действующей политической организации.
Подрывают ли такие сведения репутацию А.? Порочат ли они его честь и
достоинство в глазах единомышленников? Безусловно. Но доказать это в суде
он не сможет, потому что защищающий Ваши интересы адвокат наверняка
придерживается вышеприведенной точки зрения авторитетных советских юристов,
нашедшей свое подтверждение в указанном ранее постановлении Пленума ВС РФ.
А она, эта точка зрения, именно судье, а не Вам, уважаемый читатель,
предоставляет решать вопрос о том, порочат ли распространенные заведомо
ложные сведения Вашу честь, Ваше достоинство, подрывают ли Вашу репутацию.
Ситуация 1б. Приведенная ситуация является модельной. Можно,
напротив, всю свою сознательную жизнь быть непримиримым монархистом и
"антисоветчиком" - напишут, что еще в советские годы потерпевший был
внештатным сотрудником КГБ. Судья, сам в свое время сотрудничавший с КГБ и
поныне придерживающийся коммунистических убеждений, откажет Вам в правовой
защите от этой лжи. Ибо он сочтет, что не могут сведения, даже если они
заведомо не соответствуют действительности, о сотрудничестве с органами
правопорядка, которое направлено на защиту государственной безопасности и
конституционного строя страны, порочить честь, достоинство или подрывать
репутацию добропорядочного гражданина.
Ситуация 2а. Рассмотрим другую ситуацию. По поводу гражданина А.,
человека гетеросексуальной ориентации и таковых же морально-эстетических
воззрений, его коллега по работе, некто В., в порыве ссоры публично, при
сотрудниках заявил, что А. якобы состоял с ним в гомосексуальной связи. А.,
известное лицо в компании, воспринял это как грязную клевету и решил начать
против В. судебное преследование по обвинению в клевете. Дело попало на
рассмотрение к судье-гомосексуалисту, не скрывающему, но и не афиширующему
своей сексуальной ориентации. Хотя в ходе судебного процесса было
установлено, что распространенные относительно А. сведения носят заведомо
ложный характер, судья, будучи сам гомосексуалистом, счел, что подобное
сведение не может быть порочащим чьи-то честь и достоинство или подрывать
чью-то репутацию.
Такая ситуация отнюдь не невозможна. В отличие от советского
законодательства российское не считает противоправным деянием
гомосексуальные отношения. Нет и никаких законодательных ограничений на
занятие государственных должностей гомосексуалистами, и судья вполне может
оказаться гомосексуалистом или сочувствующим этому сексуальному меньшинству
лицом, он скажем брат или отец гомосексуалиста. Такой человек вполне может
рассматривать гомосексуализм как разновидность нормы, следовательно, и не
считать гомосексуальное сожительство аморальным или противным общественной
нравственности. А решение, выносит судья, для которого моральная оценка
потерпевшего распространенных о нем сведений, по господствующему в среде
наших юристов мнению, не является обязательной.
Ситуация 2б. Обострим данную ситуацию. Гражданка А. в мемуарах
написала о своем бурном романе с гражданином В., известным гомосексуалистом
и радикальным адептом "голубой любви". В глазах В. утверждение о том, что
он когда-либо состоял в половой связи и испытывал чувства к лицу
противоположного пола, недвусмысленно порочит его честь и достоинство и
подрывает его репутацию в кругах его единомышленников. Он возбуждает против
А. судебное преследование по обвинению в клевете. Суд выясняет, что
изложенные А. сведения не соответствуют действительности. Однако судья С.
как человек гетеросексуальной ориентации никак не может понять, почему
любовная связь между холостым мужчиной и незамужней женщиной может порочить
честь и достоинство "обвиненного" в этом мужчины, тем более подрывать его
репутацию. И как следствие, отказывается рассматривать действия гражданки
А. как клевету и автоматически отказывает в судебной защите В. Правомерно
ли это?
Ситуация 3. Более жизненной сегодня может быть ситуация, когда
некоего женатого мужчину обвинили во внебрачном сожительстве с гражданкой
М. Судья как убежденный сторонник и приверженец полигамных отношений и
свободного брака отказывается считать эти сведения порочащими честь и
достоинство "нормального мужчины".
Ситуация 4. Далее, глубоко религиозная девушка (православная или
мусульманка - не важно) возмутилась, услышав о том, что некто Н. заявил при
свидетелях о том, что у него был с ней любовный роман. Как религиозный
человек она считает греховными добрачные половые отношения, а значит,
автоматически воспринимает лживые сведения об этом порочащими ее честь и
достоинство и подрывающими ее репутацию. Она обращается за защитой к
государству; возбуждается судебный процесс. Судья, будучи во времена своей
молодости хиппи, убежденная поборница идеи свободной любви, никак не может
понять, чем же сведения о красивом романе могут порочить честь и
достоинство "свободной девушки", и выносит соответствующее решение. В
результате истице отказывают в юридической защите ее чести и достоинства от
клеветы.
