как указывает постановление Пленума ВС РФ, следует понимать действия любого
лица, входящие в круг его служебных обязанностей, вытекающих из трудового
договора с государственными, кооперативными или иными зарегистрированными в
установленном законом порядке предприятиями и организациями, деятельность
которых не противоречит установленному законодательству, а под выполнением
общественного долга- осуществление гражданами как специально возложенных на
них общественных обязанностей, так и совершение других действий в интересах
общества или отдельных лиц. При этом мотивом действий виновного может быть
как воспрепятствование правомерной деятельности потерпевшего по выполнению
своего служебного или общественного долга, так и месть за такую
деятельность.
Для квалификации убийства по п. «б» ч.2 ст.105 УК РФ не имеет значения,
совершено ли оно непосредственно в момент выполнения потерпевшим или его
близкими своего служебного или общественного долга, или же в другое время.
При этом время, прошедшее с момента выполнения своего долга потерпевшим,
значения не имеет. Также подобные убийства могут совершаться и в связи с
предстоящей деятельностью потерпевшего. В данном случае важно всего лишь
установить, что виновный либо желал воспрепятствовать выполнению долга,
либо мстил за это.
Для правильного решения вопроса о квалификации убийства по п. «б» ч.2
ст.105 УК РФ важно выяснить, знал ли виновный о том, что потерпевший
исполняет свой служебный или общественный долг. Если он этого не знал (и не
мог знать), возможность вменения п. «б» ч.2 ст.105 УК РФ исключается.
Невозможно также вменить этот пункт и тогда, когда потерпевший, хоть и
выполняя свой служебный и общественный долг (или всего лишь прикрываясь
этим), превысил свои полномочия или действовал, явно выходя за рамки
дозволенного. В данном случае возможна квалификация по ч.1 ст.105 УК РФ или
же применение правил о необходимой обороне.
От убийства в связи с выполнением потерпевшим своего служебного или
общественного долга необходимо отличать убийство государственного деятеля
или представителя власти, совершенное в связи с его служебной или
общественной деятельностью, с целью подрыва или ослабления власти
(террористический акт). При убийстве, квалифицируемом по п. «б» ч.2 ст.105
УК РФ, цель подрыва или ослабления власти отсутствует. Также от подобного
убийства следует отграничивать убийство с целью скрыть другое преступление.
Так, убийство единственного свидетеля будет квалифицироваться по п. «б» ч.2
ст.105 УК РФ, если он уже дал свои показания; если же свидетель показания
дать не успел, то на лицо убийство с целью скрыть другое преступление.
П. «в» ч.2 ст.105 УК РФ: убийство лица, заведомо для виновного
находящегося в беспомощном состоянии, а равно сопряженное с похищением
человека либо захватом заложника.
Под беспомощным состоянием следует понимать такое состояние, когда лицо
в силу своих физических возможностей, вызванных малолетним или престарелым
возрастом, физическими недостатками или болезнью, не могло оказать
сопротивление убийце. В литературе высказывается мнение, да и судебная
практика идет по такому же пути, что к беспомощному состоянию следует
также относить и психическую беспомощность (состояние опьянения, сон,
душевная болезнь и пр.), когда потерпевший не понимает характер совершаемых
действий по лишению его жизни. Так, Н.И. Загородников говорит, что
«причины, вызывающие беспомощное состояние человека, не имеют значения и не
влияют на содержание данного квалифицированного убийства. Главным,
определяющим в данном случае является то, что потерпевший находился в
беспомощном состоянии и виновный воспользовался этим для совершения
убийства».[24] С такой точкой зрения трудно согласиться, т.к. в данном
случае, в силу того, что потерпевший не понимает характер совершаемого,
вряд ли можно считать совершенное убийство более жестоким, чем, например,
совершенное из ревности. С другой стороны, более жестоким представляется
убийство человека, который не может сопротивляться в силу физической
беспомощности, но понимает, что его убивают. Так, П. убил своего отца,
который находился в беспомощном состоянии. У потерпевшего, 1915 г.р., была
травма ноги, исключающая возможность самостоятельно передвигаться. П.,
достоверно зная об этом, начал наносить отцу телесные повреждения, от
которых тот умер, после чего одел его, вытащил на улицу и бросил на снег
(см. Приложение 7)[25]. Суд квалифицировал действия П. по п. «в» ч.2
ст.105 УК РФ.
Убийство, сопряженное с похищением человека либо захватом заложника,
имеет место в том случае, когда в процессе похищения или захвата заложника
потерпевшего лишают жизни, или убийство происходит с целью сокрытия данных
преступлений. При этом убийство может совершаться как с прямым, так и с
косвенным умыслом. Так, косвенный умысел будет налицо, когда виновный,
захватывая заложников, желая устрашить их, начинает беспорядочно стрелять и
убивает кого-нибудь. С прямым же убийство совершается, если виновный
скрывает похищение или захват заложников, или убивает потерпевшего
вследствие, например, невыполнения выдвинутых требований.
