неграмотные, оказавшиеся несостоятельными должниками (так как на них
кредитору легко было оказать давление), а также находящиеся на службе менее
одного года в мирное время и менее трех месяцев в военное. Последнее
вызывалось тем, что только человек, прослуживший в армии определенное
время, в состоянии полностью понять смысл и последствия совершенного
военного преступления или поступка. В мирное время общие списки
составлялись на 6 месяцев, в военное - на особые сроки, в зависимости от
сложившейся обстановки. После различных проверок общие списки утверждались
военным судом в распорядительном заседании корпусного комитета. Тогда же
назначались сроки сессии, которая должна была длиться не более двух недель.
Незадолго до открытия сессии публично проводилась жеребьевка- из общих
списков избирались 10 солдат и 10 офицеров (в районе военных действий – по
8). За участие в суде присяжные получали денежное довольствие,
предусмотренное особыми правилами военного ведомства, при этом солдаты
приравнивались к младшим офицерам.
Судебные заседания с участием военных присяжных проходили публично, за
исключением дел, где были затронуты религиозные чувства или нравственность.
Сессия начиналась с привода заседателей к присяге и объяснения им их прав и
обязанностей. Имеющие на то законные причины могли быть уволены от участия
в суде. Далее прокурору или подсудимому (или его адвокату) предъявлялись
списки присяжных для отвода, которые стороны могли производить
немотивированно. Прокурору и защитнику разрешалось отвести не более чем по
2 человека, причем только по одному офицеру и одному солдату. В морских
судах отвести можно было лишь по одному заседателю. После отводов в
сухопутных судах должно было не менее 12, в районах военных действий – не
менее 10 заседателей. Из их числа по жребию избиралось 10 (8) комплектных и
2 запасных присяжных, причем солдат и офицеров должно было быть поровну.
Судопроизводство с военными заседателями происходило так же, как и в
гражданских судах – в соответствии с Уставом уголовного судопроизводства.
Дело разбиралось устно, проводилось судебное следствие, имело место
состязательность сторон и т.д. Затем присяжные удалялись в совещательную
комнату, где решали вопрос о виновности или невиновности подсудимого.
Интересно, что для морских судов была разработана процедура, отличающаяся
от норм Устава уголовного судопроизводства: присяжные давали ответ на
поставленные вопросы не устно, а путем тайной подачи голосов.
При оправдательном вердикте обвиняемого сразу же освобождали из – под
стражи и объявляли свободным. В противном случае проводились прения
относительно последствий виновности подсудимого. Далее следовало любопытное
нововведение, которого ранее российские законы не предусматривали. Вместе с
присяжными в совещательную комнату удалялся председатель суда для
определения подсудимому наказания.
Временное правительство лишь воспользовалось накопленным багажом и
узаконило то, что давно назрело. Председатель суда объяснял заседателям,
какое наказание полагается по закону за преступление, совершенное
подсудимым, и в каких пределах его можно увеличить или смягчить. Вопрос об
избрании наказания определялся совместно присяжными и председателем.
Кстати, он имел право лишь совещательного голоса. Решение выносилось
большинством голосов, а при его равенстве принималось то, которое было в
пользу обвиняемого.
Приговоры военных и морских судов с участием присяжных заседателей
являлись окончательными и подлежали обжалованию только в кассационном
порядке. В исключительных случаях суд мог направить на имя военного
министра или командующего армией ходатайства о помиловании или смягчении
наказания подсудимому.
С июня 1917 года военный суд присяжных стал реально действовать в
России. Практика показала некоторое несовершенство законодательства. Так,
оказалось, что предусмотренное законом число солдат и офицеров, избранных
из общих списков (по 10 человек), слишком мало. По – видимому, условия
военного времени приводили к тому, что многие из заседателей были не в
состоянии явиться в суд и их наличное число оказывалось менее требуемого, а
это делало, в свою очередь, судопроизводство невозможным. 5 августа 1917
года было издано постановление Временного правительства «Об увеличении
числа военных присяжных заседателей…». Теперь во время войны избирались из
общего списка 30 присяжных (15 офицеров и 15 солдат), а в районе военных
действий – 24 (по 12 солдат и офицеров).
Закончил свое недолгое существование военный суд присяжных вскоре после
Октябрьской революции. Декретом Совнаркома о суде № 1 от 22 ноября (5
декабря) 1917 года упразднялись «доныне существующие общие судебные
установления, как – то: окружные суды, судебные палаты, … военные и морские
суды всех наименований». Соответственно, был уничтожен и институт присяжных
заседателей (гражданских и военных), действовавший в этих судах.[10]
Глава II
Развитие суда присяжных на современном этапе.
2.1. Особенности производства в суде присяжных.
