принудительном предписании – воле бога, установлениях общества, требованиях
врождённого чувства. Другие настаивали на том, что представление о добре и
зле суть производные от целей, которых добивается человек, и последствий,
которые вытекают из его поведения, от его стремления к счастью,
наслаждению, пользе. Кант утверждает принципиальную самостоятельность и
самоценность нравственных принципов. Добро есть добро, даже если никто не
добр. Критерии здесь абсолютны и очевидны. Философский анализ нравственных
понятий говорит о том, что они не выводятся из опыта, они априорно заложены
в разуме человека. Исходное понятие этики Канта – автономная добрая воля.
Она не пассивна, от её носителя мыслитель требует действия, поступка.
Моральный поступок выглядит как результат некого внутреннего императива
(повеления), порой идущего вразрез с аморальной практикой окружающей
действительности. В связи с этим философ подчёркивает первенство
практического разума по сравнению с теоретическим. Главное – поведение, а
значение вторично. Поэтому для того, чтобы распознать добро и зло, не нужно
специального обоснования, достаточно интуиции («способности суждения»).
Здесь Кант расходится с «первооткрывателем» морали Сократом, для которого
добро совпадает со знанием и отсутствие знания является единственным
источником всякого морального несовершенства. Таким образом, автор
«Критики» и «Основ» выходит за пределы просветительского рационализма.
Природа человека по Канту – его свобода. Свобода с точки зрения этики не
произвол, не просто логическая конструкция, при которой из данной причины
могут на равных правах проистекать различные действия. Нравственная свобода
личности состоит в осознании и выполнении долга перед самим собой и другими
людьми. «Свободная воля и воля, подчинённая нравственным законам, - это
одно и тоже». Свобода человека возможна постольку, поскольку он – дитя двух
миров. Принадлежность к чувственно воспринимаемому миру делает человека
игрушкой внешней причинности, здесь он подчинён посторонним силам – законам
природы и установлениям общества. Но как член ноуменального мира «вещей
самих по себе» он наделён свободой. Эти два мира не антимиры, они
взаимодействуют друг с другом. Интеллигибельный мир содержит основание
чувственно воспринимаемого мира, а ноуменальный характер человека лежит в
основе его феноменального характера. Раздвоенность человека устраняется
механизмом совести. Нельзя всё правильно понимать, но неправильно поступать
тоже. Определи сам себя, проникнись сознанием морального долга, следуй ему
всегда и везде, сам отвечай за свои поступки – такова квинтэссенция
кантовской этики, строгой и бескомпромиссной. Существенное место в
философской системе Канта занимает его философия религии, которая примыкает
непосредственно к этике. Философ выдвигает тезис: мораль не возникает из
божественных установлений, и антитезис: мораль неизбежно ведёт к религии.
Человеческих способностей недостаточно для того, чтобы привести в
соответствие право людей на счастье с их обязанностями, поэтому необходимо
признать всемогущее моральное существо как владыку мира. Обоснованию
антитезиса посвящён трактат «Религия в пределах только разума». Кант
присматривается к прошлому, ищет социально-психологические корни веры в
бога и видит в человеке и человечестве в целом борьбу двух начал – добра и
зла. Философ начинает с размышлений о нравственной природе человека.
Человек, утверждает он, по природе зол. В нём заключена неизбывная
склонность творить зло, которая выглядит как приобретённая, будучи, однако,
изначально ему присущей. Вместе с тем, человек обладает и первоначальными
задатками добра. Моральное воспитание в том и состоит, чтобы восстановить в
правах добрые задатки, чтобы они одержали победу в борьбе с человеческой
склонностью к злому. Такая победа возможна только как революция в образе
мыслей и чувств самого человека и требует для этой цели наличия
общественной потребности в добре. Переживание вины (своей собственной или
чужой, к которой ты лишь сопричастен) – основа морали. В учении о религии
чётко проявился историзм кантовского мышления. Кант видит изначальное, по
сути дела безрелигиозное состояние людей, затем первый, ещё не совершенный
тип религии, который называется «богослужебным». Третий этап – вера разума.
Богослужебная религия рассчитана на снискание благосклонности верховного
существа, которое можно умилостивить путём почитания, сакральными жертвами,
соблюдением предписаний и обрядов. Человек льстит себя мыслью, что бог
может сделать его счастливым без того, чтобы самому стать лучше. Религия
разума – это чистая вера в добро, в собственные моральные потенции без
примеси какого бы то ни было расчёта, без переложения ответственности на
высшие силы. Это религия доброго образа жизни, которая обязывает к
внутреннему совершенствованию. Бог – это моральный закон, как бы
существующий объективно, это – любовь, - так говорится на страницах
«Метафизики нравов», наиболее поздней этической работы автора. Христианство
автор приемлет как нравственный принцип, как программу человеколюбия.
