Эмиль Литтре (1.02.1801-2.06.1881) был наиболее значительным приверженцем
Конта, но отклонял как ошибочную более позднюю его эволюцию, идя в своем
мышлении собственным путем; к учению Конта о трех стадиях от добавил
понятие четвертой стадии-техники.
Тэн Ипполит Адольф (21.04.1828-5.03.1893)- позитивист, испытавший влияние
Конта. В своей философии истории и искусства, кроме роли расовой
принадлежности и существующих исторических условий, очень большое значение
предавал роли среды (психическому, духовному, культурному, социальному
окружению); пытался доискаться до источников выдающихся способностей
гениев.
Ренан Жозеф Эрнест (27.02.1838-2.10.1892)- позитивист с идеалистическим
уклоном. Подчеркивал относительный характер познания и считал невозможной
метафизику. Цель мира- создание более совершенного человека, цель развития-
осуществление Бога.
Евгений Дюринг (12.01.1833-21.09.1921) признавал понятие силы и
специфичеякого жизненного принципа, ощущение и мысль рассматривал как
простые состояния возбуждения материи. Исходя из свойств числа, утверждал
конечность Вселенной в пространстве и конечность мирового процесса во
времени; делимость материи также должна иметь предел. Поскольку вселенная и
жизнь однажды начались, они всегда могут начаться вновь.
Йодль Фридрих (23.08.1849-26.01.1914) Присоединившись к Миллю, Конту и
Фейербаху, защищал естественный монизм, связанный позитивистки-гуманитарной
религией разума.
Вторая историческая форма позитивизма.
Все эти обстоятельства снова поставили вопрос о месте философии в системе
наук и отвергли тот ответ на него, который предлагался представителями
первого направления позитивизма.
В результате попыток отказаться от контовско-спенсеровской ориентации и
вместе с тем сохранить основную позитивистскую направленность — резкое
размежевание областей науки и философской «метафизики» — возникает вторая
историческая форма позитивизма — махизм, эмпириокритицизм (Э. Мах, Р.
Авенариус и др.).
Эмпириокритицизм (философская система “чистого опыта”, критический
эмпиризм, который стремиться ограничить философию изложением данных опыта
при полном исключении всякой метафизики с целью выработки и естественного
понятия о мире). Данная стадия сохраняет основную установку позитивизма на
описание позитивного, опытного знания. Его представители настаивают на
необходимости борьбы в науке с засильем метафизических подходов, на изъятие
из науки таких понятий, как “субстанция”, “причинность”, “материальное”,
“идеальное”.
На стадии махизма позитивизм ставит в центр внимания такие проблемы,
которые приверженцы и продолжатели контовского учения считали слишком
«метафизическими»: природа познания, опыта, проблема субъекта и объекта,
характер категорий «вещь», «субстанция», природа основных «элементов»
действительности, взаимоотношение физического и психического и т. д.
Заниматься анализом такого рода проблем заставляло само развитое науки, и
позитивизм, претендуя на звание «философии науки», не мог этого избежать.
Обращение к данной проблематике сопровождалось сближением позитивизма с
теми направлениями, которые Конт и его последователи объявляли «слишком
философскими», далекими от науки. Последовательно проводя точку зрения
феноменализма, махисты приходят к выводу о близости позитивизма к философии
Д. Юма и субъективному идеализму Д. Беркли, обоснованно усматривая именно у
этих философов, а не во взглядах Тюрго и Даламбера ту философскую традицию,
которая в наибольшей степени соответствовала позитивистскому пониманию
научности.
Махисты считают, что задача философии состоит не в построении
«синтетической» системы, воплощающей общие выводы всех наук, а в создании
теории научного познания (в этом второе направление позитивизма сходно с
влиятельными в западной буржуазной философии конца XIX— начала XX в.
неокантианскими направлениями). Вторая историческая форма позитивизма,
таким образом, отличается от первой не только пониманием характера
конкретных проблем, подлежащих философскому рассмотрению, но и определением
самого предмета философии.
Разумеется, между этими формами имеется и определенное сходство. В
рассуждениях махистов и эмпириокритиков можно без труда обнаружить идеи,
которые почти без изменения заимствованы из работ Г. Спенсера и других
позитивистов XIX в. (в том числе и некоторые элементы естественнонаучного и
вульгарного материализма). Принципиальное сходство обеих форм позитивизма
заключается в стремлении лишить науку мировоззренческого значения и
доказать чуждость науке всей традиционной философской проблематики. Махисты
осуществляют это стремление более последовательно, чем Конт и Спенсер,
продвигаясь все дальше по пути субъективного идеализма. Анализируя
традиционные философские проблемы, махисты переформулировали их таким
образом, чтобы наглядно продемонстрировать абсурдность всех предлагаемых в
философии решений. Выдвигая тезис о «нейтральном» характере «элементов
мира», эмпириокритицизм претендовал на преодоление «метафизической»
противоположности материализма и идеализма, а в действительности занимал
позиции субъективно-идеалистического феноменализма.