Можно возразить, что судья должен принимать решение исходя не только
из собственных нравственных принципов, но и из морали общества в целом.
Однако кто в условиях идейного плюрализма будет определять эту самую мораль
общества в целом? Опять тот же судья и опять исходя из собственного
понимания этой морали. Но правомерно ли предоставление суду правомочий по
нравственной оценке тех или иных сведений, которые затрагивают честь и
достоинство лиц, чьи моральные убеждения на совершенно законных основаниях
могут не совпадать с убеждениями судей?
Если подобное и возможно, то никто не мешает сторонам лицу обжаловать
решение пристрастного судьи в вышестоящих инстанциях. Но вот потерпевшие в
ситуациях а (1,2) и б (1,2) обжалуют решения в вышестоящие инстанции и
попадают к другому судье. Он скорей всего придерживается конкретных
взглядов в данных областях (скажем, коммунист или монархист). И
соответственно он удовлетворяет требования потерпевших не во всех
ситуациях, а только либо в ситуациях а, либо б. Ибо если он коммунист, он
не считает сведения о приверженности потерпевшего к идеям коммунизма
порочными, и наоборот.
В.А. Сидоров предлагает очень интересное решение этих проблем и
доказывает это, опираясь на Конституцию Российской Федерации, что суд
должен установить факт несоответствия распространенных о потерпевшем лице
сведений объективной действительности, а решать, порочат ли эти лживые
сведения честь и достоинство, может и должно только само оболганное лицо.
Статья 14 Конституции РФ гласит, что "Российская Федерация - светское
государство" и "никакая религия не может устанавливаться в качестве
государственной или обязательной". В том же духе статья 28 Конституции РФ
гарантирует всем свободу совести и свободу вероисповедания, "включая право
исповедывать индивидуально или совместно с другими любую религию или не
исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные
и иные убеждения и действовать в соответствии с ними". Эти "иные" убеждения
есть также, безусловно, и идеологические, идейно-политические убеждения.
Ведь статья 13 Конституции РФ гласит: "1. В Российской Федерации признается
идеологическое многообразие. 2. Никакая идеология не может устанавливаться
в качестве государственной или обязательной".
Что такое эти самые "моральные принципы", с позиций которых высокий
суд якобы наделяется правом решать, какие поступки являются "нечестными", а
какое поведение "неправильным"? Что такое, наконец, мораль и
нравственность? Можно сказать, что это система взглядов на то, "что такое
хорошо, а что такое плохо".
Ну, подумает кто-то, это же ясно как божий день: могут ли быть одни
моральные воззрения у людей с диаметрально противоположными убеждениями? В
двух из трех случаев то, что будет воспринято как благо христианином, будет
мерзостью для ницшеанца, и наоборот. Языческий князь Святослав, которого по
большому счету можно назвать стихийным ницшеанцем, охарактеризовал
христианскую религию емкой фразой: "Вера христианство уродство есть". А для
христианина богомерзкое уродство и варварство - это как раз язычество во
всех его проявлениях. И как быть, если оболганный христианин придет искать
защиты от клеветы к судье-ницшеанцу, и наоборот?
То же и с идеологией, которая подчас прямо вытекает из того или иного
религиозного учения. Для человека левых убеждений, социал-гуманиста, было
бы аморально, имея на то материальные возможности, отказать в помощи
нуждающимся слоям населения - например, оставить без средств к
существованию нищих, живущих в его районе. Для ультраправого либерала,
социал-дарвиниста, напротив, в этом нет ничего постыдного. На чью сторону
должно встать государство в лице своего суда? Риторический вопрос - ведь у
нас нет не только государственной, но и "обязательной" идеологии, у нас
идейный плюрализм, и каждый может выбирать то, что ему по душе. Обратим
внимание: не просто "выбирать религиозные и иные убеждения", но и
"действовать в соответствии с ними"!
О какой имеющей общеобязательную квазиюридическую силу морали
"общества в целом" можно говорить в условиях правового светского
государства, свободы мысли и слова, идейного плюрализма, многокультурного
общества и т.д?
И наконец на основании вышесказанного В.А. Сидоров предлагает
следующее толкование ст.129 УК РФ - единственного законодательного
определения клеветы. «По нашему мнению, "распространение заведомо ложных
сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его
репутацию" следует считать клеветой при одновременном наличии двух
факторов:
объективного - заведомого несоответствия действительности
распространенных сведений;
субъективного - восприятия самим оболганным лицом этих сведений как
порочащих его честь и достоинство или подрывающих его репутацию.»[34]
Он же утверждает: «...любой иной подход автоматически предполагает
наличие моральных воззрений, претендующих на всеобщность и обязательность и
притом не облеченных в форму правового закона, что явно противоречит ст.13,
14, 28, 29 Конституции России.»
По моему мнению, в предложении В.А. Сидорова заметен явный перевес в
сторону потерпевшего. Фактически исчезает признак порочащих сведений, как
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8