Совершенствуя эту программу, он пытается обосновать её теоретически.
***
В конце 80-х годов XVIII века в философских воззрениях Канта происходит
новый перелом. Оставаясь в целом на позициях критицизма, он уточняет (а
порой решительно меняет) свои воззрения на ряд существенных для него
проблем. В первую очередь это затрагивает проблему метафизики. В «Критике
чистого разума» вопрос остался открытым. С одной стороны, философ
убедительно показал, что метафизика как теоретическая дисциплина
невозможна. С другой – он декларировал программу создания новой метафизики
как науки о сверхчувственных вещах – боге и бессмертии души. В 1788 году
стало известно, что Берлинская академия намеревается объявить конкурс на
лучшее сочинение по теме «Какие действительные успехи сделала метафизика со
времён Лейбница и Вольфа». Кант в конкурсе не участвовал, хотя трижды
принимался за работу. Сохранившаяся рукопись красноречиво свидетельствует о
его отношении к метафизике. Кант настаивает на том, что за пределами
чувственного опыта не может быть никакого теоретического познания. Чтобы
придать понятию объективность необходимо подвести под него какое-либо
созерцание. Поэтому теоретически мы ничего не можем узнать ни о боге, ни о
свободе, ни о душе, отделённой от тела. «Практически мы сами создали себе
эти предметы», мы верим в них и ведём себя соответствующим образом.
Метафизика сверхчувственного возможна только с «практически-догматической»
точки зрения. А метафизику природы Кант представляет себе лишь как
разработку понятийного аппарата естественных наук. Метафизика есть критика,
поправка к здравому смыслу, и ничего более, - можно прочитать в черновиках.
Перейдя на позиции критической философии, Кант не забывал об увлечениях
молодости, о своей «первой любви» - естествознании. Он продолжал читать
курсы физической географии и теоретической физики. Сохранял интерес к
астрономии и «небесной механике» и написал две статьи на эту тему: «О
вулканах и луне» и «Нечто о влиянии Луны на погоду». За два года до того,
как заговорили о берлинском конкурсе, он выпустил работу «Метафизические
начала естествознания». Если в «Критике чистого разума», набрасывая
структуру своей будущей философии природы, Кант разделил её на рациональную
физику и рациональную психологию, то теперь природу души он не считает
объектом научного познания. Душа не экстенсивная величина, а описание
душевных явлений – не естествознание, которое имеет дело только с телами.
Философ принимал посильное участие в практической реализации научных
открытий. Так, например, с именем Канта связано сооружение в Кенигсберге
первого громоотвода (на здании Габербергской церкви). Однако главные
интересы мыслителя по-прежнему лежали в собственно философской сфере. Когда
для него выяснилась несостоятельность попытки заново построить разрушенное
им здание умозрительной метафизики, он стал искать новые пути создания
философской системы, так как в философии он ценил, прежде всего,
систематичность. Общие контуры учения сложились у него давно, но системы
пока ещё не было. Конечно обе первые «Критики…» связаны определённым
образом, в них развита одна и та же концепция, но достигнутое единство
между теоретическим и практическим разумом представлялось ему
недостаточным. Не хватало какого-то важного опосредующего звена. Система
философии возникла у Канта лишь после того, как он обнаружил между природой
и свободой своеобразный «третий мир» - мир красоты. Когда он создавал
«Критику чистого разума», он считал, что эстетические проблемы невозможно
осмыслить с общезначимых позиций. Принципы красоты носят эмпирический
характер и, следовательно, не могут служить для установления всеобщих
законов. Термином «Эстетика» он обозначал тогда учение о чувственности, об
идеальном пространстве и времени. Однако в 1787 году Кант сообщает
Рейнгольду об открытии нового всеобщего принципа духовной деятельности, а
именно «чувства удовольствия и неудовольствия». Теперь философская система
мыслителя обретает более чёткие контуры. Он видит её состоящей из трёх
частей в соответствии с тремя способностями человеческой психики:
познавательной, оценочной («чувство удовольствия») и волевой («способность
желания). В «Критике чистого разума» и «Критике практического разума»
изложены первая и третья составные части философской системы –
теоретическая и практическая. Вторую, центральную, Кант пока называет
теологией – учением о целесообразности. Затем термин «теология» уступит
своё место эстетике – учению о красоте. Задуманное произведение философ
намеревался окончить к весне 1788 года. Но работа опять затянулась.
Потребовалось ещё две весны, чтобы работа ушла в типографию. Трактат
получил название «Критика способности суждения». В работе «Критика чистого
разума» термином «способность суждения» обозначалась одна из познавательных
интуитивных способностей. Если рассудок устанавливает правила, то
способность суждения даёт возможность пользоваться этими правилами в
каждом конкретном случае. Теперь Кант размышляет над другим видом
интуиции, который называет «рефлективной способностью суждения». Речь идет
