защиты личной собственности наравне с государственной и иными формами
собственности. Этой же идее служит расширение круга правоохраняемых
интересов, охватываемых понятием «личность». Раньше данное понятие
рассматривалось в уголовном праве как родовое по отношению к
негосударственным объектам, перечисленным в заголовке гл. 3 Особенной части
Уголовного кодекса РСФСР 1960 г. «Преступления против жизни, здоровья,
свободы и достоинства личности». Поэтому и в науке уголовного права термин
«преступления против личности» употреблялся только по отношению к названной
группе преступлений, куда входили и половые преступления, и некоторые
преступления против семьи и несовершеннолетних. Преступления против
политических, трудовых, иных прав и свобод граждан составляли
самостоятельную четвертую главу Особенной части Кодекса 1960 г. и не
рассматривались как преступления против личности.
В теории уголовного права отмечалось, что интересы личности
защищаются и в тех главах Кодекса, которые устанавливают уголовную
ответственность за посягательства на личную собственность граждан, за
нарушение их политических и трудовых прав, за возбуждение насильственной
или расовой вражды, за транспортные преступления и др.[1] Б.С. Никифоров
называл преступления против личной собственности граждан «преступлениями
против личности в широком смысле слова».
Уголовный кодекс РФ впервые включил в число преступлений против
личности посягательства на конституционные права и свободы человека и
гражданина, а также преступления против семьи и несовершеннолетних.
Родовым объектом всех преступлений, включенных в раздел VII Кодекса,
по-прежнему является личность. Личность как объект преступления – это
человек, рассматриваемый в системе социальных ролей и общественных
отношений. Он является одновременно и биологическим существом, и носителем
определенных прав, обязанностей, свобод и социальных благ. Поэтому
некоторые расширение круга составов преступлений в разделе «Преступления
против личности» не следует рассматривать как основание для построения
некоего надродового объекта. Каждое преступление, предусмотренное разделом
VII, посягает на общественные отношения, обеспечивающие нормальное
существование личности. С учетом приведенных характеристик можно признать,
что нет оснований для противопоставления категорий «личность» и «человек» в
качестве объекта уголовно-правовой охраны.
Среди индивидуальных благ личности важнейшими являются жизнь и
здоровье. Поэтому преступления против жизни и здоровья помещены на самое
первое место. Число этих составов относительно невелико, но ввиду их
значимости они подробно рассматриваются в отдельных главах.
1.1. Понятие и общая характеристика
преступлений против жизни
Уголовный Кодекс РФ относит к преступлениям против жизни различные
виды убийства (ст. 105-108), а также причинение смерти по неосторожности
(ст. 109) и доведение до самоубийства (ст. 110). Эти составы преступлений
помещены на первое место исходя из того, что в них идет речь о защите
естественного важнейшего права человека. Статья 20 Конституции РФ
провозглашает: «Каждый имеет право на жизнь». Охрана жизни человека как
самого ценного блага приобретает первостепенное значение в современном
обществе. Существенную роль при этом играют нормы уголовного права.
Уголовный кодекс решает задачу охраны жизни человека своими специфическими
методами, формируя признаки составов преступлений против жизни и
устанавливая строгие санкции за их совершение. Однако практика применения
данных норм еще недостаточно эффективна.
Статистика отмечает увеличение числа наиболее опасных преступлений
данной категории – убийств. Некоторое замедление их роста в середине 90-х
годов имело временный характер. В 1999 году было зарегистрировано 31 140
убийств, что на 5,4 % превышает показатель предыдущего года. Удельный вес
убийств среди всех зарегистрированных преступлений составляет 1,04 %, а
среди тяжких и особо тяжких – 1,68 %.
Все преступления данной группы объединяет то, что объектом каждого из
них является жизнь человека. Жизнь в качестве объекта преступления
понимается, с одной стороны, как естественный физиологический процесс, а с
другой – как обеспеченная законом возможность существования личности в
обществе. Благодаря второй стороне жизнь логически подчинена родовому
объекту (личность) и общему объекту преступлений (общественные отношения
или общественный интерес).
Как физиологический процесс жизнь имеет начало и конец. Не может быть
убийства ни до начала жизни, ни после ее прекращения. Момент начала жизни
приобретает непосредственное уголовно-правовое значение при отграничении
убийства от плодоизгнания (аборта). Строго говоря, плод в утробе тоже
живет. Поэтому аборт можно рассматривать как умерщвление плода. Однако
жизнь человека, согласно господствующим представлениям, начинается с
момента рождения. А поскольку роды сами по себе имеют некоторую
протяженность во времени и проходят несколько этапов, принято считать
началом жизни человека момент начала физиологических родов. Жизнь ребенка
охраняется уголовным законом уже в процессе рождения. Это подтверждается
формулировкой детоубийства в ст. 106 УК РФ: «Убийство матерью
новорожденного ребенка во время или сразу же после родов…». В принципе
возможно убийство ребенка, выходящего из утробы матери, в момент
прорезывания его головки.
