В Первую Мировую войну погибло всего приблизительно 4 миллиона русских солдат; о цифрах гражданских потерь история умалчивает. А вот коммунистическая система к 1950 году внесла в бухгалтерские списки около 40 миллионов мертвецов. Этот конечный результат — такое же количество убитых человек, которое населяло ФРГ в ее старых границах; цифры эти являются совершенно открытыми и общедоступными.
Наконец, из НКВД получилось КГБ, которое в 1982 году обладало 90000 штабными офицерами и приблизительно 175000 солдатами, служащими в пограничных войсках, являясь самой многочисленной секретной службой в мире на тот момент и десятью годами позже.
“ГОСБАНК”, русский центральный банк, функционировал по такому же принципу, что и “Федеральный Резервный Банк” США. Он также черпал деньги “из ниоткуда”, являясь, просто мечтой капиталиста-финансиста. Госбанк контролировал советские финансовые дела намного более плотно, чем центральные банки западных стран, поскольку все расчеты между советскими предприятиями осуществлялись исключительно через посредство Госбанка. Таким образом, Госбанк мог отслеживать все текущие денежные расчеты, производимые советскими предприятиями[397].
После большевистской революции “Стандарт Ойл” (Рокфеллер) купила у русских 50% богатейших кавказских нефтяных месторождений, несмотря на то, что официально они были проведены через процедуру национализации.
В 1927 году “Стандарт Ойл” построила первый нефтеочистной завод в России, заключив к тому же с русскими договор, что нефть будет продаваться в Европе, и таким образом обеспечила получение большевиками 75 миллионов долларов США.
Первая Мировая война для просвещенных банкиров была исключительно выгодным делом. Бернард Барух, поднявшийся до поста Председателя Комитета Военной Промышленности, увеличил свой начальный капитал с миллиона до 200 миллионов долларов США.
Следующим действием Вудро Вильсона по совету полковника Хауса было разъяснение американскому Конгрессу, что необходимо сформировать “Лигу Наций”, которая позднее превратилась в ООН[398].
Вот еще один само собой разумеющийся шаг Иллюминатов к мировому господству.
Американский ученый Дес Гриффин описывает Первую Мировую войну с точки зрения Иллюминатов следующим образом:
“1. Американская внешняя политика нейтралитета, которую настолько красноречиво прокламировал в своем прощальном послании Джордж Вашингтон, и которая нашла свое крайнее выражение в Доктрине Монро, приказала долго жить. Вдобавок, появился и прецедент — хотя и вследствие самого наглого обмана — того, что Америка может быть использована как милитаристский инструмент, управляемый руками международных банкиров.
2. Царская Россия, многолетняя заноза в чувствительном месте для финансовых монополистов, была как следствие, убрана с мировой арены. Это было еще 47 годами ранее обещано Верховным Иллюминатом Альбертом Пайком в его знаменитом письме к Мадзини.
3. Первая Мировая война привела к возрастанию государственного долга во всех участвовавших в ней странах до астрономических цифр. Эти кредиты были получены у международных банкиров, которые, как мы уже видели, все с начала до конца организовали и инсценировали сами. “Театр военных действий”, как известно, всегда был наиболее прибылен для своего главного управляющего и для тех, кто его финансирует”[399].
С американской стороны участвовали Вудро Вильсон, марионетка Ротшильдов, вместе со своими советниками и агентами Ротшильдов, Полковником Хаусом и Бернардом Барухом. С английской стороны, точнее сказать, со стороны “Короны” находился Ллойд Джордж, член “Комитета З00” со своим советником сэром Филиппом Сасуном, верным последователем Амшеля Ротшильда и членом английского “Тайного Государственного Совета”. Французская делегация состояла из Премьер-министра Клемансо и Жоржа Манделя. Мандель, урожденный Джеро-Беам Ротшильд, нередко назывался Французским Дизраэли, и он прекрасно сыграл свою партию. Полковник Хаус, который к этому времени достиг высшей точки своей власти, был наиболее необходимым человеком на Версальской Мирной Конференции[400].
Таким образом, Иллюминаты сделали возможной Первую Мировую войну для того, чтобы в результате нее достичь мирового господства. Однако, после перемирия 11 ноября 1918г. Вудро Вильсон и его советник полковник Хаус прибыли в Европу в надежде основать там мировое правительство в форме некоего союза народов. 14 пунктов Вильсона, однако, потеряли эффект ввиду равного распределения государственных долгов, и план провалился. Ввиду этого, в 1919 году Хаус встретился с членами британской секретной организации “Круглый Стол ”. Тогда сделалось ясно, что для достижения этой конечной цели вся система должна быть значительно расширена. После того, как в Англии уже был создан RIIA, немедленно был сделан вывод, что подобная показная организация должна быть основана также и в США.
Во время мирной конференции в Париже в 1919 году, полковник Хаус, который действовал в качестве хозяина группы “КРУГЛОГО СТОЛА”, собрал самые светлые головы из “Мозгового Треста” Вильсона для того, чтобы сформировать группу, которая должна была заняться проблемами международных отношений[401].
Потом эта группа вернулась из Парижа в Нью-Йорк, и в 1921 году стала “Советом по международным связям” (CFR). CFR состоял из американцев и, как и RIIA, имел в качестве ядра организации группу “Круглого Стола”. В наши дни CFR, вместе с “Тресторонней Комиссией”[402] является самой влиятельной закулисной организацией в США. Только так же CFR с группой “Круглого Стола” позади “Банка Дж. П. Морган & К°”. Таким образом, совершенно не вызывает удивления, что при ее основании весьма заметную роль играл и сам Дж. П. Морган. “Внутренним Кругом” CFR является Орден “ЧЕРЕП И КОСТИ”.
