Под правовой защитой несовершеннолетних следует понимать систему нормативных правовых актов, устанавливающих правовой статус несовершеннолетних как участников общественных правоотношений (права, обязанности, гарантии соблюдения прав и обязанностей) и закрепляющих основы организации деятельности системы органов по работе с несовершеннолетними и защите их прав и законных интересов.
Правовая защита охватывает все сферы жизнедеятельности несовершеннолетнего: воспитание, образование, медицинское обслуживание, трудовую занятость, социальное обеспечение, досуг и др.
В соответствии с Конвенцией ООН о правах ребенка, Всемирной декларацией об обеспечении выживания, защиты и развития детей 1990 г. наиболее важными стратегическими задачами российского государства и общества в сфере улучшения положения детей являются следующие:
- максимально возможное в рамках имеющихся ресурсов сохранение базовых гарантий обеспечения жизнедеятельности и развития детей и минимизация их потерь в уровне жизни; обеспечение беспрепятственного доступа детей к системам образования и здравоохранения, развитие различных форм материальной поддержки семей с детьми;
- приоритетное внимание проблемам детей, находящихся в особо трудных условиях, - детей-сирот и детей-инвалидов, расширение форм помощи этим категориям детей, основанных на новой для России доктрине - гуманизации обращения с такими детьми на основе уважения прав ребенка и максимально возможной интеграции их в семью и общество в результате принятых мер;
- создание механизмов профилактики и социальной реабилитации детей в условиях возникновения новых рисков - беспризорности, расширения насилия по отношению к детям, роста наркомании и преступности, вынужденного перемещения;
- законодательное обеспечение прав детей и мер политики по отношению к детям, создание административных, организационных и финансовых механизмов обеспечения прав детей, подготовка необходимых кадров.
Во исполнение указанных задач за последнее десятилетие в России практически заново создана целостная система правовой защиты интересов детей применительно к новым социально-экономическими условиям.
Так, начиная с 1992 г. принято более 200 нормативных правовых актов, затрагивающих все сферы жизнедеятельности семьи и детей и нацеленных на усиление мер их социальной защиты, включая федеральные законы, указы Президента РФ, постановления Правительства РФ и др.
Особенно важное значение имеет принятие 24 июля 1998 г. Федерального закона №124-ФЗ "Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации", который установил основные гарантии прав и законных интересов детей, определил направления обеспечения и организационные основы гарантий прав детей в РФ. Пользуясь предоставленными им правами, субъекты РФ также принимают законы по различным аспектам регулирования прав и законных интересов детей.
К сожалению, в большинстве случаев принимаемые нормативные правовые акты остаются лишь декларативными, поскольку отсутствуют механизмы их реализации как на федеральном, так и региональном уровнях.
Президентом Российской Федерации и правительством страны в последние годы ведется целенаправленная работа по гуманизации уголовно-исполнительной политики и практики исполнения уголовных наказаний, сокращения законодательными методами численности граждан в местах лишения свободы, улучшению условий их содержания.
Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации были приняты федеральные законы от 8 декабря 2003 г. № 161 "О приведении Уголовно-процессуального кодекса РФ и других законодательных актов в соответствие с ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РФ" и № 162 "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РФ", которыми укреплены гарантии прав граждан, совершивших преступления и временно изолированных от общества, а также расширены права осужденных, в том числе в вопросах досрочного освобождения из мест лишения свободы
1.3 Развитие отечественного законодательства в рамках профилактики преступлений несовершеннолетних
Несовершеннолетний, отбывший часть срока в исправительном учреждении, может быть освобожден от дальнейшего претерпевания карательно-воспитательного воздействия условно-досрочно если суд придет к выводу о достижении им определенного уровня исправления. В этом случае контроль за его поведением на постпенитенциарной стадии осуществляет специализированный государственный орган - уголовно-исполнительная инспекция. В настоящее время лица, досрочно освобожденные от отбывания наказания под условием, обязаны не реже одного раза в месяц являться в уголовно-исполнительную инспекцию для отчета о своем поведении, исполнении возложенных на них судом обязанностей. В свою очередь, инспекции правомочны вызывать таких субъектов для проведения, к примеру, профилактических бесед, дачи разъяснений по различным вопросам.
В целях повышения эффективности контроля за условно-досрочно освобожденными Т. Ф. Минязева предлагает активно использовать положительный опыт ряда зарубежных государств в этой области (Англии, Бельгии, Франции). В частности, автор видит целесообразным внедрение в практику работы уголовно-исполнительных инспекций электронных браслетов, по типу радиопередатчиков, которые обязаны носить условно-досрочно освобожденные на протяжении всего срока неотбытой части наказания. Данные устройства смонтированы таким образом, что позволяют определять местонахождение лица в любое время суток, а в программу, обеспечивающую их системное функционирование, закладывается допустимые маршруты передвижения условно-досрочно освобожденного (на работу, в магазин или школу).
Отклонение лица от заданных маршрутов, равно, как и попытка избавления от этого браслета фиксируется на пульте дежурного.
По нашему мнению, использование подобного рода изобретений не способно в полной мере выявить реальные мотивы поведения условно-досрочного освобожденного в процессе осуществления над ним контроля. Дело в том, что применение рассматриваемых приборов изначально моделирует именно правомерное поведение лица, причем правомерное на безальтернативной основе. У осужденного с электронным браслетом по существу нет возможности сделать выбор на основании нескольких альтернатив поведения, а, следовательно, с его стороны будет отсутствовать и такой важный показатель поступка, как борьба мотивов.
