также о возобновлении террора в начале двадцатого века, упоминался террор партии социалистов – революционеров, а также черносотенный террор[19].
Таким образом, возникновение революционного терроризма современники событий относили к рубежу 70 – 80 – х годов девятнадцатого века, справедливо усмотрев в нём явление новое и не имеющее аналогов. Надо сказать что, политические убийства практиковались в Европе и ранее, в начале и середине XIX столетия, как отдельными лицами (К. Занд, Ф. Орсини и др.) и даже организациями (карбонарии в Италии). Однако говорить о соединении идеологии, организации и действия – причём носящего «публичный» характер – мы можем говорить лишь применительно к последней трети XIX века. В это время террор становится системой действий революционных организаций в нескольких странах, найдя своё классическое воплощение в борьбе «Народной воли» (хотя сами народовольцы не рассматривали свою организацию как исключительно или даже преимущественно террористическую).
Можно с уверенностью сказать, что превращение терроризма в систему было бы невозможно ранее по чисто техническим обстоятельствам. Возникновению терроризма нового типа способствовал технический прогресс – изобретение динамита, а также развитие средств массовой информации и способов передачи информации, в частности, телеграфа. Это многократно увеличило пропагандистский эффект террористических актов.
Совершенно справедливо пишет израильский историк З. Ивиански, что «политический террор, применяемый в современном мире, является качественно новым феноменом, существенно отличающимся от политических убийств, практиковавшимся в древности и в начале нового времени. Современный террорист не только использует методы, отличающиеся от тех, которые использовал политический убийца, но он также по – другому смотрит на свою роль, общество и на значение своего акта».[20]
Современный террор, полагает Ивиански, начался с лозунга «пропаганды действием», провозглашённого впервые в декларации итальянской федерации анархистов в декабре 1876 года, а затем развитым и обоснованным французским анархистом Полем Бруссом. Конец девятнадцатого века был периодом непрерывного анархистского террора в Европе и США, террористической борьбы в России и борьбы за национальное освобождение, с использованием террора, в Ирландии, Польше, на Балканах и в Индии. Таким образом, на лицо три типа терроризма, каждый из которых характеризуется его собственной идеологией и способом действия – ассоциируемый с анархизмом, с социальной революцией и с борьбой за национальное освобождение. «Однако, глядя в широкой исторической перспективе, - пишет Ивиански, - различия перекрываются фундаментальными чертами, которые являются для них общими»[21]
История терроризма по оценкам некоторых специалистов насчитывает меньше двух столетий, другие же считают, что терроризм как явление исходит из глубин веков. Для иллюстрации этих взглядов приведем две цитаты из разных источников: «Терроризм как социально – политическое явление далеко не молод. Его история насчитывает минимум полтора века»[22]. «Следует специально подчеркнуть, что среди значительной части ученых и политиков распространенны мнения о так называемом революционном происхождении терроризма. Его истоки обычно относят к французской революции XVIII века и Октябрьской революции 1917 года в России. В действительности корни терроризма лежат в глубокой древности, а его практика в различных формах присуща различным историческим периодам и многочисленным политическим течениям»[23].
Для примера можно взять периодизацию терроризма, современного автора, в прошлом офицера спецслужб М. Иорданова, которую он приводит в своей работе: «Дело № 666. Террор».
Возникновение терроризма Иорданов относит еще к библейским временам (временам Каина и Авеля), а первым террористом называет Каина, убившего своего брата Авеля. А все террористы после Каина стали носить так называемую «печать Каина». В древних цивилизациях были распространены терроризм властей против народов и террор в отношении правящих фигур в процессе борьбы за власть и богатство. Ещё в Египте эпохи фараонов террор широко применялся как в отношении самих египтян, так и против порабощённых народов, массами пригонявшихся на берега Нила. Древнеегипетский язык имел в обороте своеобразное, алогичное, на первый взгляд, выражение «живые убитые». Им обозначались жертвы террористических акций, осуществлявшихся в отношении народов завоёванных стран, в результате чего в массовом порядке захватывались люди, которые условно считались «убитыми». [24]
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19
