побережьи. Афинское войско под начлом Клеона было неожиданно атаковано и
разбито отрядом спартанских доровольцев, во главе которого стоял
талантливый военачальник Брасид. В бою погибли и Клеон, и Брасид. Этой
битвой завершился первый период Пелопоннесской войны. В 421 г. до н.э.
между Афинами и Спартой был заключен мир на 50 лет, так называемый Никиев
мир, нарушенный, правда, уже через 8 лет новыми военными действиями.
В сражениях заключительного этапа Пелопоннесской войны (413 - 404 гг. до
н.э.), завершившейся поражением Афин, Сократ в силу его уже преклонного,
непризывного возраста не участвовал. Испытание Сократа-гоплита на мужество
и стойкость, лицом к лицу со смертью - одно из многих испытаний, выпавших
на долю Сократа-человека и вынесенныхим с поразительной верностью себе и
своему пониманию долга перед полисом.
Эта цельность Сократа сквозит во всех его поступках и мыслях: в
многообразных проявлениях и обнаружениях и повсюду Сократ остается одним и
тем же - самим собой. Поэтому, узнав нечто о Сократе, мы уже обладаем
ключом ко всему сократовскому, но прояснить себе и по достоинству оценить
это можно лишь в свете всего знания о нем. Здесь и тривиальная простота
Сократа и головокружительная его сложность.
Выразительные примеры гражданского мужества Сократ продемонстрировал и при
отстаивании попираемых законов полиса, и защите сограждан, ставших жертвой
беззаконий.
Демон Сократа, императивный голос его совести, его внутренний бог,
запрещал ему заниматься политической деятельностью. Это, однако, отнюдь не
означало кокой-то индифферентности по отношению к политике и делам полиса,
безразличия к своим обязанностям гражданина и судьбам всего государства.
Речь, судя по всему, шала о том, что сократовский демон запрещал
заниматься активной политической карьерой, домогаться власти и
государственных должностей.
В конце жизни Сократ, умудренный опытом, касаясь этого запрета демона,
замечает: «И по-моему, прекрасно делает, что возбраняет. Будьте уверены,
афиняне, что если бы я попытался заняться государственными делами, то уже
давно бы погиб и не принес бы пользы ни себе, ни вам. И вы на меня не
сердитесь за то, что я вам скажу правду: нет такого человека, который мог
бы уцелеть, если бы стал откровенно противиться вам или какому-нибудь
другому большинству и хотел бы предотвратить все то множество
несправедливостей и беззаконий, которые совершаются в государстве. Нет,
кто в самом деле ратует за справедливость, тот, если ему суждено уцелеть
хоть на малое время, должен оставаться частным человеком, а вступать на
общественное поприще не должен» (Платон. Апология Сократа.).
Сократа отказался от прямой политической деятельности по принципиальным
основаниям, но показательна и его ссылка на выгоды отказа от опасной и
интриганской политики.
Заняв такую позицию, Сократ не выступал всенародно, не предлагал своих
советов афинскому народному собранию, чем обычно занимались люди,
добивавшиеся политического влияния и власти. Он вел частные беседы и свои
советы давал частным образом. Но в этих частных беседах активно обсуждались
все основные стороны государственной жизни, проблемы политики, права,
справедливости, гражданских обязанностей, добродетелей и пороков,
критически рассматривались недостатки афинской политики. Предлагались пути
ее совершенствования и т.п. Публично-политическая нацеленность подобных
сократовских бесед была очевидна. Свою «частную» деятельность по морально-
политическому перевоспитанию сограждан, их переориентации на новые
ценности, разоблачению недостатков и пороков полиса и его членов Сократ
расценивал в качестве божественного дара Афинам.
Этим добровольным поучением собеседников добродетели Сократ занимался
бескорыстно, без всякой платы и материального расчета, во имя своего
высшего призвания забросим свои домашние дела и пребывая в крайней
бедности.
Об имущественном положении Сократа и его семейной жизни еще в древности
было сочинено немало забавных историй. Сократ был скорее беден, чем богат.
О своей бедности как общеизвестном факте он говорил и на суде (399 г. до
н.э.), заявив, что, занявшись философской деятельностью, он забросил все
свои хозяйственные дела, что привело к семейным неурядицам.
Сократовские беседы покдлючали его к большой политике, оказывали влияние
на нее, были формой соучастия в делах окружающего мира. Однако принципы
своей позиции философ последовательно отстаивал и в тех случаях, когда
судьба напрямую сталкивала его с политикой. Волею жребия он однажды
оказался все же важным должностным лицом в Афинах. Это произошло в 406 г.
до н.э., когда Сократ был избран, по принятой в таких случаях процедуре
жребия, членом афинского Совета (буле) от филы Антиохиды, куда входил и
его родной дем Алопеке.в качестве члена Совета Сократу пришлось участвовать
в разборе нашумевшего дела афинских стратегов.