Попытка возрождения суда присяжных – это возвращение к российской
судебной реформе 1864 года. Ее цель, как об этом писал в докладе
правительственному Сенату император Александр II, «водворить на русской
земле суд скорый, правый, милостивый и равный для всех подданных».[11]Такой
суд в России появился. И просуществовал более пятидесяти лет. Исчез же он,
как только в России возникла «революционная законность», а вместе с ней –
судебные «тройки» и лагеря для политзаключенных.
Главная, коренная черта суда присяжных – обеспечение принципа
состязательности двух сторон – защиты и обвинения. Бремя ответственности в
этом суде лежит не на председательствующем, а на сторонах защиты и
обвинения. Присяжные же, выносящие свой вердикт, подлинно независимы. Не
только от телефонного права и других попыток влиять на решение суда, но и
от так называемой профессиональной деформации, когда уставший от конвейера
уголовных дел судья чуть ли не в каждом подсудимом, еще до рассмотрения
всех обстоятельств происшедшего, видит преступника. И именно поэтому – не
обращает внимания на натяжки, а то и грубую фальсификацию в работе
следователя.
В суде присяжных подсудимый надежно защищен от обвинительного уклона
профессионального судьи тем, что решение основных вопросов о фактической
стороне, виновности (доказано ли, что соответствующее деяние имело место;
доказано ли, что это деяние совершил подсудимый; виновен ли подсудимый в
совершении этого деяния) отнесено к компетенции не судьи – профессионала, а
коллегии присяжных заседателей (ст.449 УПК РСФСР). Согласно ст.452 УПК,
вердикт по этим вопросам присяжные выносят в совещательной комнате в
условиях, обеспечивающих тайну совещания, без участия председательствующего
судьи и других лиц, что ограждает присяжных от обвинительного уклона судьи-
профессионала, его психологического давления и внешних влияний
заинтересованных лиц.
Следует отметить, что в некоторых странах, например во Франции,
присяжные заседатели и профессиональные судьи образуют единую судебную
коллегию при вынесении вердикта. Такая форма судопроизводства не
обеспечивает надежной защиты внутреннего убеждения присяжных заседателей от
психологического давления профессиональных судей при разрешении вопросов о
виновности.[12]
Как отмечают С. В. Боботов и Н. Ф. Чистяков, после того, как во
Франции в 1945 году жюри присяжных и судей объединили в единую судебную
коллегию, «влияние профессиональных судей стало решающим, вплоть до того,
что в ряде случаев обвинительный приговор навязывался присяжным вопреки
мнению большинства».[13]
К счастью, процессуальная форма нашего суда присяжных исключает
возможность оказания на присяжных такого психологического давления со
стороны судьи-профессионала.
В соответствии с ч. 6 ст. 80 Закона «О судоустройстве РСФсР» и ч. 4.
ст. 438 УПК председательствующий судья освобождает от исполнения
обязанностей присяжного заседателя по конкретному делу всякого, чья
объективность вызывает обоснованные сомнения, вследствие оказанного на это
лицо незаконного воздействия, наличия у него предвзятого мнения, знания им
обстоятельств дела из непроцессуальных источников, а также по иным
причинам.
Представляется, что для обеспечения защиты неповинных людей,
заподозренных в совершении опасного преступления, по указанному основанию
необходимо освобождать от исполнения обязанностей присяжных заседателей
прежде всего кандидатов, обладающих следующими социально – психологическими
особенностями, ставящими под сомнение их способность быть беспристрастными:
- лиц, которые сами (или их родственники, близкие им люди) пострадали от
преступления, аналогичного или сходного рассматриваемому, поскольку они
психологически повышенно предрасположены к формированию хотя бы
подсознательной обвинительной установки;
- лиц, одобряющих смертную казнь. (Как отмечает известный американский
психолог Дэвид Майерс, в уголовном процессе людям, которые ничего не имеют
против смертной казни, более свойственно встать на сторону обвинения,
ощущать, что суд «нянчится с преступником»[14]);
- лиц, подверженных влиянию негативных стереотипов общественного сознания,
различных предрассудков. «Предрассудки по отношению к известным сословиям
или профессиям, расам или религиям, пристрастие к некоторым чертам
характера, антипатия к некоторым физиономиям…- все это может нанести
тяжелый удар объективности судопроизводства, несмортря на наличность
нормальной доброй воли со стороны судьи». [15]
Вот беспристрастная статистика: у судов присяжных до 40% приговоров –
оправдательные. У обычных судов – «троек» (судья и два заседателя) – до 1-
го процента.
Сейчас я приведу схему, полученную в результате опроса присяжных и
экспертов на тему «какими качествами должен обладать государственный
обвинитель» (в эксперименте участвовали 15 присяжных заседателей и 15
экспертов, в качестве последних выступили работники прокуратуры, имеющие
непосредственное отношение к Управлению по надзору за законностью судебных
постановлений по уголовным делам прокуратуры Алтайского края).[16]
Ранги качеств государственного обвинителя, данные присяжными и экспертами.
