соответствии с этими предписаниями наказание назначается в пределах санкции
статьи, предусматривающей ответственность за конкретный вид преступления
независимо от того, совершено оно одним лицом или в соучастии несколькими
лицами.
Характер и степень общественной опасности преступления (в том числе и
совершенного в соучастии) в общем виде находят отражение в диспозиции и
санкции применяемой статьи Особенной части УК. Однако в каждом отдельном
случае совершения преступления (в том числе и в соучастии) характер и
степень общественной опасности оказываются различными в зависимости от
наличия или отсутствия сопутствующих ему тех или иных объективных и
субъективных обстоятельств. Поэтому очень важно при назначении наказания в
пределах, предоставленных законом, сообразуясь со всеми такими
обстоятельствами каждого отдельного случая, определить характер и степень
опасности преступления. Специальные положения, учитываемые при назначении
наказания соучастникам преступления, касаются, с одной стороны, отдельных
видов соучастия, а с другой — характера и степени участия лица в
совершаемом преступлении.
Применительно к видам соучастия необходимо учитывать, что там, где
группа лиц, группа предварительно договорившихся лиц, организованная группа
и преступное сообщество в применяемых статьях Особенной части УК выступают
основным (конститутивным) или квалифицирующим признаками, связанное с ними
повышение общественной опасности содеянного уже принято во внимание самим
законодателем и отражено в санкциях соответствующих статей закона. Если
указанные разновидности соучастия не предусмотрены в упомянутых двух
значениях в применяемых статьях Особенной части УК, то связанное с ними
повышение опасности содеянного должно быть учтено судом при назначении
наказания каждому из участников этих групп (ст. ст. 35, 63 УК).
Что же касается статей, где группа лиц выступает квалифицирующим
обстоятельством, то в случаях совершения подпадающих под них преступлений
группой предварительно договорившихся лиц или организованной группой
содеянное каждым из их участников квалифицируется по указанным статьям
УК. В то же время совершение, например, изнасилования группой
предварительно договорившихся лиц или организованной группой сверх того
должно быть учтено при назначении наказания как повышающие ответственность
обстоятельства в смысле ст. 63 УК. Аналогично этому должно обстоять дело и
в случаях совершения преступления организованной группой, подпадающего под
статью Особенной части УК, где в качестве основного или квалифицирующего
признака предусмотрена только группа предварительно договорившихся лиц, то
есть содеянное должно быть квалифицировано по этой статье закона, а
совершение преступления организованной группой должно быть сверх того
учтено как отягчающее обстоятельство (ст. 63 УК).
При назначении наказания должны учитываться также характер и степень
фактического участия каждого соучастника в совершении преступления,
значение этого участия для достижения цели преступления, его влияние на
характер и размер причиненного или возможного вреда (ст. 67 УК).
Под характером участия лица в преступлении в теории и практике
понимается образ преступного поведения, свойственного каждому из известных
видов соучастников (исполнитель-соисполнитель, организатор, подстрекатель,
пособник).
В плане сравнительного анализа характера действий, выполняемых
названными фигурами соучастников, наибольшую опасность, как правило,
представляют действия организаторов и исполнителей преступления. Вместе с
тем абсолютизировать это положение было бы неверным. Это в полной мере
учитывается и самим законодателем, который наряду с характером участия
предписывает принимать во внимание также и степень участия лица в
совершении преступления (часть первая ст. 67 УК).
Под степенью участия лица в совершении преступления понимается мера
активности, мера интенсивности участия лица в выполнении выпавшей на его
долю функциональной роли при совершении преступления. Например, организатор
может ограничиться лишь организацией преступления, но может наряду с этим
взять на себя практическое руководство его совершением. Различная степень
усилий может иметь место, скажем, только при организации совершения
преступления.
Различна в каждом отдельном случае мера активности пособника. Он может
дать обещание принимать и хранить похищенное, но может вместе с тем лично
на вверенной ему автомашине обеспечить доставку похищенного к себе на
квартиру. Наконец, пособник может ограничиться просто дачей разового
совета, указания.
Таким образом, различная степень участия в преступлении наблюдается не
только в плане сравнительного рассмотрения образа поведения исполнителя,
организатора, подстрекателя и пособника, но и в пределах отдельно взятого
образа поведения каждого из них.
Нельзя также не заметить, что сам характер участия в преступлении,
очерченный в законе для каждого вида соучастника, включает в себя и
различную меру (степень) такого участия.
Предписание закона об учете при назначении наказания характера и
степени фактического участия соучастников в преступлении
распространяется на все виды соучастия, в том числе и на участников
преступной группы в любой из ее разновидностей. То, что конструктивные
особенности норм Особенной части УК превращают традиционные виды
соучастников в участников группы, еще не стирает различий между фактически
выполненными каждым из них функциональными ролями в рамках такой группы.
Из сказанного следует, что преступная группа в любой из своих
разновидностей не есть обезличенное соучастие, и поэтому различия в
функциональных ролях ее участников, в степени активности каждого из них
вполне могут и должны быть в полной мере учтены в пределах решения вопроса
о наказании этих лиц.
6. Заключение
В связи с изложенным, я хочу обратить внимание на некоторые моменты,
затронутые в данной работе при рассмотрении понятия соучастия в
преступлении. Это, прежде всего, касается концепции так называемой
минимальной (односторонней) субъективной связи, согласно которой для
наличия соучастия в преступлении достаточно того, что подстрекатель и
пособник знают о преступной деятельности исполнителя, и вовсе не
обязательно, чтобы исполнитель знал об их деятельности.