Одна ситуация, когда освобожденный не покидает местожительства в вечернее время, заведомо зная, что о его поведении тут же станет известно контролирующему органу. Думается, исправительный индикатор при подобном положении вещей незначителен: вряд ли субъект вообще отважится на нарушение обязанности, поскольку весьма высока вероятность отмены условно-досрочного освобождения и он не может этого не понимать. И совсем другой случай, если лицо не нарушает вышеуказанный запрет, не находясь под постоянным надзором. Имея определенную альтернативу поведения, субъект сталкивается с гораздо более сложной дилеммой (рисковать или нет), и, если при данных обстоятельствах он все-таки исполняет наложенную судом обязанность, то это свидетельствует о формировании у него положительных поведенческих установок. Поэтому вывод об окончательном исправлении условно-досрочно освобожденных, думается, будет верным, лишь при условии наличия у них свободы выбора в поведении. Обеспечение же повышения качества контроля возможно, например, путем сбора информации о поведении лица (на работе, в школе, по месту жительства) представителями уголовно-исполнительной инспекции.
В соответствии с действующим уголовным законодательством суд, применяя условно-досрочное освобождение, не может устанавливать какой-либо испытательный срок, как, например, при условном осуждении, поскольку таковым является неотбытая осужденным часть срока наказания. Вместе с тем некоторые специалисты фактически не проводят никакой разницы между неотбытой частью срока наказания и испытательным сроком.
Чем обусловлена подобная позиция? Видимо тем, что между указанными юридическими категориями, выступающими в качестве своеобразных "периодов надежности", наличествует определенное сходство. Так, в течение испытательного срока и неотбытой части наказания проверяется целесообразность применения институтов условного осуждения и условно-досрочного освобождения; осуществляются цели общей и частной превенции, восстановления социальной справедливости; существует угроза возврата к исполнению наказания, в случае неисполнения осужденным определенных требований.
Однако констатировать тождество их социальной и юридической природы вряд ли оправданно. Между оставшейся частью наказания и испытательным сроком имеются и существенные различия.
Во-первых, испытательный срок назначается лицу, не отбывавшему наказание. В отношении же условно-досрочно освобожденного субъекта имеет место именно оставшаяся часть срока от того наказания, реальные правоограничения которого лицо уже претерпело.
Во-вторых, различны способы ресоциализации лица в данные периоды: в течение испытательного срока условно осужденный доложен доказать факт исправления за счет собственного инициативного поведения, без обязательного исправительного воздействия, оказываемого государством; на протяжении же неотбытой части срока наказания продолжается закрепление результатов начавшегося процесса исправления осужденных, достигнутых при исполнении / отбывании наказания.
В-третьих, при условном осуждении продолжительность испытательного срока устанавливается в зависимости от вида и размера наказания (ч. 3 ст. 73 УК). Временной интервал "режима испытания" при условно-досрочном освобождении определяется автоматически: им является та часть срока наказания, от отбывания которой осужденный был освобожден.
Определенные затруднения в правоприменительной практике вызывает вопрос о погашении судимости условно-досрочно освобожденных несовершеннолетних. В соответствии с ч. 4 ст. 86 УК при досрочном освобождении лица срок погашения судимости исчисляется с момента фактического освобождения от отбывания основного и дополнительного видов наказаний. При этом необходимо иметь в виду, что сроки погашения судимости у несовершеннолетних сокращены вдвое.
Стало быть, вполне возможно такое развитие событий, при котором состояние судимости как специфическое социально-правовое последствие назначения меры государственного принуждения может закончиться у освобожденных несовершеннолетних значительно раньше истечения срока неотбытой части наказания.
Например, при совершении несовершеннолетним преступления средней тяжести судимость погашается по истечении одного года с момента условно-досрочного освобождения (п. "а" ст. 95, ч. 4 ст. 86 УК). Допустим, З. был осужден по ч. 2 ст. 158 УК к лишению свободы сроком на три года шесть месяцев. Через один год и два месяца осужденный освобожден условно-досрочно. Продолжительность неотбытой части срока наказания составит два года четыре месяца. Однако, в этой ситуации, придется констатировать, что срок погашения судимости истечет раньше времени окончания неотбытой части срока наказания на один год и четыре месяца. Аналогичная ситуация возникает и при совершении несовершеннолетним тяжкого либо особо тяжкого преступлений.
Подобное положение вещей, как нам кажется, противоречит как самой сущности института судимости, так и здравому смыслу. Полагаем, что, если продолжительность неотбытой части наказания больше срока, необходимого для погашения судимости, то судимость может погашаться лишь по истечении неотбытой части наказания. Исходя из сказанного целесообразно п. "а" ч. 3 ст. 86 УК дополнить правилом, согласно которому у лиц, освобожденных условно-досрочно, судимость погашается по истечении неотбытого срока наказания.
При применении условно-досрочного освобождения, суд может возложить на осужденного обязанности, предусмотренные ч. 5 ст. 73 УК, которые должны им исполняться в течение оставшейся неотбытой части срока наказания. Суд имеет право заставить осужденного исполнять и другие поведенческие акты, способствующие его исправлению, например, не посещать определенные места (бары, дискотеки), находиться в ночное время дома, особенно, если преступление было совершено ночью.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20
