. «революционный социализм» (Китай)
. и «этнократический» тип (Южно-Африканская республика).
Рансимен воюет с однокритериальным членением общества и собственно в
классовой теории, утверждая, что ни профессионально-должностное положение,
ни размеры дохода не могут служить достаточным основанием для выделения
классов, но только единство трех критериев наличия или отсутствия
экономической власти:
. возможностей контроля (распоряжения экономическими ресурсами);
. размеров собственности (юридического владения ресурсами);
. рыночных позиций (обладания необходимыми способностями или
квалификацией).
Сравнивая между собой трех профессиональных инженеров с одинаковыми
персональными данными – служащего крупной компании, владельца малого
бизнеса и независимого консультанта, – Рансимен утверждает (и в этом суть
его подхода), что, «несмотря на всю разницу между ними как в уровнях
дохода, так и в системе занятости, они находятся в одной классовой позиции.
А происходит это потому, что каждый из них представляет один из
функционально эквивалентных критериев экономической власти – контроль в
первом случае, собственность во втором случае и рыночные позиции – в
третьем».
Рансимен фиксирует на этой основе семь различных классов. Интересен сам
подход – выделение классов в зависимости от масштабов реализуемой
экономической власти, учитывающее позиции субъектов на рынке собственности,
рынке труда и во внутрифирменной организации.
Многокритериальный подход был реализован в целом ряде эмпирических
исследований, посвященных разным социальным группам. К «классическим»
образцам сегодня можно отнести исследование клерков Д.Локвудом, рабочих
«Кембриджской группой» (Дж.Голторп и др.), мелкой городской буржуазии
(Ф.Бичхофер и др.), сельских фермеров (Г.Ньюби и др.). И если марксисты,
чаще всего, игнорируют проблемы социальной мобильности (их интересует
скорее структура классовых позиций, нежели распределение индивидов по этим
позициям), то сторонники веберианской методологии уделяют куда большее
внимание именно траекториям социального движения (К.Прэнди, Р.Блэкберн,
А.Стюарт).
В конце 1980-х годов группа исследователей в лице Г.Маршалла, Д.Роуза и
др. решается выступить в качестве рефери в дискуссии между лидерами
классовой схематизации неомарксистом Э.Райтом и неовеберианцем
Дж.Голдторпом. «Правильный» (right) класс, конечно, не научное понятие, но
обыкновенный каламбур, возникший в связи с фамилией Райта. Чаша весов в то
же время, по мнению внимательных судей, склоняется в пользу Голдторпа.
Маршалл и его коллеги сами проводят обширные исследования, делая больший
упор на проблемы структуры классового создания. Итогом изысканий становится
вывод о том, что при всей амбивалентности классового сознания, «класс» все
же остается одной из важнейших объясняющих переменных.
Можно выделить три основных направления стратификационной теории, берущие
начало в классическом социологическом наследии и тянущиеся через столетие к
нашим дням – марксизм, веберианство и функционализм. Неовеберианцы в целом
противостоят сразу двум структуралистским подходам – марксистскому,
выстраивающему жесткие позиционные структуры, и функционалистскому,
акцентирующему проблемы нормативного регулирования. Вместе с марксистами
веберианцы оказываются в конфликте с функционализмом благодаря своему
конкретно-историческому подходу, вниманию к властным основам отношений,
выделению дискретных экономических классов. С функционалистами же против
марксистов их объединяет осознание принципиальной важности статусных
различий и социальной мобильности. В то же время марксисты и
функционалисты, в своем стремлении к монизму, предлагают более стройные
логически и более влиятельные в идеологическом отношении модели социального
порядка.
Каждое направление рисует свои стратификационные картины. У марксистов
традиционная схема выглядела так: отношение двух основных классов образует
основную ось. Прочие средние слои тяготеют к тому или другому полюсу.
Функционалистами конструируются более или менее длинные непрерывные шкалы
социально-профессиональных позиций, обладающих различным престижем. А у
веберианцев появляется множество относительно самостоятельных иерархий. И
каждая социальная группа занимает сложные, комбинированные классовые и
статусные позиции. Картина все более усложняется с появлением новых
стратификационных подходов.
НОВАЯ ТЕМАТИКА СТРАТИФИКАЦИОННЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ
Последние три десятилетия ознаменовались своеобразным всплеском
разработок. В эти годы оформился целый ряд направлений, которые не являются
прямым продолжением классических традиций, идут вразрез или отходят в
сторону, захватывая новые поля смыслового пространства. Хотя, возможно,
материал, с которым они работают, новым и не назовешь.
Гражданство и класс (Т.Маршалл и др.) В противовес марксистам, в глазах
которых государство благосостояния только воспроизводит, а то и усугубляет
классовые различия, в теории гражданства утверждается, что достигаемое в
результате универсализирующей демократической политики уравнивание
социальных статусов не только противостоит, но во многом способно
«погасить» огни классового неравенства или серьёзно «перекроить» ткань
классовых отношений.