К сожалению, эта концепция периодически появляется в учебниках по
Общей части уголовного права (учебники 1988 и 1994 годов). Эта концепция
имела определенные основания в уголовном законодательстве до 1958 года.
Однако в Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик,
принятых в 1958 году. и в изданных вслед за ними Уголовных кодексах союзных
республик, а также в ныне действующем уголовном законодательстве она не
имеет достаточного основания.
В законодательном определении понятия соучастия как умышленного
совместного участия двух и более лиц в совершении преступления термин
«умышленное» вовсе не случайно помещен на первом месте. Это означает, что
он имеет вполне определенное отношение к каждому из последующих терминов
этой формулы закона, в том числе и к указанному в законе минимуму
соучастников, состоящих из двух лиц. Отсюда с очевидностью следует, что
предписание закона об умышленной совместности участия в преступлении в
равной мере относится к каждому из них, в том числе и к исполнителю
преступления, ибо он по прямому указанию закона (ст. 33 УК) тоже является
соучастником преступления. Это в свою очередь, должно означать только одно:
в каком бы сочетании с другими соучастниками ни выступал исполнитель (с
организатором, подстрекателем, пособником или с другим исполнителем-
соисполнителем), для него остается единое и непреложное требование закона,
чтобы он действовал так же умышленно совместно, как и иные соучастники.
Поэтому признаки взаимной осведомленности и согласованности в очерченном
выше смысле не могут не быть на стороне исполнителя преступления.
Характерно, что при изложении приведенной концепции ее сторонники
пользуются либо надранными примерами, либо вообще их не приводят. Это
вполне естественно, ибо судебно-следственная практика исходит и основана на
действующем уголовном законе, которому эта концепция не соответствует.
Другое дело, что ситуации, на которых основываются сторонники
концепции «минимальной» субъективной связи, конечно, не всегда и во всем
безразличны для уголовного закона, однако даже значительное их сходство в
отдельных случаях с соучастием в преступлении не должно служить основанием
для их отождествления. Квалификация таких случаев, как соучастие в
преступлении, свидетельствовала бы о возрождении аналогии уголовного
закона, о переносе специальных положений закона об ответственности за
соучастие в преступлении на деятельность, специально и прямо им не
предусмотренную. Становится поэтому очевидно, что усилия сторонников
рассматриваемой концепции должны быть нацелены не на отождествление случаев
с соучастием в преступлении, на которых они основываются, а на создание
в законе специальной нормы, предусматривающей ответственность в таких
случаях (вне рамок института соучастия).
Наряду с виновным отношением соучастников преступления к содеянному на
стороне каждого из них могут присутствовать определенные мотив и цель. При
этом необходимо иметь в виду, что мотивы и цели у соучастников преступления
могут и не совпадать.
Содержание признака «совместности участия» не исчерпывается
приведенными соображениями, оставляющими пока открытым вопрос о том, что же
все-таки надо понимать под совместностью участия в преступлении двух или
более лиц?
Как уже было упомянуто ранее, совместность участия в теории уголовного
права рассматривается как своеобразный причиняющий фактор.
Причина, как это принято считать, предполагает не один изолированно
действующий фактор, а определенную их совокупность. Роль и значение каждого
причиняющего фактора в данной их совокупности различны. Одни (или один)
выступают как причины, а другие как условия действия причины. Последние
тоже дифференцируются на необходимые и иные, сопутствующие процессу
причинения, условия. В этом состоит одно из проявлений их не равноценности.
Поэтому представляются излишними существующие в теории уголовного
права споры относительно объективной или субъективной природы соучастии, а
вводимые при этом в терминологический оборот такие понятия и выражения, как
«определенная психическая общность», предполагающая «знание о
присоединяющейся деятельности других лиц и стремление достигнуть
определенного результата путем объединения усилий», «умышленная координация
общественно опасных действий двух или более лиц» и т.п. оправданны лишь в
той мере, в какой они отражают особенности сознания и воли в деянии
соучастника. Вместе с тем они ведут к смешению объективных и субъективных
признаков соучастия в преступлении и поэтому методологически совсем
неоправданны.
8. Список использованной литературы:
1. Трайнин А.Н., Учение о соучастии
2. Бурчак Ф.Г., Учение о соучастии по советскому уголовному
праву,Киев,1969г.
3. Учебник «Уголовное право»
4. УК РФ
5. УПК РФ
6. Уголовное право России. Общая часть. Издательство Казанского
Университета,1994г.
7. Наумов А.В. Уголовное право. Общая часть: курс лекций.М.,1996г.
8. Тельнов П.Ф. Ответственность за соучастие в преступлении. М. ВЮЗИ,
1978г.
9. Хабибуллин М.Х. Ответственность за укрывательство преступлений и
недоносительство по советскому уголовному праву. Изд-во Казанского
Государственного университета,1984г.
10. Разгильдиев Б.Т. Уголовно-правовые проблемы прикосновенности к
преступлению. Изд-во Саратовского университета,1981г.
Судебная практика:
Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 31 июля 1962г. № 11 “О
судебной практике по делам о заранее не обещанном укрывательстве
преступлений, приобретении и сбыте заведомо похищенного имущества”//
Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской
Федерации) по уголовным делам. М. Спарк, 1999г. С.21-23.
Постановление Верховного Суда РФ от 21.12.93г. “О практике применения
судами законодательства, об ответственности за бандитизм”// Сборник
постановлений Пленумов Верховных Судов СССР РСФСР по уголовнымделам М.
Спарк.,199г.,С.516-519.