Обстоятельства этого дела были таковы. Афинский флот нанес поражение
спартанцам и их союзникам в морском сражении при Аргинусских островах, но
из-за поднявшейся сильной бури афиняне не смогли спасти тонущих
соотечественников и подобрать трупы погибших товарищей, с тем чтобы потом
их надлежаще похоронить. Когда весть об этом дошла до Афин,все десять
стратегов были обвинены в нарушении религиозных традиций. В город
вернулось только шесть стратегов, в том числе - сын Перикла, Перикл-
младший; остальные решили выждать политическую бурю, последовавшую за
морской, вдали от разгоряченного афинского демоса. Не явившиеся стратеги
обвинялись заочно.
Предложение главного обвинителя стратегов, демагога Калликсена. Состояло в
том, чтобы одним общим голосованием на народном собрании решить вопрос о
вине всех стратегов вместе и приговорить их к смерти, как говорится,
чохом. Такой прием был противозаконным, поскольку явно нарушал известную
псефизму (- постановление народного собрания по определенному вопросу)
Каннона, требовавшую .чтобы дело каждого обвиняемого разбиралось отдельно.
Сократ был единственным членом Совета, который несмотря на разгоревшиеся
народные страсти и прямые угрозы привлечь заодно к ответственности и тех,
кто противится осуждению стратегов одним общим списком, стойко и до конца
отстаивал законную процедуру разбирательства дела. В день, когда он был
дежурным главою Совета (эпистатом), нарушение законности было пресечено. Но
на следующий день, при другом эпистате, все стратеги были огульно
приговорены к смерти одним поднятием рук на народном собрании.
В перепитиях дела стратегов ярко проявились характерные черты поведения и
Сократа - убежденногозащитника законности даже в обстановке всеобщего
отступления от нее, и афинского демоса - склонного к поспешным акциям и
непродуманным мероприятиям, к чувству мести и расправы. Подверженного
страстям и эмоциям, часто прибегавшего к суду скорому, но далеко не
праведному, незаконность которого очень быстро становилась очевидной и ему
самому. Эти качества Сократа и афинского демоса были еще раз в их
напряженном столкновении трагично продемонстрированы в деле самого Сократа.
Дело стратегов разбиралось в условиях господства в Афинах демократии. А
вскоре после окончания войны, когда к власти в городе при поддержке
спартанцев пришла олигархия и установилась «тирания тридцати» во главе с
Критем, Сократу выпало новое испытание, и он вновь показал свою
человеческую порядочность, гражданское мужество и верность своим принципам.
Сократ и Критий уже давно знали друг друга. В молодости Критий некоторое
время был слушателем Сократа, вращался в его окружении. Кстати, позднее
обвинители Сократав качестве примеров пагубности сократовских бесед и
поучений отмечали вредную для Афин политическую деятельность таким
«учеников» Сократа, как Критий и Алкивиад. Это, однако, была ложная
оценка. Правда же состояла в том, что вопреки усилиям Сократа и Критий, и
Алкивиад, одержимые жаждой власти и чувством собственного превосходства над
остальными, занялись политическими интригами, как только к этому
представилась возможность. А уж исполителями сократовких идеалов их никак
не назовешь.
По своим политическим воззрениям Критий был весьма далек от Сократа. Его
взгляды примыкают к позиции таких, скажем, софистов, как Антифн, Фрасимах,
Калликл, которые обосновывали естественное право сильного на власть и с
этих позиций атаковали положительное законодательство как нечто условное и
искусственное.
Еще в молодые годы, будучи в окружении Сократа, Критий мало считался с
его наставлениями и советами. Неприязнь между ними особенно углубилась в
связи с сократовским изобличением порочности любви Крития к некоему
Евтидему. Страсть Крития Сократ публично назвал свинской, и Критий затаил
на него злобу.
Установление власти «тридцати» и их тираническую расправу над неугодными
гражданами Сократ встретил резко критически. Имея в виду участившиеся при
правлении «тридцати» казни, Сократ в одной из бесед заметил, что для него
«кажется странным, если человек, взявшись быть пастухом стада коров и
убавляя и ухудшая их, не сознается, что он плохой пастух; но что еще более
для него странно, если человек, взявшись быть начальником в государстве и
убавляя и ухудшая граждан, не стыдится этого и не сознает, что он плохой
начальник.» (Ксенофонт. Воспоминания о Сократе.)
Доносчики довели слова Сократа до верхушки нового правления - Крития и
Харикла. Последние вызвали дерзкого и словоохотливого старца (Сократу к
этому времени было уже 65 лет) и напомнили ему свой закон, запрещавший
вести беседы с юношеством. Сократ в иронической манере спросил, можно ли
уточнить содержание запрета. Критий и Харикл согласились дать ему
соответствующие разъяснения, и между ними состоялась прелюбопытная беседа,
в ходе которой Сократ припер к стенке тиранов, заставив их скинуть маску
законников и прибегнуть к прямым угрозам.
Продолжая преследовать Сократа, тираны, правда, не решились напрямую
расправу с ним. И не сказать, что им было не до него. О нем помнили, его
хотели сломить, дискредитировать. Так, Сократу и четырем другим гражданам
тираны велели доставить с Саламина в город для казни Леонта Саламинского.
Леонт был одним из известных руководителей афинского флота и
добропорядочным гражданином. Он участвовал в подписании мира, заключенного
