исследований затрагивала в первую очередь процессы восприятия и простейшие
реакции, совершенно понятно, так как исследования должны были
ограничиваться экспериментально исчислимыми явлениями. Далее существенным
было и то, что все исследуемые явления пытались свести к нервным
возбуждениям и раздражимости, то есть к физиологическому. Правда, в скором
времени ученые вынуждены были признать, что такое рассмотрение духовной
жизни слишком механистично. В такой "психологии без души" существенная
реальность переживания и поведения ускользает от понимания. Не случайно то,
что в начале нового столетия новая фаза научной психологии начинается с
отказа от механистического наблюдения и замены его органически целостным
подходом.
Те изменения в культуре XIX века, вследствие которых психология
объявила себя опытной наукой и единственным "опекуном" духовного, частично
связаны с кризисом философии в то время, частично же – с мощным подъемом
естественных наук с их количественными методами, с их экспериментальной и
аналитической методикой. Решительным отказом от такой естественно-научной
направленности с одновременным обращением к философскому осмыслению
проблемы духовного явилась попытка Вильгельма Дильтея обрисовать
психологию, которая ориентирована на гуманитарные науки, на постижение
смысловых связей духовной жизни. Натуралистическая беззаботность сменяется
критическим осмыслением. Взамен конструирующего образа мышления,
организованного по принципу "состоит из..." и стремящегося, атомизировав
духовное, объяснить его из механических сочетаний элементов, к которым на
самом деле духовное не сводимо, утверждается тенденция установить его
единство и целостность, структуру и интеграцию. Однако характерный для
психологии опосредованный исследовательский подход все больше вытеснялся
непосредственной связью с жизненными процессами, переживанием их
органической целостности. Обнаружилось, что содержание переживания – то,
что переживается, – всегда представляет собой комплексную целостность, как,
например, жизненная ситуация со всеми ее предметными составляющими –
феноменами восприятия, чувствами и ценностями; а также то, что само
переживание является комплексным функциональным единством, которое включает
в себя такие понятия, как телесное состояние, импульс-настроение, чувство,
восприятие, представление, стремление, проект, планирование, желание. И не
только каждый сиюминутный акт или состояние, но и вся жизнь с позиции
дильтеевской понимающей психологии представляет собой неразрывную ткань,
интегрированную связь.
Связь переживания и поведения со скрытыми глубинными слоями психики
открыла школа психоанализа, основанная 3. Фрейдом. Ее революционный для
того времени подход выразился в привлечении инстинктивного фона для
объяснения "фигуры" человеческого поведения. И если у Фрейда на переднем
плане его работы в качестве важнейшего инстинкта рассматривается
сексуальность, то у его ученика А. Адлера движущей силой человеческого
поведения становятся инстинктивные по своей природе стремления к признанию
и власти. При всей теоретической плодотворности глубинной психологии, у
Фрейда и его учеников сохраняется весьма проблематичный момент –
идентификация духовной жизни с инстинктивным внеличностным механизмом. Эта
идентификация сегодня подвергнута убедительной критике. Но следует отметить
несомненную заслугу глубинной психологии: она по-новому освещает
инстинктивный фон и жизненно-исторические условия поведения. Уже Ницше,
проницательно заметивший способность человека легко переориентироваться и
приспособиться, чтобы "разгрузить" свое сознание или поднять его на должный
уровень, подготовил путь для этой "разоблачающей" психологии. Психоанализ
исходил из мучительных нарушений, которые для невротика делают невозможной
гармоничную жизнь, разрушительно влияют на общение с людьми, работу, любовь
и семью, то есть на все жизненно важные области. При этом сам невротик не
способен понять причины и мотивы своего неадекватного поведения.
Психоанализ обнаружил связи между жизненными запросами, такими как
потребность в любви и личностном развитии, влияющими на детскую судьбу, и
отказом от этих запросов из-за вмешательства среды, отказом, ведущим к
неврозам, комплексам и странностям характера, пробелами в поведении, а
значит, к непреодолимым препятствиям и неудачам в последующей жизни.
В качестве следующего нового момента в психологических исследованиях
я хочу назвать психологию развития. Сегодняшнюю психологиею уже невозможно
представить без этого этапа, прошедшего также под знаком целостности.
Развитие – это не просто появление нового (Hinzukommen von Neuem). Это
продвижение от ступени к ступени, последовательное их прохождение. Оно
берет начало в примитивном состоянии, когда жизнь по преимуществу не
выходит за рамки животных функций. Но развитие – процесс не только
индивидуальный, охватывающий движение от грудного ребенка к зрелому и
старому человеку; развитие распространяется на все человечество в целом, с
его племенами и ступенями.
