отца»), любовь к матери («филомэтор» — «любящий свою мать»), любовь к детям
(«филопайс» — «детолюбивый»), любовь к братьям и сестрам («филадельфиа», от
«адельфос» — «брат» и «адельфэ» — «сестра»), любовь к своим товарищам
(«филетайриа»), к друзьям («филофилиа»), вообще дружелюбие
(«филофронэсис»), любовь к своему родному городу («филополи»), к своим
согражданам («филополитэс» — «любящий своих сограждан»), любовь к своему
отечеству («филопатриа»), любовь к своей родине — Греции, преданность ей
(«филеллэн» — любящий Грецию, Элладу), любовь к народу («филодэмос» —
«народолюбивый»), любовь к человеку («филантропиа», отсюда «филантропия»).
«Филиа» — любовь к наслаждению («филэдониа»), к славе («филендоксиа»), к
власти («филархиа»). Это любовь к свободе («филелеутерон»), но любви к
несвободе, к рабству у древних греков не было, хотя было «филотюраннос» —
«стоящий на стороне тиранов, приверженец тирании». «Филиа» — любовь к
прекрасному, («филокалиа») — любви к безобразному не было; любовь к
добродетели, к добру, к доброте («филагатос»), но возможно и стремление к
пороку («филопонэрос» — «тяготеющий к пороку» в отличие от «филаретос» —
«любящий добродетель»). «Филиа» — любовь к правде, к истине («филалетейа»),
но возможна и любовь ко лжи («филопсеустиа»). «Филиа» — любовь к
деятельности («филергиа»), труду («филопониа»), к земледелию
(«филогеоргиа»), к искусствам, ремеслам («филотехниа»), любовь к музам, т.
е. также любовь к наукам и искусствам («филомусиа»). Это также любовь к
богатству («филоплутиа»), жадность к деньгам («филохрэматиа»), страсть к
наживе, корыстолюбие («филкердейа»). «Филиа» — любовь к общению
(«филокойнос» — «любящий общение») и любовь к одиночеству («филеремос» —
«любящий одиночество»). «Филиа» — любовь к своему телу, т. е. тщательный
уход за телом («филосоматон»), любовь к самому себе («филоаутос»), любовь к
своей душе, к своей жизни («филопсюхиа» и «филодзойа»), однако это
осуждалось как чрезмерное жизнелюбие, жалкая привязанность к жизни, как
источник трусости и рабства.
Кроме «эроса» и «филиа» были у эллинов и другие термины, обозначающие
любовь. Это производные от «филии» термины: «филосторгиа» — «нежная любовь,
горячая привязанность», «филотэс» — «дружба, привязанность, любовь». Еще
более мягкой, чем «филиа», любовью является, возможно, «агапэсис» — любовь-
влечение. Во времена вечерней зари языческой культуры и утренней зари
христианской эта любовь приняла форму «агапэ» — новозаветной любви (агапы —
братские трапезы у ранних христиан).
Среди видов «филии» была и любовь к мифам («филомютос» — «любящий
сказания, мифы»). Древнегреческая мифология, как известно, богата образами,
сюжетами, легендами, из нее черпали свои темы многие древнегреческие
трагики, поэты, писатели-прозаики, художники, скульпторы...
Мифология — антропоморфична. В мифологии люди, не зная законов
природы, подлинных причинно-следственных отношений в мире, объясняли
явления поверхностно, связывая их ассоциативно, по аналогии со своими
отношениями и свойствами. Совершалась великая метафора — перенос на природу
человеческих свойств и отношений, отчего, поскольку самой природе это
человеческое чуждо, то переносимое на природу человеческое накапливалось
над природой, образуя сверхприродный, сверхъестественный мир олицетворяющих
те или иные природные, а также и некоторые общественные явления
сверхъестественных существ, богов, демонов и т.д. И даже если эти существа
внешне не похожи на людей, зооморфны или чудовищны, они все равно думают,
говорят и действуют как люди, руководствуются человеческими мотивами. Это
неявный антропоморфизм.
Была мифологизирована и обожествлена и любовь. В Древней Греции она
мифологически была представлена в образах нескольких мифологических
существ. Это, прежде всего Афродита и Эрот (в Риме соответственно Венера и
Амур).
Афродита — богиня любви и красоты. Ей приписывалась большая роль. Ей
подчинено почти все живое. Афродита даже сводит богов с женщинами, а богинь
— с мужчинами.
Имел свой мифологический образ и эрос. Это Эрот — сын Афродиты (по
некоторым версиям, Артемиды, изменившей своей девственности). Тот
хорошенький, шаловливый и безжалостный мальчик с крылышками, с луком и
стрелами любви, которые он по своему капризу пускает то в богов, то в
людей,— плод эллинистического искусства, вначале же Эрота изображали в виде
необработанной каменной глыбы.
Гомер не упоминает Эрота в числе богов. Это — безличная сила, влекущая
друг к другу богов и людей противоположного пола.
И здесь мы находим переход к философии.
Среди видов «филии» была и любовь к познанию. Это «филоматейа» —
«любовь к знанию, любознательность» («матэма» — «знание, учение, наука»,
отсюда математика), «филологиа» — «любовь к ученым беседам, занятиям»,
отсюда филология (однако «логос» означал не всякое слово, а только ученое,
разумное, отсюда и иной смысл термина «филологиа», чем это принято теперь),
«филопеустиа» — «пытливость, любопытство» наконец, «философиа» — «любовь к
знанию, любознательность; исследование, учение, наука; любовь к мудрости,
философия; философское учение». Глагол «философео» означал «любить знания,
быть любознательным, мудро рассуждать...», а существительное «философос»
«образованный, просвещенный человек, ученый, любитель мудрости...».