Эмпириокритики уделяли философской проблематике гораздо больше внимания,
чем позитивисты XIX в., и в то же время они усилили «антиметафизическую»
направленность позитивизма (ряд утверждений самого Конта и Спенсера махисты
уже прямо называют «метафизическими»). Махизм характеризуется расширением
эмпиризма и феноменализма и более последовательным проведением идеала
«описательной» науки.
На решительный поворот в развитии естествознания, который произошел на
рубеже XIX—XX вв., позитивизм ответил усилением негативного характера своей
концепции. Если представители первой его формы не только ратовали за
избавление науки от «метафизики», но и внесли положительный вклад в
познание в виде обобщения результатов научного исследования, то махисты
видели основное назначение философии как теории познания в элиминации из
науки всех «метафизических фикций» (к числу таковых они относят не только
причинность, но и молекулярно-кинетическую теорию строения материи).
Тем не менее и на стадии махизма сохраняется связь позитивизма с
реальными вопросами, существующими в науке. Проблема связи абстрактных
понятий теории с эмпирическими данными встает всякий раз, когда в науке
происходит ломка основных категорий, когда возникает потребность
возвратиться к вопросу о том, насколько обоснованы в опытных данных
возводимые наукой логические построения. Такая потребность остро ощущалась
в науке на рубеже XIX—XX вв. в связи с революцией в естествознании.
Определенную роль в развернувшемся в этот период обсуждении логического
характера основных теоретических понятий классической физики сыграли и
работы Э. Маха, который дал в своей «Механике» критику представлений
Ньютона об абсолютности пространства и времени и попытался раскрыть
логическое содержание понятий массы, системы отсчета и т. д.
В критических выступлениях махистов против «метафизики» в философии и
науке, несмотря на реакционность их общей философской установки, можно
обнаружить и отдельные здравые суждения (критика механистического понимания
причинности, а также представлений классической физики об «абсолютности»
пространства и времени). Однако методологические рекомендации,
предлагавшиеся представителями второй исторической формы позитивизма,
неверно ориентировали ученых. Последовательно проводимый махистами курс на
феноменалистические, описательные теории резко противоречил главным
тенденциям в развитии естествознания XX в., успехи которого были достигнуты
как раз потому, что оно отказалось от махистских рекомендаций. Произвести
теоретический синтез с помощью позитивистских рецептов, избегая всех и
всяких мировоззренческих (в терминологии позитивизма «метафизических»)
проблем, оказывалось невозможным.
Позитивистское отождествление науки с описанием непосредственно данного в
общественных дисциплинах означает принятие существующих социальных
отношений, сложившейся системы ценностей (в буржуазном обществе —
буржуазной идеологической системы) в качестве чего-то непреложного,
подлежащего не критике, а только констатации. На практике подобная позиция
была защитой системы буржуазных общественных отношений. В труде
«Материализм и эмпириокритицизм» разработаны основные принципы критики
позитивизма вообще.
Эрнст Мах, Рихард Авенариус. Надо очистить научный опыт от метафизических
сущностей, абстракций. Накопилось слишком много метафизических сущностей.
Надо отбросить понятие материи (так сказал Мах - на науку замах), понятие
атома, понятие причинности. Раньше думали, что исследуют причинно-
следственную связь, а на самом деле исследовали последовательность событий,
их функциональные связи. Говорить, что одно - причина другого это перебор.
Принцип принципиальной координации (пошло от Дихте): субъект не разделим с
объектом, объект дан с его восприятием. Где есть объект, есть и субъект. "Я
вижу дерево" не имеет смысла, когда мы выделяем дерево в отдельный предмет.
Есть такая ситуация, в которой Я и дерево скоординированы между собой.
Нейтральный элемент опыта - одновременное включение духовного и
материального начала. Принцип экономии мышления: не надо пользоваться
метафизическими сущностями, надо описывать (дискрипция). Это экономное
освоение окружающего мира. С точки зрения биоэволюции когнитивный аппарат
нужен для комфорта. Каждый новый закон помогает человеку освоится в мире.
Далее эффективным становится поведение. (Этот этап не удержался. Был
жестоко раскритикован. Критика исходила от самих ученых.) Чистый опыт
опровергает все законы физики. Ничто в физике не может устоять. Без общих
понятий физика развиваться не может. Вместо экономии мышления - роскошь
мышления. Нужно изобилие мнений, чтобы потом истина выжила.
Конвенционализм (другой вариант прояснения языка науки). Пуанкаре, Пьер
Дюген. Главные утверждения в науке носят конвенциальный характер, ученые
соглашаются на значения терминов.
Неопозитивизм, аналитическая философия.
Третий этап в развитии позитивизма — неопозитивизм начинается с 20-х
годов XX в. и продолжается до настоящего времени. Неопозитивизм часто
называется на Западе аналитической философией. Неопозитивизм, уходя от