Процесс жизни человека заканчивается его физиологической смертью.
Признаки ее: полная остановка сердца, прекращение в силу этого снабжения
клеток и тканей кислородом, что приводит к распаду клеток центральной
нервной системы. Прекращение функционирования головного мозга (смерть
мозга) и означает окончание жизни человека. 2
В отличие от физиологической смерти клинической смертью принято
называть временную приостановку работы сердца, когда жизнь еще может быть
восстановлена. Состояние клинической смерти продолжается обычно несколько
минут после прекращения кровообращения и дыхания. В течение этого
промежутка времени, возможно, проведение мероприятий по реанимации.
Умышленное придание состоянию клинической смерти необратимого характера
следует считать убийством (например, в целях использования органов или
тканей потерпевшего).
Если же смерть человека уже наступила, то посягательство на его жизнь
вследствие фактической ошибки может быть квалифицировано как покушение на
негодный объект.
Жизнь как объект преступления не поддается никакой качественной или
количественной оценке. В этом выражается важнейший принцип равной правовой
защиты жизни каждого человека, независимо от его возраста, состояния
здоровья или «социальной значимости».
Именно равноценностью объекта преступления объясняется, почему
причинение смерти человеку, ошибочно принятого за другого, не
рассматривается как «ошибка в объекте». Ошибка в личности потерпевшего не
влияет на квалификацию содеянного как оконченного убийства. Не может
служить опровержением принципа равной защиты каждой человеческой жизни
ссылка на то, что в Уголовном кодексе имеются специальные нормы,
устанавливающие несколько повышенную ответственность за посягательство на
жизнь отдельных категорий лиц (ст. 277, 295, 317 УК). Усиление
ответственности в этих случаях связано не с повышенной ценностью жизни
потерпевшего, а с наличием одновременно другого объекта посягательства.
Так, посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317
УК) имеет два объекта: жизнь потерпевшего и его деятельность по охране
общественного порядка и обеспечению общественной безопасности.
Взгляд на жизнь человека как на универсальный, неделимый и
неизмеримый объект лежит в основе негативного отношения закона и науки
уголовного права к легализации эвтаназии. Термин «эвтаназия» (от греческих
слов eu – «благой», «хороший» и thanatos – «смерть») обычно обозначают
лишение жизни безнадежно больного человека по его просьбе с целью
прекращения его страданий. Вопрос о легализации эвтаназии имеет много
аспектов. Трудно рассчитывать, что он будет решен в ближайшее время. Основы
законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан3
категорически запрещают медицинскому персоналу применять эвтаназию. Всякое
неправомерное лишение жизни человека противоречит моральным и религиозным
нормам. Социальная доктрина Русской Православной Церкви, принятая
Архиерейским Собором в августе 2000 г., резко осуждает эвтаназию.
Преступления против жизни
I. Убийство
1. Простое (ч. 1 ст. 105)
2. Квалифицированное (ч. 2 ст. 105)
3. Привилегированное:
а) Детоубийство (ст. 106)
б) Убийство в состоянии аффекта (ст. 107)
в) Убийство при превышении пределов необходимой обороны (ч. 1 ст. 108)
г) Убийство при превышении мер, необходимых для задержания лица,
совершившего преступление (ч. 2 ст. 108)
II. Иные преступления против жизни
1. Причинение смерти по неосторожности (ст. 109)
2. Доведение до самоубийства (ст. 110)
1.2. Понятие убийства
Уголовный кодекс РФ впервые установил законодательное определение
понятия убийства: «умышленное причинение смерти другому человеку» (ч. 1 ст.
105). В прежних уголовных кодексах советского периода, также как и в
Уголовном уложении 1903 г., убийство не определялось. По-видимому,
законодатели исходили из того, что понятие «убийство» в уголовном праве не
отличается от общепринятого. Но в правоприменительной практике нередко
возникала потребность в точном установлении границ данного понятия. Поэтому
в доктрине уголовного права предлагались различные определения убийства, в
основных чертах сходные между собой.4 Законодательное определение убийства
основано на обобщении выработанных юристами формулировок.
Ранее убийством считалось как умышленное, так и неосторожное
причинение смерти человеку. Соответственно, в уголовных кодексах
существовал состав неосторожного убийства. Такая позиция закона не всегда
воспринималась положительно. Почти все доктринальные определения убийства
включали указание на «противоправность» («неправомерность», «уголовную
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12
