причинная связь и последствие в рамках учения о составе преступления
относятся к объективной его стороне, несмотря на присутствие в деянии
(действии или бездействии) лица субъективных признаков осознанности и
волимости. Из сказанного также следует, что принципиальная характеристика
деяния соучастника независимо от его видовой принадлежности аналогична
деянию индивидуально действующего лица (за изъятием особенностей в образе
преступного поведения и в способе воздействия на объект охраны, имеющих
место при соучастии в преступлении). Однако эти и другие особенности
поведения соучастников преступления не препятствуют рассмотрению признака
«совместности участия» целиком в плоскости объективной, то есть как
объективного признака соучастия.
Иногда в теории уголовного права выделяется также третий объективный
признак соучастия: участие двух и более лиц в совершении «одного и того же
преступления». Параметрами (признаками) единства преступления называются:
единство объекта преступления, единство формы вины, единство посягательства
в его первооснове. [6]
При характеристике объективной стороны соучастия в преступлении
неизбежно возникает вопрос о причинной связи. Поскольку между преступной
деятельностью соучастника и наступившим преступным результатом лежит
сознательная и волевая деятельность исполнителя, вопрос о причинной связи в
сфере действия института соучастия приобретает свои особенности. Причинная
зависимость между деянием каждого соучастника и общим для соучастия
преступным результатом характерный показатель совместности совершения
преступления. Правильно квалифицировать слитые воедино общественно опасные
действия двух и более лиц, установить пределы ответственности каждого
соучастника невозможно без определения границ соучастия, без выяснения тех
объективных и субъективных пределов, где кончается совместная преступная
деятельность. Причинность позволяет ограничить ответственность соучастников
пределами фактически причиняемых ими общественно опасных последствий.
Наступивший преступный результат может в различной степени обусловливаться
действиями каждого из соучастников. На это прямо указывает уголовный закон,
устанавливая, что ответственность соучастников определяется степенью
фактического участия в совершении преступления (часть 1 статьи 34 УК РФ).
Общепринята считается точка зрения, указывающая, что при совместном
совершении преступления усилия двух и более лиц сливаются в единое
действующее начало, и, следовательно, здесь не может быть одного
причинителя преступного результата. Деяния любого из соучастников, взятые в
отдельности, не влекут наступления общего вреда, а возникающий при
соучастии преступный результат не поддается расчленению на самостоятельные
доли по количеству соучастников, он является общим и неделимым в виду
совместности его причинения.
Еще больше затруднений вызывает вопрос о причинной связи в делах,
где имеет место соучастие с распределением ролей. Проще всего обстоит дело
с пособником. Его действия в соответствии с вышесказанным создают условия,
облегчающие деятельность исполнителя и приводящие вместе с действиями
последнего к одному последствию. Однако подстрекатель и интеллектуальный
пособник непосредственно действий, причиняющих результат или содействующих
причинению результата, не выполняют. Их деятельность сводится к воздействию
на психику исполнителя. Отсюда возникает вопрос: существует ли вообще
причинная связь между действиями интеллектуального соучастника и
наступившим результатом. Ведь исполнитель, обладая сознанием и волей, не
является простым орудием в руках интеллектуального соучастника, которое
может быть приравнено к силам неживой природы или к действиям невменяемого
лица.
Отечественное уголовное право исходит из того, что лицо , создающее
в других мотивы, обусловливающие их волю, их решение и, наконец, их
поведение, тем самым причинно связано с этим поведением, а через него и с
последствиями, явившимися результатом этого поведения. Тем самым он
включается в общую цепь причинности, развиваемую далее исполнителем. В
отличие от подстрекателя интеллектуальный пособник не создает у исполнителя
решимости совершить преступление. Его функция уже: он укрепляет возникшую у
исполнителя решимость совершить преступление, либо усиливая мотивы,
влекущие к нему, либо ослабляя противодействующие мотивы. Тем самым
интеллектуальный пособник облегчает непосредственный переход от принятого
решения к действию. Отсюда вполне ясна причинная связь между деятельностью
интеллектуального пособника и действиями исполнителя, а следовательно, и
его причинная связь с наступившем в результате этих действий последствием.
Однако тремя названными объективными признаками не исчерпывается
содержание понятия «соучастие в преступлении». Не менее важное значение для
отграничения этой формы проявления преступного поведения от смежных форм
индивидуально совершаемых преступлений (прикосновенности к преступлению,
так называемого посредственного исполнения преступления, простого стечения
нескольких лиц при совершении преступления) имеют субъективные признаки
соучастия в преступлении.
По прямому указанию закона (ст. 32 УК) соучастие в преступлении —
умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении преступления.