Поскольку похищение человека и захват заложника образуют
самостоятельные преступления, которые лишь сопряжены с убийством, либо
убийство является способом сокрытия этих преступлений, в такой ситуации,
очевидно, нужна квалификация преступлений по совокупности (п. «в» ч.2
ст.105 и ст.126 или ст.206 УК РФ).
П. «г» ч.2 ст.105 УК РФ: убийство женщины, заведомо для виновного
находящейся в состоянии беременности.
Согласно п. «з» ч.1 ст.63 УК РФ, любое преступление против женщины,
заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности, является
преступлением, совершенном при отягчающих обстоятельствах. Убийство
беременной женщины является особо тяжким преступлением тем более потому,
что, по сути, два человека лишаются жизни: будущая мать и ребенок, который
находится в ее утробе.
Для того чтобы правильно квалифицировать убийство беременной женщины,
нужно выяснить, знал ли виновный о ее беременности. Проблем не возникает,
если срок беременности уже велик и ее наличие можно определить визуально.
Но если он не на столько велик, чтобы можно было без проблем определить,
была ли потерпевшая беременна, то нужно анализировать субъективную сторону
преступления. Для вменения п. «г» ч.2 ст.105 УК РФ нужно, чтобы виновный
заведомо знал о беременности своей жертвы. Заведомость предполагает
несомненность знаний, их бесспорность, достоверность. При этом какие-либо
догадки или предположения, хотя бы и основанные на жизненном опыте, не
будут являться заведомым знанием. Таковым может быть признано лишь
медицинское заключение либо сведения, полученные от самой потерпевшей.
Возникает вопрос, как квалифицировать действия виновного, который
совершил убийство в условиях фактической ошибки: считал, что убивает
беременную женщину, хотя на самом деле она таковой не являлась.
Предложенный некоторыми учеными вариант: ч.1 ст.105 и ст.30 + п. «г» ч.2
ст.105 УК РФ – вызывает большие сомнения, т.к. налицо убийство только
одного человека, а судя по квалификации можно сделать предположение, что
преступлений совершено два. Нельзя также согласиться и со второй точкой
зрения: квалификация только по п. «г» ч.2 ст.105 УК РФ, т.к., хоть
преступный результат – смерть женщины – и достигнут, однако же,
последствия, которые указаны в п. «г» ч.2 ст.105 УК РФ все же не наступили.
Наиболее правильное мнение по данному поводу высказал А.А. Пионтковский,
который, рассматривая вопрос о видах ошибок в уголовном праве, заметил:
«Фактическая ошибка, относящаяся к объективным обстоятельствам,
квалифицирующим данное преступление, может состоять или в ошибочном
предположении об отсутствии их, или в ошибочном предположении о наличии
этих обстоятельств… Совершение преступления при ошибочном предположении
лица о наличии квалифицирующих преступление обстоятельств следует
рассматривать как покушение на совершение квалифицированного преступления».
Думается, что это утверждение вполне применимо и при квалификации убийства
женщины, предположительно для виновного находящейся в состоянии
беременности, но на самом деле беременной не являющейся. Ошибки в объекте
здесь нет – человек лишен жизни, субъект полностью выполняет и объективную
сторону преступления, однако желаемый преступный результат не наступает:
убита женщина, не являющаяся беременной. Следовательно, квалификация должна
быть по ст.30 и п. «г» ч.2 ст.105 УК РФ.
Несколько по иному решается вопрос о квалификации действий виновного,
когда происходит ошибка в личности потерпевшего. В тех случаях, когда
субъект покушается на жизнь другого человека при наличии квалифицирующих
убийство обстоятельств (в частности беременности), а фактически из-за
ошибки в личности убивает постороннее лицо, квалификация должна
осуществляться по двум частям ст.105 УК РФ. Применительно к данной ситуации
это ст.30 + п. «г» ч.2 ст.105 и ч.1 ст.105 УК РФ. Квалификация подобных
действий только по ч.1 ст.105 УК РФ означала бы недооценку действий
субъекта с точки зрения их общественной опасности. Здесь субъект выполнил
все необходимые действия для наступления преступных последствий, однако они
не наступили по независящим от него причинам – ошибки в личности
потерпевшего.
Глава 3.
1.1 Простое убийство.
Менее опасным убийством, чем то, ответственность за которое
предусмотрена в ч.2 ст.105 УК РФ, является т.н. простое убийство, которое
характеризуется тем, что совершается без обстоятельств, указанных в ч.2
ст.105 УК РФ, но и без специальных привилегированных обстоятельств (ст. ст.
106, 107 и 108 УК РФ), и поэтому оно представляется менее опасным. В
юридической литературе традиционно характеризуют как простое убийство такие
его виды, которые совершаются из ревности, мести, возникшей на почве личных
неприязненных отношений, в драке или ссоре. Не исключены и другие мотивы.
1.2 Убийство из ревности.
Во всех случаях данного убийства ревность выступает как низменное,
эгоистическое, хоть и естественное для каждого человека чувство, не
смягчающее убийство. При этом не имеет значения, были ли у виновного
основания для ревности, в данном случае важен лишь сам мотив.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8