Со времен первой мировой войны психология развития добилась
значительных результатов. Было бы абсолютно бесполезным пытаться в
нескольких предложениях продемонстрировать ее достижения, до мельчайших
подробностей исследовано, например, изменение мыслительных структур и
образов представления в работах Кинде; причем заметно движение ко все
большей подвижности и все более отчетливо различаемым ступеням постижения
их соотношения. Пока для нас не совсем понятно развитие жизни чувств, но с
учетом исследований глубинной психологии и здесь многое стало сейчас яснее.
До сих пор мы рассматривали тенденцию к интеграции как некоторую
поправку, с помощью которой современная психология преодолевает старую,
механистически-элементарную. Но необходимо также учитывать социальные
отношения и определенность отдельно взятого члена общества. Социально-
психологическая тематика становится все более актуальной, и поэтому важными
становятся следующие вопросы: во-первых, в какую структуру включен
человек – это семья, дом, социальный статус, школа, профессия, политическое
общество, профессиональное сообщество или же коллектив с общими интересами;
это сообщество, объединенное одной судьбой, или же случайное скопление масс
и т. п.? Во-вторых, находится ли человек внутри этих сообществ в положении
мужчины, женщины, супруга, ребенка, подчиненного, начальника, партнера,
соседа, приятеля, товарища, конкурента? Далее, как он воспринимает такие
детерминанты, как нравы, обычаи, мифы, моду, язык, религию, правовые и
государственные институты, формы воспитания?
Но здесь мы прервемся и закончим наш обзор многочисленных точек
зрения, которые сегодня рассматривают проблему духовного в психологии как
эмпирической науке.
Систематизация вопроса
Мы еще долго могли бы рассуждать с исторической точки зрения о
философской антропологии и многообразии сегодняшней психологии, но
возникает вопрос о методе данной работы. Его можно обозначить, по крайней
мере в общих чертах, как рассмотрение и обсуждение различных концепций
философской антропологии, как античных, так и Нового времени. Например,
следовало бы указать на то, что философская антропология приобретает
различные акценты в зависимости от точки зрения автора. Так, Шелер, который
основную специфическую черту человека усматривал в духовной сфере,
возвышающейся над ступенями органического, и который определял сущность
человека как открытость идеальным ценностям, целиком находится, казалось
бы, в рамках европейской философской традиции, описывающей человека как
духовное существо. Однако, в отличие от этой традиции, Шелер считал, что
самая суть человека, "личность" как носитель и исполнитель духовных актов,
совершенно не поддается опредмечиванию и дальнейшему определению. Такую
позицию в философской антропологии можно было бы назвать "антропологией,
исходящей из духовной сферы человека" (антропологией сверху). Отмеченному
подходу противопоставлено философское "выступление" Гельмута Плеснера,
основанное главным образом на биологическом фундаменте в понимании
гуманного, человеческого. Плеснер ищет структуру органического и находит ее
в возрастающих от ступени к ступени "центровке" (Zentrierung) и
"собственной позициональности" (Eigenpositionalitaet). Особенность
гуманного усматривается им в специфическом усилении именно этой центровки и
позициональности.
Чем выше степень рефлексии на соответственной ступени органического,
тем качественно разнообразней отнесенность, "возвратность"
(Rueckbezueglichkeit) живого существа. Только в человеке эта отнесенность
достигает своего рода обладания миром (Welthabe), которое значительно
превышает состояние животного, заключенного в своей среде. Эта позиция была
названа "антропологией, исходящей из природной организации человека"
(антропологией изнутри).
Однако такому философско-историческому методу можно противопоставить
другой, который я и намереваюсь использовать. Я бы предпочел обсудить в
данной работе некоторые избранные и систематизированные проблемы
философской антропологии.
Но прежде чем рассмотреть задачи и проблемы философской антропологии,
следует задаться вопросом, а что же вообще подразумевается под
"антропологией"? Прежде всего я хотел бы подчеркнуть основное значение
этого понятия. Мы говорим, и иногда справедливо, о биологической
антропологии, социальной антропологии, культурной антропологии или же
психологической антропологии. Во всех этих случаях мы имеем в виду
соответствующую "науку", которая в определенном аспекте занимается своим
"предметом" – человеком – и разрабатывает и предлагает новые, до сих пор
неизвестные способы жизни и поведения. Исследование этих способов жизни и
поведения или соответствующих им правил может происходить в трех различных
плоскостях.
Первая плоскость – плоскость чисто описательного и, пожалуй,
эмпирического исследования, такого, которое применяется этнологами,
социологами, психологами и т. п. Если, например, этнолог сообщает о
правилах поведения, которым следуют примитивные племена, специалист по
антропологии культуры исследует нравственные убеждения людей, бытующие в
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9