28 октября 1922 года итальянский король поручил Муссолини формирование правительства. Через неделю в Петрограде, как тогда назывался этот город, открылся IV конгресс Коммунистического Интернационала. Ведущий деятель конгресса Карл Радек комментировал успех Муссолини после его «похода на Рим» следующими словами: «В победе фашизма я вижу не только механическую победу фашистского оружия, а величайшее поражение социализма и коммунизма после начала эпохи мировой революции». Радек обратился к делегатам конгресса со следующим настоятельным предупреждением: «Если наши товарищи в Италии, если социал-демократическая партия Италии не поймет оснований этой победы фашизма и причин нашего поражения, то нам предстоит встретиться с длительным господством фашизма»[403].
Председатель Коммунистического Интернационала Зиновьев исходил из еще более пессимистической оценки положения: «Мы должны уяснить себе, что происшедшее в Италии – не местное явление. Нам неизбежно придется столкнуться с такими же явлениями и в других странах, хотя, может быть, и в других формах. Вероятно, мы не можем избежать такого периода более или менее фашистских переворотов во всей Центральной и Средней Европе»[404].
Хайнц Хёне писал, что «Истинная история СС никогда не подчинялась какому бы четкому плану, скорее, она протекала по велению случая и сложившихся обстоятельств. История СС, как и история любого тайного ордена, – это история идеалистов и преступников, честолюбцев и романтиков»[405].
Приготовления ко Второй Мировой войне
Февраля 6, 1929 года, в Вашингтон прибыл Норман Монтегю, Председатель “Английского Банка”, для того, чтобы посовещаться с министром финансов США, Эндрю Меллоном. После этого “Федеральный резервный” повысил основную процентную ставку. Марта 9, 1929, Пауль Варбург выступил в финансовой газете “Financial Chronicles” с такими строками: “Если допустить чрезмерное распространение оргии ничем не ограниченных спекуляций, ...можно считать гарантированным тотальный коллапс”.
Те, которые поняли, немедленно ушли с биржи и занялись вкладыванием капиталов в золото и серебро. Дес Гриффин об этом пишет так: “Осенью 1929 года наступило, следовательно, время, когда международным банкирам пора стало нажать на кнопку и пустить в действие механизм, который привел впоследствии ко Второй Мировой войне. После того, как они сами распродали через своих агентов и друзей акции на волне искусственно созданного бума, международные банкиры выбили землю из-под ног у всей системы, повергнув Соединенные Штаты в Великую Депрессию. В течение следующих лет экономическое развитие как таковое практически застопорилось повсюду в мире”[406].
Всеобщее отчаяние во время Депрессии Иллюминаты использовали весьма искусным образом, для скупки предприятий и недвижимости буквально за гроши. Равным образом, это предоставило им прекрасную возможность приобрести еще большее влияние на Правительство США, причем CFR начало вовлекать в собственные ряды важных людей из Правительства, экономических руководителей, управляющих прессой и высшее военное командование[407].
Н. Боголюбов правильно указывает на то, что развал немецкой денежной системы в условиях репарационных выплат легко можно было предвидеть — и хроническую инфляцию. В этом хаосе Германия установила мораторий на всяческие выплаты наличными по репарациям — на предстоящие два года. Силы победителей отклонили данное предложение и согласились, причем голоса разделились как три к одному, что Германский Рейх должен был оставить поставки натурой на втором плане; Англия по указаниям “Сити” ответила на этот вопрос “Нет”. После этого, Ноября 1, 1923, французские и бельгийские войска заняли Рурскую область. Однако, после того, как немецкие рабочие в Руре призвали ко всеобщей забастовке, это вторжение потерпело неудачу. Войска ушли из этого тупика как только Германия отчетливо выразила свое согласие с компромиссным решением, известным как План Дэйвиса[408].
“План Дэйвиса” был разработан Дж. П. Морганом, приятелем Ротшильда; в рамках него Германии за первые четыре года предоставлялись кредиты в размере 800 миллионов долларов. “План Дэйвиса” провалился в той своей части, которая как раз касалась репарационных выплат Германии. Он был заменен “Планом Янга” (по имени агента Моргана, Оуэна Янга): в целях облегчения грабежа международные банкиры основали в Швейцарии “Банк Международного Валютного Выравнивания”[409]. С его помощью можно было производить восстановительные выплаты после Первой Мировой войны просто таким образом, что наличность на счету одного государства в данном банке могла без проблем переводиться на счет другой страны, которая также имела счет в том же банке. И здесь еще раз банкиры прилично кормились за счет пошлин и комиссионных[410].
Таким образом, «кризис 1929 года был вызван безответственной политикой центрального банка в условиях банковской системы с частичным резервированием. Экономический спад эпохи классического цикла превратился в почти непрерывную серию спадов, каждый из которых представлял собой следствие экономической политики государства. Экономическая политика демократа Рузвельта представляла собой продолженную во времени и расширенную по составу антирыночных мер экономическую политику республиканца Гувера. Политическая линия обоих президентов соответствовала преобладающим умонастроениям американского общества – практически все общественно значимые силы считали идеи свободного рынка скомпрометированными, а идеи государственного планирования – новыми и дающими надежду. Этим надеждам не суждено было осуществиться – после второй мировой войны с ее особым режимом управления экономикой наиболее одиозные конструкции Нового курса были «по-тихому» демонтированы, а мера государственного вмешательства решительно снижена. Процветание 1950-х годов было итогом совершенно иной экономической политики, чем та, которая породила «Великую депрессию» 1929-1939 гг.»[411].
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50