Философия, возникнув из мифологического мировоззрения под влиянием
окрепшего в самой жизни, а также в сферах специального знания интеллекта,
логоса (логос нельзя отождествлять с философией, логос - то, благодаря чему
существует философия), все же смогла до конца изжить антропоморфизм. Им
философы как бы «затыкали дыры» в своих философских системах. Для этого
употреблялись и остающиеся, в сущности, мифологическими образы любви,
прежде все Афродиты, Эроса, Филии. Древнегреческий предфилософ Гесиод, не
умея объяснить движущую силу космогонического процесса, процесса
происхождения и развития космоса (а кто может это объяснить?), находит эту
силу в космическом, вселенском эросе.
Образ Эрота был философски осмыслен Платоном в «Пире». Участвующий в
этой беседе Сократ (устами которого говорит Платон, избегавший в своих
сочинениях высказываться от своего имени) принимает, в сущности, мысль
Павсания о двух Эротах: вульгарном, земном и возвышенном, небесном (хотя и
не использует этой терминологии), наполняя ее идеалистическим содержанием в
духе учения Платона о двух мирах, земном, физическом, чувственном и
небесном, идеальном, мыслимом. В платоновском диалоге «Пир» Сократ по-
своему развивает образ Эрота, говоря, правда, что все это он слышал от
некоей мудрой женщины Диотимы, которая просветила его в том, что касается
любви. Эрот сам по себе не прекрасен и не добр, но он и не безобразен и не
подл, он сам по себе не мудр и не невежествен. Эрот находится посередине
между этими крайностями. Он как бы единство противоположностей. Такова,
говоря нашим языком, диалектическая природа Эрота.
Эрот — сын бога богатства Пороса и богини бедности (была и такая
богиня!) Пении (отсюда «пени»). Будучи сыном столь непохожих родителей,
Эрот противоречив. Эрот не просто некая «золотая середина» между прекрасным
и безобразным, между мудростью и невежеством. Эрот — стремление от худшего
состояния к лучшему. «Эрот — это любовь к прекрасному», а мудрость — одно
из самых прекрасных на свете благ, поэтому Эрот в изображении Сократа —
Платона — любитель мудрости, философ. Так Платон объясняет высший смысл
термина «философия», введенного в обращение Пифагором (VI в. до н. э.),
который исходил из того, что людям доступно только стремление к мудрости,
но не сама мудрость. У Сократа — Платона Эрот — сверхъестественное
существо, демон — посредник между богами и людьми.
Далее Сократ доказывает, что любовь к прекрасному — это любовь к
своему благу, любовь к вечному обладанию этим благом, любовь к бессмертию.
Но люди смертны. Та доля бессмертия, которую дали людям бессмертные боги,—
способность к творчеству (а это «все, что вызывает переход из небытия в
бытие»), к рождению («рождение — это та доля бессмертия и вечности, которая
отпущена смертному существу»). Однако стремление к прекрасному имеет и
более высший смысл. Это стремление к идеальному, небесному, точнее говоря,
занебесному миру. Эрот здесь уже не просто посредник между людьми и богами
(это все же мифологический аспект Эрота у Сократа — Платона), а посредник
между физическим и идеальным мирами, само стремление к прекрасному как
таковому, к идее прекрасного. Обыватель любит прекрасные вещи, прекрасные
тела. Но философ любит прекрасное само по себе. Оно чисто, прозрачно,
беспримесно, не обременено человеческой плотью, красками и всяким бренным
взором, оно божественно и единообразно. Увидев хоть раз такое прекрасное,
человек не может уже жить прежней жалкой жизнью. Такой человек родит уже не
призраки добродетели, а саму добродетель, не призраки истины, а саму
истину... Так, рассказывает Сократ, сказала мне мудрая Диотима, «и я ей
верю. А, веря ей, я пытаюсь уверить и других, что в стремлении человеческой
природы к такому уделу у нее вряд ли найдется лучший помощник, чем Эрот.
Поэтому я утверждаю, что все должны чтить Эрота...»
Таков образ Эрота в философской системе идеалиста Платона. За всеми
видами любви: к родителям, к детям, к женщине, к мужчине, к отечеству, к
труду, к поэтическому и правовому творчеству и т. д. и т. п. должна стоять
высшая любовь — любовь к миру вечных и неизменных идей, к высшему миру
добра как такового, красоты как таковой, истины как таковой. (Это и есть
то, что обычно называют «платонической любовью», неверно понимая под этим
несексуальную любовь мужчины и женщины. Такой любви быть не может, а если и
возникают такие отношения между ними, то это не любовь, а дружба.)
Все же в Древней Греции (и позднее в Риме) любовь ценилась высоко. В
«Пире» содержится подлинное прославление любви. Более того, там говорится и
о ее положительном нравственном содержании. «Ведь тому, чем надлежит
руководствоваться людям, желающим прожить свою жизнь безупречно, никакая
родня, никакие почести, никакое богатство, да и вообще ничто на свете не
научит их лучше, чем любовь».
Идеал любви христианско-византийского мира
Если сегодня, когда история христианства уже насчитывает две тысячи
лет, мы зададимся вопросом, каков же главный вклад его в человеческую