Умышленное совместное участие, исходя из содержания умысла в ст. 25 УК,
означает:
. осознание каждым соучастником общественно опасного характера
своего собственного поведения и общественно опасного характера
поведения других соучастников (по меньшей мере одного из них)
плюс осознание объективной взаимосвязи своего поведения с
поведением других соучастников (по меньшей мере одного);
. предвидение преступного результата от соединенных усилий;
. желание или сознательное допущение того, что этот результат
будет достигнут именно путем сложения усилий всех соучастников
или, по меньшей мере, усилий двух из них.
Из этого следует, что первые два положения составляют своеобразие
интеллектуального элемента умысла при соучастии в преступлении. В теории
уголовного права и практике применения норм о соучастии в преступлении он
получил наименование взаимной осведомленности соучастников (по меньшей мере
двух из них) о преступном характере их поведения и взаимосвязанности
последнего. Третье же положение отражает специфику волевого элемента умысла
при соучастии. В теории и практике уголовного права он получил наименование
согласованности волеизъявлений соучастников (по меньшей мере двух из них) в
отношении общего для них преступного результата. При этом согласованностью
волеизъявлений охватывается также и само сложение усилий, и их координация
в направлении достижения общего и единого для всех (по меньшей мере двух)
соучастников преступного результата.
Названные два субъективных признака соучастия в преступлении, то есть
взаимная осведомленность и согласованность в указанном понимании,
непосредственно и однозначно вытекают из закона (статьи 25, 32 УК) и
предопределяются своеобразием причиняющего фактора при каждой конкретной
форме проявления такой преступной деятельности. Это в полной мере
согласуется с взаимоотношением философских категорий объективного и
субъективного, а также с взаимоотношением уголовно-правовых понятий деяния
и виновного отношений к нему (статьи 14,25,32 УК)
3. КРИТЕРИИ ВЫДЕЛЕНИЯ ВИДОВ СОУЧАСТИЯ И ВИДОВ СОУЧАСТНИКОВ.
Разграничение соучастия в широком смысле, как родового понятия,
охватывающего все случаи совместного участия двух и более или большего
числа лиц в совершении преступления, и соучастия в узком смысле, как
специального института Общей части, призванного урегулировать вопрос об
уголовной ответственности лиц, которые, совершая действия , прямо не
предусмотренные статьями Особенной части, обусловливают наступление
преступного результата, неразрывно связано с делением соучастия на формы.
Необходимо четко определить, что является объектом классификации и ,
исходя из этого, установить тот признак, который позволит четко размежевать
отдельные разновидности соучастия как родового понятия, то есть определить
основание деления.
Любая , в том числе и общественно опасная, совместная деятельность
может характеризоваться различными признаками. По каждому из этих признаков
(независимо от того относятся ли они к объективной или к субъективной сфере
человеческого) можно провести, придерживаясь законов логики, более или
менее четкое деление. Можно также подразделить и совместную общественно
опасную деятельность нескольких лиц, образующую соучастие. Однако для того
, чтобы деление являлось классификацией по формам, необходимо в основание
такого деления положить коренной, наиболее существенный признак. П. Ф.
Тельнов в своей работе пишет: «Форма соучастия - это его внешняя сторона,
раскрывающая способ взаимодействия виновных, показывающая, каким образом
умышленные деяния двух или более лиц сливаются в единое преступление» [7].
В уголовном законодательстве России не было, и пока нет
исчерпывающего решения вопроса о формах (видах) соучастия в преступлении.
Не используется в нем и само понятие «форма соучастия», как и понятие «вид
соучастия».
В специальной и учебной литературе о соучастии в преступлении
варианты классификации соучастия в преступлении весьма многообразны, что
обусловлено в основном различием в критериях деления соучастия в
преступлении на формы или виды. Нередко то, что в одном месте обозначается
понятием «форма соучастия», в другом месте обозначается как «вид соучастия»
в преступлении.
Все суждения юристов по данному вопросу можно свести к двум основным
точкам зрения. Сторонники одной из них предлагают различать соучастие без
предварительного соглашения и соучастие с предварительным соглашением. В
понимании последней формы они расходятся : одни включают в нее
организованную группу и преступное сообщество (Пионтковский), другие
считают эти разновидности самостоятельными формами соучастия (Трайнин,
Гришаев, Кригер). Приверженцы второй точки зрения признают формами
соучастия совиновничество, соучастие в тесном смысле слова (или соучастие с
исполнением различных ролей) и преступное сообщество (Бурчак, Ковалев).
Специалисты, высказывающиеся за первый прием подразделения форм
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8