Гражданство как полноправное членство в сообществе или государстве,
действительно, изначально противоречит основам классового расслоения. И
демократическая борьба низших классов за утверждение гражданских прав
всегда была отчасти и борьбой за своё уничтожение как класса.
Домашняя собственность и переструктурированис классов (Питер Саундерс и
др.)
С накоплением домашней собственности (собственности на предметы
потребления и, в первую очередь, на жилье) возрастает дифференцирующая роль
этой собственности. Это позволяет некоторым исследователям даже поставить
вопрос о так называемых «жилищных классах» или о «среднем собственническом
классе», имея в виду именно обладателей домашней собственности. (В
Великобритании с конца 1970-х годов вопрос приобрел дополнительную
актуальность в связи с политикой консерваторов по приватизации жилья).
Заслуживает внимания позиция П.Саундерса. который призывает не смешивать
потребительские и классовые различия (относя последние преимущественно к
сфере производства). При этом Саундерс считает, что значение различий в
обладании домашней (прежде всего, жилищной) собственностью способно
превзойти роль профессионально-трудовых различий. Жилищная собственность
становится объектом столкновений материальных интересов по поводу
использования земли, распределения дотаций и кредитов. Она также формирует
самостоятельную основу дифференциации жизненных возможностей групп –
например, через накопление богатства в условиях опережающего роста
стоимости жилья. Это и позволяет говорить о процессах «перестратификации».
Саундерс, таким образом, пытается противопоставиться марксистам, для
которых условия потребления принципиально вторичны по отношению к классовым
(производственным) условиям, и радикализовать позицию веберианцев, для
которых потребительские различия остаются преимущественно вопросом сферы
престижа и стиля жизни страт.
Новое звучание старых тем. Непропорционально высокая доля исследований по-
прежнему посвящена проблемам рабочего класса. В их числе возродились
этнографические исследования местных сообществ, концентрирующие внимание на
формировании разделяющих культурных границ.
Произошло своего рода новое «открытие» явления бедности. Наиболее
известная и фундаментальная работа в этом направлении принадлежит Питеру
Таунсенду. Он отходит от традиционных измерений дифференциации доходов и
накопленного имущества, раскрывая проблему бедности с точки зрения
обладания/необладания ресурсами, необходимыми для нормативного социального
воспроизводства.
Позиции самых нижних слоев подаются в обретших немалую популярность
концепциях «андекласса». Эту массовидную совокупность, устилающую
социальное «дно», отличает сложное сплетение структурных позиций и
субъективных ориентаций, связанных с проблемами застойной безработицы и
зависимости от выплачиваемого пособия, хронической материальной
необеспеченности и кристаллизующейся «культуpы бедности», жизни в
нуклеарных семьях и презрения к общественным нормам, моральной деградации и
преступности.
Наконец, особняком стоит еще один аспект анализа социальной структуры,
привлекший к себе особое внимание и связанный с территориальными
особенностями структурного формирования, происходящего в разных регионах
одной и той же страны. Этот аспект сопряжен с использованием методов,
остававшихся до последней поры в ведении географической науки.
Подытоживая короткий обзор новых сюжетов в стратификационной теории
1970–1980-х гг., нельзя не обратить внимания на то, что в упоминаемых
работах большей частью используются хорошо знакомые стратификационные
переменные, которые просто выводятся со вторых ролей на приоритетные
позиции. Одновременно делаются попытки отодвинуть в сторону экономический
класс и социально-профессиональную статусную группу. Переменные порою
заимствуются из смежных областей социальной дифференциации.
Указанные подходы пытаются, каждый по-своему, уловить качественные
сдвиги, уже произошедшие и происходящие ныне в социальной структуре
современного общества. Нет особой нужды доказывать, что буквально все
затронутые выше проблемы не являются чем-то потусторонним для сегодняшней
России.
Заметим, что перечисленные доселе подходы не посягают на принципиальные
основы стратификационного анализа. Иной поворот – в работах современных
пост-структуралистов.
КЛАССЫ В РАБОТАХ ПОСТ-СТРУКТУРАЛИСТОВ
Последние не укладываются сколь-либо явно ни в одно из классических
направлений. Французские социологи в лице М.Фуко (1926–1984), П.Бурдье
(1930 г. рождения), А.Турена (1925 г. рождения) пытаются найти свой путь,
лежащий в стороне как от позитивизма заокеанских функционалистов, так и от
идеологизаторства европейского ортодоксального марксизма.
Непременной ревизии подвергается экономический детерминизм с перенесение
акцентов в сферу знания и культуры. Преодолевается традиция прямолинейного
структурализма в пользу анализа социального действия и социальных
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9
